Лесная прогулка (1/2)

Через неделю привезли специальные камеры, и Реджинальд позвал младшего брата помочь с установкой на выходных. Апрель уже наступал в полную силу, становилось теплее, и светлый день обещал пройти безмятежно. Рейнард с подлинным удовольствием вдыхал лесной воздух, пока шёл вместе с родственником по чаще, любовно думал о том, что в сером большом доме его будет ждать Кирса. Даже просто увидеться, провести вместе время хотя бы так, на дистанции правил и осторожности, вызывало радость. Подросток невзначай набивалась в спутники на этой прогулке, но получила разумный, уравновешенный отказ родителя. Поэтому ей осталось лишь с неуныванием провожать двоих взрослых, когда они забирали необходимые инструменты из гаража. Крепёж, секаторы, ножи, верёвки, краска, парочка датчиков, сами камеры и аккумуляторы для старых, а ещё глава семейства Гардог настоял на лопатах. Так что по весеннему лесу продвигались без особой спешки и во всех смыслах полностью укомплектованными. Землю уже разукрасил мох, пробивалась и трава.

— Если такая погода продержится ещё неделю, то всё здесь покроется зеленью, — оживлённо заметил Рейнард, вонзил в землю острую лопату и присел на корточки перед первыми, поистине весенними цветами. — Собачий зуб.

Он протянул руку, легонько приподнимая фиолетовые лепестки кандыка<span class="footnote" id="fn_34120776_0"></span>. Сверху раздался протяжный выдох старшего брата, и Рейнард поднял голову к нему.

Тот в практичной камуфляжной, AOR-2<span class="footnote" id="fn_34120776_1"></span>, одежде, с высокими ботинками, уже грязными от земли, выглядел задумчивым и немного грустным. Заполненная сумка висела на спине, лопату он держал на перевес на плече.

— Да, я видел и печёночницу<span class="footnote" id="fn_34120776_2"></span>, очень красиво. А с зеленью здесь вообще… просто прекрасно, — Реджинальд огляделся в пока ещё лысых зарослях и как-то вымучено улыбнулся. — Знаешь, мне всегда нравилось здесь гулять, даже когда отец выводил нас сюда не просто так. Столько всего было.

— Не думай о Расселе, — с лёгкой уверенностью сказал младший брат и вдохнул полной грудью. — Это хорошее место. Само по себе.

Он поднялся и подбадривающие похлопал задумчивого мужчину по плечу. Им обоим есть что вспоминать в этих местах детства — не требовалось и излишних слов поддержки. Все они сказаны давно, и суть их не менялась на протяжении годов. Они дружно двинулись дальше, через пять минут дошли до установленной на высокой сосне камеры. Та практически сливалась с корой и ветвями. Лишь при желании удавалось рассмотреть тёмное стекло объектива. Смена аккумуляторов, ради которой пришлось лезть на ствол при помощи верёвок — мерный путь продолжился. Вокруг пели редкие птицы, и эхо пения разносилось то в одной стороне, то в в другой, подчёркивая весеннюю пустоту пробуждения. Зима ушла, но природа только перешла к наполнению.

— И хорошее место для жизни, — спокойно произнёс Реджинальд, покачивая головой, поглядел в одну сторону, в другую. — Вернёмся, сделаем барбекю на свежем воздухе. Ксара после того, как поможет Фланну с тренировкой, заготовит мясо.

— Фирменное? — хмыкнул родственник, повертел лопатой, которую для удобства тоже закинул на плечо. — С персиковым соусом?

— Да-а, — протянул старший Гардог, чуть улыбнулся. — Именно такое. Пришли.

Тот остановился на полянке, которую выбрал для установки новой камеры. Несколько секунд неотрывно смотрел в одну точку, пока Рейнард с интересом оглядывал место. Одно крепкое дерево, рядом лысые, колючие кустарники, старое, поросшее мхом бревно.

Младший Гардог прошёл к стволу, признав что это дуб, принялся оглядывать ветки на предмет лучшего ракурса и подбора маскировочной краски. Потом развернулся — Реджинальд, с шуршанием вонзив лопату возле поваленного бревна, аккуратно опустил на мёртвую кору сумку, тёр всё лицо рукой. Рейнард направился к нему, чтобы тоже сгрузить свою ношу, и брат чуть отошёл в сторону раскидистого дерева. Потом в тишине, что стала уже привычной, раздался его строгий и жёсткий голос, так отличавшийся от задумчивого настроения пару секунд назад. Какой младший брат слышал крайне редко.

— И как давно это продолжается, Рейнард?

Парень повернулся к нему, нахмурившись и в удивлении, и во внутреннем навострившемся, вздыбившемся подозрении. Реджинальд вполне мог сложить очевидное и догадаться. Без всяких «вполне». Его аккуратное и обычно спокойное лицо сделалось каменным, ощерившимся, серо-голубые глаза сверкали холодным сильным гневом. За одну секунду Рейнард прокрутил для себя целиком всё поведение родича с этой точки зрения. И без страха и особого раздражения обнаружил, что его отвели к месту потенциальной могилы. Младший Гардог больше для вида в непонимании наклонил голову, на самом деле, оглядывая пространство для своего манёвра. Хотя зная брата, он понимал, что если тот решился на такой шаг без точки возврата, то, скорее всего, рядом находится и верный Корбл. Со снайперской винтовкой. Теперь-то в отличии от того мартовского дня, когда Рейнард приехал по приглашению главы семейства, воздух наполнялся витающей угрозой, исходившей от разъярённого отца. Но парень не боялся. Ни разу.

— Это, это что именно, Реджинальд? — совершенно как обычно спросил, чтобы выкроить больше времени и понять степень опасного настроения единственного, любимого брата.

Незамедлительный ответ явил себе не особо хорошую тенденцию, и внутренне Рейнард ядовито усмехнулся: теперь-то родитель забеспокоился настолько, чтобы подумать и вникнуть. Не тогда, когда Кирсе было действительно плохо. Не тогда, когда дядя очевидно заботился о ней больше, чем о других.

Всё лицо Реджинальда исказило хищным оскалом, ломавшим неплохую сдержанность. Но он не бросился на родственника, хоть его кулаки сжались до побеления.

— Как давно это всё продолжается с Кирсой?! — прокричал на выдохе мужчина. — А?!

Парень хмыкнул — ему нужно перво-наперво заставить брата слушать, а не просто получать ответы на вопросы к собственным додумкам. Что не соответствовали всей действительности. Он с плавностью сел на бревно, прикидывая, что в дурном случае за эту преграду будет проще закатиться и уйти с линии огня. Совсем не так он представлял себе этот и без того непростой разговор, хоть где-то внутри и был морально готов к нему. Однако Реджинальд явно находился не в лучшем и подходящем состоянии.

— Надо полагать, что мне лучше и не дёргаться, так? — ухмыльнулся Рейнард и вкрадчиво спросил: — Мне сначала прострелят руку или ногу?

Реджинальд молча поднял в воздух левую ладонь, и через долю секунды над головой его брата просвистела пуля, только потом последовал приглушённый раскат выстрела.

— Корбл по-прежнему меток, — жёстко отчеканил старший Гардог. — А если он каким-то сранным чудом не попадёт в такого вертлявого ублюдка, то я уж точно не выпущу тебя отсюда. Поэтому отвечай на мои вопросы. Как давно всё это длится?

— Тебя интересует, как давно мы трахаемся? — самодовольно усмехнулся Рейнард, ощущая, что брат из последних сил удерживает самоконтроль. — Или как давно я люблю её?

— Не паясничай, блядь, — сердито прорычал старший Гардог, выдохнул сквозь зубы. — Не смей выёживаться сейчас и врать. Отвечай на мои вопросы. Пока можешь. Пока у тебя есть язык. Ты ведь всегда поджидал подходящего момента, да?! И вот он выдался. Эта поездка в Денвер. Ты воспользовался ею! Предал всё!

Реджинальд сжал челюсти, в запоздалом отчаянии впился пальцами в лоб, а в глазах всё топили выпущенные из под маски ужас, боль, переживания и ярость. Он понимал.

Он связал то, что лежало на поверхности. И сейчас давал себе волю. Корил себя за то, что недоглядел, за то, что так слепо доверял родному брату, за то, что подвёл дочь. С таким говорить явно бесполезно и чревато, Рейнард это понимал со всей ясностью.

— Реджинальд, — спокойно начал тот, привлекая к себе чужое внимание, которое могло в любой момент взорваться. — Я люблю её. И она любит меня.

— Ты всегда увивался рядом с ней! — с праведным гневом возразил мужчина, но главного будто не расслышал. — Она была ребёнком, а ты уже тогда хотел её! Как я мог не видеть твоего интереса! И как ты мог так смотреть на неё! Она дитя, Рейнард! Дитя! Мы столько раз оставляли её с тобой.