Часть 50. Демоны (2/2)

Разделили реальность напополам.

Но случайно я ближе

Тебя пустил –

На двоих нам хватило вкусить грехов;

Я в тебе что-то близкое

Ощутил,

Ты и я – как земля с разных полюсов.

Встаю, отложив палочки, и под удивлённые взгляды прохожу к краю сцены. Присаживаюсь на корточки и протягиваю ему руку, приглашая.

Удержи мою руку, ведь ты же здесь!

Мы случайно столкнулись, и я не знал,

Как однажды из бездны я вырвусь весь,

Но твой образ до неба меня поднял.

Костя, поняв, чего я хочу, с лёгкостью перепрыгивает оградительный канат, чуток его опустив и прижав к полу, хватается за мою ладонь и буквально взлетает на сцену.

Протяни свою руку – теплом внутри

Разливается каждый случайный взгляд;

Неотрывно в глаза мои посмотри:

Я тебя забираю в свой личный ад…<span class="footnote" id="fn_33211303_0"></span>

***

Антон

Общение с Костей налаживается. Мы созваниваемся раз в неделю и пару раз гуляли, а сегодня, вот, выбрались на концерт его парня. Тяжело? Да, определённо. Я его все еще люблю и грущу от того, как сильно все изменилось. Особенно хандра заедает под ночь, когда ощущаю свое одиночество наиболее остро. Но держусь вполне неплохо. Когда-нибудь я отпущу его, не из своей жизни, естественно. Мы уже пробовали, и это было кошмарно. Я тогда чуть не выл от безнадеги. Но, увидев Костю с ножом в животе, передумал возводить стены. Еще и разговор с Фоксом помог. Если мы оба мучаемся, тогда зачем это? Для чего?

Смотрю на Костю, который вдруг встает из-за стола и идет к сцене. Не нужно быть умником, чтобы понять, что сейчас будет. Увы, как раньше уже никогда… Но я вижу, насколько он счастлив с Фоксом и мешать этому не собираюсь. Хотя чувства мои все равно сидят внутри.

Отворачиваюсь от сцены и натыкаюсь на серые глаза, с любопытством смотрящих на меня. Это так странно, оттенок точь-в-точь как у Кости. Только это девушка, брюнетка. На щеке нет шрама и, вообще, она мало на него похожа. Но цвет глаз и волос приковывают взгляд.

Как-то само собой выходит, что встаю и иду с ней знакомиться. Ее зовут Карина, и она учится на ветеринара. Мы много разговариваем, и я уже не смотрю ни на сцену, ни на Костю. Естественно, после такого, просто не могу отпустить ее и иду провожать. Мы гуляем по городу до рассвета, обсуждая все на свете, и я признаюсь ей, что хочу пойти учиться в медицинский.

Может, жизнь всё-таки налаживается?!

***

Кощей

Это разве не сумасшествие? По мне, так оно и очень долгожданное. Тяжело находиться так далеко от него. Поэтому, стоит оказаться рядом с ним на сцене, наклоняюсь и целую. Он отвечает, притягивая за шею ближе к себе. Зал накрывает секундная тишина, а следом на нас лавиной обрушивается какофония звуков: девчачьи визги, непонятные улюлюканья, кто-то хлопает, кто-то возмущенно кричит, а где-то и громко матерятся. Но это все так не важно.

Я наконец-то рядом с ним. И губы мои любимые, и запах. Весь он мой. Безумно охренительно быть с ним вместе.

Хочется большего. Я весь вечер смотрел на него, и одними поцелуями тут не отделаться.

Отстраняюсь и, взяв за руку, увожу со сцены.

Мне срочно нужно остаться с тобой наедине! Нас никто не останавливает, и Фокс не тормозит, следуя за мной, сжимая в ответ мою ладонь.

Когда дверь гримерки закрывается изнутри на ключ, я прижимаю его к стене и целую. С его губ слетает стон, и Фокс всем телом жмется ко мне, хватая за спину.

Безумно мало, и дико неудобные шмотки для выступления. Провожу пальцами над поясом брюк и сразу берусь их расстегивать, а Фокс, мешая, уже стягивает с меня кофту.

Я его так люблю, так хочу, так доверяю, что, возможно, сейчас совершу глупость, но хочу попробовать.

Когда с ремнем покончено, я отстраняюсь и смотрю в свое личное лето. Я точно этого хочу, и все получится.

— Будешь сзади?

Не знаю, правильно ли я поставил вопрос. Надеюсь, он поймет все, как нужно.

Глаза с черной толстой подводкой немного расширяются в удивлении, делая его похожим на панду.

— Ты хочешь, чтобы я… со спины?

— Да.

Я почему-то волнуюсь, но все равно хочу. Волнуюсь не из-за самого процесса, а из-за реакции Фокса на это.

— А есть… Что-нибудь? У меня тут валялась где-то смазка, но, мне кажется, она просрочена. Может, лучше дома?

Отрицательно мотаю головой и достаю из кармана презики и флакончик. Я стал носить с собой еще и смазку, так как не хотел больше никаких кремов и последующего их вымывания.

— О, да ты подготовился? — он улыбается и тянется губами к моей шее, вызывая лёгкими поцелуями мурашки.

— Они на всякий случай со мной.

Прижимаю его сильнее, забираясь руками под кофту. Поглаживаю спину, и это последнее на что меня хватает. Его губы заводят до умопомрачения, и я срываюсь, начиная как безумный стягивать с него лишнюю одежду. Мне нужно больше его. Больше всего бесят, сука, берцы. Надоели еще когда я такие носил. А сейчас это и вовсе какая-то пытка. Присаживаюсь перед ним на колено и терпеливо-старательно развязываю шнурки, тратя на это колоссально много сил. Сдерживать себя, когда рядом почти голый Фокс — что-то за гранью фантастики. Целую его колено и стягиваю последний ботинок. Наконец-то он голый.

Фокс тянет меня за руку, поднимая, и толкает в сторону дивана. Падаю на него спиной, и он стаскивает с меня джинсы вместе с трусами, притормозив только, чтобы снять мешающие этому кроссы.

— Я беспредельно тебя люблю.

— И если сейчас уморишь, будешь завтракать в полном одиночестве.

— Никогда и ни за что. Не хочу быть без тебя. Ни секунды.

— Вот и не забывай об этом, — Фокс наклоняется, утягивая меня в очередной поцелуй, а, оторвавшись от губ, берет за плечи и подталкивает, предлагая перевернуться.

Еще раз смотрю в его глаза и покорно переворачиваюсь. Ощущаю себя странно открытым и беспомощным, но Фокс нежно проводит пальцами по позвоночнику, целует в лопатку, и я успокаиваюсь. Я сейчас с самым любимым и родным человеком. Он никогда не сделает мне плохо.

Хоть я уже и был снизу, странно отдавать весь контроль. Ведь в этой позе я его не вижу и не могу остановить. Но мне этого и не потребуется. С Фоксом всегда так хорошо, что хочется лишь больше и чаще.

Когда-нибудь мы сможем забыть про запретный список. И я знаю, что у нас все получится. Потому что мы любим, мы счастливы и мы доверяем. И это прекрасно.

Его руки касаются моих плеч, ласково поглаживая. Приятно. Не думал, что если дать кому-нибудь возможность трогать мою спину, это будет так. Спускается ладонями ниже, и я ощущаю, как диван между моих разведенных ног, прогибается. Прикосновение горячего члена, вынуждает вздрогнуть. Но не от страха, а скорее от неожиданности и контраста температур. Руки продолжают гулять по моей спине, расслабляя.

Руки исчезают, опираясь о диван, а вместо них мою спину одаривают ласками горячие губы, которые медленно исследуют контуры татуировки. Спустившись поцелуями до поясницы, губы исчезают, и Фокс отодвигается. А мне становится холодно, хочется ощущать его ближе к себе. Чувствовать кожей.

— Люблю тебя. Всего, — шепчет мне на ухо, нависнув надо мной.

Я чувствую его палец, рядом со входом, и замираю, когда тот проникает внутрь. Желание убивать не приходит, и меня это безмерно радует. Я только еще больше хочу почувствовать Фокса. Он двигает пальцем внутри меня и шепчет:

— Люблю тебя, когда прихожу домой, а ты встречаешь в коридоре, и меня больше не пугает пустая квартира.

Люблю тебя встречать и наконец-то, после стольких часов ожидания, целовать.

Второй палец я даже не заметил, отвлекшись на его слова.

— Люблю тебя, когда будишь по утрам поцелуем, а я, вместо того чтобы бежать, не в состоянии оторваться от тебя, и все равно опаздываю.

Гримерка пропадает, оставляя только нас двоих. Его чарующий голос проникает внутрь и облепляет сердце. Его запах пьянит, сводя с ума. Его пальцы во мне распаляют желание, и я уже мечтаю о его члене в себе.

— Люблю тебя даже злого. Твоя нечистая ипостась Кощея влюбила в себя всех моих демонов, снеся им крышу. Народ отшатывается, а я хочу тебя еще больше.

Голова идет кругом, и я слегка приподнимаю бедра, чтобы уже три пальца вошли глубже.

Я уже готов умолять меня трахнуть. Так безумно сильно его хочу, что дальше просто некуда.

Он вытаскивает из меня пальцы, и я слышу характерный треск вскрываемой упаковки. Не могу думать. Я просто дьявольски хочу его уже почувствовать.

— Я бы провел с тобой всю жизнь. Так и будет, потому что, если иначе — жить без тебя я не смогу.

Чувствую жар рядом с входом, и вот он толкается вперед, а из моего рта вырывается стон. Блядь, как охуенно чувствовать его в себе.

Он полностью входит и замирает, давая время привыкнуть. А мне не нужно время, мне нужен он. Еще больше, еще сильнее. Навсегда. Лишь он один.

Фокс медленно начинает двигаться. Слишком медленно. Я бы попросил ускориться, если бы вспомнил, как вообще говорить. Но я могу только несдержанно стонать.

Он целует мои плечи и шею. Боже, блядь, это слишком восхитительно!

Его рот пропадает, зато появляются руки чуть ниже ребер, и это просто непередаваемо. Он начинает двигаться так быстро, будто точно знает, что мне сейчас нужно. Чувствует мое тело, лучше меня самого.

Я вцепляюсь пальцами в обивку дивана, приземляя себя. Ощущения настолько космические, что, кажется, мы уже не в этой реальности.

Наши тихие стоны сливаются, переплетаясь между собой, создавая новую прекрасную музыку.

Мы сейчас одно целое, и разделяем все на двоих.

По венам бежит ток, распространяясь по телу. Это божественное занятие, и член Фокса самый лучший, ведь он дарит непередаваемый бесконечный кайф.

Я уже не соображаю совсем ничего, только чувствую, как он тянет меня вверх за бедра, вынуждая встать на колени, а потом его пальцы смыкаются вокруг моего члена.

Он двигает рукой, его член движется во мне, и это просто предел. Я больше не могу.

Подаюсь бедрами назад, насаживаясь полностью, и впервые кричу от обрушившегося на меня оргазма, который стирает все лишнее. Его пальцы сжимают мое бедро, не давая сдвинуться, и Фокс тоже кричит. Я чувствую, как его член пульсирует, выстреливая спермой в презерватив.

Бля, я кажется умер и воскрес.

Поцелуй между лопаток, и Фокс выходит из меня, тяжело дыша.

Моё тело меня не слушается. Все трясется, и я валюсь на испачканный, благодаря мне же, диван. Похуй.

— Эй, кролики, имейте совесть, нам тоже гримерка нужна! — раздается крик, а за ним и стук в дверь.

Я бы посмеялся над ситуацией, если бы мог сейчас хоть что-нибудь.

Меня так расслабило, что с удовольствием сейчас бы поспал.

— Эй, ты как? Встать можешь?

— Охуенно, — хриплю куда-то в обивку дивана.

Какой встать? Я еще даже думать не могу.

Слышу, как Фокс шебуршит и звенит, наверное, цепями на своих штанах.

Я так и лежу, пока не чувствую руки Фокса. Он помогает принять мне сидячее положение, вытирает меня и диван салфетками, и помогает одеться.

Ебануться! Самый охуенный секс в моей жизни.

Смотрю на Фокса, грим на его лице чуть размазался, но не критично. Какая-то неубиваемая штука.

— Готов? — спрашивает он, подходя к двери.

Я ни хрена не готов, но киваю, когда он поворачивается ко мне.

Фокс открывает дверь, и нас чуть не сносят его друзья. Бешеные какие-то. Ну подождали чуть-чуть в коридоре. Это же не смертельно.

— О нет, только не говорите, что опошлили мой любимый диван! — возмущенно кричит Вика, хватая бутылку воды.

— Вы чего вообще натворили?! — верещит Ник, хватаясь за голову. — Вы хоть представляете, что в зале происходит?! Мы в один миг потеряли половину зрителей!

Фокс молча улыбается и, взяв меня за руку, тащит к выходу.

Нам пора домой.