Часть 2 (1/2)

***

Всё вокруг будто в тумане. Я толком не помню, как я добрался до зала, в котором должна проходить церемония. Боль пульсирует в висках, в сердце, повсюду. Я будто погрузился в какой-то вакуум, поэтому даже не удивительно, что я заметил перед собой отца, только когда он встряхнул меня хорошенько.

— Салазара ради! — рычит он, хватая пальцами меня за подбородок и осматривая моё заплаканное лицо. — Хорошо, что я додумался пойти тебе навстречу.

Вид у меня сейчас, мягко сказать, не презентабельный, волосы наверняка растрепаны, глаза красные от слез, да и смокинг вряд ли сидит идеально, но мне плевать. Главное – мои губы всё ещё горят от последнего поцелуя Гарри.

Взмах палочки, и меня окутывает магия отца. Чары гламура послушно делают свою работу, устраняя все следы моего разбитого состояния.

— Возьми, наконец, себя в руки, — приказывает отец, пряча волшебную палочку обратно в карман. Я смотрю на него нечитаемым взглядом. — Там же полно фотографов! В конце концов, ты женишься на молодой и красивой девушке. Некоторым в нашем роду приходилось заключать и куда более неприятные союзы, знаешь ли.

Попытка подбодрить, конечно, так себе, но большего я и не ожидал, так что всё нормально.

Мы вместе заходим в переполненный гостями и журналистами зал. Еле переставляя ноги, я уныло бреду по проходу к украшенной цветами арке, абсолютно не обращая внимание на приветливые оклики некоторых гостей. Идущий рядом со мной отец натянуто улыбается, то и дело кому-то кивает в знак приветствия и периодически машет рукой.

— Хоть улыбнись ради приличия, — негромко шепчет мне он и снова кому-то машет. — А то у тебя такой вид, будто тебя ведут на казнь.

— Так и есть, — отвечаю я, с каменным лицом смотря перед собой.

Он бросает на меня осуждающий взгляд и едва уловимо поджимает губы, но заметив, что нас собираются фотографировать, тут же ярко и весьма фальшиво улыбается.

— Улыбайся, — сквозь улыбку нажимом повторяет он, обнимая меня за плечи.

Я посылаю фотографу убийственный взгляд, и он тут же опускает камеру.

Отец садится в первом ряду ряду рядом с мамой и родственниками Астории, которые, кажется, окликают меня, желая поздороваться, но я делаю вид, что не слышу, поднимаюсь на пьедестал, останавливаюсь рядом со своим шафером и демонстративно поворачиваюсь к нему спиной. Я этого предателя Забини даже видеть сейчас не могу.

— Какого дьявола ты здесь делаешь, Драко? — склонившись ко мне, шепчет Блейз.

Не выдержав, я оборачиваюсь и награждаю Забини убийственным взглядом. Это всё из-за него, из-за него Гарри теперь ненавидит меня ещё больше, чем раньше.

— А где, по-твоему, я должен быть? — скалясь уточняю я. Моим тоном определенно можно убить.

Однако Блейза он явно не пугает, Забини лишь хмурится, а затем едко отвечает:

— Ну, точно не здесь.

Я напрягаюсь всем телом и плотно сцепляю челюсти. Кто бы знал, как я сейчас хочу ему врезать. Проехаться по этой смуглой роже кулаком, чтобы выпустить хоть часть той боли, что разрывает меня изнутри, чтобы Забини больше не смел смотреть на меня с таким осуждением, с таким же, с каким пять минут назад смотрел Поттер. Чтоб их обоих! Они что, сговорились?

Признавайтесь, вы тоже меня осуждаете? Так же, как и Забини с Поттером, считаете меня слабаком? Тогда и вы идите в пекло! Тоже мне, борцы за любовь и справедливость. Может для кого-то я сейчас открою Америку, но никакой справедливости не существует. Люди каждый день гробят свои жизни прогибаясь под гнетом обстоятельств, каждый день пачками женятся на нелюбимых и из раза в раз выбирают не себя, пытаясь соответствовать стандартам общества, угодить чьим-то прихотям из-за элементарного страха выйти из своего привычного уютного мирка, страха быть осужденными. Так что засуньте себе свое осуждение знаете куда. Не я первый, не я последний, как говорится.

Блейз открывает рот, чтобы сказать ещё что-то, но оркестр начинает играть свадебный марш. Гул гостей резко затихает, и все дружно переводят взгляды на дверь. Бросив на Блейза ещё один убийственный взгляд, я отворачиваюсь и делаю то же самое.

И вот она, моя невеста. В белом платье и фате идёт по проходу под руку со своим отцом, пока их со всех сторон щелкают колдокамеры.

Свадебный марш давит на перепонки, я чувствую, что меня снова тошнит. Интересно, многих ли женихов тошнит от вида своей невесты?

Подойдя к арке мистер Гринграсс берет руку дочери и, быстро поцеловав, протягивает её мне.

— Вот, Драко, вручаю тебе своё сокровище, — с улыбкой произносит он. — Смотри, береги её.

Я даже не в состоянии улыбнуться в ответ. Кое-как киваю, беру Асторию за руку и помогаю подняться на пьедестал, невольно подмечая, что ручки у неё слишком маленькие, слишком женственные, а ещё холодные, как лед. Не то что сильные, слегка грубые и всегда горячие ладони Гарри, от одного касания которых у меня мурашки бегут по всему телу.

Астория становится напротив. Между нами появляется маг в парадной мантии лилового цвета.

— Итак, мы собрались здесь сегодня, чтобы сочитать узами брака… — начинает торжественную речь он.

Я даже не поднимаю взгляд на лицо своей невесты, просто продолжаю отстраненно рассматривать миниатюрные ручки, лежащие в моих ладонях. Почему-то они вызывают у меня ассоциацию с лапками ящерицы. Я женюсь на ящерице, просто чудесно! С моих губ слетает рваный смешок, который громким эхом проносится по залу. Маг, регистрирующий брак, замолкает на полуслове и растерянно смотрит на меня. Отчего мне становится ещё смешнее. В зале стоит полная тишина, я понимаю, что сотни гостей сейчас с недоумением пялятся на меня, впрочем, как и моя невеста, но смех просто рвется наружу. Я смеюсь и не могу остановиться, бросаю быстрый взгляд на родителей, оба смотрят на меня. Мама явно взволнованна, а отец пошел весь красными пятнами то ли от стыда, то ли от злости. И его физиономия вызывает у меня новый приступ истерического хохота. Со стороны мага, регистрирующего брак, доносится деликатное покашливание.

Блейз легонько пихает меня в спину, пытаясь хоть как-то привести в чувства.

— Про… Ахах… Простите… — я буквально давлюсь смехом, но не могу остановиться, на глазах уже выступили слезы, груди всё сдавливает и жжет.

— Ты что, накурился? — доносится до меня негромкий голос Астории.

Продолжая смеяться, я перевожу на её лицо взгляд, к горлу подступает ком, и я внезапно понимаю, что сейчас просто разрыдаюсь на глазах у всех. Потому что её глаза карие, а не зеленые, волосы каштановые, а не черные, и потому что она не та, с кем я хочу связать жизнь. Она не мой Поттер.

— Похоже, жених слегка перенервничал, — натянуто улыбаясь, громко произносит Блейз, переводя всеобщее внимание на себя, пока я пытаюсь справиться с накрывающей меня истерикой. Он хватает меня за плечо и слегка отворачивает от гостей, после чего делает шаг вперед, буквально закрывая собой. Он, конечно, сволочь за то, что сдал меня Поттеру, но сейчас я ему благодарен. — С кем не бывает. Всё-таки не каждый день, свадьбу играем, верно?

По залу проносится добродушный смех гостей, всеобщее напряжение в раз спадает, я быстро вытираю слезы, делаю несколько глубоких вдохов и прочищаю горло.

— Извините, — обращаюсь к мужчине регистрирующему брак. — Можете продолжать.

Блейз, услышав мой голос, становится на свое место позади меня, а маг снова начинает торжественную речь.

Он что-то говорит о ценностях брака и семьи, а я продолжаю смотреть на свою невесту безжизненным взглядом. Вдруг я буквально чувствую, как чей-то взгляд впивается в меня. Это сложно объяснить, учитывая, что сейчас на меня смотрят сотни гостей. Но этот взгляд какой-то другой, особенный, он жжет мне щеку.

Я поворачиваю голову и забываю как дышать. Потому что Гарри стоит там, в проходе, у больших дверей. В его руке мантия-невидимка. Похоже, он был в зале с самого начала церемонии. Он больше не хмурится и не злится, просто неотрывно смотрит на меня, и в больших зеленых глазах столько боли, что это просто невыносимо. Всё внутри меня обрывается, сжимается в тугой узел и крошится. Я не могу отвести от него взгляда.

Некоторые гости, заметив, куда я смотрю, начинают оборачиваться. Они шепчутся при виде национального героя. Скорее всего, снова обсуждают тот наш поцелуй, что был во всех газетах, и строят теории, потому что вид у Гарри сейчас, мягко сказать, разбитый. Он выглядит таким беззащитным, таким раненным в самое сердце. Всё моё нутро буквально рвется к нему навстречу. Чтобы закрыть его собой от всех, не позволять им на него пялиться, обнять, прижать к себе и успокоить, а затем умолять о прощении.

Чертовы фотографы начинают его фотографировать, но он, будто их не замечая, смотрит только на меня. Шепот в зале всё нарастает, на Поттера уже смотрят и Астория, и мои родители. Это понятно по довольно четкому чертыханию моего отца, доносящемуся из первого ряда. Впрочем, он не единственный, стоящий позади меня Блейз тоже бубнит ругательства себе под нос, и адресованы они явно мне.

— Драко Люциус Малфой, согласны ли вы связать себя узами брака с Асторией Викторией Гринграсс, любить её, заботиться и почитать, пока смерть не разлучит вас? — будто сквозь толщ воды доносится до меня голос мага. Как по команде, вокруг воцаряется полная тишина. Все гости снова смотрят на меня, наверное, ещё ни на одной свадьбе не ждали ответа жениха с таким напряжением.

Я перевожу заторможенный взгляд на свою невесту, невольно морщусь, пытаясь проглотить стоящую в горле желчь, это “связать себя узами брака” для меня смерти подобно. Она выжидающе смотрит на меня в ответ. Я снова бросаю взгляд на Гарри, он тоже ожидает моего ответа, при этом лицо у него такое печальное и убитое горем, будто он точно знает, что ему сейчас вынесут смертный приговор, и уже успел смириться с этим.

Похоже, я опять зависаю, поедая Поттера глазами, потому что маг деликатно кашляет, и громко повторяет вопрос:

— Драко Люциус Малфой, согласны ли вы связать себя узами брака с Асторией Викторией Гринграсс, любить её, заботиться и почитать, пока смерть не разлучит вас?

Я снова перевожу взгляд на Асторию. Нужно сказать всего одно слово. “Согласен”. Один рывок ,и всё будет кончено, причем во всех смыслах, но я… Я просто не могу. В голове звучат недавние слова Гарри. “Первичные обязательства каждого человека. Это обязательства перед самим собой, Драко. Твоя святая обязанность перед собой – не предавать себя, быть счастливым, жить так, как велит сердце…”

И вдруг всё становится так просто. Я четко понимаю, что не согласен жениться на Астории. Я никогда не буду любить её, почитать, да и заботиться навряд ли. Ведь моё сердце велит мне быть с Гарри. Всё внутри меня бунтует, рвется к нему, я хочу и люблю только моего Поттера. И да простят меня предки, но я не стану предавать своё сердце ради обязательств.

Я покрепче сжимаю руки Астории в своих, она бросает на мои пальцы быстрый взгляд, а затем снова смотрит мне в лицо.

— Астория, прости, но я не могу, — склонившись к ней чуть ближе, полушепотом виновато произношу я.

— Не можешь что? — вопросительно вскинув темную бровь, так же тихо уточняет она.

— Я не могу жениться на тебе, — объясняю я, и с плеч сразу будто гора падает. Стоящий позади меня Блейз громко выдыхает, явно от облегчения, и я с трудом сдерживаю улыбку. — Прости, что не сказал раньше, но я гей и…

— Фух, слава Салазару, — вдруг с явным облегчением выдает Астория.

Я ошарашенно моргаю, мне ведь это сейчас не послышалось?

— Ты тоже не хочешь жениться? — непонятно зачем уточняю я.

Астория, смотря на меня, как на идиота, насмешливо фыркает.

— Конечно, не хочу. Мне двадцать два, Драко, всё, чего я хочу, это трахаться, путешествовать и веселиться.

Стоящий между нами маг, услышав это, подавился воздухом и громко закашлялся. С губ Блейза сорвался смешок. И я тоже не сдерживаю рвущейся наружу счастливой улыбки.

— Асти, что ты такое говоришь? — склонившись к сестре, ошарашенно шепчет стоящая позади неё Дафна.

— Дафна, тебе надо, ты и женись, — повернувшись к ней, едко произносит Астория.

Боковым зрением я замечаю, как мать и отец начинают о чем-то переговариваться с родителями Астории.

Повернувшись к залу, полному гостей, я слегка прочищаю горло, и снова нахожу взглядом Гарри, который всё так же стоит у дверей и неотрывно смотрит на меня убитым горем взглядом. Эти зеленые глаза будто гипнотизируют меня. Я буквально тону в этих омутах, впрочем, как и всегда.

— Дамы и господа, — громко обращаюсь ко всем присутствующим, продолжая при этом смотреть только на Поттера. — Прошу прощения, но свадьба не состоится.

По залу проносятся шокированные шепотки. Гарри растерянно моргает, будто пытается понять, не послышалось ли ему, я ярко улыбаюсь, смотря на эти поттеровские умственные потуги.

— Мистер Малфой, что всё это значит?!

Нехотя оторвав от Гарри взгляд, я перевожу его на мистера Гринграсса, который от возмущения уже успел подскочить на ноги, и теперь хмурясь смотрит на меня, явно ожидая объяснений.

— Не волнуйся, Альберт, — произносит мой отец, тоже поднимаясь. — Уверен, это какое-то недоразумение, — переведя взгляд на меня, с нажимом добавляет он. — Драко явно просто перенервничал, — если бы можно было убивать взглядом, я бы уже давно был мертв. Отец сейчас настолько зол, что у него на лбу пульсирует жилка. Но мне наконец плевать, теперь для меня важен только Гарри, которому я и так уже успел причинить кучу боли.

Астория кладет руку мне на плечо и слегка сжимает, я оглядываюсь, она кивает, как бы подбадривая, её взгляд буквально кричит:

“Малфой, только не смей сдавать заднюю.”

Моих губ касается улыбка, уж об этом, дорогая невеста, можешь не переживать. И, кстати, теперь, когда мне не нужно брать её в жены, её руки больше не напоминают мне лапки ящерицы.

Повернув голову, я снова бросаю мимолетный взгляд на Гарри, и тут же убираю руку Астории со своего плеча, от греха подальше, как говорится. Потому что Поттер сейчас испепеляет мою бывшую невесту таким горящим ненавистью взглядом, что даже мне становится страшно. Вот же ревнивец. Обожаю его. Знаете, какой горячий секс у нас бывает, когда он меня приревнует? Однажды, после…

— Мистер Малфой, может всё-таки объяснитесь?!

Ах да, точно, отец невесты же ждет моих объяснений. Что ж, пора сжечь все мосты, как говорится. Даже поразительно, насколько я к этому готов.

— Прошу прощения, мистер Гринграсс, — снова взглянув на своего несостоявшегося тестя, довольно громко произношу я, так, чтобы слышали все, а в особенности один лохматый зеленоглазенький красавчик аврор, стоящий у входа. — Но я не могу жениться на вашей дочери. Видите ли, я гей, и у меня уже есть жених, которого я люблю больше жизни.

— Что? Я… Не понимаю… Но… — мистер Гринграсс ошарашенно хлопает глазами, а затем поворачивается к моему отцу. — Что всё это значит, Люциус?!

— После такой моральной травмы, я больше никогда не смогу выйти замуж, — воспользовавшись моментом, театрально заявляет Астория. Блейз смеется.

Дальше я не слушаю, срываюсь с места и буквально бегу к Гарри по проходу, он выглядит всё ещё шокированным, но по мере того, как я приближаюсь, на его губах расцветает улыбка.

Гости жужжат как мухи, репортеры строчат так, что дымятся перья, стараясь описать скандал года во всех подробностях. Фотографы клацают затворы колдокамер без остановки, а мне в спину летит гневный крик отца.

— Драко! Остановись немедленно!

Но мне плевать, я даже не оборачиваюсь, буквально влетаю в раскрытые объятия Поттера и тут же впиваюсь в любимые губы поцелуем, даря репортерам и гостям новую тему для обсуждения.

Пусть обсуждают, осуждают, завидуют, главное, пусть все знают, что Поттер мой, а я его.

Гарри обвивает мою талию, прижимает к себе так крепко, что у меня почти трещат ребра и, продолжая меня целовать, слегка отрывает от пола.

Попасть в его объятия всё равно что вернуться домой. Гонимое счастьем сердце, отбивает в груди барабанную дробь, и кажется, что за спиной прорезаются крылья. Мерлин свидетель, я впервые за последние недели снова нормально дышу. Дышу им, ведь Поттер и есть мой личный кислород.

Я слегка отстраняюсь от него и снова улыбаюсь, клянусь, это происходит как-то само собой, я буквально не в силах это контролировать. Мои губы сами собой растягиваются в улыбке каждый раз, когда Гарри улыбается мне.

Громкий свист разрезает пространство. Мы с Гарри синхронно поворачиваем головы и с моих губ срывается смешок.

Пьюси, сидящий в третьем ряду, встав ногами на стул, свистит нам с бутылкой огневиски под мышкой, затем начинает громко хлопать, пошатывается и чуть ли не падает на сидящую рядом Панси, за что та тут же начинает его бить.

— Мистер Малфой, мистер Поттер, ответьте на пару вопросов!

— Как давно вы встречаетесь?

— Мистер Малфой, вас принуждали к женитьбе?

Репортеры и фотографы, ничуть не стесняясь, бегут к нам со всех ног, на ходу задавая вопросы.

Я уже открываю рот чтобы послать их в Мордор, но Гарри одним ловким движением прячет меня к себе за спину и, включив аврорский тон, резко заявляет.

— Никаких комментариев!

После чего хватает меня за руку и тащит за собой прочь из зала.

Мы бежим по коридорам Малфой-мэнора со всех ног, и я как никогда рад, что хорошо знаю планировку особняка, потому что могу поклясться, что журналисты всем табуном гонятся за нами, продолжая выкрикивать какие-то вопросы.

Гарри чуть не влетает лбом в косяк на резком повороте, чертыхается, я задорно смеюсь и тяну его следом за собой. Услышав мой смех, он тоже начинает смеяться. И от этого мелодичного звука всё внутри меня трепещет.

Наконец оказавшись в саду и убедившись, что репортеры отстали, мы переходим на шаг, направляясь к боковым воротам. Вокруг поют птицы, а сентябрьское солнце приятно согревает.

Дыхание слегка сбилось от бега, и я с наслаждением делаю несколько глубоких вдохов, стараясь привести его в норму. Удивительно, насколько растет желание наслаждаться жизнью, когда на шее больше нет петли ненавистного долга перед родом. Идущий рядом Гарри так и не выпустил мою руку из своей, периферическим зрением я замечаю, что он то и дело бросает на меня взгляды, будто не решаясь что-то спросить. Не выдержав этого пытливого взгляда, поворачиваю к нему голову.

— Что? — вопросительно вскинув бровь, уточняю я.

— Ты уверен… — Гарри слегка мнется, будто не понимая, стоит ли спрашивать или лучше промолчать. — Ты уверен, что не пожалеешь, что решил не жениться на этой Гринграсс?

— То есть, если перефразировать, ты пытаешь спросить, не боюсь ли я, что буду жалеть, что выбрал тебя, а не моё наследие?

Гарри поджимает губы.

— Ну, можно и так сказать, — кивает он.

Я насмешливо фыркаю.

— Поттер, ну ты совсем дурачок, скажи мне? — беззлобно интересуюсь я.

— Драко! — прилетает яростный вопль мне в спину.

Сердце в груди пропускает удар, я машинально сжимаю ладонь Гарри сильнее, оборачиваюсь.

Бледный как мел отец несется к нам через сад. Его губы сжаты в тонкую линию, а лицо буквально исказилось от ярости.

— А ну-ка стой, щенок! — рявкает он, и я останавливаюсь.

— Драко, пойдем. — Гарри, кажется, опасаясь, что я сейчас поддамся влиянию отца и уйду с ним обратно в мэнор, где всё-таки женюсь на Астории, пытается тянуть меня дальше к воротом. — Тебе незачем слушать его оскорбления.

— Всё в порядке, — я мягко высвобождаю свою ладонь из горячих пальцев. — Сейчас я с ним поговорю, и мы уйдем, хорошо?

Гарри слегка хмурится, но согласно кивает, после чего снова переплетает со мной пальцы, оставаясь стоять рядом.

— Ты что устроил?! Я тебя спрашиваю! — ещё не до конца приблизившись к нам, переходит на крик отец.

— Люциус! — а вот и мама. Появившись из-за угла дома, она быстро семенит за отцом следом, явно надеясь его успокоить, но, похоже, в данном случае ей это не удастся.

— Доволен?! Ты, неблагодарный гаденыш, опозорил нас на весь Лондон! — подлетев ко мне, отец тянется, чтобы схватить меня за рубашку, но Гарри резко перехватывает его руку, не позволяя меня коснуться.

— Держите ваши руки при себе, — резко произносит он, сдавливая запястье отца стальной хваткой.

— Что ты себе позволяешь, сопляк?! — с ненавистью выплевывает отец, испепеляя Гарри взглядом, а затем, приложив явное усилие, выдергивает свою руку, но больше не пытается схватить меня.

Подоспевшая к нам мама достает палочку и, явно опасаясь, что репортеры вот вот прибегут следом, накладывает на пространство вокруг чары конфиденциальности.

— Ты немедленно вернешься в дом, — прожигая меня яростным взглядом, приказывает отец. — Сейчас же!

Пальцы Гарри тут же сильнее сжимают мою ладонь, он боится, что я снова прогнусь под отцовским напором. И я не виню его за этот страх, ведь мне действительно было непросто переломить в себе эту привычку полного повиновения любому слову отца. Признаться честно, даже сейчас внутри меня бьет нервная дрожь, мне всё ещё сложно выдерживать на себе его властное давление, но в этот раз я намерен отстаивать себя до конца.

— Я не вернусь туда даже под угрозой смерти, — спокойно отвечаю я.

— Ты вернешься. Вернешься как миленький! — сквозь зубы парирует он. Если бы не стоящий рядом Гарри, он бы наверняка уже ударил меня. И я бы даже не удивился, ведь мне рассекали губу фамильным перстнем и за меньшее. — Из-за твоей выходки с Гринграссами, конечно, уже ничего не получится. Впрочем, как и с любой другой чистокровной семьей Британии, — с укором шипит он. — Но мы подберем тебе невесту во Франции.

С моих губ слетает нервный смешок. Ради Салазара, отец это сейчас серьезно?

— Он не вернется… — начинает Гарри.

— Я не с тобой говорю, — метнув в Поттера яростный взгляд, чеканит отец. — Я разговариваю со своим сыном.

— Гарри, я сам, — мягко уверяю я. Гарри, бросив на меня быстрый взгляд, кивает.

Я снова перевожу взгляд на своего упрямого родителя.

— Отец, кажется, ты меня не совсем понял, я больше не буду жить в мэноре, и если я и вступлю в брак с кем-то, то только с Гарри.

Стоящий рядом со мной Поттер ощутимо расслабляется и нежно поглаживает пальцем тыльную сторону моей ладони, безмолвно подбадривая.

— Этого никогда не будет, — ледяным тоном уверенно заявляет отец так, будто он управляет моей жизнью. Гнев зарождается внутри, словно искра. Ну уж нет, он больше не будет указывать мне.

— Это будет, и тебе придется смириться с этим, — так же холодно, как и он, парирую я. — Я столько лет делал всё, чтобы заслужить твою похвалу, но всё равно никогда не был достаточно хорошим сыном для тебя…

— Ты будешь хорошим сыном, если вернешься, извинишься и исполнишь свой долг перед родом! — перебив, произносит он.

— Знаешь, мне надоело тебе угождать. Я больше не стремлюсь получить твоё одобрение, — поразительно, с какой легкостью эти слова срываются с моих губ. — Теперь я буду жить так, как считаю нужным, ты больше не будешь мне указывать.

— Будешь жить так, как считаешь нужным? — пафосно переспрашивает он, холодно усмехаясь. — За какие средства, позволь спросить? На те три сикля, что тебе платят в Мунго? Мы оба прекрасно знаем, что тебе этого и на день не хватит, с твоими-то запросами.

Ладно, тут отец прав, запросы у меня действительно не маленькие, я люблю деньги, очень люблю деньги, но что поделать, придется на время как-то ужаться, пока не встану на ноги, прогибаться перед ним я в любом случае не собираюсь.

— Если посмеешь уйти с этим, — папа, кривя губы от отвращения, кивает в сторону Гарри. — Я лишу тебя всего. О том, чтобы открыть собственную клинику, можешь забыть.

— Ничего, проживу как-нибудь, — смотря в серые глаза, холодно отвечаю я.

— По поводу денег можете не переживать, мистер Малфой, — вдруг произносит Гарри. — У меня достаточно средств, чтобы обеспечить Драко безбедную жизнь, — уверенно заявляет он. — И если он захочет, я куплю ему хоть десять клиник.

Я бросаю взгляд на Гарри. Черт, это так горячо, так по-мужски, что у меня даже привстал. Что этот Поттер со мной вытворяет?

Отец награждает Гарри убийственным взглядом, а затем снова обращается ко мне.

— Как ты мог позволить промыть тебе так мозги? Ты что, действительно не понимаешь, что должен жениться? — и вот опять это “должен”, как же я устал от него. Устал постоянно чувствовать себя должником. — Произвести на свет чистокровного наследника твоя прямая обязанность перед родом, я не растил тебя таким безответственным…

— Вы оба всю жизнь твердили мне, что я вам что-то должен, — произношу я, переводя взгляд с отца на мать и обратно. — Должен отлично учиться, должен быть послушным, должен быть лучшим в квиддиче. Твердили, что я обязан быть благодарным Мерлину за то, родился в такой семье как наша, что я должен гордиться и соответствовать. А когда я пытался жить по-своему, вы говорили, что это неправильно, что я не оправдываю ваших ожиданий! — в груди мерзко тянет, и я наконец проговариваю, выплескиваю все, что сидело внутри годами. — Разве это так ужасно, что я хочу просто быть собой. Жить своей жизнью, строить своё будущее, а не жертвовать собой ради рода, ради кучи людей, которые уже давно умерли и теперь пялятся на нас из картинных рам!

— Да как ты смеешь?! — отец снова дергается вперед, прекрасно зная, что даже если он меня ударит, я никогда не посмею ударить его в ответ.

Мать тут же вцепляется ему в руку, а Гарри преграждает путь, закрывая меня собой.

— Я не обязан быть таким, каким ты меня видишь, папа, — запально продолжаю я, отодвигая Поттера в сторону. Сейчас мне плевать, пусть бьет, если хочет, я всё равно всё выскажу. — Я – это я. И да, я благодарен за всё, что вы с мамой сделали для меня, но это не означает, что теперь я должен прожить жизнь так, как ты этого хочешь!

— Ты неблагодарный мальчишка! — кричит он. — Клянусь, если ты не вернешься и не исполнишь свой долг перед родом, ты больше не Малфой. Я отрекусь от тебя, выжгу твоё имя на гобелене и лишу наследства!

Я вздрагиваю от этой словесной пощечины. От его слов становится действительно больно. Отец никогда не был особо заботливым, участливым или добрым ко мне. Но неужели я настолько не важен для него? Настолько не любим? Он что, способен отречься от меня? Он действительно видит во мне лишь ресурс для продолжения древнего рода? Просто пиздец…

Гарри снова берет меня за руку.

— Люциус, прошу, не говори так… — начинает мать, но отец, неотрывно смотря на меня, вскидывает руку, и она умолкает на полуслове. Я не виню её, я знаю, каково это – жить с настолько властным, тяжелым человеком.

Вот только я больше жить с ним не собираюсь, я даже видеть его больше не хочу.

— Клянусь Мерлином, Драко, если ты посмеешь сейчас уйти с ним, — он тычет пальцем в Гарри. — Я сделаю это. Я отрекусь от тебя.

— Не стоит утруждаться, папа, — растянув губы в кривой усмешке, отвечаю я, даже не пытаясь скрыть своей горечи. — Я сам с радостью перестану быть Малфоем.

Подняв левую руку, я демонстративно снимаю с пальца фамильный перстень с гербом Малфоев, делаю шаг вперед и прижимаю кольцо к его груди.

— Вот, держи, заделайте с мамой нового наследника, вы ещё вполне молодые. Может, в этот раз вам повезет больше, — серые глаза напротив точно такие же, как у меня, смотрят растерянно, будто он не понимает, о чем я вообще говорю. Я делаю шаг назад, папа машинально прижимает руку к груди, беря кольцо, чтобы оно не упало. Он явно не ожидал, что я откажусь от фамилии, должно быть, блефовал, чтобы в очередной раз мной манипулировать. Хотя, может, я просто не хочу верить, что он способен действительно от меня отречься и просто так себя успокаиваю. Я снова смотрю на маму, затем опять на отца. — Главное, не повторяйте с новым ребенком старых ошибок, дарите ему хоть немного любви.

Разворачиваюсь, беру явно ошарашенного Гарри за руку и быстро шагаю к воротам, в груди всё ещё жжет, но вместе с тем я впервые в жизни чувствую себя по-настоящему свободным.

— Драко! Стой! — летит очередной крик мне в спину, на этот раз он принадлежит матери. Я невольно сбиваюсь с шага и оборачиваюсь. Даже издали видно, что мама плачет, она делает шаг ко мне, но отец хватает её за руку, останавливая, и что-то говорит. Она пытается вырвать руку. — Драко, вернись!

Всё внутри меня сжимается, но я лишь отрицательно качаю головой. Я больше не Малфой. Я не вернусь в этот дом.

***

8 лет спустя.

Мы с Поттером стоим в просторной душевой, теплая вода льется на нас сверху. Однако мыться мы особо не спешим. Сильные руки лежат на моих бедрах. Прижимаясь к Гарри всем телом, я лениво зацеловываю его шею. Сегодня мой тридцать третий день рождения, и я хочу, чтобы он начался именно так. Я провожу языком по влажной шее главного подарка всей моей жизни, буквально слизываю струйки воды бегущие по его коже, оставляю багровый бутон засоса под острой ключицей и покрываю поцелуями крепкие грудные мышцы.

— Драко… — хрипло шепчет Гарри, запуская пальцы в мои мокрые волосы, и слегка потирается о меня бедрами, стараясь переключить моё внимание на свой уже давно вставший член. Поттер всегда такой нетерпеливый. И я его понимаю, мой собственный стояк болезненно ноет, но всё же я хочу чуть-чуть подразнить своего любимого мужа.

Я улыбаюсь, игриво прикусываю темный сосок и, спускаюсь неспешными поцелуями ниже, обвожу языком каждый кубик пресса, опускаясь на колени. Оставляю ещё один поцелуй на бедре и игриво потираюсь щекой об идеальный во всех смылах пенис, сморя на своё обнаженное божество снизу вверх, а затем легко прохожусь языком по чувствительной головке и тут же отстраняюсь.

Из Гарри вырывается чувственный стон, хватка на моих волосах усиливается. Он берет пенис в ладонь и начинает водить головкой по моим губам.

— Любимый, будь хорошим мальчиком, открой ротик, — усмехаясь, хрипло произносит он. Я лишь хлопаю ресницами и легонько дую на головку, распаляя его ещё сильнее. Он громко втягивает в себя воздух сквозь плотно сжатые зубы, и в этот момент я обхватываю член губами, сразу беря Гарри довольно глубоко, впуская его в своё горло.

С губ Поттера срывается протяжной стон. Продолжая двигать головой, я прикрываю глаза и тоже негромко постанываю от удовольствия, пуская по члену горловые вибрации, потому что мой Поттер пиздец какой вкусный.

Собственный член слегка дергается, требуя к себе внимания, но сейчас доставить удовольствие Гарри – моя первичная цель. Одна моя рука ласкает его бедро, а другая ложится на тяжелую мошенку. Подключив легкие массирующие движения пальцами, я втягиваю щеки в себя, создавая ртом вакуум.

— Аххх… О, черт, да… Пожалуйста, не останавливайся, родной… — сбивчиво лепечет Поттер, его пальцы в моих волосах слегка подрагивают.

Набирая темп, я с наслаждением вслушиваюсь в каждый звук, каждый хриплый стон, прячу его в самое сердце.

Вдруг Гарри резко отстраняется и дергает меня вверх, не успеваю я возмутиться, как оказываюсь прижатым грудью к кафельной стене. Он быстро произносит заклинание смазки. Два пальца проникают внутрь меня, заботливо подготавливают и растягивают, периодически цепляя простату, пуская по телу волны наслаждения.

— Ты такой потрясающий… — горячие губы осыпают мою шею поцелуями. Я откидываю голову на сильное плечо и прикрываю глаза, откровенно наслаждаясь его ласками.

Я и правда потрясающий, а Гарри великолепен, мы идеальная пара.

Он потирается своим возбуждением о мой слегка оттопыренный зад, покусывает моё плечо, при этом продолжая медленно меня растягивать. Я двигаю бедрами навстречу, полностью насаживаясь на его пальцы, как бы давая понять, что их пора заменить крепким членом, но Поттер делает вид, что не понимает намеков.

— Возьми меня… — хрипло прошу я. — Я готов…

— А где же пожалуйста? — прихватывая зубами мочку моего уха, урчит он.

Я открываю глаза и награждаю своего мужа дерзким взглядом.

Бедный наивный аврор за семь лет нашего брака так и не понял, что мне лучше не бросать вызов. На мой взгляд он лишь тепло улыбается, абсолютно не впечатлившись, и очень даже зря.

Я резко убираю от себя его руки, отстраняюсь, разворачиваю его к стене, опираюсь руками на сильные плечи и подпрыгиваю, буквально опаясывая ногами его бедра. Он хрипло смеется, и тут же кладет руки мне на ягодицы, чтобы я не упал.

— Господин старший аврор, хватит силенок удержать меня, пока я буду вас трахать? — вскинув светлую бровь, с вызовом интересуюсь я, при этом просовывая руку вниз между наших тел. Беру его стоящий колом член, направляю в себя.

— В этом можешь не сомневаться, люби… Ахх… — конец его фразы утопает в громком стоне, потому что я насаживаюсь на него до упора и сразу делаю круговое движение бедрами.

Мои глаза закатываются от наслаждения, черт возьми, как же охуенно.

Запускаю руку в густые темные пряди, сжимаю в кулак, нахожу любимые губы и жадно впиваюсь в них страстным поцелуем. Подаюсь вверх, а затем снова до упора опускаюсь вниз, трахая его собой. Любимое сердце бешено стучит в груди напротив, запах его кожи, зелень его глаз, крепкие мышцы под моими руками, я тону в этих ощущениях, тону в нем. Впиваясь пятками в поджарые ягодицы, я обкатываю своего аврора как породистого жеребца. Салазар, как же я люблю его, всё в нём, каждую клеточку.

Он прикусывает мою нижнюю губу, тянет на себя, очередной мой стон летит прямо ему в рот. Гарри поворачивается так, что я оказываюсь прижатым спиной к стенке, слегка подкидывает меня для лучшего удобства и перехватывает инициативу. Берет какой-то сумасшедший темп. Он буквально таранит меня, вскидывая вверх бедра, каждый раз попадая по простате, заставляя всё внутри меня трепетать. Я хватаюсь дрожащими руками за сильные плечи, мои стоны превращаются в крики наслаждения, член трется, зажатый между нашими животами, усиливая удовольствие. Он чувственно стонет, беспорядочно целует меня и лепечет слова любви вперемешку с пошлостями, продолжая неистово меня трахать. Его руки везде, его губы везде, я окутан им.

Мне кажется, я в раю, я уже вообще ничего не соображаю. От очередного точного удара по простате я откидываю голову назад, ударяясь затылком о кафель и буквально теряюсь в ощущениях. Оргазм накрывает меня словно цунами, пуская разряды тока по венам, заставляя плавиться от наслаждения. Я пачкаю спермой наши животы и прижимаюсь к Гарри всем телом, буквально обвиваю его собой, при этом чувствуя, как он дрожит, срываясь в пучину оргазма за мной следом, заполняя меня собой до краев.

— Прекрасное начало дня рождения, — с улыбкой нежно шепчу ему я в самое ухо, лениво перебирая густые пряди на затылке.

— Твой подарок ещё впереди… — Гарри улыбается мне в ответ, чувственно целует меня в губы, после чего утыкается лицом мне в стык плеча и шеи и глубоко дышит, пытаясь восстановить сбившееся после любовной гонки дыхание. Склонив голову в сторону, я целую точеную скулу.

— Папуля, — слышится детский крик из-за дверей ванной. — Ты там?

— Да, — кричим мы с Поттером хором. Я становлюсь на пол, но не выпускаю Гарри из объятий. — Что такое, сынок?

— Папочка, — Скорпиус стучит в дверь. — Ты там?

— Мы поставили заглушающее, — напоминает Гарри.

Я нехотя расцепляю объятия, открываю стеклянные двери душевой, тянусь к бельевой тумбочке за волшебной палочкой и снимаю заглушающее, после чего тут же возвращаюсь в самые надежные в мире объятия.

— Скорпиус, что такое, сынок? — кричу я.

— А где папочка Гарри?

— Я тут, Скорпи, — кричит Гарри, опаясывая мою талию и прижимаясь ко мне всем телом.

— А что вы там делайте?

— Зубы чистим.

— Моемся.

Кричим мы с Гарри невпопад, одновременно. Поттер утыкается в моё плечо и тихонько смеется.

— Эм… А можно мне взять карамельную тросточку? Бабушка сказала спросить у вас.

— Скорпи, ты ещё не завтракал, — отвечаю я.

— Ну пааап… — умоляюще тянет наш с Гарри сын. — Всего одну штучку. В честь твоего дня рождения.

С моих губ слетает рваный смешок. Несмотря на то, что Скорпиусу всего пять, гены явно дают о себе знать. Он, пожалуй, даже хитрее, чем я в его возрасте. Честно сказать, у меня даже не возникает вопроса, на какой факультет в Хогвартсе он попадет.

— После завтрака, Скорпи, — кричу я.

— Нуу… Блиин… — недовольно стонет Скорпиус.

— Да ладно, путь съесть одну, — шепчет Гарри, кладя подбородок мне на плечо.

— Вот поэтому он и искал именно тебя, — с усмешкой отвечаю я. Гарри лишь улыбается и пожимает плечами.

В нашей семье определенно я строгий полицейский. Ну, строгий по сравнению со вседозволяющим Поттером, конечно, а так я и на одну десятую не такой строгий, каким был мой отец. Наш с Гарри сын растет в любви и внимании, а не страхе и беспрекословном подчинении.

Кстати, раз уж речь зашла о моем отце, мы с ним так и не общаемся со дня той несостоявшейся свадьбы, с которой я сбежал с Гарри. На следующий день он прислал мне по почте мой фамильный перстень, но в письме написал, что ни он, ни мама не хотят меня знать, пока я, цитата: “Не вернешь свою голову на место и не выполнишь свои обязательства перед родом”. Я отправил перстень обратно той же совой.

Хотя, если подумать, формально я выполнил обязательства перед родом. Скорпиус, чистокровный лорд Поттер-Малфой, хотя он знает лишь первую фамилию. Кстати, просто к слову, я не стремился к тому, чтобы наш с Гарри сын был обязательно чистокровным, просто так получилось.

Я всё-таки открыл собственную частную магическую клинику, да, не без финансовой помощи моего любимого мужа, конечно, но на то они и нужны, хорошие мужья, верно?

Лично у меня муж самый лучший, поэтому он с радостью “одолжил” мне кругленькую сумму с пятью нулями для открытия собственной клиники. И не просто какой-то клиники, а медицинского магического центра ЭКО зачатия и суррогатного материнства для волшебников. Не без гордости заявляю, что моя клиника стала настоящим прорывом в колдомедицине, благодаря ей сотни однополых и бездетных магических пар смогли стать родителями. Оказывается, иногда всё-таки стоит присмотреться к тому, что там делают магглы.

В этом месяце мы открываем пятый по счету дочерний филиал, на этот раз в Мадриде. Так что я, собственно говоря, владелец сети клиник, и я вернул Поттеру все деньги с лихвой, точнее, мог бы вернуть, если бы он согласился их принять, но он не соглашается, поэтому я просто переписал на него несколько клиник, о чем он, кстати, не в курсе, и заваливаю его подарками.

К тому времени, как я решился открыть первый центр, мы с Гарри не раз обсуждали, что хотим ребенка, поэтому как только к нам в клинику пришла первая волшебница, пожелавшая стать суррогатной матерью, мы с Гарри сразу решили, что ребеночка она выносит именно для нас. Уже позже, когда она проходила предварительное магическое обследование, случайно выяснилось, что эта женщина одна из потомков давно обедневшего, но чистокровного рода, вот так и получилось, что Скорпи по простому стечению обстоятельств родился чистокровным.

И раз уж зашел разговор, поделюсь с вами радостной новостью. Сейчас мы с Гарри ждем второго ребенка. Волшебница, которая для нас его вынашивает, должна родить на следующей неделе. Пока непонятно, мальчик это или девочка, так как защитный магический кокон, в котором находится ребенок, не позволяет увидеть пол, но я надеюсь, у этой крохи будут такие же зеленые глаза и непослушные волосы, как у Поттера. Скорпиус, к примеру, моя копия. Даже мама не перестает удивляться, насколько он похож на меня в детстве.

По поводу мамы. Думаю, вы сами уже поняли, сейчас она живет с нами. Хотя отец и запрещал ей общаться со мной после того, как я “предал свой род”, мама всё равно писала мне письма и тайно виделась со мной каждую неделю. Она по возможности присутствовала на всех праздниках. Кроме, разве что, нашей с Гарри свадьбе, но там она присутствовать просто физически не могла, чтобы папа ничего не заподозрил.

Мы с Гарри сыграли свадьбу в Италии, через восемь месяцев после моей несостоявшейся свадьбы. У Блейза есть коттедж недалеко от Неаполя, с винным погребом и живописным частным пляжем. Он любезно предложил нам сыграть свадьбу там, и мы, не раздумывая, согласились.

Могу поспорить, увидь эту свадьбу мой отец, он бы наверняка рухнул в обморок, но для меня тот день стал одним из самых счастливых в моей жизни.

На мне не было баснословно дорого смокинга, лишь белая рубашка и легкие белые брюки, мои босые ноги утопали в песке, шум прибоя приятно ласкал слух, а теплый ветер трепал мне волосы. Церемония проходила на закате, в кругу близких друзей, на пляже было просто нереально красиво. И самое главное – на этот раз всё было правильно.

В этот раз, когда я, стоя у арки из лилий, слушал речь мага, регистрирующего наш брак, в моих руках были те самые горячие сильные ладони, умеющие одним прикосновением свести меня с ума. Напротив меня стоял мой потрясающе красивый Гарри в такой же, как и у меня, белой рубашке, такой же босой, и улыбался мне так ослепительно, что у меня коленки подкашивались. И на вопрос, согласен ли я связать себя узами брака, я ни секунды не задумываясь громко и четко ответил: “Согласен”, а затем, даже не дожидаясь фразы “Можете скрепить ваш союз поцелуем”, бросился Поттеру на шею и впился в самые вкусные на свете губы.