Don’t you think it is ironic? (1/2)
Дин снова был пьян, так что любая попытка серьезного разговора с ним казалась достаточно бессмысленной. Но Кастиэль, зашедший утром в комнату Винчестера, был настроен решительно. Вчерашнее происшествие привело его в самый настоящий ужас, а мысль, что Дин решился на подобное ради него, буквально заставляла чувствовать себя больным.
Кас знал, как сильно Винчестер ненавидел ту часть себя, которая пробудилась в Аду под влиянием Аластара. Как боялся, что однажды она возьмет верх и превратит его в демона. Для него пытка беспомощного пленника была самым страшным из всех возможных преступлений против себя самого. Но он сделал это, — как и практически все, что делал в своей жизни, хорошее или плохое, — потому что заботился слишком сильно. О нем, никчемном солдате Божьем, недостойном такой огромной жертвы! И тем самым ужасно ранил собственную душу.
Кастиэль был полон решимости не допустить подобного снова. Он присел на край кровати и несколько минут просто смотрел на беспокойно спящего Дина: тот часто вздрагивал, сжимал кулаки поверх одеяла, а на лице его было написано страдание.
«Это все из-за меня», — с горечью подумал Кас и легонько потряс Дина за плечо. А тот вдруг дернулся всем телом, вскинул руки, словно намереваясь прикрыться ими, и громко вскрикнул.
— Дин, — тихим, успокаивающим тоном проговорил Кастиэль. — Все хорошо.
— Кас! — с какой-то отчаянной радостью выдохнул еще не вполне проснувшийся Винчестер, а после, к немалому изумлению ангела, обнял его и тихо всхлипнул, прижимаясь к грубой ткани плаща. — Ты пришел… а я думал… Спасибо!
— Дин. — Кастиэль осторожно погладил его по голове. — Это был просто сон. Ты в порядке.
— Я… был уверен… что никогда… — снова всхлипнул Винчестер, но в следующее мгновение до него дошли слова ангела и он резко отстранился. — О. Так я спал?
— Да, — мягко проговорил Кастиэль. — Не расскажешь, что тебе снилось?
— Нет.
— Судя по всему, это был не слишком приятный сон, — задумчиво проговорил ангел, пытаясь понять, почему же Дин, все еще балансировавший на грани сна и бодрствования, так обрадовался, увидев его.
— Не слишком. — Винчестер поморщился и небрежно махнул рукой. — Ерунда. С такой жизнью, как у нас, кошмары — обычное дело. Учитывая, в каких переделках нам довелось побывать. — Он криво улыбнулся и добавил: — Спасибо, что разбудил. Только больше никогда так не делай, ладно? У меня пистолет под подушкой, и инстинкты просыпаются быстрее, чем сознание. Могу пристрелить ненароком.
«Но когда я его будил, он был слишком напуган, чтобы нападать, — сообразил Кас. — Он пытался защищаться… Что же ему снилось?»
— Ладно, а ты-то как здесь оказался? — спросил Дин, вырывая его из размышлений. — Я кричал во сне, или что?
— Нет. — Кас покачал головой. — Я зашел, потому что надеялся с тобой поговорить.
— И о чем? — немедленно насупился Дин. — Если это насчет Метатрона, то не трать силы. Я буду допрашивать этого ублюдка так, как считаю нужным.
— Я не могу допустить, чтобы ты продолжал пытки!
— Пожалел его? — оскалился Дин. — Он тебя не жалел! Забрал благодать и кинул на растерзание другим ангелам, которые даже не знают правды! Что этот мудак тебя обманул, и ты не виноват в их падении. Они убьют тебя, если найдут — и это все из-за Метатрона!
— Дин, успокойся. — Кас мягко накрыл его сжатую в кулак ладонь своей. — Мне нет дела до Метатрона. И разумеется, он не вызывает у меня ни малейшего сочувствия. Я переживаю не за него, а за тебя.
— Ну, я в порядке.
— Нет, ты не в порядке! — сердито возразил Кас. — И сам это знаешь.
— Тебе какое дело? — огрызнулся Винчестер.
— Такое, что не один ты способен заботиться о других. — Кастиэль нахмурился. — Мы с Сэмом волнуемся, потому что знаем: для тебя это было слишком тяжело. Ты никогда не хотел подобного, отказывался применять пытки даже к Аластару! И мне страшно от мысли, что ты сделал с собой такое добровольно, только потому, что решил помочь мне.
— Этот ублюдок отказывается отдавать твою благодать, — упрямо проговорил Дин. — А раз так, то я не остановлюсь ни перед чем, чтобы заставить его вернуть ее!
— Речь идет о моей благодати! И я запрещаю тебе прибегать к пыткам, чтобы получить ее!
— Знаешь что, Кас, — окончательно психанул Дин. — Иди к черту! Ты не имеешь права мне что-то запрещать!
— Ты не в себе. — Кастиэль поднялся с постели и направился к двери. — Мы продолжим этот разговор, когда будешь в состоянии внимать чужим аргументам.
— Мы закончили этот разговор, — бросил Дин ему вслед.
✯ ✯ ✯
Сэмми и Кас, похоже, установили за дверью Дина слежку, и стоило ему выйти из комнаты, один или второй немедленно возникали рядом, старательно притворяясь, что просто случайно проходили по коридору именно в это время. Дина это изрядно злило, ведь он отлично понимал, в чем причина такого повышенного внимания к его персоне: они пытаются не допустить его встречу с Метатроном один на один. Что очень некстати, поскольку, несмотря на почти-ссору с Касом, отступать от своего плана Винчестер был не намерен.
Он утешал себя мыслью, что все равно собирался дать писарю несколько дней передышки. Человеческое тело хрупко, а Дин едва не забыл об этом; он никогда раньше не пытал людей — живых, по крайней мере. Демоны и ангелы чувствуют боль не так остро, и раны на теле не будут беспокоить их много дней после того, как были нанесены. Так что следовало проявить терпение и быть с Метатроном поосторожнее, если конечно он действительно хочет получить от него информацию, а не просто убить.
К сожалению, писарь был неглуп. Он быстро сообразил, что изначальное предложение Винчестера — благодать Каса в обмен на собственную благодать и свободу — ему больше не доступно. Пытаясь извлечь побольше выгоды из сложившейся ситуации, он добился обратного результата: теперь Дин не собирался оставлять его в живых. А значит, Метатрон будет терпеть боль, понимая, что раскрыть свою тайну для него равносильно смерти. И, честно говоря, Дин не мог его за это винить: любой на его месте поступил бы так же.
— Может, помучить его хорошенько, чтобы окончательно сломать, а потом пообещать жизнь? — рассуждал Дин, в очередной раз отхлебывая из бутылки.
Вот только как это сделать, если два цербера охраняют Дина денно и нощно, пытаясь спасти его от самого себя? Как будто спасение для него все еще возможно! Они ведь не знают, что он и без того уже живет в Аду, что каждую ночь, проваливаясь в хмельное забытье, оказывается там — в самой гуще боли, гниения и мерзости. Бесконечно молясь своему ангелу, и не получая ответа.
Неделю спустя он придумал способ. Выбрался утром на кухню, притворяясь, что страдает от сильнейшего похмелья: если совсем уж по-честному, оно действительно было, но вполне терпимое, потому что прошлой ночью он пил сильно меньше обычного. Но выглядел — краше в гроб кладут, что и неудивительно после очередного кошмара про Преисподнюю. Проснувшись в слезах от собственного стона, он несколько часов просидел на кровати, пялясь в темноту и строя планы, которые сейчас намеревался претворить в жизнь.
— Здравствуй, Дин, — привычно приветствовал его Кас. Винчестер не успел даже ответить, как на столе перед ним уже материализовалась кружка с кофе. Ангел каким-то образом научился готовить его идеальным, именно таким, как Дин любил, и это, откровенно говоря, чертовски трогало.
— Спасибо, приятель, — пробормотал он, отпивая глоток горячего блаженства.
— Ты плохо выглядишь, — заявил Кас, с тревогой всматриваясь в его лицо.
— Ага, я тебя тоже люблю, — буркнул Дин.
— Он прав, между прочим, — вставил свои пять центов появившийся на кухне Сэм. — Тебе пора завязывать с алкоголем.
— Точно! — Дин криво усмехнулся. — Так и сделаю! В следующем месяце. А может, в следующем году — пока не решил.
— Послушай, я понимаю… — начал было братец, но Дин его раздраженно прервал:
— Неужели?
— Мы просто заботимся о тебе, — тихо добавил Кас, взбесив Винчестера окончательно.
— Уверены? — ядовито выплюнул он. — А как по мне, вы возомнили себя няньками! Но я не младенец, и сам знаю, что мне нужно!
— И что же тебе нужно, Дин? — Сэм не выдержал и тоже разозлился. — Поупражняться с ножом, а потом залиться виски по самые брови и отрубиться, чтобы проснуться среди ночи с криками? — Он приподнял бровь, в упор глядя на брата, и припечатал: — Да, я знаю об этом. Тебе снова снятся кошмары, и алкоголь от них не поможет.
— Плевать! — Дин оттолкнул кружку с недопитым кофе. — У меня похмелье и голова раскалывается, так что лучше я отправлюсь спать, чем буду выслушивать ваши лекции!
Он направился к двери и нарочно споткнулся, притворяясь, что не может удержаться на ногах. Кастиэль немедленно оказался рядом, поддерживая, и обнял за талию, закидывая руку Винчестера себе на плечо.
— Я помогу тебе дойти, — мягко проговорил он.
— Сам справлюсь, — огрызнулся Дин, отталкивая ангела, но не слишком настойчиво. Его полностью устраивал этот заботливый конвой до спальни. Фактически, он умышленно напрашивался на него, и отпирался только для вида.
На пути к своей комнате Дин позволил ногам заплетаться через шаг и почти повис на Кастиэле, стараясь не думать о том, как приятно ощущаются широкие, крепкие плечи под рукой и прикосновение сильной, уверенной ладони к его боку. Сейчас было не время распускать слюни, требовалось сосредоточиться на главной задаче. Чтобы сбросить с хвоста слежку хоть на некоторое время, нужно было притвориться, что его совсем развезло, и он намерен отсыпаться как минимум несколько часов.
Кас без излишней осторожности сгрузил «пьяного» друга на разворошенную после ночи кровать и принялся стаскивать с него ботинки. Дин пробурчал что-то невнятное, похожее на «Отвали», и дернул ногой, но Кастиэль терпеливо закончил свою работу и натянул на Винчестера одеяло, подтыкая со всех сторон.
— Спи, Дин, — мягко проговорил он, в то время как Винчестер свернулся в калачик и принялся похрапывать, притворяясь, что немедленно отрубился. Будь на месте Каса Сэм, он раскусил бы обман за полсекунды, но ангел не знал Дина настолько хорошо. Да и в принципе все еще плохо разбирался в людях. Он лишь тоскливо вздохнул, с какой-то мучительной нежностью пригладил волосы «спящего» и на цыпочках удалился, осторожно прикрывая за собой дверь.
Дин выждал примерно полчаса, прежде чем вылезти из постели и предельно аккуратно, стараясь не производить ни малейшего шума, одеться. Достал из шкафа заранее приготовленные запасные подушки и разместил их в кровати, укутав одеялом так, чтобы кто-нибудь, кому может взгрустнуться приоткрыть дверь и проверить его, увидел очертания крепко спящего человека.
Блеф сработал на ура, в коридоре было пусто. Дин, крадучись, двинулся в сторону лестницы в подвал, чутко прислушиваясь к каждому звуку. Он уловил голос Сэма, доносившийся из библиотеки, и замер, стараясь слиться со стеной. Брату вторил хрипловатый баритон Каса — значит, оба «тюремщика» повелись на его спектакль и спокойно занялись какими-то своими ботанскими делами. Книжки читают, скорее всего — или что еще они там обычно делают.
Добравшись до подвала, Винчестер едва подавил разочарованный стон: на двери красовался увесистый замок. Сэмми, чертов умник, конечно же предвидел, что брат может ухитриться улизнуть от присмотра, и принял дополнительные меры предосторожности. Отмычки остались в спальне, да и вряд ли мелкий засранец выбрал бы замок, который легко вскрыть. Придется импровизировать!
Дин просунул в дужку лезвие ангельского клинка и надавил со всей силы. Обычный нож сломался бы, но оружие, закаленное на Небесах, было способно выдержать и не такую проверку. Пришлось почти повиснуть на нем, используя вес собственного тела, чтобы наспех приваренные петли хрустнули — и одна из них поддалась, с громким скрежетом отрываясь от двери.
— Блин, — пробормотал Дин. — Это было… шумно.
Могли ли его услышать из библиотеки? Оставалось надеяться, что она все-таки достаточно далеко, и что Сэм и Кас, увлеченные беседой, не обратили на едва уловимый посторонний звук никакого внимания. Как бы то ни было, путь наконец был свободен.
Оказавшись в подвале, Винчестер застал совершенно неожиданную картину: Метатрон, сорвав повязки с груди и расковыряв одну из ран, торопливо рисовал собственной кровью на стене какие-то знаки. Скованные руки не слишком мешали ему в этом занятии, и когда Дин открыл дверь, стену уже украшало не менее десятка непонятных символов.