Эпилог (2/2)

— Кажется, мы никогда не танцевали. Так странно, — заговорила девушка, когда музыка стала более мелодичной.

Она действительно только сейчас поймала себя на мысли, что видела Деймона танцующим от силы пару раз в жизни, да и то, кажется, те пару раз были, когда она ещё была маленькой. Она не смогла даже вспомнить, танцевал ли он на свадьбе с Лейной.

— Делать что-то впервые в день свадьбы – традиция, — усмехнулся Деймон, и Рейнира едва заметно толкнула его кулаком в плечо, явно услышав подтекст фразы. И всё же довольная улыбка украсила девичье лицо.

— Деймон, я хотела… — начала говорить принцесса, толком и не зная, что на самом деле хочет сказать. Столько чувств переполняли её, не все они были светлыми, но так хотелось сделать это мгновение прекрасным и незабываемым.

— Тшш, — Деймон вдруг перебил девушку, наконец приближаясь вплотную к ней, он поднял обе руки, заключив её лицо в ладонях, а затем почти неприличным жестом провёл пальцам по губам. Рейнира вновь ощутила краску, вспыхнувшую на лице, вслед за которой волна жара разлилась по телу.

Это откровенное движение было слишком личным для всеобщего обозрения, но Деймон продолжил говорить, словно не заметив ничего странного в сложившейся ситуации.

— У нас ещё будет ночь для бесед, — подмигнув принцессе, он сжал губы, словно очень хотел сказать что-то ещё, но не мог.

— Ночь? — улыбнулась Рейнира, старательно пытаясь уловить непонятные намёки дяди.

— Хорошо, вся жизнь, — хмыкнул Деймон, а затем наклонился и оставил на её губах несколько поцелуев: мягких, почти целомудренных.

Прежде чем девушка успела ответить, со стороны раздался шум: сначала разбилась посуда, затем закричали женщины, а потом и вовсе послышался металлический скрежет.

Деймон резко схватил супругу за руку, отодвинув её дальше и почти полностью закрывая своей высокой фигурой.

Женские крики вокруг становились всё громче, а толпа неравномерными волнами отстранялась к пустующим столам по разные стороны от площадки для танцев.

Выглянув из-за плеча Деймона, девушка какое-то время не могла понять, что происходит, а затем всё же увидела в просвете между фигурами хаотичные движения.

— Что там? — громко спросила она у Деймона, который в свою очередь просто замер на месте, всё ещё придерживая её одной рукой, тем самым, не позволяя его обойти.

— Какая свадьба без резни, — усмехнулся мужчина холодно, а затем резко обвёл глазами тех, кто стоял вблизи. Рейнире показалось, что он как-то странно кивнул сам себе, но она была настолько увлечена происходящим, что могла и ошибиться.

— Не смешно, — буркнула девушка, в то время как громкие голоса глашатаев сменили ритмичную музыку. Требования разойтись, как и указ прекратить драку, звучали всё настойчивее, и всё же шум не прекращался.

Рейнира попыталась оттянуть Деймона назад, вовсе не планируя наблюдать за варварством весь оставшийся вечер, но вдруг положение вещей изменилось: дерущиеся мужчины прорвались сквозь горстку отошедших гостей, и вот они уже завалились на пол прямо перед молодожёнами.

Рейнира почти завороженно уставилась на разъярённые тела, что столкнулись в схватке, отметив про себя, что это Золотые плащи. По традициям, сами плащи были оставлены за пределами зала, а вот чёрные кафтаны и панцири выдавали принадлежность гвардейцев.

Не успела девушка задуматься о том, что могли не поделить служащие двора настолько важного, чтобы испортить королевскую свадьбу, как вдруг ситуация вновь резко поменялась: оба вскочили на ноги и достали ножи.

Казалось, прошла буквально минута или даже меньше: несколько резких движений и утробный вскрик раненного.

Только вот раненным оказался не кто-то из гвардейцев, а один из гостей, что стоял в толпе, пытающейся двигаться прочь от схватки. Она не уловила, как это произошло из-за того, что Деймон перекрывал ей полный обзор, но, судя по лицам, что девушка смогла разглядеть, никто толком не понял, как ситуация приобрела такой поворот.

Рейнира, воспользовавшись минутным замешательством, отодвинулась от супруга, выходя из-за его спины, в то время как оба гвардейца вдруг замерли.

Должно быть стража как раз пробилась к самом центру происходящего, вот только Рейнира и не глянула на то, как обоих мужчин хватают под руки, потому что всё её внимание было приковано к упавшему раненному.

Взгляд мучительно медленно потёк по странной конструкции на ноге, что теперь из-за задравшегося наряда была видна слишком хорошо, затем по расписанному знакомым цветами одеянию и красивому гербу, вышитому на груди в той части, где теперь появлялось кровавое пятно, по искажённому от боли лицу со струйкой крови в уголке губ и тёмным волосам.

Крики вокруг сменились на взывание о помощи, в то время как какая-то женщина положила голову мужчины себе на колени. Он, кажется, задыхался, при этом морщась от боли.

Рейнира не чувствовала отвращения от картины, что предстала перед ней, не чувствовала страха или желания кричать. Минутная пустота непонимания вдруг сменилась чем-то тёмным, заполняющим душу, словно мгла над заливом перед грозой. И мглою этой было удовлетворение.

Ей снилось много снов о мести и несправедливости, но картина того, как задыхается Ларис Стронг, стала шедевром на их фоне.

Принцессе казалось, что боги повернулись к ней – сразу все Семеро, чтобы поздравить её с праздником. Она не была жестока, но происходящее перед ней стало исполнением желания.

И вдруг, словно резкий щелчок в голове… Подарок.

Рейнира медленно перевела взгляд на Деймона: есть только один бог, которому она способна поклоняться. Девушка как-то думала о своей привязанности к Деймону в таком ключе, настолько сильно она обожала этого мужчину.

И одного взгляда на абсолютно равнодушное и ни капли не удивленное лицо дяди, который переводил взгляд с супруги на раненного и обратно, хватило, чтобы подтвердить догадку.

Всё больше гвардейцев стекались к маленькому участку, подоспел старый мейстер, опустившись на колени перед Стронгом. А Рейнира всё смотрела…

— Моя принцесса, нам нужно… — вдруг послышался голос её стража, и Деймон, заметив его, сократил расстояние между ними, сделав шаг вперёд.

— Да, нам пора, свадьба окончена, — спокойно хмыкнул принц, обратившись к сиру Анхелю, теперь даже не глядя в сторону умирающего.

Рейнира ещё какое-то время смотрела: она видела, как покачал головой мейстер, глядя на подошедшего короля, видела, как окружающие стали скорбно перешёптываться, и видела, как струйка крови изо рта Стронга стала темнее, а глаза закатились.

— Рейнира, — произнёс Деймон, сжимая запястье девушки и потянув её на себя.

— Значит, последний подарок преподнесён? — полувопросительно произнесла девушка, в последний раз глянув в сторону уже почти безжизненного тела, а затем повернулась и медленно пошла рядом с супругом по стопам гвардейца, краем глаза отметив, как он усмехнулся, едва заметно кивнув.

***

Рейнира осторожно протянула руку, касаясь ещё не до конца отвердевшей чешуи на голове дракона. Он был размером с небольшую собачку, что так любили придворные старухи.

В полутьме большой клетки, приготовленной специально для Вермакса, пахло сыростью и паленными костями.

Зверь утробно заурчал, когда девушка встала и, отступив на шаг назад, потянулась к приготовленному слугами мясу. Она бросила кусок сырой дичи к лапам дракона, отметив, что тот почти не отреагировал, продолжая смотреть на неё так, словно понимал, кто стоит перед ним.

— Дракарис, — слетело с губ, после чего дракон молниеносно перевёл внимание на мясо, которое минутой позже вспыхнуло от достаточно мощного пламени, исходящего из небольшой пасти.

— Его доставили сюда вчера, — послышался голос Деймона, который только сейчас присоединился к девушке, хотя они прибыли к Логову вместе.

— Значит, время пришло? — улыбнулась Рейнира, поворачиваясь к супругу.

— Зверю пора знакомиться с хозяином, он окреп, — пожав плечами, Деймон сделал несколько шагов, приближаясь к девушке.

Они расстались всего-то минут десять назад, а Рейнира уже ощущала что-то очень похожее на тоску по прикосновениям. И, судя по жестам и взгляду мужчины, это ощущение было взаимным.

Что бы не говорил отец и что бы не казалось другим, она знала, что даже Деймон Таргариен не способен на такое искусное притворство. О его чувствах говорило каждое движение в те моменты, когда они оставались наедине. Даже шаги его, всегда уверенные и жесткие, становились спокойнее, словно он боялся её напугать.

— Завтра приведу Джекейриса, — переводя взгляд на дракона, произнесла принцесса, наконец ощутив долгожданное прикосновение горячей ладони в области талии.

— На Драконьем камне им было бы лучше, — чуть тише произнёс Деймон, когда она в привычном теперь движении откинула голову на его плечо, прижимаясь спиной к груди мужчины.

— Да, но ты – наследник, и мы не можем всегда быть там, — девушка ощутила, как его пальцы сжались сильнее на её бедре: секундная вспышка, но она так хорошо научилась их улавливать.

Деймон, как выяснилось, сильно привязался к одинокому островному замку: там он был другим – свободным. Казалось безумием, но Рейнира почти физически ощущала дискомфорт мужчины в присутствии множества придворных.

Сначала она старалась это игнорировать, а затем вдруг он сам поднял разговор о том, что им бы стоило больше времени проводить на Драконьем Камне.

Так они и делали, и всё же Рейнира видела почти печальное недовольство отца от их отсутствия, и ехидные усмешки некоторых придворных вроде Алисенты.

Теперь, когда они избавились от Стронга, а на свет появилась третья дочь короля, можно было окончательно выдохнуть.

И всё же Рейнира считала, что им не стоит слишком сильно удаляться от дворца.

Её отвлёк резкий рывок Деймона, который повернул девушку к себе, пришлось привычно задрать голову, чтобы не упустить крупиц эмоций в серо-фиолетовых глазах.

— Я знаю, — примирительно фыркнул принц, наклонившись и оставив едва заметные поцелуи на лбу и висках супруги.

— Мечтаешь о спокойной жизни вдали от двора? Отказаться от титулов, обрезать волосы? — усмехнулась Рейнира, припомнив их давний разговор о чём-то подобном в те времена, когда они были только любовниками.

Мысль о том, что можно просто убраться подальше от всех, ближе к родине, стать свободными, словно дикие драконы, была привлекательной и немного безумной. Но лишь для того, чтобы посмаковать её на языке и ласкать в голове, в самом же деле ни один из них никогда бы не смог отказаться от того, для чего был рождён.

Преданность трону впитывалась с первым вздохом, ощущение превосходства было в крови, а жар этой самой крови невозможно было поддерживать радостями простой жизни.

— Я бы посмотрел на тебя без волос, — хихикнул Деймон в то время, как его рука с едва заметным усилием стянула несколько распущенных серебристых прядей.

Достаточно одного такого жеста, чтобы Рейнира ощутила, как жаждет ещё больше прикосновений…мужа.

— Ты бы меня разлюбил, — усмехнулась Рейнира, только вот получилось скорее заигрывающе, чем весело.

Слова сами сорвались с губ, и девушка вдруг подумала о том, как редко Деймон признаётся ей в своих чувствах и как странно любовь звучит на устах, хотя оба они очевидно испытывали друг к другу что-то очень сильное.

— Ничто не может заставить меня разлюбить тебя, Рейнира, — вдруг абсолютно серьёзно произнёс мужчина, ещё какое-то время давая им обоим насладиться зрительным контактом прежде, чем их губы соединились, зарождая в груди принцессы стон нетерпения.

Она не знала, что такое истинная любовь, о которой говорил отец. А говорил он об этом много с самого детства дочери, тем самым превознося любимую супругу.

Но она точно знала, что нет ничего более приемлемого, чем сильные и немного грубоватые руки дяди на её теле; нет ничего трепетнее, чем прикосновения его губ; нет ничего желаннее, чем хаотичное или нежное соединение их тел; нет ничего красивее этой ехидной ухмылки на равнодушном лице и нет ничего естественнее, чем стук их сердец, бьющихся точно в такт друг другу; сердец, что качали одну кровь по двум телам.

Кровь, соединенная на веке возле полу-туманного холма в потайной ложе Драконьего камня, оказалась и на вкус абсолютно одинаковой — словно ещё одно доказательство неизбежности связываемой их близости. Словно только тот, кто обладал кровью дракона, мог в полной мере понять и принять другого её обладателя.