Глава 3. Ангел во тьме (1/2)

Осколок воспоминания 1. Лэйн.

Ветер, пропитанный гарью и пылью, свистел сквозь прорехи в крыше заброшенного ангара. Ротков — город-призрак, некогда промышленный центр, теперь напоминал развороченную могилу. Вьюга гнала по улицам колючий снег, забивающийся в щели брошенных домов, где-то выли отродья. Тем инороднее выглядели величественные белые крылья, мелькнувшие в пепельном небе.

Лэйн проснулась от боли. Резкой, пульсирующей, словно ей в виски вбивали раскалённый гвоздь. Словно её вывернули наизнанку, а затем засунули обратно, не заштопав ни одной раны. Вокруг царила темнота, но сквозь дыры пробивался бледный лунный свет, бросая на стены комнаты причудливые тени. Она попыталась пошевелиться, но тело ответило резкой болью в плече и ноге. В голове стоял гул, словно рой обезумевших пчёл пытался вырваться наружу.

— На твоём месте я бы этого не делал, — раздался чей-то голос.

Лэйн вздрогнула. Голос был низкий, хриплый, с оттенком насмешливой снисходительности. Он вибрировал в воздухе, словно звук порванной струны.

— Кто здесь?

— Ты была без сознания. Я вынес тебя на руках и отнёс в безопасное место. Здесь — безопасно. И скоро тебя найдут.

— Кто ты, мать твою? — гнев пробивался даже сквозь боль. Собрав последние силы, она поднялась на локтях, и застонала. В плечо словно насыпали толчёного стекла.

— Я же говорил, — тёплый ветер рядом ознаменовал чьё-то присутствие. Белой вспышкой мелькнули крылья. Они были огромные, переливающиеся, словно созданные из света и тумана, и, казалось, могли бы накрыть собой весь ангар.

«Ну вот и галлюцинации», — подумала Лэйн, закрывая глаза. Слишком много боли. Слишком много гари. Слишком много всего.

— Открой глаза, — сказал голос мягче, чем прежде, почти ласково. — Ты не бредишь.

Лэйн, помедлив, приоткрыла веки, стараясь не моргать, и увидела его. Высокий, худой, с острыми, как у хищника, скулами. Но самым необычным были его глаза — серебристые, мерцающие, похожие на осколки луны. И конечно же, крылья. Незнакомец укрылся ими, точно плащом, и присел рядом.

— Кто ты? — прошептала Лэйн снова, борясь с накатившей слабостью.

— Можешь звать меня Каин, — он наклонился к ней, его лицо оказалось совсем близко. В его странных глазах плясали огоньки. — А ты… Ты Лэйн.

— У тебя крылья, — Лэйн упрямо сделала ещё одну попытку подняться.

— Да. Потому что я ангел, — буднично ответил он.

Лэйн усмехнулась.

— Ангел? Ты серьёзно? Я, конечно, в жизни всякого навидалась, но ангел… Это уже перебор.

Он молча взял её за руку. Лэйн дёрнулась, но не отняла руки. Его прикосновение было тёплым и успокаивало. Она почувствовала, как в тело вливается странный жар, который заглушал боль.

— Скажи, что ты помнишь перед тем, как очнулась здесь, в ангаре?

Лэйн задумалась. Её мозг цеплялся за пустые фрагменты воспоминаний, словно за обрывки старой ткани. Размытый калейдоскоп образов терзал сознание девушки, мысли как старые, давно забытые фотографии, всплывали из глубины подсознания и сразу же исчезали. Она цеплялась за них, пытаясь собрать воедино мозаику своей прошлой жизни, но все усилия были тщетны. Память была похожа на потрескавшееся зеркало, отражающее лишь фрагменты, искаженные и неполные.

— Чёрт побери, ничего… Я ничего не помню, — истерично рассмеялась она.

Ангел не удивился. Он выглядел так, как будто ждал подобного ответа.

— А что, если я скажу, что ты была ангелом, воином Света, и тебя звали… Впрочем, какая разница? Но однажды всё изменилось.

Лэйн снова рассмеялась, на этот раз резко и нервно, перебив его.

— Ангелом света? А ты тогда кто, Каин? Ангел тьмы? — она фыркнула. — Слушай, я не знаю, что ты куришь, но это явно что-то забористое. Оставь свои сказки для тех, кто в них верит.

Каин не ответил. Он продолжал смотреть на неё, но сияющее небесное лицо его потемнело. В его глазах читалась грусть, такая глубокая, что Лэйн невольно отвернулась. Она не хотела чувствовать этой печали, это было слишком больно.

Внезапно голова закружилась, и мир вокруг неё поплыл. Слабость подступала волнами, и она вцепилась в Каина.

«Ты была ангелом, Лэйн», звучало в голове. Фраза множилась, дробилась, точно стая испуганных птиц, ударяясь о стенки черепа, пока не стала невыносимым, пульсирующим гулом. И затем, в одно мгновение, всё исчезло. Мир погрузился в чернильную тьму, словно занавес резко упал на сцену, обрывая действие на полуслове.

*** Лэйн почувствовала, как возвращается слух. Сначала это были неразборчивые обрывки голосов, но потом она уловила отчётливый мужской бас:

«…нужен скальпель…».

Это слово, словно ключ, разомкнуло замок её сознания. Скальпель. Ослепительно острое лезвие, холодный, хирургический инструмент вытащил из глубин подсознания фрагмент прошлой жизни, незнакомой и пугающе далёкой. Но откуда она знала это слово? Почему оно вызвало такую острую, болезненную реакцию, как будто ей расковыряли наживую старую рану? Лэйн резко вдохнула, и надсадный кашель вырвался из её груди. Она захлебнулась им, и тело вздрогнуло от боли.

Девушка резко распахнула глаза, но тут же их зажмурила. Было страшно. Она не знала, где находится, но больше не чувствовала холода заброшенного ангара. Вместо этого, её окутывало тепло, она чувствовала запахи лаванды и пыли. Откуда-то тянуло едой.