Глава 3: однажды в сортире (2/2)
— Что ты сказал?
— Говорю, нотации своим сосункам читать бу…
Глаза застилает пелена. Ин Хо со всей силы ударяет 230-го в живот кулаком. Костяшки отзываются сладкой болью. Отброс сгибается пополам, выкидывает вперед руку, лепечет извинения, просит остановиться. Ин Хо не обращает на это внимания. Хватает за выставленную руку, выкручивает ее и одним резким движением переворачивает 230-го на спину. Слышит, как хрустят его кости, как затылок с глухим звуком ударяется о кафельный пол. Злоба, скопившаяся внутри за день, наконец выплескивается наружу. Туманит и заливает кровью рассудок.
Ин Хо падает на колени и хватает 230-го за шею. Сжимает. Подушечками пальцев чувствует, как трещит кадык, как кровь пульсирует в венах и артериях. Стискивает сильнее.
Желание задушить голыми руками хоть кого-нибудь липкой грязью оседает на коже.
Еще сильнее. До боли в собственных мышцах.
230-й закатывает глаза. Больше не вырывается, лишь хрипит из последних сил.
Краем глаза Ин Хо замечает бесформенный окровавленный кусок плоти, валяющийся рядом с головой 230-го. Этот отброс и правда отрезал тому альфе член. Осознание приходит быстрым, резким толчком — будто мусорным ведром по затылку. Всему виной лишь чертовы феромоны 456-го и ничего более.
Ин Хо шумно выдыхает и разжимает пальцы.
Он не один из них.
***
Фиолетоволосый поднимается с трудом. Из его рта вырываются скулящие извинения. Согнувшись пополам, он хромает к двери и аккуратно прикрывает ее за собой. Не хлопает.
Ги Хун стоит возле стены, уперевшись руками в колени. Желудок словно разрезают одним из тех осколков, что валяются на полу. Влажный след, оставленный губами 230-го, жжет кожу. Прожигает. От этого лишь больше мутит. Легкие ноют, а тело трясет.
— Спасибо, господин… — Ги Хун поднимает взгляд на игрока, спасшего его задницу.
Третий раз за сутки… Попахивает какой-то херней, а не закономерностью. Неожиданная смена ролей бьет больнее самого тяжелого удара.
— О Ён Иль, — мужчина добродушно улыбается. — Не стоит. Я всего лишь сделал то, что должен был.
Ги Хун цепляется взглядом за его номер. 001. Синий кружочек, приклеенный к ветровке, заставляет его крепче сжать колени. Именно из-за Ён Иля чаша весов склонилась не в ту сторону.
— Вы в порядке? — Ён Иль подходит ближе. — Сможете сами дойти до общежития или вам помочь?
Спрашивает спокойно и любезно. Так, словно минуту назад ничего и не было. И как это у них получается? У него, у Чон Бэ, который после всего увиденного принялся уплетать ужин за обе щеки?
— Вы и так сделали слишком много, спасибо, — отвечает Ги Хун. — Пройти двадцать метров смогу и сам.
Он выпрямляется, делает шаг и… Огненная вспышка боли пронзает живот. Нога подворачивается, и Ги Хун с грохотом падает на пол. В последний момент успевает выставить руки и избежать поцелуя с холодным кафелем. Бросает шипящее проклятье в воздух. Хочет подняться, но резь в желудке настолько сильная, что даже разогнуться не получается.
Беспомощность сетями окутывает Ги Хуна. Плевать. Он поднимает голову, натягивает губы в подобие улыбки и говорит:
— А знаете, один раз — не пидорас.
***
Ин Хо смеется. Настолько притворно, что самому уши режет. Затем протягивает руку 456-му. Тот встает с протяжным хриплым стоном. Ин Хо внутри передергивает, но внешне он сохраняет полное спокойствие.
— Эта игра, конечно, меняет людей, — хрипит 456-й. — Но в этот раз все как с ума посходили. Я не понимаю, что с ними не так.
Издевается? Или притворяется интернет-троллем?
Ин Хо молча закидывает руку 456-го себе на плечи. Высокий мудень. Хорошо, хоть не тяжелый.
Феромоны с удвоенной силой врезаются в нос. Поганые подавители до сих пор не работают в полную силу. Пахнет еще хрен пойми чем. То ли цветами, то ли лимонами, на которые у Ин Хо аллергия. Раздраженная слизистая чешется так, что он не сдерживается и громко чихает. Едва разлепляет веки, как чихает во второй раз. В глазах собираются слезы.
— Вы простужены? — озабоченно спрашивает 456-й.
— Нет, — шмыгает носом Ин Хо.
— Аллергия?
«Ага», — думает он. — «На тебя».
— Просто что-то в нос попало, — отмахивается Ин Хо.
Они направляются к двери. 456-й пылает, как адский котел. Переставляет ноги медленно, виснет всем весом на Ин Хо и сипло дышит ему на ухо. Тут и без лаборатории ясно, что прогестероновая бомба начинает входить в критическую фазу<span class="footnote" id="fn_39135041_0"></span>. Какая-то гребаная Хиросима вместо запланированного Перл-Харбора<span class="footnote" id="fn_39135041_1"></span>.
— Извините за вопрос, господин Ён Иль, — нарушает тишину 456-й, когда Ин Хо тянется к двери. — А вы были в туалете все то время, пока?..
Рука Ин Хо замирает в воздухе. А ведь действительно. Он даже не подумал об этом, когда выбивал ногой дверь кабинки. Может, притвориться вауйеристом? А что, вполне себе вписывается в местную компанию.
— Ну, — тянет Ин Хо. — Я бы не хотел вам в этом признаваться, господин 456-й, но… — он делает многозначительную паузу. — После той игры и голосования я чертовски перепугался. А мой желудок реагирует на стресс не очень приятным образом. При всем своем желании, я не мог помочь вам раньше, извините.
Ин Хо держит серьезное лицо, но внутри все разрывается так же, как разрывается от смеха 456-й.
— Но если вы так перепугались, — спрашивает мудень сквозь хрюкающий звук. — Зачем проголосовали за продолжение игры?
— Из-за вас, господин 456-й.
Ин Хо пиздит, как дышит, но не может прекратить. Хочет добить, уязвить и заставить 456-го почувствовать себя еще большим дерьмом, чем он есть на самом деле. Заодно выяснить, что этот идиот на самом деле задумал. Благо, Ин Хо прекрасно знает, на что давить.
— Ваша речь вдохновила меня, — искренне говорит он. — Вы вдохновили меня. Я подумал, что вместе с вами у нас действительно есть шанс пережить следующую игру и выиграть, поэтому и проголосовал за продолжение.
Улыбка сползает с вытянутого лица 456-го и переползает на лицо Ин Хо. Добродушная, невинная и очаровательная. Верящая. Настолько лживая, что любая элитная эскортница позавидовала бы такому мастерству.