Эпилог (1/2)

Первое, что сделал Малфой после той ночи — перестал называть Гермиону по фамилии.

Она понимала, что таким образом Драко пытается избавиться от ненужных флешбеков, но всё-таки жалела, что больше не слышала гортанного “Грейнджер”, срывающегося с его губ во время оргазмов.

Первое, что сделала Гермиона — подошла на следующий день к Драко в пустом коридоре Аврората и поцеловала, предварительно убедившись, что из одного из кабинетов торчат любопытные уши.

Малфой тогда серьёзно опешил. Напомнил, как вчера она боялась, что все в управлении буду считать, будто они вместе способствовали отставке Поттера. Заодно поинтересовался, что она будет делать, если у них не сложится.

Гермиона спокойно ответила, что в таком случае они просто разойдутся, как миллионы других пар до них. И добавила, что не собирается скрывать отношения полгода. На первый вопрос она даже не стала отвечать. И так было ясно, что люди будут болтать разное, даже если Гермиона и Драко не дадут ни единого повода для пересудов.

Слухи расползлись мгновенно. Уже к обеду, встретившись в кафетерии, Малфой и Грейнджер ловили на себе откровенно враждебные взгляды. Это повторялось изо дня в день, несколько недель, пока сотрудникам не надоело обсасывать наскучившую тему. И как-то резко всё вошло в обычную рабочую колею.

Гермиона продолжила задерживаться в Аврорате ночами, но теперь она проводила время гораздо приятнее, чем раньше.

Драко болел работой немногим меньше, чем Гарри. Когда в их первую ночь сияние нити Аргуса на запястье Малфоя наконец исчезло, он обнял Грейнджер, которая сидела у него на коленях, и прямо так, практически без одежды, аппарировал их к себе домой.

На удивлённый возглас Гермионы, что из Аврората невозможно уйти таким способом, Драко уклончиво заметил, что главе этого заведения можно практически всё. А после он подтолкнул Грейнджер к спальне, где воплотил в жизнь её фантазию.

К слову, это оказался чуть ли не единственный раз, когда им удалось заняться сексом в кровати. Узнав о том, что Поттер больше не является главным аврором, преступники как с цепи сорвались.

Когда же стало известно, что место избранного занял Драко Малфой, вдобавок к жуликам, воришкам и убийцам подняли головы бывшие Пожиратели смерти. Они с чего-то решили, что тот по старой “дружбе” станет закрывать глаза на их преступления. Наивные дураки.

Именно с ними Малфой зверствовал особенно сильно, потому что знал, на что способен каждый из этих людей. Он наказывал их не только за свежие прегрешения, но и за всё то, что они совершили под предводительством Волан-де-Морта.

В конечном счёте Драко даже был рад, что всё так обернулось и у него появилась возможность хоть как-то исправить ошибки прошлого, но из-за этого всего он практически не уходил с работы.

***

Гермиона всё-таки научилась ставить окклюменционные щиты. Заметила, что от её случайных, иногда проскальзывающих мыслей о Пэнси, у Драко портится настроение и после он ходит мрачнее тучи.

Грейнджер дождалась, пока Малфой уйдёт на очередное задание, нашла в книжных архивах Аврората подходящее учебное пособие и все три ночи, которые ей пришлось провести без него, посвятила теории и практике. Когда Драко вернулся, она жутко волновалась. Однако, у Гермионы всё получилось.

Малфой нахмурился, когда прижал её к стене и, не церемонясь, рванул подол юбки вверх. Драко привык, что в такие моменты мысли Гермионы лились на него неконтролируемым потоком, а тут, вдруг, услышал пустоту.

Позже, после секса, он устроил ей настоящий допрос с пристрастием и, кажется был расстроен даже сильнее, чем когда Грейнджер сравнивала себя с Паркинсон. Но Гермиона решила, что это допустимая жертва. Ведь её мысли о собственном несовершенстве били не столько по настроению Драко, сколько по её самооценке. Допускать, чтобы они становились ещё чьим-то достоянием, пусть даже Малфоя, Гермиона не хотела.

Со временем Грейнджер научилась опускать щиты в нужные моменты, ведь ей безумно нравилось видеть глаза Малфоя, когда на него обрушивались её непристойные фантазии.

***

О Гарри не было никаких новостей уже больше двух месяцев.

Отправляясь в Министерство с отчётами, Гермиона каждый раз заглядывала к Кингсли, в надежде услышать что-то обнадёживающее. Тот с радостью угощал её кофе, удостаивал короткой беседой, но, увы, тоже ничего не мог сказать о Поттере.

Спустя два месяца и пять дней после того, как Гарри отправился в бессрочный отпуск, Драко вызвал Гермиону к себе в кабинет посреди дня и, как только она вошла, передал ей фотографию.

Это была обычная магловская карточка. Кадр был сделан против источника света, из-за чего качество фотографии оставляло желать лучшего, но на ней можно было безошибочно угадать профиль избранного.

—Ты уверен что это он?—уточнила Гермиона, пристально вглядываясь в изображение.

— Мой человек уверяет, что да.

Против воли Гермионы, её голос дрогнул, когда она задала следующий вопрос:

— У него всё в порядке?

Малфой улыбнулся и протянул ей ещё одну карточку:

— Думаю, что да. Судя по всему, он прекрасно проводит время в магловском Париже с одной рыжеволосой красоткой.

— Джинни? — удивлённо воскликнула Грейнджер и почти поднесла карточку к самому носу, в надежде угадать в запечатлённой со спины девушке свою подругу.

— Об этом разведданные умалчивают. Но в пользу твоей версии говорит то, что их засекли сразу после завершения квиддичного сезона, финал которого прошёл как раз-таки во Франции.

Гермиона не смогла сдержать улыбку и ещё несколько минут рассматривала фотографии, просто наслаждаясь мыслью, что Гарри смог оправиться.

Её радужное настроение прервал Малфой, который забрал карточки из её рук, закинул в свой стол, и тут же заключил ведьму в объятия:

— Я тоже рад за избранного, но очень надеюсь, что их букетно-конфетный период не продлится слишком долго. Я, знаешь ли, тоже хочу уехать куда-нибудь на край света и наслаждаться жизнью, не вспоминая о работе.

Ещё месяц назад после такого заявления Гермиона впала бы в растерянность и не знала, что ответить.

Но сейчас она, ни секунды не раздумывая, закинула руки на плечи Малфою, царапнула ногтями его шею и спросила, хитро прищурившись:

— Ты покажешь мне Париж?

— Я покажу тебе любой город этой чёртовой планеты, в котором есть приличные гостиницы с огромными кроватями в номерах.

— Что такое, мистер грозный аврор? Соскучились по комфорту?

— А ты нет? — удивленно выгнул бровь он, — Лично у меня скоро разовьётся остеохондроз.

Какое-то время он абсолютно серьёзно смотрел на Грейнджер, в выражении лица которой угадывалась растерянность, досада и лёгкое чувство вины.

Наконец Драко не выдержал и расхохотался:

— Расслабься, я шучу.

— Откуда ты знаешь, что такое остеохондроз? — выдохнув, поинтересовалась она.

— Просветил один маггловский частный детектив, изрядно поползавший по кустам, с целью поймать нашего неуловимого избранного, — охотно ответил Драко. — Этим страшным словом он вытащил из меня двойную оплату. Не знаю как со спиной, но с наглостью у него проблем точно нет. А если серьёзно, мне правда осточертел этот стол.

— У нас есть кресло, — напомнила Грейнджер.

— А ещё чернильница, которую ты мастерски научилась трансфигурировать в диван. Но ведь это всё вынужденные меры. Ладно бы, если они служили нам для быстрого секса среди рабочего дня, а после можно было бы отправиться ко мне или к тебе и завалиться в нормальную комфортную кровать…

— Тебе надоело однообразие?

Малфой фыркнул и двумя пальцами приподнял лицо Гермионы за подбородок, заставляя смотреть ему в глаза:

— Мне надоело, что мы привязаны к этому кабинету, как к клетке. Ты достойна большего.

— И чего же? — поинтересовалась она.

Резко дернув Гермиону к себе, Драко склонился к ней, коснулся губами нежной кожи на шее и тихо прошептал:

— Ты достойна того, чтобы я трахал тебя на самых больших и комфортных кроватях, в неприлично дорогих отелях Парижа, Милана, Лос-Анжелеса. Чтобы тебе не приходилось вздрагивать из-за каждого шороха за дверью и волноваться из-за незашторенных окон. Я мечтаю снять номер в небоскрёбе, раздеть тебя возле панорамного окна и заниматься сексом с видом на Центральный парк Нью-Йорка.

— Великий Мерлин… — с наслаждением простонала Грейнджер, — С твоими неуёмными фантазиями могут сравниться только непомерные амбиции.

Малфой усмехнулся и хищно сощурился. Его пальцы зацепили подол её форменной юбки и медленно потянули вверх, но в этот момент за дверью действительно раздались шаги.

Гермиона и Драко отпрянули друг от друга, торопливо поправляя одежду. Как будто приличное расстояние между ними могло ввести в заблуждение хоть кого-то в Аврорате.

Появившийся на пороге Дженсен смерил обоих неодобрительными взглядами и, удостоив Гермиону лишь кивком головы, обратился к Драко:

— На окраине Лондона замечена подозрительная активность бывших пожирателей смерти. Наши люди следят за ними третий день.

— В чём их подозрительность? — моментально переключился на рабочую волну Драко.

— Они собираются в одном неблагополучном районе. Между собой практически не контактируют, занимают свободные дома, которых там полно ещё со времён войны. Если не знать о их в прошлом, можно подумать, что обычные обыватели стекаются со всех сторон перед какой-нибудь конференцией.

— Сколько их там на сегодняшний день? — задал ещё один вопрос Драко.

— Час назад стало девять.

— Что у нас примечательного в том районе? Кроме брошенных домов?

— Ничего сверхъестественного. Мелкие воришки, воюющие между собой банды. Но… — Дженсен замялся, как будто не знал, как начальник отреагирует на новую информацию, — В магловской части там находится завод по производству оружия.

Драко нахмурился, сопоставляя крупицы информации. Они ему явно сильно не нравились, потому он нервно кусал губу.

Наконец Малфой принял решение:

— Отправляемся туда прямо сейчас. За главного остаётся Элерни, — обратился он к Гермионе. — Утром сообщи в Министерство, пусть держат руку на пульсе.

Он на секунду замер, раздумывая, не забыл ли чего и, решительно кивнув своим мыслям, направился к двери.

Дженсен вышел в коридор первым, и только благодаря этому Гермиона успела задержать Драко всего на секунду, подарить ему быстрый поцелуй и тихо шепнуть:

— Будь осторожен.

Малфой сжал её холодные пальцы и вышел из кабинета, закрыв за собой дверь.

***

Их не было целую неделю.

Гермиона места себе не находила, выискивая по оперативным сводкам хоть какую-нибудь информацию. Когда на пятый день отсутствия Малфоя она отправилась в Министерство, чтобы передать Кингсли месячный отчёт, тот велел ей не дёргаться попусту и спокойно продолжать работать. Грейнджер едва сдержалась, чтобы не фыркнуть в ответ на такой совет.

Видимо заметив её состояние, Бруствер сжалился и, не меняя тона, абсолютно спокойно, сообщил:

— Там всё немного серьёзнее, чем мы предполагали изначально, но ребята работают. Не волнуйся, все живы и здоровы. Потерпи ещё пару дней и станет полегче, обещаю.

Гермиона не знала, был ли Кингсли в курсе её отношений с Драко. По всему выходило что нет, иначе он не выдал бы ей эту информацию, как успокаивающую и оптимистичную. С другой стороны, сложно было поверить, что министр мог упустить настолько пикантную историю из жизни главного аврора и его заместителя.

Услышав о серьёзности ситуации, Грейнджер чуть было сама не бросилась к месту сбора пожирателей смерти с палочкой наперевес. Хорошо, что вовремя одёрнула себя и оценила реальные перспективы такого необдуманного поступка. Скорее всего она бы просто отвлекла на себя внимание авроров и заодно выдала пожирателям дополнительную цель для атаки. Всё-таки в последние годы у неё было не так много возможностей потренироваться в боевой магии.

Поэтому она вернулась в Аврорат, приняла умиротворяющее зелье, чтобы тревожные мысли не мешали заниматься делами, и с головой погрузилась в работу.

Всё, что происходило в управлении следующие два дня, прошло мимо Гермионы.

А на утро третьего она услышала в коридоре странную активность и вышла из кабинета, чтобы проверить, что случилось. Несколько авроров провели мимо неё в сторону камер предварительного заключения пятерых арестованных. Грейнджер не вглядывалась в лица пожирателей, ей было плевать, кто на этот раз оказался настолько глуп, чтобы взяться за старое. Она смотрела на авроров.

Все они были в той или иной степени ранены. У одних кровь пропитала форменные рубашки, у других краснели алые порезы на лицах. Все раны были не опасные, какие-то даже несерьёзные. Но, с каждым проходящим мимо неё сотрудником управления, сердце пропускало удар, потому что это снова оказывался не Драко.

Замыкал процессию Дженсен, который выглядел похуже остальных, но всё-таки не вызывала опасений за своё состояние.

Гермиона шагнула ему наперерез и тихо спросила:

— Где Малфой?

Аврор скорчил недовольную физиономию, отстранился от неё на шаг и бросил свысока:

— Отправился в Министерство, хвастаться своими заслугами.

И ушёл, напоследок ещё раз бросив на Грейнджер тяжёлый, почти ненавидящий взгляд.

Гермионе было на это наплевать. Главным было то, что Драко жив и достаточно цел, чтобы сразу отправиться на доклад к Кингсли.

Он пришёл пару часов спустя и оказался сразу захвачен в вереницу срочных, неотложных дел. Грейнджер несколько раз заходила к Драко в кабинет, но неизменно заставала там минимум трёх сотрудников.

Малфой посылал ей многозначительные взгляды, как будто хотел сказать, что сам готов удушить всех этих бюрократов, которые несли и несли ему бумаги в тот момент, когда ему так хотелось оказаться наедине с одной единственной сотрудницей Аврората. Наконец, поток просителей иссяк, и Драко вызвал Гермиону к себе с помощью летающего самолётика.

Дверь он захлопнул и закрыл заклинанием, как только Грейнджер переступила порог.

Прижал её спиной к своей груди, уткнулся носом в волосы на затылке, втянул воздух и на выдохе прошептал:

— Ты не представляешь, как я скучал. Мне хотелось нарушить приказ брать всех, кого можно, живыми, лишь бы побыстрее разделаться с этими недоумками и вернуться к тебе.

— Ты хотел разделаться с преступниками, а я полдня мечтала наслать летучемышиный сглаз на кого-нибудь из сотрудников, чтобы вымелись уже наконец-то из твоего кабинета.

— Моя суровая львица, — с гордостью прошептал Драко, крепче прижимая задницу Грейнджер к своему паху, — с тобой лучше не связываться, когда ты не удовлетворена.

— Ты сейчас можешь проверить это на себе, — угрожающим тоном произнесла она и тут же застонала, когда Малфой шлëпнул еë по попке и подтолкнул к столу.

— Предпочитаю нейтрализовывать опасность другим способом.

Он сдвинул в сторону бумаги, развернул Гермиону к себе лицом и, подхватив под ягодицы, усадил на стол.

Она нетерпеливо раздвинула ноги, желая как можно быстрее ощутить всю степень его возбуждения, но, когда Драко шагнул ближе, прижимаясь членом к её промежности, Грейнджер заметила на его лице след от свежезалеченной раны.

Потянулась к ней, невесомо коснулась кончиками пальцев, нахмурилась. Драко перехватил её запястье и завёл руку к себе за шею.

— Это даже не стоит того, чтобы обращать внимание.

Гермиона вздохнула, но спорить не стала. Вместо этого она сбросила туфли, откинулась назад, облокачиваясь на локти и прошептала:

— Тогда заставь меня забыть о нём.

— С удовольствием, — пророкотал он и потянулся к верхней пуговице её форменной блузы.

По роковому стечению обстоятельств, их снова прервали. Только на этот раз незваный посетитель пришёл не со стороны двери. Он появился из камина.

— Вижу, я не вовремя.

Гермиона пискнула, быстро села и прижалась грудью к Малфою.

— Гарри! — воскликнула она.

— Поттер, — недовольно буркнул Драко, — ты прав, как никогда.

Гарри не подал виду, что смутился. Только поправил очки и почесал в затылке, взъерошив волосы. Избегая смотреть на Гермиону и Драко, он подошёл к столу и вытащил из стопки пергаментов чистый, на ходу заметив:

— Хорошо, что я не пришёл на пять минут позже.

Он как-то нервно потряс пергаментом в воздухе, указывая им на авроров, застывших в неподобающем виде, и выдал преувеличенно жизнерадостно:

— Похоже, мне придётся менять обстановку в кабинете.

После этих слов Поттер устроился в удобном кресле в дальней части кабинета и начал что-то писать, но его окликнул Драко:

— Пишешь заявку на новый стол?

— Да, — отозвался Гарри.

— Включи в неё кресло…

Перо замерло над пергаментом прямо посреди недописанного слова. С каменным выражением лица, Поттер поднялся и направился к подоконнику, но на полпути услышал многозначительное покашливание подруги.

— Так, я понял, — Гарри резко развернулся и, не глядя на Драко и Гермиону, торопливо пошёл к двери, — поработаю в кафетерии, пока мне будут ПОЛНОСТЬЮ обновлять кабинет.

Малфой не сдержал саркастичного смешка, а Гермиона спрятала улыбку у него на груди. И всё-таки, прежде, чем главный аврор закрыл за собой дверь, Грейнджер оторвалась от Драко и окликнула:

— Гарри! Мы рады, что ты вернулся.

— Я тоже рад, что вернулся, — улыбнулся Поттер уже из коридора, но заметил поджатые челюсти Малфоя, руку, замершую на бедре подруги, и поспешно захлопнул за собой дверь.

Драко ругнулся запирающими чарами.

— Потрясающая способность сбивать настрой, — пробубнил он, сильнее сжимая бедро Гермионы.

Грейнджер иронично выгнула бровь и насмешливо поинтересовалась:

— Сбивать?

При этом еë ладонь легла на пах Драко, поглаживая через ткань брюк твëрдый член.

Глухой стон сорвался с губ Малфоя.

— Сними щиты, — хрипло попросил он.

Грейнджер мотнула головой:

— Нет.

— Нет?

Рука Драко, которая до этого момента поглаживала спину Гермионы над поясом юбки, напряглась.

— Не хочу облегчать тебе жизнь. Попробуй сам догадаться, чего я хочу.

Она успела заметить опасный блеск в глазах Малфоя, прежде чем он оттолкнул еë руку.

Перехватил под коленями ноги, сжимавшие его бëдра, и резко дëрнул на себя, к самому краю стола. Гермиона вскрикнула, едва удержавшись от падения на спину. Качнулась вперëд, ткнулась лбом в ключицу Драко, вцепилась пальцами в его рубашку.

— Пока всë правильно, — мурлыкнула еле слышно и тут же попыталась оттолкнуть от себя Малфоя.

Он только ухмыльнулся. Перехватил её руки, прижал друг к другу и быстро, пока не вырвалась, наколдовал нить Аргуса вокруг обоих запястий. Вкрадчиво произнёс, заглядывая в жаждущие глаза:

— Ты знаешь, что бывает за непослушание.

Не вопрос, утверждение. И резкий рывок вверх за другой конец ещё не исчезнувшей нити.

— Ложись, — скомандовал Драко.

Она подчинилась и почувствовала, как магические оковы потянули руки за голову, фиксируя их к краю стола.

Абсолютно бесцеремонно, Малфой прошёлся взглядом по распластанной Гермионе, ленивым движением волшебной палочки заставил все пуговицы на блузке разом расстегнуться и довольно цокнул при виде полупрозрачного бюстгальтера.

— Вижу, ты ждала моего возвращения.

— Ни капельки, — дерзко ответила она, и подтянула колени к груди, пытаясь, вроде бы, прикрыться, но при этом давая Драко возможность увидеть вторую часть кружевного комплекта.

Он шумно втянул воздух носом и произнёс на выдохе:

— Маленькая лгунья.

Отложив на край стола волшебную палочку, Малфой склонился над Гермионой и ловко перехватил узкие щиколотки, когда она попыталась его лягнуть.

— Если бы мы были в кровати, прямо сейчас я связал тебя ещё и за ноги. Развёл бы их максимально широко, зафиксировал в таком положении и долго наслаждался твоей текущей киской.

Грейнджер дёрнулась в попытке свести ноги, но Драко не дал ей этого сделать. Подтянул её аппетитную попку к самому краю стола, надавил на колени, разводя их в стороны и шагнул вперёд, упираясь пахом в жаждущую внимания промежность.

Хотя первая затеяла эту игру в сопротивление, Гермиона нетерпеливо захныкала, ощутив его возбуждение.

Малфой ухмыльнулся.

— Скажи мне, чего ты хочешь, — вкрадчиво попросил он, — иначе прелюдия будет долгой.

— Сорви наконец эти чëртовы стринги и трахни меня! — с требовательными нотками в голосе выпалила Грейнджер.

— Не убедительно, — покачал головой Драко.

Невозможно медленно он провëл ногтем под кромкой бюстгальтера.

Гермиона выгнулась в попытке прижаться грудью к его ладони, но скованные запястья не давали пространства для манёвра, а Драко не собирался отступать от выбранной им линии игры.

Он нежно, едва касаясь подушечками пальцев, поглаживал бедро Гермионы, ни разу не приблизившись к кружеву белья. Когда он отнял руку, Грейнджер замерла, ожидая звонкого шлепка, но его не последовало и она захныкала от досады.

— Что такое? — с наигранной заботой спросил Малфой, — Разве это не то, чего ты хотела?

— С каких пор ты полюбил нежничать? — огрызнулась она.

— С тех пор, как ты решила оставить меня без сладкого, — с улыбкой произнёс Драко, наклоняясь к животу Гермионы и невесомо прокладывая дорожку из поцелуев от пупка до ключицы.

И тогда Грейнджер сдалась. Сняла щиты и обрушила на Малфоя всю степень своей неудовлетворённости.