II.18. Что-то между нами не так (2/2)
— Расставляй приоритеты правильно, — глава Ди не стал ждать ответа и сразу сменил тему, — нельзя задерживаться тут надолго.
— Мы не сможем отправиться дальше, пока не восстановят мост, к тому же, Сяобао сейчас нужен отдых.
— Отправимся другим путём. К ближайшей переправе две недели пути, но сидеть там, где все о нас знают, небезопасно. В том числе для Фан Добина. Он вполне отлежится в пути.
Ли Ляньхуа и сам понимал, что сейчас они слишком уязвимы для врагов. Как бы ни хотелось переждать ещё несколько дней, Лотосовый терем чересчур приметный, а за ними наверняка будут следить.
— Хорошо, — согласился он с планом, — но нам придется делать частые остановки и всегда должна быть возможность пополнить запасы лекарств, если Сяобао...
— Вылечим мы твоего Сяобао, — не выдержал Ди Фэйшен, — прямо как наседка над ним кудахчешь. Ты ему ещё меч деревянный вручи, чтоб не порезался случайно.
Ляньхуа недовольно поджал губы, но спорить перестал. Что за несносный человек, этот глава Ди? Ну о чем с ним говорить?!
В путь решили тронуться следующим днём до рассвета, а прежде люди Ди Фэйшена позаботятся, чтобы никто не начал тайно следить за теремом. Пока Фан Добин отдыхал, Ляньхуа сделал кое-какие приготовления и убедился, что припасов им хватит по меньшей мере на несколько дней. Дорога может оказаться сложнее, чем они рассчитывают. Настали уже глубокие сумерки, когда он, наконец, успокоился и уселся опять у постели больного. Вечерние тени оставляли отпечатки на его бледном лице и молодой человек выглядел еще изнурённые, чем прежде днём, хотя спал совершенно спокойно. Ляньхуа убеждал себя, что это всё игра его воображения и Сяобао вовсе не страдает сейчас. В самом деле, переживал бы он так о любом другом человеке в подобной ситуации? Только Добин не другой, пора уже принять этот факт, и обычно это он сам носится с Ляньхуа, волнуясь от каждого чиха. Поменяться местами оказалось совсем не забавно.
— Прости, Сяобао, никогда не буду больше доставлять тебе хлопот, — прошептал Ляньхуа едва слышно, кончиками пальцев касаясь зафиксированной повязкой руки, — только поправляйся поскорее, ладно?
— Обещаешь? — Добил приоткрывает один глаз, сдерживая луковую улыбку.
И у кого, спрашивается, научился хитрить? Ли Ляньхуа спрятал смущение за недовольством:
— Притворяешься спящим, ну что за ребячество?
— И вовсе я не притворяюсь, только что проснулся. Как раз вовремя, чтобы поймать хитрого лиса на слове. Что толку давать обещания, когда тебя не слышат?
Ляньхуа только фыркнул в ответ — ну точно лис — и отправился на кухню за легким ужином.
— Подкрепись и выпьешь лекарство, — он вручил Добину тарелку и палочки, — набирайся сил, в путь отправляемся раньше, чем я думал. Лао Фэй решил ехать в объезд. Неблизкий путь, но он считает, что оставаться на месте опаснее.
— Думаю, он прав. Едва ли те люди легко сдадутся, они зашли слишком далеко.
— Если почувствуешь себя хуже, найдем хорошее укрытие и сделаем привал, — пообещал Ляньхуа.
— С чего бы мне чувствовать себя хуже, если даже с постели вставать не придется?
— Постоянная тряска в твоём состоянии на пользу не пойдет. И не вздумай бравировать, если будет тяжело, — строго сказал Ляньхуа, заметив скептическую реакцию.
— Ладно-ладно, господин лекарь, не сердись.
Фан Добин с завидным аппетитом расправился с ужином. После долгого сна и лекарств он уже не чувствовал себя таким разбитым, хоть переломы и доставляли неприятные ощущения. Но хуже всего оказалась невозможность свободно передвигаться, на поверхность поднялись воспоминания из далёкого детства о беспомощности и зависимости от чужой поддержки. Это могло бы расстроить, но постоянно крутящийся рядом Ляньхуа каким-то образом превратил трудности в удовольствие. Когда бы ещё этот несносный тип вёл себя так заботливо и покладисто? Не отходил далеко, со всем соглашался, а главное, готовил исключительно вкусно. Добин так увлёкся, что даже начал слегка переигрывать, из-за чего Ляньхуа не отправился отдыхать, оставшись у его постели на всякий случай.
— Не стоит так беспокоиться, — спохватился Фан Добин, — если что-то случится, я тебя позову.
— Все в порядке, я не устал. Подожду, пока ты уснёшь, тогда и сам пойду.
Но среди ночи Добин проснулся и обнаружил его на том же месте у постели, склонившим голову и уснувшим в неудобной позе. Не слишком разумно, ведь завтра у него не будет возможности нормально отдохнуть.
— Эй, Ли Ляньхуа, почему спишь здесь сидя? Сам же говорил, что нужно как следует отдохнуть.
Ляньхуа протёр воспалённые глаза и осмотрелся. Они с Добином были в тереме одни, Ди Фэйшен как обычно ушёл куда-то по своим делам — он редко задерживался с ними надолго. Шея затекла от неудобной позы, но Ляньхуа не уходил больше для собственного спокойствия. Одна бессонная ночь, когда он не знал где Фан Добин, что с ним и увидятся ли они снова, выработала какую-то внутреннюю потребность видеть его лицо. Видимо, навязчивые идеи появляются именно так, но Ляньхуа не хотел думать сейчас об этом.
— Случайно уснул, пока читал, — соврал он осипшим голосом.
Фан Добин сделал вид, что поверил, краем глаза подметив, что вокруг не завалялось и листика с текстом. Это показалось ему невероятно милым. Спросонья, наверное. И видимо по той же причине, он, извиваясь ужом, отполз к краю постели, освободив больше места.
— Ложись и поспи нормально хотя бы оставшееся до утра время.
Ребячество, конечно, будто у Ляньхуа спать негде, но он почему-то не отказался. Погасил бледно мерцающую свечу и умостился на самом краю, рискуя опять встретиться затылком с твёрдым полом. В тишине терема слышалось мерное дыхание, только сон к Фан Добину теперь совершенно не шёл. В мыслях вертелось что-то совсем уж странное: о том, как уютно вот так лежать и вовсе даже не тесно, о том, что стоило немножко пострадать, чтобы увидеть такого удивительно заботливого Ли Ляньхуа, а ещё, что совершенно не хочется променять эту бродячую жизнь на богатство и признание. Даже работа в Байчуане больше не выглядит, как достижение высшей цели. Разве Добин стремился к ней не для того, чтобы быть ближе к своему кумиру, быть там, где когда-то был он? Но какой в этом смысл, если быть ближе к Ли Сянъи, чем сейчас, уже невозможно? А ещё он думал, что мечты иногда воплощаются очень странным образом. Когда-то он желал стать достойным учеником первого мечника Цзянху, а кто они друг другу сейчас? Почему-то считать Ляньхуа всего лишь наставником казалось ужасно неправильным. Они пережили вместе слишком много, подарили друг другу надежду на лучшее будущее, на саму возможность этого будущего, и теперь вместе стремятся дальше.
”Не имеет значения, куда я подамся, — подумал Фан Добин, — если мы отправимся туда вместе”. И эта мысль показалась ему отчего-то знакомой, будто совсем недавно кто-то её уже озвучивал и вспомнил вдруг прощание с Чжан Фэем. ”Не имеет значения, куда я подамся, если А-Синь будет меня сопровождать” — сказал он тогда. Сказал так о человеке, ради которого готов был пожертвовать своим статусом, всеми достижениями и даже отношениями с семьёй. Это было так близко и похоже, что Фан Добин немного растерялся. Но, конечно, у них совсем не похожие случаи...
Ляньхуа сопел под ухом, дразня шею тёплым дыханием и хотелось спросить, что он об этом думает. Насколько странно мог бы прозвучать этот вопрос? ”Как думаешь, мы похожи на двух влюбленных, сбежавших от строгих родителей?” Добин чуть не подавился воздухом от этой мысли и уставился на спящего Ляньхуа так удивленно, будто это он задал вопрос. И что за глупости только в голову лезут? Всё оттого, что ночью спать надо, а не размышлять на странные темы. Добин потянулся поправить Ляньхуа одеяло, сползшее с плеча, и аккуратно улёгся чуть ближе. Возможно, слишком близко, но так смог рассмотреть в темноте его спокойное, расслабленное лицо, на котором сейчас не отпечатывались усталость и боль. Ляньхуа его обманывает, говоря, что не пострадал в том сражении, но какой смысл уличать в обмане, если нечем помочь? Надо торопиться, нельзя упускать время. Они так рассчитывают на этот шанс, возможно единственный, и пока эта надежда жива, Добин позволит ему проявить стойкость и упрямство, придающие силы. Рука сама потянулась придержать Ляньхуа, чтоб не свалился с постели, да так и застыла уютным объятием, а следом подкрался сон.
Дрогнувшие ресницы Ляньхуа не выдали, глаза он открыл спустя много времени и долго, бездумно смотрел на своего ученика. Что-то между ними не так, что-то странное происходит с Сяобао. Не сейчас — уже давно, и чем дальше, тем сложнее не замечать. Они будто подобрались к какой-то грани и балансируют на самом краю. Что будет, если её переступить? И решится ли кто-то из них? Не задавайте ночью вопросы, которых боитесь днём. Рука на его плече оказалась слишком удобной опорой и Ляньхуа просто позволил себе ничего не сделать.