Are you sure that’s the right thing to do? (1/2)

В этот раз Ад предстал в ином свете. Дин был распят на дыбе, и Аластар, ухмыляясь, творил с ним то, что сам называл высоким искусством пытки. Дин кусал губы, стараясь сдержать крики: не хотелось доставлять ублюдку удовольствие. Но по прошлому опыту он знал: это — лишь вопрос времени. Еще несколько минут, полчаса, час — и демон в любом случае добьется своего. Тридцать лет, почти одиннадцать тысяч дней, двести шестьдесят три тысячи часов, шестнадцать миллионов минут, без малого миллиард секунд безостановочной боли… за это время Винчестер выучил, что даже самая крепкая выдержка имеет границы, что любая воля сломается, и придет тот страшный день, когда он ответит «Да» на вопрос, который Аластар не устает задавать ежедневно.

Потому что однажды он уже это сделал: сдался, превратился в палача. Взял в руки нож, чтобы прекратить собственные бесконечные страдания.

— Кас… — прошептал он, глотая слезы, когда лезвие в очередной раз вгрызлось в его истерзанное тело. — Кастиэль… пожалуйста…

Демоны, стоявшие в отдалении, вдруг засуетились, и Аластар отвлекся от жертвы, оборачиваясь на шум. Дин сморгнул влагу с глаз и ощутил облегчение, которое мгновение спустя сменилось паникой: Кастиэль действительно появился, но не так, как ожидал Винчестер. Не спустился с Небес, окруженный Божественным светом, поднимая ветер взмахами огромных сияющих крыльев. Он пришел пешком: обычный человек в потрепанном бежевом плаще, усталый и изможденный, со слегка ссутуленными плечами и темными кругами под глазами.

«У него нет благодати! — с ужасом вспомнил Дин. — Я так и не сумел вернуть ему его моджо! Он бессилен против толпы демонов!»

Не сказать, чтобы Кас не пытался: он выхватил ангельский клинок и с отчаянием обреченного кинулся на черноглазых тварей, успев поразить нескольких, ближайших к нему демонов, прежде чем остальные с рычанием навалились всей толпой и буквально погребли под собой хрупкое человеческое тело. Брызнула кровь, в воздух полетели ошметки плоти и залитые красным обрывки одежды — и Дин наконец закричал. Отчаянно, надрывно… Он мечтал в этот момент закрыть глаза, но не мог, и лишь с ужасом наблюдал, как гибнет в неравной борьбе его ангел. Снова умирает — из-за него, по его вине!

— Нет! — хрипло выкрикнул Дин. — Пожалуйста… Только не это!

…и проснулся, захлебываясь от рыданий, дрожа от холодного пота, покрывающего все тело.

Светящиеся цифры на будильнике показывали несколько минут после полуночи. Выходит, он проспал пять часов с тех пор, как вернулся из подвала, где чуть не умер от заклинания Метатрона. Алкогольные пары, которыми он одурманил себя прежде, чем упасть на постель и провалиться в сон, почти развеялись, и Дин снова потянулся к бутылке, пытаясь справиться с никак не желавшей проходить дрожью. Кошмар, куда более страшный, чем все, пережитые за последние дни, не отпускал даже после того, как мозг снова погрузился в привычную хмельную муть. Виски не помог, наоборот, усилил чувство беспомощности, отнимая последние крохи веры в благополучный исход: он ничего не добился, Кас по-прежнему смертен, и рано или поздно безжалостная рука судьбы достанет его.

Пьяное сознание оказалось не способным сопротивляться желанию увидеть ангела. Убедиться, что он жив, дышит, что кровавое месиво, в которое его превратили демоны, было лишь порождением ужасного сна. Дин, пошатываясь, выбрался из спальни и, придерживаясь за стену, двинулся по коридору к комнате, которую занимал Кас.

✯ ✯ ✯

Кастиэль пытался сосредоточиться на чтении, когда отчаянный крик Дина, разрывающий барабанные перепонки даже через несколько закрытых дверей, заставил его выронить пергамент с полустертыми письменами на енохианском, рассказывающими об исцелении человеческой души. Ангел вздохнул: состояние Винчестера внушало ему серьезную тревогу. Каждую ночь он слушал крики и стоны, доносящиеся из комнаты Дина, и понятия не имел, как помочь.

Обоим братьям время от времени снились кошмары, это превратилось для них почти в обыденность. С тех пор, как Кастиэль стал человеком, он и сам регулярно просыпался, дрожа от ужаса, и до самого утра пялился в темноту, пытаясь успокоиться. Но то, что творилось с Дином после пытки Метатрона, выходило за рамки рядовых ночных кошмаров. Винчестер страдал, и сердце ангела обливалось кровью от мысли, что все это происходило по его вине. Что Дин подверг испытанию собственную душу, пытаясь помочь ему.

Каждый раз, слыша крики, он порывался кинуться на выручку. И сдерживал себя: Сэм, перехвативший его возле двери в комнату Дина в одну из первых ночей, доходчиво объяснил: своим вмешательством Кас сделает только хуже. Дин боится показаться слабым и яростно отвергнет любую попытку помощи, поэтому лучше всего не трогать его, ожидая, пока он разберется со своими кошмарами самостоятельно. И Дин разбирался, сбегая от реальности с помощью алкоголя. Такое положение вещей вызывало в ангеле сильнейший протест, но он ничего не предпринимал, веря, что Сэм знает своего брата лучше.

Кастиэль поднял пергамент и снова попытался читать, вот только буквы расплывались перед глазами, и он поймал себя на мысли, что почти полчаса смотрит невидящим взглядом в енохианский текст, прислушиваясь к каждому звуку. Усилием воли он заставил себя сосредоточиться, и потому не услышал шагов по коридору, и поднял голову только когда дверь в его комнату открылась, и на пороге появился Дин.

— Почему не спишь? — неуверенно спросил Винчестер.

— А ты? — Кастиэль отложил пергамент и поднялся навстречу. — Что-то не так?

— Нет. — Дин закрыл дверь и прислонился к ней спиной. — Я просто… хотел убедиться, что с тобой всё в порядке.

— Что со мной могло случиться?

— Ну, мало ли… — Винчестер сделал неопределенный жест. — На тебя ведь заклинание Метатрона тоже подействовало. И я подумал… вдруг тебе стало плохо?

— Я в полном порядке, — заверил Кас.

— Хорошо, — пробормотал Дин, отводя взгляд. Он явно был не в своей тарелке и не знал, что еще сказать, и Кастиэль уже хотел спросить, не нужно ли ему помочь вернуться в свою комнату. Как вдруг Дин шагнул навстречу, притянул ангела к себе и наградил неловким, смазанным поцелуем.

— Хм. — Кас облизнул губы и удивленно посмотрел на Винчестера. — Зачем ты это сделал?

Дин вдруг пьяно ухмыльнулся и выдал: — Ты же сам говорил, что если я захочу тебя поцеловать, то мне не нужно будет искать оправданий.

— А ты хочешь?

— Ага, — с наигранной бравадой подтвердил Дин. — Так что? Можно?

— Да.

На сей раз он сам подался навстречу, встречая губы Винчестера и отвечая на поцелуй. Дин целовал медленно и вдумчиво, раздвинув губы Каса и проникая в его рот языком, лаская и пробуя на вкус, — без страсти, но с какой-то щемящей, почти болезненной нежностью. Руки его сжали талию ангела, притягивая ближе, и Кастиэль обхватил ладонями его лицо, удерживая, не позволяя отстраниться. Неспешный, почти ленивый танец губ и языков длился, казалось, вечность; и хотя ни тот, ни другой не стремились перейти к более активным действиям, Кас довольно скоро ощутил, как жар в груди разрастается, охватывая все тело и скапливаясь горячей, пульсирующей тяжестью в паху. Дыхание все больше сбивалось, ему все чаще приходилось отрываться от Дина, чтобы просто глотнуть воздуха. Винчестер тоже тяжело дышал, словно пробежал несколько миль, и Кас чувствовал, как к его бедру прижимается вполне отчетливая твердость.

Поняв, что они вот-вот перейдут черту между нежностью и страстью, ангел неохотно отстранился — и даже отошел на несколько шагов назад, увеличивая расстояние между собой и Дином.

— Довольно, — охрипшим голосом проговорил он. — Теперь иди к себе.

— Почему? — недовольно спросил Винчестер и перевел многозначительный взгляд с раскрасневшегося лица Каса на его промежность. Ангел отлично понимал, что легкие домашние брюки из мягкого трикотажа практически ничего не скрывают, но не позволил себе смутиться и лишь пожал плечами.

— Потому что нам не следует заходить дальше, — твёрдо проговорил он.

— Ты меня хочешь, — сообщил очевидное Дин.

— Это всего лишь реакция тела. — Кас снова пожал плечами, изо всех сил стараясь вернуть своему лицу бесстрастное выражение. — С тех пор, как я лишился благодати, мне довольно трудно контролировать подобные вещи. Так что да — я хочу. Но мне это не нужно.

— В смысле? — Дин явно провокационным движением облизал припухшие после долгого поцелуя губы.

— Ты пьян, — констатировал Кас. — Иди к себе и ложись спать.

— Я пьян, — согласился Дин. — И что? В прошлый раз это не было проблемой.

— Разве? — холодно поинтересовался Кастиэль. — И для тебя тоже? Именно поэтому ты не просыхал целую неделю?

— Я не…

— Мне совершенно не нужно дополнительное чувство вины, — отрезал Кас. — Если ты не готов признать свои желания, будучи трезвым — это твои проблемы. А я не подписывался на то, чтобы раз за разом становиться твоей пьяной ошибкой.

— Я напивался вовсе не из-за тебя, — сбивчиво объяснил Дин. — То есть, из-за тебя… но не поэтому… а потому, что призрак Бенсона тебя едва не убил.

— Ну, разумеется. — Кас горько усмехнулся, и еще более ледяным тоном добавил: — Уходи.

Командные нотки в его тоне, тем не менее, подействовали на Дина совершенно не так, как Кастиэль ожидал. Зрачки его расширились, практически поглотив зеленую радужку, по телу прокатилась волна дрожи, а дыхание снова сбилось.

— Бля… — пробормотал Винчестер, глядя на ангела таким неприкрыто голодным взглядом, словно хотел съесть его живьем. — Чувак… Ты хоть понимаешь, насколько это горячо — когда ты начинаешь приказывать?

— Прекрати! — резко ответил Кас. — Я не намерен играть в эти игры. Просто уходи.

— Нет. — Дин снова облизнул губы, на сей раз совершенно бессознательно, без намека на провокацию. — Не могу. Мне так чертовски хочется…

И прежде, чем Кастиэль успел среагировать, Дин шагнул к нему, буквально припирая к стене, и опустился на колени. Ангел даже не понял, что он собирается сделать, когда Винчестер дрожащими руками приспустил его штаны вместе с боксерами и обхватил губами стоящий колом член.

— Какого… — изумленно выдохнул Кас, подавившись воздухом и отчаянно пытаясь связно мыслить, невзирая на пронзившую его с головы до ног вспышку удовольствия. — Что ты… Дииин!

Последние слова вырвались из его горла вместе с глухим стоном. Дин, помогая себе рукой, взял глубже и принялся активно работать языком, так что у Каса задрожали ноги от непривычно острых ощущений. Он даже не подозревал, что может быть так хорошо!

Кастиэль честно пытался вспомнить, почему всего минуту назад считал сексуальное взаимодействие с Дином совершенно неправильным — но у него не получалось. Разве может столь яркое наслаждение быть неправильным? Дин сосал охотно, и от его энтузиазма голова Каса кружилась не хуже, чем от крепкого алкоголя.

Сам не понимая, что делает, руководствуясь чистейшим животным инстинктом, он обхватил затылок Винчестера ладонями и принялся осторожно толкаться бедрами навстречу. Дин одобрительно простонал и втянул щеки, делая контакт еще плотнее.

Стремительно нарастающее удовольствие заставило Кастиэля слегка запаниковать; он чувствовал, что уже готов кончить, и понимал, что надо как-то предупредить Дина, но словно забыл, как пользоваться словами: получалось только хрипло стонать в такт собственным фрикциям, которые становились все более резкими и глубокими. Дин вдруг подавился и выпустил его член, падая на пятки и хватая ртом воздух, а Кас с трудом сдержал разочарованный возглас: исчезновение влажного жара рта Дина ощущалось как невосполнимая потеря.

— Прости, чувак, — просипел Винчестер, глядя на него снизу вверх со смущенной улыбкой. — Надо передохнуть. Никогда раньше такого не делал… и это сложнее, чем я думал.

Кастиэль, почти не соображая, обхватил плечи Дина, резко поднял его с пола и развернул, прижимая спиной к стене, а потом атаковал его рот жадным поцелуем. Запах виски в дыхании Винчестера все еще ощущался, но горький привкус алкоголя в его рту сменился другим — терпким и чуть солоноватым; Кас не сразу сообразил, что это — его собственный вкус. Дин поскуливал в поцелуй и настойчиво терся пахом о Каса. Ангел хмыкнул и перехватил его ногу чуть повыше колена, закидывая на свое бедро. Ладони его легли на обтянутую джинсами задницу, притягивая Дина ближе. Тот всхлипнул, отрываясь от зацелованных губ ангела и хрипло прошептал:

— Блядь… Как же сильно я тебя хочу…

Кас даже не раздумывал; прижал к себе покрепче, отрывая от стены, и перенес на постель, укладывая поверх одеяла так бережно, словно опасался, что Дин от неосторожного обращения может рассыпаться на куски. Джинсы полетели на пол, а следом за ними — рубашка и футболка. Винчестер лишь тяжело дышал, глядя на Каса широко раскрытыми, потемневшими от возбуждения глазами, и совершенно не помогал себя раздевать. Того, впрочем, это полностью устраивало, он был более чем доволен, получив возможность действовать как ему хочется. Собственную одежду Кастиэль снял гораздо менее поспешно, и склонился к Дину, целуя веснушчатые плечи и покрытую редкими волосками грудь.

— Ты такой красивый… — вырвалось у него, и Винчестер тут же недовольно скривился.

— Прекрати! — фыркнул он. — Я же не цыпочка, чтобы говорить мне подобную слащавую херню.

Кас в ответ приподнял брови и уверенным тоном заявил:

— Ты — совершенное творение Божье, и я не вижу ничего плохого в том, чтобы сказать об этом.

— Да пошел он, твой Бог, — огрызнулся Дин, старательно скрывающий смущение за привычной бравадой; однако покрасневшие щеки выдавали его с головой. — Ты собираешься трахнуть меня, или так и будешь болтать?

— Собираюсь, — усмехнулся Кас и снова припал поцелуем к его груди. Он чувствовал бешеное биение сердца Дина под своими губами, откровенно наслаждался его рваными вздохами и тихими стонами. Огладил ладонями талию и живот, стараясь не задеть припухший, едва затянувшийся, — и наверняка все еще довольно болезненный порез на ребрах, обхватил напряженный, сочащийся предсеменем член и настойчиво сжал, вырывая из Дина приглушенный вскрик. Тот вскинул бедра, толкаясь в кулак Каса, и приглашающе раздвинул ноги.

— Давай уже, чертов ангел! Сделай это!

— Чертов? — Кас тихо усмехнулся и разжал руку, убирая ее с его члена. — Я оскорблен.

— Ну, Божий… блядь! Да какая разница! — проныл Дин. — Просто… поторопись!