An irreparable part of the true form (2/2)

— Вы были правы, — глухо проговорил он. — От этой Книги нужно избавиться как можно скорее. Даже если использовать ее с благими намерениями, она несет только зло.

Ровена, с которой они уже сняли цепи, силой магии разожгла прямо на прикроватной тумбочке Сэма колдовской костерок, — мерцающее фиолетовое пламя плясало на полированном дереве, не обжигая его, — повесила над ним маленький котелок и что-то толкла в ступке, бормоча под нос непонятные слова.

Вода в котелке забурлила, ведьма высыпала в нее приготовленную смесь и скомандовала:

— Теперь перо!

Дин приблизился, с явной неохотой распахнул рубашку и вытащил свое сокровище. Расставаться с ним было мучительно: он отчетливо понимал, что больше никогда в жизни не увидит ничего настолько прекрасного. Но он сделал над собой нечеловеческое усилие и, в последний раз погладив кончиками пальцев белоснежное опахало, опустил перо в буро-коричневое варево. В котелок поместился только кончик, но едва коснувшись кипящего зелья, перо начало растворяться, превращаясь в чистый свет. Дин скорее почувствовал, чем услышал, как за его спиной судорожно вздохнул Кас. Хотелось обернуться, взглянуть на него, но он не мог: словно завороженный он смотрел как тает перо, погружаясь все глубже, а варево в котелке приобретает серебристый цвет ангельской благодати.

Ровена непрерывно читала заклинание, завершив ее какой-то пронзительной гортанной фразой, после чего решительно отпихнула Дина подальше и проговорила:

— Готово. Фергюс и Винчестер, отойдите к стене и не издавайте ни звука, — потом перевела взгляд на Каса и совсем другим тоном добавила: — А ты, ангелок, двигай сюда. Встань вплотную к кровати.

— Ему нельзя приближаться к Сэму, — запаниковал Дин.

— Доверься мне, — торжественным тоном заявила ведьма. — Я знаю, что делаю.

— Довериться тебе? — возмутился Винчестер. — Я пока еще в своем уме.

Кроули дернул его за руку, буквально оттаскивая к стене, и прошипел:

— Ты хочешь, чтобы Птенчик вернул свои силы, или нет?

— Да, но…

— Тогда заткнись, и пусть мать работает.

Кас приблизился, с каждым шагом бледнея все больше. Когда его колени уперлись в кровать, он выглядел так, словно вот-вот свалится в обморок. Ведьма запела и погрузила обе руки в кипящее варево. Судя по всему, магия защищала ее от ожогов, либо зелье на самом деле и не было горячим, несмотря на бурлящие и лопающиеся на его поверхности пузырьки. Сияющая жидкость обтекала руки Ровены, словно они были одеты в серебристые перчатки. Она подняла руки и встряхнула их над лежащим Сэмом и склоненной головой Каса. «Перчатки» разлетелись на блестящие брызги, крохотные капельки света упали на обоих мужчин, впитались в их тела и… щеки Сэма утратили сероватую бледность, ресницы его задрожали, а губы приоткрылись, выдыхая воздух. По коже Каса разлилось знакомое золотистое сияние.

А ведьма, не прекращая пения, все погружала руки в зелье и снова стряхивала, и еще раз, и еще — пока котелок не опустел. Магическое пламя само по себе погасло, а в следующую минуту Сэм резко сел на кровати и удивленно заморгал глазами:

— И что тут происходит? — хрипло спросил он.

— С добрым утром, Саманта, — тихо засмеялся Дин, срываясь с места и в три прыжка оказываясь возле брата, после чего заключил его в крепкие объятия.

— Отвали, придурок, — буркнул тот, отпихивая руки Дина. — Я спросил, что тут происходит.

— Тебя, Сэмюэл, поразило проклятие, — важно произнесла Ровена. — И я его только что сняла.

— Спасибо, конечно. — Сэм, очевидно, вспомнил о хороших манерах. — Но кто ты такая?

— Это Ровена Маклауд, — с усмешкой пояснил Дин. — Трехсотлетняя ведьма и по совместительству мать Кроули. С кем только не приходится водиться в эти дни…

Радуясь возвращению брата, Дин почти забыл про Каса, и даже не заметил, как тот тихо развернулся и покинул комнату.

✯ ✯ ✯

Кастиэль брел по бункеру, не разбирая дороги. Не отдавая себе отчета в том, куда именно направляется, он поднялся по лестнице, пересек зал с картой двинулся к выходу наружу. Очнулся он только в роще, где бессильно опустился на ствол поваленного дерева и закрыл глаза.

Заклинание сработало, душа Сэма свободна от проклятия, а его собственная благодать восстановилась. Он чувствовал, как она заполняет всю его сущность, как растекается по крыльям, залечивая болезненную рану… Вот только ей не по силам было исцелить зияющую прореху в крыле. Совсем крохотную, но… Кас ощущал ее, как люди ощущают дыру от вырванного зуба, которую невольно ощупывают языком даже после того, как поврежденная десна затянулась и перестала болеть.

Ему бы радоваться, что Сэм спасен, а сам он вернул свои силы, которые в противном случае восполнялись бы месяцы, а то и годы. Что значит в сравнении с этим всего одно перо? И все же он еще ни разу за свою бесконечно долгую жизнь не чувствовал себя настолько несчастным, понимая, что никогда больше не будет… целым. Что часть его сущности, хоть и крохотная, утрачена навсегда.

«Я сделал это для Дина, — подумал Кас, стараясь утихомирить грызущую его тоску. — Он не пережил бы смерти брата! И для Сэма — ведь он пострадал из-за меня, я был обязан спасти его в ответ. Они — моя семья, они дороже всего. Дороже одного пера — и даже всех моих крыльев».

Эти мысли были правильными, но совершенно не помогали. В бункере сейчас, наверное, праздник. Дин улыбается своей прекрасной искренней улыбкой, потому что счастлив — это случается так редко… Он это заслужил, они оба заслужили. Им совершенно не нужно, чтобы унылая физиономия Кастиэля портила всеобщее приподнятое настроение. Если бы он только мог вернуться на Небеса! А сможет ли он хоть когда-нибудь?

Кас отлично слышал, что Кроули прошептал на ухо Дину перед началом магического ритуала. Это была правда — но не вся. Конечно, братья не спросят, как именно он потерял перо, но они почувствуют его стыд и, вполне возможно, догадаются о правде.

Представив, с каким шоком, неверием и презрением на него отныне будут смотреть другие ангелы, Кастиэль тихо застонал. Он не мог поступить иначе, и сделал бы это снова, если бы ситуация повторилась, но… как жить дальше со своим позором, он просто не понимал.

Ангельский клинок плавно скользнул в ладонь из рукава. Один точный удар — и всё будет кончено. В конце концов, ему нужно было оставаться живым до тех пор, пока перо не будет использовано, иначе жертва оказалось бы напрасной: перо мертвого ангела для зелья не годилось.

— Какого хрена ты творишь? — Дин перехватил его запястье и с силой вывернул, отбирая клинок. — Кас, ты в своем уме?!

— Дин, — пробормотал ангел. — Я… я должен это сделать.

— Идиот! — прорычал Винчестер, в голосе которого отчетливо слышалась истерика. — Я, блядь, сбился с ног, разыскивая его по бункеру! Если бы Сэм не заметил, что наружная дверь открыта… Кас, у меня просто слов нет!

— Я опозорен до конца моих дней, — тихо прошептал Кастиэль. — Будет лучше, если…

— Идиот! — повторил Дин, усаживаясь рядом и крепко обнимая его. — Спасти друга — это не позор, а подвиг. И если твои мудаческие братья на Небесах посчитают иначе — то и в задницу их! Пусть и дальше носятся со своей надуманной святостью.

— Она не надуманная, — возразил Кастиэль.

— Правда? — фыркнул Винчестер. — Разве истинная святость в том, чтобы, сидя на облаке, — или где они там сидят, — бесконечно гордиться собой? Игнорировать слезы детей и страдания взрослых, игнорировать войны, болезни, катастрофы… Люди ведь всего лишь грязные мартышки, верно?

— Дин, я не имел этого в виду.

— Я знаю, ангел. — Винчестер мягко похлопал его по плечу. — И хочу, чтобы ты знал: я бесконечно восхищаюсь тем, что ты сегодня сделал. Не только потому, что речь шла о моем брате. Ты поступил так, как могут поступить лишь лучшие из лучших — принес в жертву себя, спасая другого. И в моих глазах это нисколько не умалило твоей святости, напротив — укрепило ее, сделав абсолютной. И даже если все пернатые придурки в один голос тебя осудят, мое мнение не изменится: ты круче любого из них, и это… повреждение на твоих крыльях… не дефект, а повод гордиться. Знак того, что ты — единственный из всех ангелов, не способный остаться равнодушным к чужой боли.

— Дин… — на глазах Кастиэля выступили слезы от мысли, как же сильно он любил его в эту минуту. — Спасибо. Но…

— Никаких «но», — нарочито грубо осек его тот. — Ты не можешь оставить меня сейчас. И Сэма. К тому же, мы еще с Ишимом не разобрались! И запомни: если твои чертовы братья только посмеют вякнуть что-нибудь, я своими руками у них последние перья повыдергиваю.

— Ты не сможешь. — Кастиэль улыбнулся сквозь слезы.

— Я способен даже на невозможное, чтобы защитить свою семью, — твёрдо проговорил Дин. — Мы надерем задницу твоим заговорщикам, а остальным ангелам покажем, что такое свобода воли. А заодно объясним, что истинная святость — в милосердии и самопожертвовании, а не в бесконечном любовании собственной крутостью.

— Мы сделаем это. — На сей раз улыбка Кастиэля получилась искренней.

— Конечно, — заверил Винчестер. — Только пообещай мне кое-что, приятель. В следующий раз, когда тебе придут в голову дуракцие мысли о смерти, ты подумаешь обо мне. О нас с Сэмом! Мы не сможем этого пережить, мы и так потеряли слишком многих! От нашей семьи почти ничего не осталось, и ты… — Его голос сорвался, превратившись в рыдание. — Как представлю, что мог задержаться, что добежал бы сюда на пару минут позже… Кас, пожалуйста, не делай этого со мной! С нами…

— Прости, — проговорил Кастиэль, буквально сраженный неприкрытым отчаянием Дина, и мягко прикоснулся к его плечу. — Я был эгоистом, я не должен был…

— Да, не должен, — с болью выдохнул тот, и снова притянул его в объятия. Теперь его голос звучал глухо, утонув в плаще Каса. — Пойми, ангел, мы — твоя семья, и что бы ни случилось, это не изменится. Мне дико больно от мысли, что ты ради нас сотворил с собой что-то немыслимое, это чувство вины меня убивает, и если ты еще и… я просто не смогу… я…

Его слова прервались глухими рыданиями. Кастиэль обнял Дина за плечи, гладя по ежику светлых волос, по плечам, и бормоча извинения, которые ничего не меняли. Он заставил страдать своего человека, поддался жалости к себе, и теперь Винчестер, который сейчас должен ликовать и радоваться, что вернул своего брата, вместо этого горько рыдает, цепляясь за его плащ.

— Дин, прости, — отчаянно шептал Кас. — Я не хотел причинить тебе боль. Я просто… не подумал, что тебе будет так…

— Какая мерзость! — раздался холодный, презрительный голос. Плечи Дина напряглись, он резко отстранился от ангела и развернулся в сторону тропинки, непонимающе уставившись на незнакомого мужчину средних лет с аккуратной клиновидной бородкой, который смотрел на них с непередаваемым отвращением.

— Ты не просто предал своих братьев ради людей, Кастиэль, — кривя губы, выплюнул тот. — Ты вступил с одним из них в отвратительную, греховную связь. Тебя следует уничтожить, как и этого… ничтожного человека, развратившего тебя!

В его руках появилось сверкающее лезвие: он явно намеревался сию же минуту привести свою угрозу в исполнение.

— Ишим, — пробормотал Кас, перемещаясь на бревне, чтобы заслонить собой Дина и бросая невольный взгляд на клинок, который Винчестер отнял у него и отбросил в сторону — он валялся в нескольких шагах в стороне. Успеет ли Кас до него добраться, чтобы спасти хотя бы Дина?

Вот только Дин был не из тех, кто бежит от опасности. Он выпрямился во весь рост и нагло улыбнулся.

— О, так ты — Ишим, — фыркнул он. — Явился сюда обливать нас презрением? Завидуй молча, чувак! Тебя-то, надо полагать, никто никогда по-настоящему не любил!

Кас мысленно застонал: Дин даже не подозревал, что этими словами попал в самое больное место Ишима: если и существовало что-то, способное мгновенно привести его в ярость, это было именно упоминание о любви.

Несколько месяцев назад Ишим признал, что полюбил земную женщину, а та отвергла его чувства. Он жестоко отомстил Лили Сандерс, и с тех пор ненавидел все человечество лютой, обжигающей ненавистью.

Возможно, эта ярость и спасла жизнь им обоим. Ангел словно забыл, что может уничтожить человека одним ударом своей благодати, его затопило желание разорвать Винчестера собственными руками. Он зарычал и кинулся  на Дина, целясь клинком в сердце. Но на сей раз он имел дело не с испуганной женщиной, а с опытным охотником, вышедшим победителем из сотни схваток. Дин ловко уклонился от прямой, бесхитростной атаки, упал на землю, перекатился — и мгновение спустя уже сжимал в руке клинок Каса. Метнул его, даже не целясь — лезвие, сверкнув в воздухе, вонзилось в плечо Ишима. Тот на секунду растерялся, и прежде, чем он успел вырвать клинок и повторить нападение, Дин уже был на ногах и ловко защелкивал на его запястьях покрытые енохианскими символами наручники. Кас узнал их: они надежно блокировали ангельскую силу, — и успел только мимолетно удивиться: как случилось, что Дин носит их в кармане?

— Дурак ты, ангел, — усмехнулся Винчестер, отряхивая грязь и налипшие веточки со своей клетчатой рубашки. — Неужто рассчитывал, что мы будем покорно стоять и ждать, пока ты нас убьешь?

Ишим исступленно сверкал глазами, дергая руки и в кровь сдирая кожу на запястьях: он еще не понимал, почему его благодать ему не подчиняется. Похоже, от злости он был просто не в себе.

— Кас, этот недоумок и правда был твоим командиром? — продолжал издеваться Дин. — Уверен, что у тебя хватило бы тактической мудрости, чтобы не кидаться в одиночку на двоих противников. А этот приперся сюда один!

— Я не один! — выплюнул Ишим. — Остальные обыскивают окрестности вашего бункера. Мне просто повезло найти вас первому. Они вот-вот будут здесь, я сразу их позвал.

— Тогда придется прокладывать дорогу домой с боем. — Винчестер безразлично пожал плечами и выдернул клинок из плеча плененного ангела. — Кас, бери его и пойдем.

— Не нужно, — в тон ему отозвался Кастиэль. — Ишим снова не учел, что я могу летать, а его сторонники — нет.

С этими словами он положил руки на плечи Дина и своего бывшего командира и распахнул крылья, перенося их в подвал бункера.

Тело Фридриха лежало внутри пентаграммы и Дин лишь развел руками в ответ на вопросительный взгляд Каса: мол, прости чувак, не было времени прибраться. Он деловито ухватил Ишима за цепочку, соединяющую наручники, подтащил к стене и пристегнул к одной из скоб, вмурованных в стену.

— Посиди пока здесь, — бесстрастно предложил Винчнстер. — А мы разберемся с остальными. Кстати, звать их бесполезно: наручники блокируют твое моджо, в том числе и ангельское радио. И стены подвала не пропускают молитвы. Спроси об этом Метатрона, хотя… он в последнее время утратил свою хваленую разговорчивость.

— Вы за это ответите! — прорычал Ишим. — Можете убить меня, но мои братья…

— Убить? — Дин приподнял бровь. — Чувак, желай я тебя убить, прицелился бы получше там, на тропинке. Но Кас очень расстраивается, когда гибнут ангелы, а я не желаю его огорчать.

— Ишим, позволь мне… — Кастиэль протянул руку к его плечу. Рана от ангельского клинка истекала кровью и благодатью, и ангел, скованный наручниками, не способен был исцелить ее сам.

Пленник дернулся всем телом, отстраняясь, и прошипел:

— Руки прочь! Я скорее умру, чем позволю мерзкому предателю, вроде тебя, прикоснуться ко мне.

— Да и черт с ним, — прокомментировал Винчестер. — Кас, я так спешил тебя найти, что, возможно, не запер дверь. Ты бы проверил… а то там… эти. Просочатся внутрь, натворят дел…

— Конечно, — мгновенно согласился Кас. — Я все сделаю.

Он перенесся к наружной двери, которая и в самом деле была открыта, тщательно запер замок и проверил целостность защиты, а после поднялся в небо и отправился проверять окрестности бункера. Он нашел их сразу: два десятка ангелов, которых Ишим привел с собой, собрались на тропинке, где лишь несколько минут назад был пленен их командир, и тихо совещались, пытаясь сообразить, что же здесь случилось. Кастиэль не собирался привлекать их внимания, решив просто понаблюдать. Проникнуть внутрь бункера они не смогут, значит, побродят некоторое время вокруг — и уберутся. Лишившись лидера, они в любом случае не представляют опасности.

✯ ✯ ✯

— Ладно, мудила пернатый, — проговорил Дин, как только Кас исчез. — Теперь, когда мы одни, я хочу услышать от тебя, как вы нас нашли?

— С чего я должен отчитываться перед грязной обезьяной? — огрызнулся Ишим.

— Потому что, насколько я знаю вас, самодовольных ублюдков, вы обожаете хвалиться своим превосходством, — ухмыльнулся Винчестер. — Подчеркивать, насколько вы круты и непобедимы. Ты гоняешься за Касом уже пару месяцев и наконец разыскал его — молодец. Так поведай мне, как тебе это удалось?

— Мы допросили Иерахмиэля, — закатил глаза Ишим. — Этот дурачок всегда восхищался Кастиэлем и я бы уверен, что он знает, где тот прячется.

— Допросили? — нехорошим голосом уточнил Дин. — Хочешь сказать, вы пытали беднягу?

— Он — такой же предатель, как и Кастиэль! — сквозь зубы выговорил Ишим. — И заслужил все, что с ним случилось. Перед смертью это ничтожество призналось… Раньше он работал на Бартоломью, а тот всегда был уверен: Кастиэля надо искать рядом с братьями Винчестерами. Иерахмиэль также рассказал про ваш бункер, защищенный от ангелов, и про то, что в него совершенно невозможно проникнуть. Мы отправились осмотреть его, и мне повезло: я наткнулся на вас в лесу.

— Повезло? — хмыкнул Дин, бросив многозначительный взгляд на сковывающие его запястье наручники. — Странное у тебя представление о везении, чувак.

— Вы не сможете держать меня тут вечно! — ангел изобразил презрительную усмешку. — Рано или поздно братья меня освободят, и тогда…

— А вечно и не нужно, — засмеялся Дин. — Говорю же, я очень неплохо изучил ангелов. Они — как стадо овец, способны только следовать за пастухом. Лиши их пастуха — будут растерянно топтаться на месте, пока не появится новый. Мы с Касом очень быстро заставим твое «стадо» образумиться, и тогда из нашего подвала ты переедешь прямиком в Небесную тюрьму. И про тебя все забудут на пару миллионов лет. Чтобы не мутил воду в Раю, пока Кас старается там навести порядок.

— Бенджамин и Мирабель служили под моим началом веками, — гордо заявил Ишим. — Они никогда не предадут меня.

— Тем хуже для них, — пожал плечами Дин. — Не захотят проявить разум — займут соседние с тобой камеры. Потому что я — не Кас, и не настроен носиться с ангелами, как с малыми детьми, и подтирать им сопли. Он искренне желал вам помочь, а вы в ответ ударили его в спину. Больше это не повторится: у Каса есть семья, которая не даст его в обиду. Заруби это себе на носу!

— Семья? — презрительно скривился Ишим. — Вы, ничтожные смертные, обреченные всю свою коротенькую жизнь возиться в грязи, возомнили, будто способны сравниться с совершенными, безупречными детьми Бога? Какая наглость.

— Считаешь себя самым умным, да? — снова засмеялся Дин. — Так вот, у нас, людей, говорят так: умный учится на своих ошибках, а мудрый — на чужих. Тебя же, кажется, ничему не научили ошибки Майкла и Люцифера — они, в свое время, тоже нас недооценили. Как и Захария, и Уриэль, и Метатрон, и Бартоломью… Так что не переживай, Ишим, ты не первый. У тебя отличная компания. Длинный список крылатых недоумков, раздувавшихся от чувства собственной важности, уверенных, что люди не стоят того, чтобы с ними считаться.

— Ты мерзкий, ничтожный, грязный…

— Ага, безволосая мартышка, — с усмешкой согласился Винчестер. — Ничего нового, я все это слышал и раньше. Так что побереги силы. Меня не волнует твое мнение, и если бы не Кас, который по какой-то причине дорожит жизнью каждого из вас, ты был бы уже мертв.

— Кастиэль повинен в смерти тысяч ангелов! — злобно напомнил Ишим. — Ему нет прощения.

— Кастиэль вернул ангелов на Небеса после того, как Метатрон выкинул вас всех оттуда, — резко проговорил Дин. — Если бы не он, вы и сейчас бродили бы по земле. Как ты там сказал: возились бы в грязи, подобно нам, смертным?

— Кастиэль заслуживает самого сурового наказания!

— Нет, — строго проговорил Дин. — Ни одна пернатая задница не посмеет больше поднять на него руку, а не то будет иметь дело о со мной. Повторяю: вспомни Майкла и Люцифера. Должна же была их судьба научить вас, придурков, хоть чему-нибудь.

Едва он проговорил это, в подвал вернулся Кастиэль.

— Ангелы ушли, — отчитался он. — Я проследил за ними до самого Лебанона. Они пытались звать Ишима по ангельскому радио, но не смогли его найти, поэтому решили вернуться на Небеса.

— Ага. — Дин кинул на помрачневшего Ишима взгляд, полный превосходства, и снова повернулся к Касу. — Приятель, давай уберем отсюда… мясной костюм. Кроули сказал, что ему эта падаль не нужна, но нельзя же его здесь оставить…

Кас закатил глаза и простер над телом Фридриха руку — оно мгновенно обратилось в прах, который через минуту тоже исчез.

— Красавчик, — прокомментировал Винчестер. — Всегда забываю, что ты так умеешь. А теперь пошли отсюда. Чарли обещала приготовить праздничный ужин.

Дин запер подвал и прислонился к стене, наблюдая, как Кас выводит на стене защитный символ собственной кровью. Взгляд ангела был собранным, из его глаз исчезла безнадежная боль и тоска: он снова стал собой. Несокрушимым воином, привыкшим держать удар любой силы.

Дин подумал, что даже благодарен Ишиму за то, что тот так вовремя объявился и напал на них. Он встряхнул Каса, отвлек от мучительных мыслей и напомнил, что тому есть, за что сражаться. За одно это Дин готов был простить высокомерному мудаку любые оскорбления.

Ответственность перед Небесами лежит на сердце Кастиэля тяжким грузом. Он мог на минуту предаться отчаянию, забыть о своей человеческой семье, но долг перед ангелами надежно удержит его от глупостей. Теперь, когда Ишим оказался у них в плену, это лучше любых слов Дина поможет Касу справиться с пораженческими настроениями.

Как же удачно, что выбегая из подвала, Дин прихватил наручники. Слова Кроули занозой сидели в мозгу, и Винчестер мимолетно подумал, что, возможно, они понадобятся, чтобы помешать Касу сотворить что-нибудь непоправимое. В итоге, они пригодились совсем не так, как он ожидал, но вышло даже лучше. Кто мог предвидеть, что чокнутый ангел, одержимый желанием уничтожить Каса, свалится им на головы?

— Дин… — дрогнувшим голосом спросил Кастиэль. — Что он говорил тебе, когда меня не было?

— Ну, знаешь… — Винчестер равнодушно передернул плечами. — Обычные вещи. Что я — грязная обезьяна и недостоин даже стряхивать пыль с его сияющих ангельских сандалий.

— Ишим ненавидит людей, — вздохнул Кас. — Потому что…

— Да какая разница — почему? — с усмешкой перебил его Дин. — Мне пофиг, честно. Я даже рад, что он, как и все прочие твои пернатые родичи, не принимает нас всерьез. Иначе нам с тобой туго пришлось бы там, в роще. Он ведь ожидал сопротивления от тебя, но не от меня, и именно это помогло мне с ним справиться.

— Ты спас жизнь нам обоим, — констатировал Кас. — Ишим — отличный боец, и я даже не уверен, что одолел бы его в битве один на один. Но тебя он действительно недооценил.

— Слушай, чувак, а ну его в чертям! — рассмеялся Винчестер. — Мы снова все вместе, Сэмми вернулся, ты получил назад свое моджо… Неужели мы не заслужили один спокойный вечер? Давай просто расслабимся! Конечно, нам еще нужно избавиться от Книги и разобраться с мятежом на Небесах, но об этом можно подумать завтра, верно? Один вечер с семьей без очередного апокалипсиса, нависшего над нашими головами — это всё, о чем я прошу.

— Конечно, Дин. — Кастиэль искренне улыбнулся ему.