День 2.1 (2/2)

Когда дверь его кабинета открылась в следующий раз, в нее вплыла огромная доска. Следом зашла Грейнджер, которая эту доску левитировала, а за ней Поттер.

Драко быстро оценил взглядом внешний вид Гермионы, не заметил румянца на щеках или бегающего взгляда, из чего сделал вывод, что воспоминания она еще не смотрела. Видимо, попала в цепкие руки начальства и была уведена от сладенького в сторону какой-нибудь скучной писанины.

Малфой почти улыбнулся своим мыслям, но потом вспомнил, что эта Грейнджер — не та, кого он так хорошо знал.

Для нее воспоминания, которые он поместил в сосуд, вряд ли стали бы чем-то интригующим, волнующим, возбуждающим. Настоящая золотая девочка наверняка занималась сексом исключительно в миссионерской позе и при выключенном свете.

Пока Драко возвращался в реальность, главный аврор закрыл кабинет и наложил на вход несколько заклинаний.

На вопросительный взгляд Малфоя он ответил:

— Теперь никто кроме нас троих не сможет зайти в твой кабинет. Не хочу, чтобы наше расследование стало достоянием общественности. Если информация дойдет до настоящего убийцы, он может сбежать, а другим подозреваемым вряд ли будет приятно узнать, что мы копались в их досье, проверяли графики и вообще допустили мысль, что они могли кого-то убить.

Малфой состроил усталую мину, показывая, что длинные объяснения Поттера никому не требовались. Мог бы остановиться на первой фразе.

Грейнджер установила доску возле стены, и увеличила ее расширяющими чарами. Драко удивленно поднял брови, когда его взгляду открылась огромная схема с именами сотрудниц аврората, их колдографиями и странными приписками напротив некоторых фамилий:

— накручивает волосы на палец, когда задумается;

— похрюкивает, когда смеется;

— постоянно закатывает глаза;

— любят хрустеть костяшками пальцев левой руки;

— заключает пари по любому по поводу.

Малфой поднялся со своего кресла и подошел поближе, чтобы перечитать список.

— Зачем это? — спросил он у Грейнджер, ткнув пальцем в странный столбец.

— Здесь те особенности поведения сотрудниц, которые я смогла вспомнить. Есть такие привычки, от которых невозможно избавиться просто выпив оборотное зелье. Как бы наша незнакомка не скрывалась, но в моменты особенно сильного всплеска эмоций психика работает так, как она привыкла. Вспомни, было ли что-то из этого списка у твоей… партнерши?

Грейнджер запнулась, не решив вовремя, как еще можно назвать пассию Малфоя. До этого они обходились местоимениями, и когда пришло время обозначить, кем незнакомка была для Драко, Гермиона испытала определенный дискомфорт.

Малфой заметил ее заминку и усмехнулся выбранному определению, смерив Гермиону недобрым взглядом.

— Нет, Грейнджер, она не похрюкивала, слюну не пускала и ничего подобного не делала.

— Ну наверняка у нее были какие-то неосознанные жесты, на которые ты обратил внимание? — с надеждой спросила Гермиона.

Драко ненадолго задумался, улыбнулся своим воспоминаниям, а потом поднял взгляд на Грейнджер и тихо произнес:

— Лучше всего я изучил ее сексуальные предпочтения. Желаешь послушать? Может быть ты в курсе, кто из этого списка, — он кивнул на таблицу, — любит пожестче и в совершенстве владеет техникой глубокого минета?

— Нет, Малфой, таких подробностей я о наших сотрудницах не знаю, — зло процедила Гермиона, — но можешь пройтись с этим вопросом по коллегам мужского пола. Не уверена, что тебе много расскажут, зато ребра, надеюсь, пересчитают.

Растянув губы в довольной ухмылке, Драко пренебрежительно махнул рукой на список:

— Ну а если ты не знаешь о них самого главного, какой смысл в этой таблице?

— А что, кроме как в постели ты с ней нигде не общался? Неужели вы продержались полгода исключительно на потрахушках? Ни одного разговора? Ни одной прогулки? А в ночном клубе, вы, видимо, встречались и сразу шли наверх? Или во время ваших свиданий у тебя кровь сразу отливала от головы и ты не концентрировался ни на чем, кроме ее аппетитной задницы и милого личика?

— Браво, Грейнджер! Ты умудрилась в одном предложении оскорбить меня и похвалить себя! — всерьез восхитился Драко.

Поттер, который молча наблюдал за их перебранкой, раздраженно покачал головой

— Так мы далеко не уедем, — произнес он наконец, — если вы не готовы работать вместе, мне придется служить между вами посредником, а у нас не так много времени на детские игры. Либо вы вспоминаете, что профессионалы и начинаете вести себя соответственно, либо Малфой может прямо сейчас отправляться в Азкабан.

Гермиона фыркнула, видимо желая показать, что ей наплевать на судьбу Драко. Поттер, уловив ее настрой, адресовал подруге тяжелый взгляд:

— То есть тебя устраивает, что какая-то девица настолько хорошо знает твои привычки, что может выдавать себя за тебя? Не страшно, что при таких вводных она запросто может снова убить? Как думаешь, чей волос она кинет в оборотное в следующий раз?

Грейнджер надулась и отвела взгляд от Гарри, на что Малфой отреагировал ехидной улыбкой.

— Веселишься? — переключил на него внимание Поттер, — Интересная реакция от человека, который меньше, чем через три дня отправится на свидание к дементорам. Думаешь, с ними так же приятно, как с этой любительницей пожестче?

Улыбка Драко померкла и он смерил начальника ненавидящим взглядом.

Гарри убедился, что оба сотрудника прониклись его наставлениями, и вернул обсуждение в конструктивное русло:

— Малфой, эта информация может стоить тебе свободы. Пожалуйста, сосредоточься и вспомни, как она вела себя на танцполе, пила ли алкоголь, какой? У меня, например, есть четкая уверенность, что наша незнакомка либо чистокровная, либо полукровка, которая практически не знакома с миром маглов.

— С чего ты взял? — удивился Драко.

— Менеджер в гостинице рассказала, как учила вас пользоваться телефоном.

— И что? — снова не понял Малфой.

— И то, — вклинилась в разговор Гермиона, — что все, кроме чистокровных, знают что такое телефон! И теперь мне тем более непонятно, как ты мог решить, что это я!

Впервые за все время Драко выглядел смущенно.

— Я не знал, что телефоны настолько распространены. Просто не задумывался об этом.

Гермиона вскочила со стула и начала ходить по кабинету, раздраженно вколачивая каблуки в пол.

— Не думал, это точно. А на уроках магловедения ты чем слушал?

— Гермиона, успокойся, — осадил ее Поттер, — прогуляйся до моего кабинета и посмотри, не прилетела ли сова из школы аврората. Нам не помешает немного сократить список, прежде чем мы начнем копаться в личных делах.

Грейнджер молча развернулась и вышла в коридор.

Если бы в этот момент Гарри не следил за реакцией Драко, ни за что не заметил бы, как на долю секунды его лицо исказил странный микс боли и злости. Малфой быстро взял себя в руки, но изображать равнодушие было поздно.

— Почему ты ведешь себя с ней так, будто она в чем-то виновата? — спросил Поттер, как только за Гермионой закрылась дверь.

— А как мне себя вести? — процедил сквозь зубы Драко, — Я полгода был уверен, что сплю с золотой девочкой, думал, что ее равнодушие на работе и на совместных мероприятиях — это отличная актерская игра. Пробуй представить, Поттер, как я чувствую себя, узнав, что все общее, что у нас с ней было — только в моих воспоминаниях.

— Ты любишь ее? — хмуро спросил Гарри.

Малфой зло хохотнул, откинулся в кресле и попытался нацепить на лицо уже привычную за сегодня маску надменного безразличия.

— Люблю? Ее? Ту, которая все пять лет совместной работы вела себя со мной как с пустым местом, сводила контакты до минимума и заговаривала только по необходимости? Нет. Я ее не люблю.

— А до того, как узнал правду...

Гарри замолчал, давая Драко время закончить за него неозвученный вопрос. Он поймал взгляд Малфоя, полный ненависти и невыносимой боли. Ответ уже был не нужен.

И все же Малфой произнес:

— Да, Поттер. Ее я любил.

В кабинете повисла тишина, которую нарушил Гарри:

— И все-таки, ты не на то тратишь свои силы. Сейчас важно выбраться из этой задницы, вернуться к работе и найти настоящего преступника. А ты растрачиваешься на борьбу с призраками. На ненависть к Гермионе, которая тебе ничего не сделала.

— Вот именно, Поттер. Она мне ничего не сделала. Но вот здесь, — он постучал себя пальцем по виску, — память о каждом нашем свидании, каждом сексе, каждом стоне. Ты не представляешь, каких усилий мне стоит не впиться в ее губы, когда она входит в эту дверь. У меня ладони колет иголками от желания обнять знакомое до последней родинки тело… Иногда я думаю, что легче сдаться. Сознаться в убийстве и отправиться в Азкабан, чтобы только не видеть равнодушие в карих глазах. Это пытка, Поттер! Не уверен, что дементоры могут причинять боль так же изощренно.

Драко осекся, сжал руки в кулаки и принялся яростно тереть ими лоб, будто надеялся вытравить образ Грейнджер из своей черепной коробки.

— Я не могу поквитаться с той, кто обманывала меня все эти месяцы, но больно мне делает не она, а настоящая Гермиона. Умом я понимаю, что Грейнджер ни в чем не виновата, ни чем мне не обязана, но сдержать злости не могу. И не надо рассказывать мне, насколько это глупо и нелогично. Люди часто нелогичны.

— Ну так поступи иначе для разнообразия, — спокойно предложил Поттер. — Когда найдем настоящего убийцу, позови ее на свидание.

— Издеваешься? — процедил сквозь зубы Малфой, — Она же смотрит на меня как на крысу. Или на жука, которого надо бы раздавить, но при этом не хочется марать об него свои ботинки.

— А чего ты хотел? Она только что узнала, что ты полгода трахался с ее копией. И когда она пришла к тебе, чтобы помочь выпутаться из всей этой ситуации, ты повел себя, как полный отморозок. Подначивал, шутил на темы, о которых ей даже подумать пока дико. Если ты действительно мечтал о Гермионе Грейнджер, подумай о том, что шесть месяцев ты довольствовался подделкой, а теперь у тебя есть шанс прикоснуться к ней настоящей. Если, конечно, ты правильно поведешь себя дальше.

— Отвали, Поттер. Сам как-нибудь разберусь.

— Разберешься, — согласился с ним Гарри, — но я боюсь, что потом и тебе, и Гермионе будет мучительно больно сожалеть о несбывшемся, а я лишусь одного из лучших авроров отдела.

— Спасибо за комплимент, — криво усмехнулся Малфой.

— А кто тебе сказал, что это о тебе? — бросил напоследок Поттер и покинул кабинет.