глава 1 (2/2)

— Да что за бред? Вы что, сумашедшие, или как? Какая кровь? Какие вампиры? — он бросил листок обратно на стол.

Молодой человек продолжает смотреть на него со спокойной улыбкой, а затем в его взгляде словно что-то меняется, и он слегка наклоняет голову, пристально вглядываясь в его лицо.

— Вы, должно быть, недавно повредили нос? — внезапно спрашивает он, заставляя мужчину смутиться и замолчать. — У вас открылась рана. От волнения, я так полагаю, — резко продолжает он, поднимается со стула, достает из нагрудного кармана белый платок, подходит решительно ближе и грубо хватает его за волосы на затылке, заставляя поднять голову. Ки Хун дергается, испуганный, хочет вырваться, но рука держит крепко, а расширенные зрачки помощника словно заставляют его застыть на месте. — Позвольте мне…

— Хватит, — раздается спокойный, властный, но мягкий голос, и помощник тут же отпускает его волосы, поднимает голову и делает шаг назад. Сон Ки Хун тоже оборачивается на этот звук и прикрывает рукой губы и нос, чувствуя, что у него действительно идет кровь.

Фигура незнакомого мужчины в основном скрыта в тени. Он спокойно стоит у двери, как будто все это время был там, чудом избегая чужого внимания — незримый наблюдатель, не меньше.

Проходит еще мгновение, и он бесшумно делает шаг ближе. Ки Хун пытается заглянуть ему в лицо, но почему-то не может, физически не может, от одной только попытки сосредоточиться на чужом лице у него начинается внезапная мигрень, и он рефлекторно отводит взгляд.

— Я просто хотел помочь ему, господин, — помощник начал нервно оправдываться. Но Ин Хо лишь бросил на него спокойный взгляд.

— Я знаю. Можешь идти, дальше я разберусь сам.

Юноша, склонив голову, послушно уходит. Когда за ним закрывается дверь, Ки Хун снова вздрагивает, когда незнакомый мужчина слишком быстро оказывается рядом с ним. Он смотрит на него, но тут же снова закрывает глаза, отворачиваясь, словно ослепленный ярким солнцем.

— Как вы это делаете? — расстеряно спрашивает он, снова пытаясь посмотреть на него.

Мужчина спокойно протягивает ему платок, на этот раз красный, и тот нерешительно берет его, поднося к носу.

Ин Хо отходит, чтобы налить стакан воды.

— Не пытайтесь разглядеть меня, это только усилит вашу головную боль, — советует он. — Вы не увидите моего лица, пока я этого не захочу.

— Но… Как? — Ки Хун явно не прислушивается к совету, снова пытаясь сфокусироваться на размытом силуэте, остановившемся возле книжной полки. Ему по-прежнему не удается разглядеть лицо незнакомца.

— Это просто фокус, — отвечает Ин Хо и ставит графин на место. Он возращается к Ки Хуну и протягивает стакан воды. — Когда-то для таких, как я, это было решающим фактором выживания. Но в наше время это даже полезнее, чем раньше, — он ждет, пока Ки Хун возьмет стакан, чтобы больше не маячить перед глазами. Через одно мгновение он оказывается уже за его спиной и аккуратно кладет руки на чужие плечи. Ки Хун вздрагивает от испуга, так и не сделав глотка. — Хищники прячутся в кустах, пока ждут подходящего момента, чтобы напасть на свою жертву. В больших городах нам почти негде спрятаться, только в тени переулков или в толпе. Начинала ли у вас резко болеть голова, когда вы ехали на метро или прогуливались по оживленному проспекту? Иногда люди просто случайно натыкаются на нас, — некоторое время он промолчал, а затем убрал руки от тела мужчины. — Выпейте воды. Вам станет легче.

— Кто вы? — страх в его голосе совершенно естественен, и Ин Хо слабо улыбается.

— Но ведь вам уже рассказали, не так ли? — говорит он и протягивает руку, кончиками пальцев касаясь обнаженной шеи. — Или мне нужно укусить вас, чтобы вы мне поверили? — Ин Хо удовлетворенно ухмыляется, когда легкое, мимолетное прикосновение заставляет мужчину вздрогнуть. Мурашки бегут по спине Ки Хуна, и он уже пытается отскочить, чтобы увеличить расстояние между собой и этим хищным зверем, но Ин Хо снова уверенно накрывает его плечи ладонями, продолжая говорить. — В этом нет необходимости, поверьте мне. Просто расслабтесь, я не собираюсь нападать сзади и без вашего согласия. Это было бы безвкусно, — заявляет он. Одна из его рук поднимается с плеча мужчины и зарывается в его мягкие волосы. — Перед вами лежит договор. Давайте считать все это просто маленькой игрой, что скажете? И единственный способ проиграть — это выйти из нее. В любом другом случае вам гарантирован приз. Проведите со мной семь дней, а на восьмой вы проснетесь у себя дома с семью миллиардами на счету и парой безобидных шрамов на теле, которые даже никто не заметит. Человеческая психика игнорирует вещи, которые вызывают чувство дискомфорта, следы от укусов в том числе.

По тому, как мужчина снова болезненно сщурился, Ин Хо догадался, что тот пытался разглядеть его в отражении зеркала, висевшего на стене в нескольких метрах от них.

— Не самая лучшая идея. И почему вы так хотите увидеть мое лицо, господин Сон Ки Хун? — спросил он, с ухмылкой наклонив голову набок. — Уверяю вас, оно самое обычное. Ничего особенного. Я не показываю его только потому, что так нам обоим будет проще, если вы откажитесь от моего предложения.

Вместо ответа Ки Хун сглатывает, а затем задает новый вопрос.

— Почему именно я? Тот мужчина. Еще в метро он знал мое имя, о моих долгах, значит выбор был не случайным. Но почему?

Ин Хо колеблется, смотрит вверх, одной рукой продолжая сосредоточенно гладить его по волосам.

— Случалось ли вам видеть что-то и в тот же миг понимать, что вам это очень нужно? Даже если на то нет никакой причины? — спрашивает он и через отражение в зеркале наблюдает за напряженным, застывшим человеком, который, кажется, не может расслабиться, как бы нежно к нему сейчас ни прикасались. — Я будто все еще слышу тот красивый, жалобный звук в том переулке, — говорит он и замечает тень удивления, пробежавшую по лицу Ки Хуна. — Помните, как врезались в кого-то, потому что не заметили его в темноте? А потом сразу же убежали, не обратив внимания на головную боль, потому что тогда было не до этого? Тогда я последовал за вами. Я хотел посмотреть, что будет дальше, а затем почувствовал запах вашей крови… На мгновение я даже подумал о том, чтобы спасти вас, убить бандитов и выпить вас досуха, нарушая свои же принципы. Но, к счастью, они дали вам отсрочку по долгу, и у меня появилась возможность придумать более рациональную идею, — его рука скользила по темным волосам, касалась кончиками пальцев щеки, покрытой светлой неряшливой щетиной, и Ки Хун вздрагивает, словно пытаясь отодвинуться от прикосновения, но боясь сделать хоть какое-то реальное усилие. — Вам нужны деньги, а у меня их много. Разве не это называется честной сделкой?

Он убирает обе руки от мужчины и слышит, как тот выдыхает в тишине комнаты, понимая, что все это время задерживал дыхание.

— Я все равно не понимаю, зачем вам все это, вы ведь можете… просто взять, что хотите.

Ин Хо спокойно протягивает руку, чтобы забрать у него окровавленный платок, Ки Хун осторожно отдает его, но больше не пытается поднять взгляд на его лицо, просто уставившись на свои ботинки.

— Я не нелюдим. Я человек строгих принципов. Однажды передо мной встал выбор, изменивший всю мою жизнь, и с тех пор я считаю своим долгом придерживаться моральных норм, — неопределенно отвечает он, отворачиваясь и поднося к лицу платок, вдыхая знакомый запах. Ин Хо останавливается возле картины, висящей на стене. — Я делаю это не из-за голода, мне хватает еды, которую мне добровольно предоставляют мои слуги, у меня есть донорская кровь. Но есть… некоторые особенности моей природы, которым я вынужден подчиняться, чтобы чувствовать себя здоровым и стабильным. Наблюдать, охотиться, ловить, пить, — он незаметно убирает платок в нагрудный карман. — Почти как детская игра в догонялки. Невинная и безопасная. У меня хороший самоконтроль, вам не о чем беспокоиться.

— Значит я должен просто поверить, что вам не все равно на мою безопасность? — спрашивает Ки Хун с нервным смешком, допивая воду из стакана.

— Вы уже доверились мне, когда согласились приехать сюда, — замечает он. — Вам не кажется, что если бы я хотел вас убить, то просто сделал бы это, не теряя столько времени и не давая вам возможность отказаться и уйти?

Ки Хун молчит, поджав губы и уставившись в пустой стакан. Длинные волосы закрывают его лицо, и Ин Хо поворачивается, снова смотрит на него, наклоняя голову с почти незнакомым ему интересом.

— Знаете, в этом нет ничего постыдного. По крайней мере, не больше, чем в ваших остальных попытках заработать, будь то ставки на лошадей или получение пощечин в пустом метро.

— Звучит так, будто вы считаете наоборот, — немного раздраженно отвечает Ки Хун.

— Нет, я не говорил такого, — не задумываясь, замечает Ин Хо. — Вам нужны деньги, и я могу дать их в обмен на то, что нужно мне. Это простой капитализм, так устроен наш мир. Может, он и не идеален, но мы все равно ничего не можем с этим поделать. В погоне за легкими деньгами нет ничего постыдного. Это… просто человеческая природа.

В комнате воцаряется тишина, Ки Хун смотрит на договор в своих руках, но как только Ин Хо начинает подходить ближе, он вскакивает со стула, чтобы сохранить дистанцию между ними, и лишь украдкой бросает взгляд в его сторону сквозь темные волнистые пряди, скрывающие его лицо. Лист все еще в его руках, он слабо дрожит.

— Значит, я смогу уйти, если захочу? Например, завтра? И вы просто позволите мне? — спрашивает он.

Ин Хо уверен, что Ки Хун не уйдет. Он терпеливо улыбается, пока мужчина не может видеть его лица.

— В конце каждого дня я буду задавать вам вопрос. Если вы скажете, что больше не хотите продолжать, я передам вас своему помощнику и он отвезет вас домой, в целости и сохранности, и вы больше никогда меня не увидите.

Оба снова замолчали. Ин Хо внимательно наблюдал за ним на расстоянии нескольких метров, почти слыша, как бьется его сердце, как вращаются шестеренки в голове. И вот, наконец, он слышит выдох, обреченный или решительный, а может, и все вместе. Затем взгляд мужчины неловко скользит по комнате, избегая.

— Э-э… — неуверенно начинает он. — Не могли бы дать мне ручку?

Ин Хо слегка ухмыльнулся и сделал спокойный шаг, сокращая расстояние между ними, а потом достал из кармана складной ножик, легко и ловко разрезая руку Ки Хуна, которую он вытянул за ручкой. Вскрикнув от резкой боли, мужчина тут же отдернул ранненую конечность и рефлекторно попытался взглянуть в лицо Ин Хо, но головная боль напоминала о себе, и он снова опустил глаза на лежащий перед ним договор.

— Это ваши чернила, — спокойно говорит Ин Хо, затем наблюдает, как мужчина неуверенно кивает, облизывает губы и еще несколько секунд колеблется, прежде чем прикоснуться окровавленным пальцем к нужному месту на бумаге. Вампир тут же немного расслабляется и забирает договор из рук мужчины.

— Идеально.

— На самом деле этот договор не имеет никаких юридических обязательств, — неловко замечает Ки Хун. — Верно?

— Конечно, не имеет, — Ин Хо флегматично отбросил бумагу в сторону, позволяя ей свободно упасть на пол. — Это лишь имитация договора. Ваше согласие, облеченное в более-менее физическую форму, — он берет его за запястье, заставляя поднять окровавленную руку. Ки Хун смотрит на него, и на этот раз, наконец, видит его лицо. Он тут же замирает, явно не ожидая этого.

Ин Хо никак не реагирует, глядя на кровь, капающую из свежей раны.

— Но ваше согласие реально, как и мои обязательства. Это игра в доверие, — он смотрит прямо в его глаза и подносит руку ближе ко рту, накрывая губами пораненный палец. Он чувствует, как Ки Хун перестал дышать.

Его кровь приятно сладкая. Может, ее и немного, но сейчас он не пытается утолить голод, а лишь пробует ее на вкус — небольшая дозировка, аперитив перед пиршеством. Он прекращает это прикосновение, не отрывая взгляда от лица Ки Хуна, а затем позволяет себе слегка приоткрыть рот, чтобы его клыки стали видны.

Мужчина тут же испуганно вздрагивает всем телом, пытается вырваться, и Ин Хо позволяет ему это сделать — спустя мгновение Ки Хун по инерции врезался в стену.

Ин Хо старается сдержать смех, ограничиваясь легкой ухмылкой.

— Вам пора поесть, — спокойно говорит он, оглядываясь по сторонам. — Ужин принесут в вашу комнату, и я настаиваю, чтобы вы доели его. Мне бы не хотелось, чтобы вы потеряли силы после первого укуса, да и вам, поверьте, не захочется.

Он снова внимательно осмотрел его, а затем вежливо кивнул и покинул комнату, позволяя Ки Хуну наконец остаться со всеми своими мыслями и с договором, небрежно оставленным на полу.