Море (1/2)

Багровый винт сверкнул алым, отражая едва пробивающееся за городскую пыль бледное недоброе солнце. Тонкая игла на самом конце длинного, выкрученного лезвия бесцеремонно коснулась сморщенной, иссохшей кожи. Прорезая податливую плоть, меч вошел в тело, отчаянно дрогнувшее от предсмертной боли. Еще спустя мгновение, какой-то малый миг, и последний вздох слетел с потрескавшихся губ. Испуганное сердце остановило свой ход, отдавая последние капли крови жадному, ненасытному оружию.

— Довольно…

Удовлетворенно вздохнув, Тсур поднялся на ноги, последний раз глянув на распростертого в подворотне уродца. Все они, как один, были так разнообразны своей жуткой внешностью и так похожи по сути. Видимо, родители не могли передать чадам ничего, чем обладали сами.

От величественного черного замка, выточенного прямо в скале, послышался недовольный вой, гладкие, шелковые стены, покрытые узорами, мелко затряслись от прокатившейся рядом с ними мощи. На главную площадь, туда, где мертвые жители подобострастно склоняли укрытые головы, выступил уже знакомый принцу мужчина, правитель, в полтора человеческих роста. Раскинув могучие руки и расправив поистине чудовищные кожистые крылья, он повторил свой крик, заставляя весь город обратить на господина внимание.

Тсуру пришлось спрятаться за постройкой, он был довольно далеко от хозяйской обители, но даже так расслышал громогласный рев.

— Убийца! Он вновь явился в Беллатор! Еще один мой сын погиб!

Душу принца кольнула тревога, совсем немного, почти на грани азарта, он знал, что может уйти отсюда без особых хлопот, но видеть такую шумиху из-за собственной скромной персоны оказалось крайне занятно.

— Найдите его!

В Ксуре он был лишь тенью запятнавшего себя грехом отца, едва удостоившийся имени, а тут на его розыск готовы отправить всех мертвецов славной столицы. А ведь это всего лишь десятый… или нет, двенадцатый страж, погибший от руки таинственного убийцы.

По одному на каждый месяц здесь.

— Тсур, идем скорей.

С ближайшей городской стены послышалось шипение Явера. Он, пусть и слеп, но еще не оглох и слышал приказ идеально. Возможно, даже нечто большее, чем приказ. Погоня не ждала отмашки.

Тонкие пальцы натянули на бледное лицо глубокий капюшон. Тсур последний раз глянул на правителя, черноволосого, загорелого мужчину и прильнувшую к нему тонкую женскую фигурку с угольной косой. Мать уродцев отличалась удивительной красотой, непередавшейся никому из ее отвратительного потомства.

— Если хоть один из жителей проследит за нами…

— Я помню, твое убежище должно остаться тайной.

Ловко вскарабкавшись по выщербленной временем и непогодой стене, принц перемахнул наружу, привычно цепляясь за знакомые выступы и скользя по скалам, брошенным горами рядом. Жизнь на землях Тэта неожиданно затянулась, стоило лишь Яверу показать собственные невероятные умения. Как истинный мечник, вопреки слепоте, мертвец почти не растерял навыка и с охотой показал принцу, как нужно управляться с оружием. Под его строгим руководством Тсур отложил своё путешествие на день, затем на два, и, пускай на третий день от тренировок не сгибались ноги, принц в исступлении продолжил работу, уже твердо решив для себя остаться в Беллаторе так надолго, чтобы хватило времени освоить отцовский подарок.

А вместе с этим отточить навык на тех, кого не жаль.

Но и тут счастливые дни подходили к концу.

— Лодка готова, я дважды всё проверил, — Явер махнул рукой в сторону привязанного к крохотному пирсу шлюпа. — Ее хватит, чтобы обойти весь свет.

— Повезло, что еще не все сгнило в брошенном порту.

Остановившись у начала покосившегося мостика, спутник вдохнул поглубже соленый, прохладный воздух и невесело покачал головой.

— Никакого везения, принц, мертвецы долго не желали опускать руки в посмертии, а некоторые и вовсе продолжили заниматься любимым делом. Моряки не выходили в море, но следили за судами, как за единственной оставшейся драгоценностью.

— Где они теперь?

— На дне, там, где и должны быть. Позволяют рыбам кормиться собственной плотью и почти бессознательно смотрят на то, как свет проходит через толщу воды.

Смутившись, Тсур замер рядом с Явером, ему сложно было понять подобный выбор покойников, но, видимо, лучше варианта они не отыскали. Море действительно могло манить, как манила принца далекая родина, жестокая, недобрая, но всё ещё любимая, как равнодушный к ребенку родитель.

Где-то в глубине души юнец желал вернуться в темный подвал под замком и вновь услышать тихий, вкрадчивый голос, пускай ладони еще помнили тяжесть отцовской головы.

— Поторопись, принц, пока Скай и ее ревнивые воды тебе благоволят. Отлив скоро кончится.

— Ты уверен, что не хочешь со мной отправиться в путь?

В неясном для себя порыве Тсур вцепился в чужое плечо, желая последний раз воззвать к разуму учителя. Юнец знал, чем займется Явер, мертвец снова поднимется на стену и станет прозябать на ней, пока новый путник не набредет на Беллатор, или до тех пор, пока в остывшем сердце трепещет подобие жизни.

А ведь на уроках он выглядел по-настоящему счастливым, явно чувствуя радость оттого, что заброшенные умения вновь пригодны для кого-то.

— Моё место здесь, Тсур. Я говорил, однажды сюда придет ученица.

— Ты всё еще веришь в это?

— Верю, это единственное, что меня движет в посмертии. Не отбирай мою надежду.

Судорожно выдохнув, принц опустил руку, со стыдом уткнувшись взглядом в песок. Волны медленно, почти ленно облизывали берег, пока веревки шлюпа поскрипывали от морского бриза. Весь мир будто звал к себе Тсура, а он вновь и вновь цеплялся за прошлое.

— Я не твой отец.

Не поверив своим ушам, юнец вскинулся, уже готовый вступить в спор, но Явер поднял ладонь, продолжив:

— И не заменю его, принц.