Часть 26. Хочу чтобы ты был сверху. (2/2)

Задумываюсь немного, а потом вспоминаю, что где-то у меня была смазка с обезболивающим эффектом. Я ею не пользовался особо, так как она притупляет ощущения не только принимающего. Надеюсь, у нее срок годности не кончился.

Осматриваю стеллаж, пытаясь вспомнить, куда ее засунул. Красный флакончик находится не сразу, но, к счастью, сроки в норме.

— Почему другая?

— Та — обычная, а эта с лёгким охлаждающим эффектом. Плюс обезболивает, так что, думаю, и тебе попроще, и мне поможет не сорваться.

— Угу.

Он стягивает джинсы вместе с трусами и тянется к моим. А у меня, блин, такое ощущение, что не сексом собрался заняться, а к врачу пришел. Так, блин, надо выбрасывать весь хлам из головы.

— Ты ведь в курсе, что это я должен переживать, а не ты? Я же говорю, что не заставляю тебя делать это. Не хочешь — отложим.

Боже, да заткнись ты уже, а? Все, никаких разговоров.

Накрываю его губы своими, чтобы не ляпнул ещё что-нибудь, что заставит меня ещё больше охренеть от его логики. Я ж действительно его хочу, вот с того второго секса и хочу. Думаешь, легко было видеть, как ты кайфуешь от резинового друга, и при этом самому так ничего и не сделать? Но после ночных откровений, я уж почти смирился с тем, что не судьба мне в ближайшее время ощутить твое излучающее удовольствие тело под собой.

Он отвечает уверенно, притягивая меня ближе, и я чувствую, как он возбужден. Неужели, правда, так этого хочешь?

Надеюсь, мы действительно переживем это.

Перехожу на его шею, безумно сам возбуждаясь от его близости, от запаха. Он такой восхитительно хищный, что мне так до конца и не верится в то, что он может принадлежать мне. Засасываю мочку его уха, слегка прикусывая, слушаю шумное дыхание, оглаживаю ребра, ощущая под подушечками пальцев россыпь немного грубых шрамов, и схожу с ума от восторга им. Наверное, примерно то же самое ощущают люди, покоряющие стихию, или дрессировщик, когда засовывает голову в пасть тигру.

Решаю не тянуть в этот раз, а проверить сразу. Если он ещё не готов, лучше просто перенесем. Правда, боюсь, в этом случае меня тупо разорвет от желания.

Открываю гель и, смочив пальцы, вновь возвращаюсь к его губам.

Он видел, что я делаю, но даже не дернулся. И я решаюсь.

Не прекращая поцелуя, легонько дотрагиваюсь до входа. Нет ни сопротивления, ни протеста. Он действительно расслаблен. Надавливаю чуть-чуть и без проблем проникаю.

***

Кощей

Во мне плещутся любовь, нежность и полное, безграничное доверие. Хочу забыть весь тот кошмар, что у меня был раньше. Просто переписать это все чем-то прекрасным. Чувствую его палец в себе и знаю, что Фокс не сделает мне больно.

Нет страха. Я знаю, что все пройдет хорошо. Я правда готов.

Поцелуй не прекращается, палец движется, и я хочу большего. Обнимаю горячего парня, отогреваясь об него. Вдыхаю запах его тела и запускаю его себе под кожу.

Чувствую, как он добавляет второй палец, это уже заметно ощутимее, но все в порядке.

Движения слишком медленные, хочется чуть быстрее, чуть больше. Прикусываю его за нижнюю губу, не больно, надеюсь. Просто хочу показать, что мне мало.

Шумно выдыхаю, когда чувствую третий. Он идет не так легко, но все по-прежнему в порядке.

Я хочу уже почувствовать его внутри. Хочу быть с ним одним целым. Пальцы уже легко скользят туда и обратно. И тут он прерывает поцелуй и, смотря мне в глаза, говорит:

— Скажи мне это.

Бля. Что? Как?

Мысли разбились и выветрились, но до меня доходит, что он хочет от меня.

— Войди в меня. Хочу тебя.

Дыхание такое сбившееся, словно я бегал, сердце сходит с ума, а внутри нежность и тепло.

***

Фокс

Его слегка охрипший, возбужденный голос чуть не сносит все рамки. Хер знает что помогает мне держаться, наверное, неведомое ранее чувство ответственности за другого. Отстраняюсь и, взяв его за ноги, приспускаю немного, а потом, приподняв, подкладываю подушку под поясницу. Вид настолько потрясающий, что задерживаюсь на пару секунд, любуясь им.

Разорвав упаковку презерватива зубами, не желая тратить на это времени больше нужного, быстро надеваю и, полив смазкой, нависаю над Костей и вновь целую. Походу, в этой жизни у меня неожиданно появилось ещё одно любимое занятие. Целовать Костю охренительно приятно.

Отстраняюсь и, придерживая его за бедро, касаюсь изнывающим от желания членом входа. Ловлю взгляд и, не увидя в нем страха, медленно и осторожно вхожу. Преодолев первый порог, когда головка уже внутри, останавливаюсь, ожидая реакции. Костя хватает меня за руку, но не останавливает, а просто держит. Поняв, что никто убивать меня пока не собирается, медленно двигаюсь дальше, про себя славя создателей смазки с анестетиком. Лёгкий холодок помогает не слететь с катушек. Окончательно и бесповоротно.

Войдя до конца, опять торможу, давая ему привыкнуть, и вдруг слышу, как лёгкий стон удовлетворения срывается с его губ.

Мне же это не послышалось? Он реально сейчас это сделал? У меня же не могли от перевозбуждения начаться галлюцинации?

Желая срочно проверить, двигаюсь назад, выходя почти до середины, и заново вхожу до упора, на этот раз чуток быстрее, и в этот самый момент с его губ слетает ещё один, более громкий стон. Его глаза полуприкрыты, и я вижу дрожь ресниц, начинающие алеть щеки и как медленно вздымается грудь от тяжелого, глубокого дыхания.

Наклоняюсь, желая поймать губами ещё один, такой редкий и оттого безумно сладкий стон, повторяя движения, постепенно ускоряясь. И у меня получается. С каждым толчком он становится все громче, уже не стесняясь, отдается мне свободно, горячо, чувственно. Продолжает сжимать мою руку, на которой, похоже, навеки останутся следы его пальцев, а я, уже перестав так сильно себя сдерживать, впиваюсь поцелуем в его шею, туда, где так явственно бьётся пульс.

Я не знаю, сколько проходит времени, теряюсь в этих невероятных ощущениях, он такой податливый, такой чувственный, реагирует на каждое мое движение, на любое прикосновение.

Покорный, стонущий, такой безумно эротичный, но при этом все ещё не менее дикий, Костя так завладел моим сознанием, так погрузил в это безумное состояние кайфа, что когда мой член сжали тугие стенки, а он сам с криком изогнулся, я оказался не совсем готов. От неожиданно острого удовольствия у меня перед глазами аж всполохи черно-белых вспышек. Вбившись в него последний раз, кричу что-то невнятное, кажется, его имя, и на пару мгновений теряю связь с реальностью.

Тяжело дыша, все еще удерживаясь на руках, одну из которых так и сжимают крепкие пальцы, я открываю глаза, пытаясь прийти в себя, и чуть не схожу с ума повторно.

Костя лежит, откинув голову на подушку, а из-под прикрытых век текут слезы.

Паника приходит мгновенно. Как я мог не заметить? Я следил за ним все это время, и был уверен, что все хорошо.

Не знаю, что делать, обнять его, успокоить или, наоборот, отойти, вдруг я ему теперь противен? Выскальзываю из него, быстро снимая презерватив и кидая куда-то в сторону мусорки, а дальше мне подумать не дают: Костя сам тянет меня на себя, прижимает, обнимая. Подхватываю его за спиной, притягивая к себе сильнее, и чувствую, как он всхлипывает, чуть подрагивая.

Ему больно? Страшно? Плохо? Ебаный ж пиздец, что делать-то?!

— С-с-спасибо, — еле понятное на ухо.

Чувствую себя последним идиотом, но все равно ни хрена не понимаю. Просто глажу его по спине, пытаясь успокоить.