Часть 20. Воспоминания (1/2)
Фокс
Два дня проходят как в тумане. Хожу потерянный по квартире, впервые в жизни не зная, чем себя занять. Из-за травмы Ника мы на две недели отменили репетиции и на два месяца отказались от концертов. Неустойки почти перекрыла страховка, но все равно неприятно. Неожиданно моя любимая квартира превратилась в мое же проклятие — куда бы ни шёл, везде натыкался на воспоминания о Косте. Как он, побывав тут всего три раза, умудрился так наследить в моей памяти?
Но самое хреновое даже не это. Внезапно пробудившиеся эмоции пробудили во мне другие воспоминания. Я не то чтобы забыл, просто в быстро движущейся череде событий, не думал о них, а теперь, как кадры из кинофильма, они всплывали по поводу и без. Иду заварить чай, а перед глазами кадр, как Костя стоит посреди кухни, очумело смотря на заварку, будто впервые ее видит, а следом другой, из далёкого, почти забытого детства…
***
— Мамочка! А я тебе кофе сварил! — рыжеволосый мальчишка лет пяти, с россыпью веснушек на щеках, бежит к двери. Он не ходил последнюю неделю в садик из-за насморка, но мама не могла оставаться с ним дома — работа на скорой не предполагает частых больничных. Уставшая после смены женщина присаживается в коридоре на зелёный пушистый пуфик, которого мальчик немного побаивался, считая, что по ночам он оживает, превращаясь в монстра, и, скинув сапоги, безразлично смотрит на сына. Смена выдалась тяжёлой не только физически — в семье алкашей оголодавшая собака загрызла насмерть хозяйку — несколько часов изматывающей описи и общения с органами, а потом сразу новый вызов — пьяный муж пырнул кухонным ножом жену.
— У нас же закончилось кофе, — вспоминает она, пытаясь сообразить, где сын мог его раздобыть.
— А я нашёл! — мальчишка просто излучает счастье. Он рад приходу мамы, рад, что больше не будет так страшно в пустой квартире, и рад, что смог оказаться полезным.
Женщина, скинув пальто, которое мальчишка тут же подобрал и повесил на крючок, проходит на кухню. На плите стоит горячая турка, и в ней действительно что-то темнеет. С подозрением женщина наклоняется и принюхивается.
— Фотин, ты не в состоянии отличить кофе от чая?
Мальчик хлопает длинными ресницами, на которых помимо его воли начинают набухать первые капли слез. Чайная заварка действительно была очень мелкого помола, а читать он ещё не умел. Когда чаинки начали всплывать, он подумал, что просто кофе какого-то нового сорта, и не заострил на этом внимания.
— Каким идиотом надо быть, чтобы чай варить? В турке! И в кого ты такой?..
Женщина вздыхает, выливает все в раковину и молча идёт спать. Она очень устала.
А рыжий мальчишка так потом никогда и не смог полюбить кофе. Его запах всю жизнь будет ассоциироваться с одиночеством и ненужной никому заботой.
***
— Краснов Фотин, — звучит голос мужчины в черном костюме. Дети, стоящие в толпе, начинают перешучиваться. Что за смешное имя? Такое вообще существует?
Из неровного строя первоклашек выходит рыжий мальчик. На нем новенькая, тщательно выглаженная форма, в руках букет цветов, а душа переполнена счастьем и предвкушением. Первый учебный день в школе! Он так ждал этого! Возможно, теперь его жизнь изменится. Новые знакомые, друзья, приключения! А ещё ему дико хотелось учиться. Он уже умел и читать, и писать, и считать, чем неимоверно гордился. Перечитал дома все детские книги, которые только нашел, и теперь с нетерпением ждал, когда начнутся уроки, ведь он сможет читать ещё!
Сдерживая себя, чтобы не начать подпрыгивать от радости, мальчик проходит по школьному двору под взглядами сотни учеников разных классов и вручает букет высокой даме в очках — именно так мама описывала завуча, которой и надо было отдать цветы. Мужчина в костюме вешает мальчику на грудь колокольчик, символизирующий начало обучения, отчего Фотин улыбается так широко, что, кажется, его яркую улыбку видят даже стоящие в самых дальних рядах.
— Эй, а ты чё ржавый-то такой? — заявляет черноволосый сероглазый мальчик, когда Фотин возвращается к одноклассникам.
Рыжий осматривает его, про себя отмечая, что форма у того явно не новая. А потом удивлённо смотрит, скосив глаза на свою длинную, немного растрепавшуюся чёлку, что свисала на лоб. Его волосы не были похожими на ржавчину. Ярко-рыжие, почти оранжевые, они ярко переливались на солнце, отдавая скорее в красный, чем в ржавый.
— А вы слышали? Говорят, у рыжих нет души! — продолжает задира, нагло ухмыляясь. Рядом раздаются смешки, а Фотин смотрит на ребят, которые перешли с ним в школу из его садовской группы, они ж все дружили там. Но никто не выказывает поддержки. Кто-то просто молчит, испуганно поглядывая на намечающуюся ссору, а кто-то тоже начинает смеяться.
Поняв, что выкручиваться придётся самому, будучи острым на язык и с раннего детства, умеющий подмечать детали, Фотин, без раздумий, отвечает колко и зло:
— А я ее дьяволу продал. Обменял на нормальных родителей, способных мне хоть форму новую купить.
Задира аж рычит от злости, собираясь кинуться на наглого недоростка, почти на голову ниже, но на них цыкает классный руководитель, и ребятам приходится разойтись в стороны.
Он ещё успеет не раз отомстить мелкому выскочке, посмевшему так сильно отличаться от остальных.
А Фотин с тех пор не выходит на улицу, не спрятав голову в глубоком капюшоне. Года через три даже учителя забьют на этот его выкрутас, так как выгонять парня с уроков и как-то наказывать окажется делом бесполезным.
***
— Рыжий рыжик, надулся как пыжик, давай, сдувайся поскорей, а то получишь ты люлей…
В классе грохает хохот, но рыжий третьеклассник и не думает обращать на него внимания. Поправив капюшон, он разглядывает как за окном медленно плывут пушистые облака. Если добавить чуточку фантазии можно представить, что вон то, большое — это волшебный летающий замок, из которого вот-вот выскочит на белогривом жеребце смелый рыцарь. Он мчится уничтожить грозного дракона, который уже не первое десятилетие изводит близлежащие деревни, нападая на скот, и даже ворует иногда детей.
Дракон в его представлении похож на Бессмертного. Такой же черный, вредный и жестокий. Рыцарем, конечно, был он сам, в своих фантазиях разрывая пасть монстра, спасая королевство.
— Эй, пыль, я к тебе обращаюсь!
Фотин вздрогнул от неожиданности и повернулся. Костя уже сидел на его парте, закинув ноги на всегда пустующий стул, и смотрел на него, зло сверкая серыми глазами.
Рыжий вздохнул. Пустой, ничего не значащий балаган. Он не видел смысла ни говорить с Бессмертным, ни спорить. Он вообще плохо понимал, чего одноклассник так к нему цепляется. Фотин ни с кем в классе особо не общался, ни к кому не лез, и большую часть времени проводил либо читая, либо записывая что-то в свои бесчисленные тетради.
— Ха, а что это у нас тут?
Костя вдруг выхватил тетрадку, что лежала на парте, и, открыв ее, грубо заржал.
— Зацените-ка! А наш бездушный-то втюрился!
Иринка, Иринка
Из третьего «А»!
Как будто с картинки
К нам в школу пришла.
В глазах две хитринки
В волне голубой.
Иринка, Иринка,
Верни мой покой.
Класс опять наполнился диким взрывом хохота. Фотин подскочил в попытке вырвать тетрадку из рук Костика, но тот его с лёгкостью отпихнул и, запрыгнув ногами на парту, поднял руки вверх, чтоб более низкий одноклассник точно не смог дотянутся, и продолжил чтение:
Простая девчонка
С косичкой смешной.
Иринка, Иринка,
Навеки я твой!
«Иринка, Иринка», -
Мне ветер твердит,
А сердце не льдинка,
А сердце болит.<span class="footnote" id="fn_33211033_0"></span>
Чтение прервал звонок на урок. Бессмертный с напускной брезгливостью швырнул тетрадь на пол и, спрыгнув со стола, гордой походкой отправился на своё место за последнюю парту, игнорируя вошедшего учителя.
Через день Фотин увидел Ирку, хохочущую о чем-то с Антоном, лучшим другом Кости. Подойдя поближе, он чётко различил свою фамилию.
Разочаровавшись в своих начавших вроде зарождаться чувствах мальчик умчался домой, впервые прогуляв уроки.
С тех пор, если ему и нравилась какая-нибудь девочка, ему враз мысленно слышался Иринкин смех и воспоминание о том, самом первом горьком разочаровании, тут же разбивала вдребезги любую симпатию. Внешность слишком обманчива, а напускные улыбки слишком лживы.
***
— Но я не хочу!
Рыжий парнишка, уже почти взрослый — пятиклассник, забился в угол, отступая от матери.
— Фотин, дай мне хоть один повод для гордости! Зря я столько денег потратила на твой вокал?