Глава 5 (1/2)

Рейнира, не отрывая взгляд от зеркала, внимательно следила за проворными пальчиками служанки, которые закрепляли оставшиеся пряди волос в высокой причёске. Казалось, прошла уже целая вечность с тех пор, как она села на стул, чтобы Талиса помогла ей с волосами. И всё же, девушка вовсе не хотела, чтобы этот процесс заканчивался.

Думала ли она когда-нибудь, что день её свадьбы будет таким?

Рейнира уже давно смирилась со своей участью. Прошло чуть больше шести месяцев с тех пор, как на том злосчастном заседании совета девушка озвучила свою готовность выйти замуж и назвала имя избранника.

Жалела ли она об этом? Какой в этом смысл. Рейнира была удовлетворена мыслью, что не позволила принять столь важное для неё решение кому-то другому. В остальном же, на протяжении всех этих месяцев, она просто старалась об этом не думать.

С Лейнором они мало обсуждали грядущую свадьбу, но общались довольно тесно. Частые совместные полёты, беседы на прогулках и безмятежность, что сквозила в их общении – всё это, безусловно, напоминало девушке, что на лучшее она не могла и рассчитывать.

Порой становилось грустно от мысли, что Лейнор не сможет оценить ту сторону отношений, которая должна быть между супругами. Ей казалось, что даже в этом они вполне могли бы стать достойными партнерами, одаривая короля внуками и радуя взгляды королевства.

Чем меньше оставалось времени до свадьбы, тем, казалось, сильнее внимание общественности было приковано к их паре. Рейнира прекрасно понимала, что о наклонностях будущего мужа шепчутся многие, по началу это её смущало, будто вот она принцесса на глазах у всех, вместо Отрады королевства, приобретает статус главного шута или глупой девчонки, что впрямь верит в этот брак.

Но Рейнира не была глупа, и все эти тревоги лишь задевали самолюбие, свойственное принцессе, как представительнице великого дома.

Но со временем мысли о людях, что болтали за спиной, стали меркнуть в голове девушки. Она знала, что для неё Лейнор был, в своем роде, спасением. Такая участь явно лучше, чем стать женой напыщенного индюка, вроде Джейсона Ланнистера.

К тому же, её симпатия к будущему супругу крепла день ото дня: он был умён и весел, разделял многие увлечения принцессы, всегда находил нужные слова. Она испытывала к молодому мужчине доверие и тёплое благоговение с частичкой искреннего сочувствия.

В какой-то момент в разговорах чужих людей её стал заботить только вопрос о том, как смеют все они говорить такое о Лейноре. Пусть его увлечения не совсем приемлемы, но это не делало его плохим человеком. Он, наоборот, казался ей гораздо благороднее любого высокого лорда.

Лейнор, в свою очередь, будто не замечал той ауры, что болтливые языки создали вокруг его персоны. Он редко об этом упоминал, а когда Рейнира поднимала эту тему лишь усмехался и сводил всё к незначительным оправданиям, утверждая, что это его не задевает.

Девушка и не заметила, как сама стала посвящать его во многие из своих размышлений.

Она часто делилась теми мыслями, что беспокоили её: относительно отца и двора в целом. Она делилась с ним планами на будущее, в порывах гнева рассказывала, как могла бы отомстить тем, кто распускает грязные слухи. Она с грустью рассказывала самые тёплые из детских воспоминаний, в ответ на добрые истории самого Лейнора о семье.

Но была лишь одна вещь, которую она не смогла ему доверить, не смогла доверить никому из тех, кто окружал её. То, что так хотелось рассказать хотя бы кому-то, девушка хранила глубоко в душе, запрятав так сильно, что порой, казалось, это придавало ей больший размер.

И эта тайна омрачала каждый день беззаботной жизни.

Деймон Таргариен, будто злой призрак, когда-то разбудивший пламенную кровь, что текла в её венах, не покидал мысли с тех самых пор, как они остались наедине в чёртовом борделе.

Она ненавидела его всей душой, порой казалось, что ненависть может поглотить её, и Рейнира вовсе исчезнет, оставив вместо себя огромный сгусток: тёмный и бурлящий. Как часто за прошедшие месяцы она думала о том, что не случись той ночи, не реши Деймон так нагло продемонстрировать девушке мир, что до этого был для неё недоступен, она бы сейчас была вполне счастлива и наслаждалась тем, что её мужем станет хороший человек и добрый друг.

Она ненавидела Деймона за то, что он разрушил жизнь, показав, что на самом деле она может испытывать, продемонстрировав то, чего в браке ей не суждено познать.

И в тоже время, столько же раз, сколько в голове вспыхивали мысли о ненависти, тут же проплывали и другие. Душа её, в какие-то моменты казавшаяся совсем безжизненной, пылала от приятной истомы, вспоминая те самые моменты, которые секундами ранее принцесса ненавидела.

Она помнила каждый запах той ночи, каждое ощущение, что испытывало тело, каждый взгляд, что Деймон небрежно или слишком эмоционально бросал в лицо племянницы. И эти воспоминания согревали душу в моменты, когда её переполняла горечь.

Девушка действительно не представляла, какое чувство из двух столь противоположных, что жили в её душе, предпочла бы она, поставь перед ней выбор. Но выбора никто не ставил, и потому, словно рыбак, что во время начинающегося шторма вовремя не сошёл на берег, Рейнира дрейфовала в омуте этих чувств: от любви к ненависти и обратно.

Она не много раз видела Деймона за это время: лишь на предсвадебных церемониях, когда они с Лейной вернулись ко двору, и на самой свадьбе. Разговоров с ним было ещё меньше, все они случались в компании людей и потому не несли в себе особенного смысла. Девушке казалось, что несколько раз она ловила на себе слишком задумчивый взгляд Деймона, но он не пытался найти возможность поговорить наедине, а она и вовсе заставила себя не смотреть в сторону дяди без крайней необходимости.

Сразу после свадьбы принц с новоиспеченной женой отправились в путешествие по королевству. Такова традиция: наследник объезжал практически все знатные дома государства. Королём было принято решение, что именно этим стоит заняться супругам.

Две недели назад во дворце начались торжественные приёмы и традиционные мероприятия, которые и вели к сегодняшнему дню, дню свадьбы. Когда отец сообщил девушке, что Деймон решил не прерывать своё путешествие ради свадьбы принцессы, Рейнира вовсе не была удивлена. Она и так думала, что он уехал специально, дабы они виделись как можно реже.

Так и будет. Через какое-то время после свадьбы Рейнира и Лейнор должны будут отбыть на Дрифтмарк, поселившись там, а Деймон сможет спокойно вернуться и жить в столице, даже не вспоминая о племяннице и той нелепой ночи, что навеки связала их узами, гораздо более прочными, чем та близость, что была до этого, но при этом совсем ничем не обязывающими. Скорее, даже наоборот.

— Принцесса, думаю, стоит добавить украшение на шею, — её размышления прервал голос служанки, которая провела рукой по оголенному участку кожи в вырезе платья.

Девушка вздрогнула и неосознанно повторила это движение. Только сегодня утром, проснувшись, Рейнира наконец сняла цепь из валирийской стали, убрав её на дно сундука с одеждой, который ещё не был разобран после перехода в новые, супружеские, покои.

В том месте, где раньше сияло незамысловатое украшение, казавшееся слишком простым на фоне сверкающих камней королевских одеяний, ощущался незримый огненный след.

— Выбери что-нибудь, — поняв, что Талиса всё ещё ждет ответа, Рейнира безразлично хмыкнула, не без труда вернув руку с шеи на колени.

Когда как не сейчас стоит выбрать что-то новое, а старое оставить позади.

— Может быть, это? Цвет дома Веларионов, — девушка подняла украшение, что подарил принцессе Лейнор в тот день, когда их помолвка была объявлена двору.

Это была золотая цепь искусной работы, что воплощала собой переплетение нескольких тонких нитей. Украшение было увенчано крупным камнем цвета морской волны.

— Надевай, — кивнула Рейнира, глядя как ожерелье занимает пустующее место на её шее. Оно было словно яркий всплеск в её наряде алого цвета, украшенного оборками черного и золотыми нитями, повторяющими контуры драконов.

Как только служанка закончила с ожерельем и вернулась к причёске Рейниры, на этот раз украшая её заколками с камнями такого же цвета, как платье, принцесса будто заново осознала, что сегодня ей предстоит навеки присоединиться к другому дому.

Только вот каким бы значимым не был этот момент, вся она по-прежнему будет принадлежать к Таргариенам, кровь не даст Рейнире забыть, кем она рождена.

Она вспомнила разговор, что на днях состоялся между ней и Харвином Стронгом.

Мужчина, который уже на протяжении четырех месяцев практически постоянно сопровождал принцессу, часто поддерживал с ней беседы. В этот раз она обмолвилась, что годы могут затмить принадлежность её крови, и все будут воспринимать её не более, чем супругу будущего лорда Приливов. На что рыцарь искренне рассмеялся, а затем попытался своим языком объяснить, насколько девушка ошибается.

Её отношения со Стронгом стали близки, Рейнира, изначально поверившая, что в лице его найдёт преданного союзника, ещё ни разу не усомнилась в своих мыслях. Он безоговорочно следовал её приказам, хранил, хоть и мелкие, но тайны, и давал советы, порой такие нужные.

Ей было легко общаться с мужчиной, что оберегал её днём и ночью от возможных опасностей. Это не было тем же, что соединяло её с Лейнором, но те чувства, что вызывал в ней отважный и благородный страж, всегда готовый прийти на помощь, согревали душу.

В тот день, когда на совете Рейнира произнесла имя будущего мужа, она стойко выдержала все вопросы и даже насмешки представителей совета. Она выбежала за дверь, как только сие мероприятие наконец было окончено. Девушка спряталась за углом длинного коридора, что вёл к основным лестницам, утирая несколько слезинок, которые, не удержавшись, скатились по лицу. В этот момент перед ней возникла высокая фигура Стронга, который предупредил принцессу, что её ищет отец, а потому ей стоит уйти подальше, ведь она вряд ли настроена на ещё один разговор. Увидев, что Харвин Стронг вежливо отвёл взгляд, как только заметил, что застал девушку не в самый благоприятный для неё момент, она в благодарность слегка сжала предплечье мужчины, что было плотно защищено стальными нарукавниками, и молча отправилась к себе.

С тех пор они не вспоминали тот день, но Рейнира чувствовала молчаливую поддержку, которая исходила от Стронга.

Мысли девушки перебил шум разговора возле двери, а затем прозвучал хлопок, и на пороге показался он.

— Деймон, — прошептала Рейнира, едва слышно, словно не доверяя своим глазам, что через зеркало смотрели на мужчину, стоящего у двери.

Она развернулась и посмотрела на него без преград.

Эта не была иллюзия, зеркало не вызвало галлюцинаций. На пороге её комнаты стоял Деймон Таргариен, холодно усмехаясь.

— Принц Деймон, — служанка нарушила затянувшееся молчание, выполнив грациозный реверанс.

Деймон выглядел так, словно только что прибыл в замок. На плечах его, поверх бархатного камзола, был дорожный плащ с большим капюшоном, только что снятым с головы, пряди волос выглядели неаккуратно.

— Мне нужно поговорить с принцессой, — Деймон перевёл взгляд на служанку, усмешка исчезла с лица, а бровь вздёрнулась в нетерпеливом жесте. Словно девушка должна была сама догадаться выйти из комнаты, желательно, раньше, чем он сюда вошёл.

Талиса непонимающе перевела взгляд на Рейниру, не зная, как правильно сформулировать вопрос, что появился в её голове после слов неожиданного гостя.

— Оставь нас, — холодно приказала Рейнира, даже не потрудившись взглянуть на девушку, которая теперь быстро засеменила к выходу и, неловко обойдя принца, что всё ещё стоял на пороге, скрылась за дверью.

На мгновение Рейнира подумала, не было ли опрометчивым такое поведение с её стороны, всё же она не должна оставаться в своих покоях наедине с мужчиной.

Чушь. Он её дядя. За дверью стража.

К тому же, это ведь Деймон. Дядя стоял перед ней, спустя столько времени, как ни в чем не бывало. Наверно, случилось что-то важное, раз он прибыл.

— Дядя, — Рейнира, наконец оторвав взгляд от принца, поднялась со своего места, отметив в зеркале, что на этот раз он сдвинулся со своего и не спеша прошёл вглубь комнаты, остановившись всего лишь в нескольких шагах от неё.

— Ты прекрасна, — эти слова заставили девушку взглянуть в его глаза. Словно он не мог произнести этих слов, словно ей послышалась. Но лукавая усмешка, что блеском отразилась в серых омутах, подтвердила, что со слухом у принцессы всё в порядке.

Рейнира не знала, какое из испытываемых чувств сейчас преобладает в ней, а потому не спешила с ответом. Она злилась, что Деймон возник на её пороге, словно смерч, в секунду сметая то самообладание, что она выстраивала на протяжении месяцев. И в то же время волны необычайного тепла разлились по телу от осознания того, что дядя стоит перед ней.

— Что ты здесь делаешь? — наконец произнесла принцесса, собрав всё своё самообладание в кулак. Голос её прозвучал почти безразлично.

— Пришёл дать тебе своё благословение, — дядя хмыкнул, всё так же ехидно улыбаясь, и скрестил руки на груди, словно боялся, что они потянутся к ней.

— Я про Гавань, думала ты путешествуешь по королевству, — она, словно стоять ровно под тяжестью событий было слишком тяжело, опёрлась бёдрами о туалетный столик, что был за её спиной и также, как до этого Деймон, скрестила руки на груди.

— Я не мог пропустить свадьбу любимой племянницы, — Деймон подмигнул ей, но затем улыбка померкла, словно слово свадьба причинило ему физический дискомфорт.

— Разумеется, — хмыкнула девушка, теперь на её губах заиграла усмешка.

Что ж, она всё ещё может поддержать эту загадочно-любопытную беседу, что отличалась слишком жирным намёком на двусмысленность.

— Ты уверена? — вдруг спросил он, лицо его было серьёзным.

Деймон сделал несколько шагов к племяннице. Они оказались совсем рядом, но не касались друг друга. Мужчина наклонил голову, поскольку Рейнира стала ещё ниже из-за полу-сидячего положения.

— Прости? — Рейнира, всё ещё улыбаясь, вопросительно приподняла бровь. Положение, в котором они оказались, нисколько не смутило принцессу. Она лишь задрала голову выше, глядя на собеседника.

— Не думал, что ты выберешь его, — сверля её взглядом и понизив голос, произнёс Деймон.

— Как будто у меня был выбор, — теперь усмешка вышла скорее горькой.

С какой неведомой земли вернулся дядя, раз смеет произносить подобное? Не ему рассуждать о выборе, ему вообще не следовало приходить. Девушка чувствовала, как раздражение горячей волной поднимается в теле.

— Он у тебя был, — словно не заметив её реакции, продолжил Деймон.

— Деймон, ты оставил меня. После… той ночи отец не оставил мне выбора. И советчиков у меня не было, — слова эти с такой скоростью сорвались с губ, что Рейнира пожалела о столь необдуманном порыве. Секундой позже осознав, каким горьким обвинением звучала эта фраза, она почти раскаялась.

К чёрту подобные разговоры. Это не было в её власти. Не было и в его власти. Она не знала, что Деймон делал в её покоях, но вряд ли он пришёл, чтобы выяснять отношения. Они обговорили всё ещё тогда, сразу.

Они не могли навеки разойтись и никогда не видеться, как, наверное, поступили бы другие после такой ошибки. Они всё ещё были семьёй. Именно поэтому всё казалось горьким и несправедливым. В момент, когда Рейнира осознала далеко не родственные чувства к Деймону, что теперь отравляли её душу, она словно утратила что-то важное, возможно, более важное, чем вновь приобретенное.

Она не могла забыть ту ночь, не хотела забывать, но воспоминания эти отдалили их друг от друга. Они крали у принцессы чуть ли не единственного близкого человека, который всегда её понимал.

— Я должен был уехать, так было лучше, — Деймон долго смотрел на неё, прежде чем произнёс эти слова. Он будто пытался прочесть на лице девушки мысли, что бурлили в её голове.

— Тебе? — прошептала Рейнира.

— Для тебя, — он едва заметным штрихом провёл по щеке принцессы костяшкой пальца, а затем улыбнулся и добавил: — и для меня.

— Что ж, надеюсь, твоя семейная жизнь прекрасна, не успела поздравить тебя на свадьбе, — Рейнира и впрямь решила сменить тему, ведь разговор этот мог приобрести слишком неожиданные повороты, к которым сама принцесса не была готова. И всё же, слова, звучащие в голове почти искренне, вслух оказались произнесены с нескрываемым сарказмом.

Ситуация всё ещё злила девушку. Наверно, в глубине души, она ждала от него решения проблемы, ждала, что Деймон хотя бы просто сделает вид, что ничего не было и вернёт их общение на круги своя. В конце концов, это он был взрослым мужчиной и ему стоило знать, как решаются подобные трудности. Он же должен был подумать об этом перед тем, как решил сопроводить племянницу в бордель.

— Вполне сносна, — словно не заметив её тона, он ответил даже чересчур спокойно и вновь усмехнулся. Как будто не было этого обмена бессмысленными фразами, словно не было молчаливого полугодия в их общении, словно не было той ночи.

— Я за вас рада. Пожелаю для нас того же, — Рейнира поймала себя на мысли, что, возможно, им и правда удастся вернуться к той манере общения, что была между ними, если вначале они как следует притворятся и подыграют друг другу.

— Лейнор Веларион не сделает тебя счастливой, — слова прозвучали словно пощёчина, хотя выражение лица говорящего не изменилось. Он опять давал наставление, как раньше, когда девушка спрашивала совета. А потом, будто невзначай, добавил: — А ты этого заслуживаешь.

Ей хотелось закричать, а может даже ударить его прямо по невозмутимому лицу. Какого черта он забыл в её комнате? Зачем он говорит всё это?

Будто искуситель, что подслушал самые тайные мысли и вытянул их на свет. Только вот звучит всё это как издевательство, потому что он прекрасно знает, что у девушки не было выбора, теперь уж точно нет.

— Не ты ли дядя говорил мне, что брак это лишь политика? — тяжело вздохнув, девушка натянула улыбку, а тон её прозвучал почти мягко.

— Говорил, но… — в глазах Деймона вспыхнуло удивление, он, видимо, ожидал совсем иной реакции.

— И что мы можем лишь выбирать с кем трахаться? — перебила его Рейнира, теперь неотрывно глядя в глаза Деймона, заметив, как в них вспыхивает лукавый огонёк. Неужели он, также как сама принцесса, на мгновение окунулся в воспоминания о той ночи, когда произносил эти слова?

— Я... — Деймон тщательно обдумывал, что сказать.

— Я выйду замуж за Лейнора Велариона, а потом найду того, с кем захочу трахаться, — Рейнира не дала дяде договорить.

Это ведь Деймон научил её всему, что она сейчас говорила. Ей так невыносимо хотелось, чтобы он уловил тот скрытый подтекст в её словах. Он должен видеть перед собой не глупую девчонку, мысли которой можно запутать внезапным появлением и подобными речами. Теперь нет. Она выросла и ему придётся признать этот факт.

Она выросла и осознала каждый урок, что он преподал.

Она научится играть свою роль во дворце, на Дрифтмарке и перед ним. Она докажет, что способна сделать то, о чём говорит. Рейниру огорчала участь, что стояла перед ней, а кого бы не огорчила? Но на то она и рождена принцессой, чтобы с гордо поднятой головой эту участь нести.

Какие бы чувства не питала она к мужчине, что теперь сверлил её взглядом, словно пытаясь залезть к ней в голову, она не позволит ему усомниться в её решениях.

Она станет женой Лейнора Велариона и докажет, что может с гордостью носить свою фамилию даже вдали от дворца.

Рейнире хотелось верить, что ей ещё предстоит проявить себя. Она не допускала и мысли о том, что чувство избранности, жившее в ней с рождения и не угасавшее даже в самые тёмные времена, было ошибочным.

— Рейнира, — он прервал затянувшееся молчание.

— Да, дядя? — принцесса приподнялась со своей опоры и, выпрямившись, сделала едва заметный шажок в направлении Деймона. Теперь они оказались почти вплотную друг к другу, ткань нижней части платья касалась его брюк.

— Принцесса, — Рейнира вздрогнула, услышав голос Харвина Стронга, она даже не заметила, как открылась дверь в её комнату.

— Да, сир Харвин? — принцесса перевела на стража взгляд, вежливо улыбнувшись, всё ещё находясь рядом с Деймоном. Дядя тоже повернулся, глядя на вошедшего мужчину.

— Хотел убедиться, что всё в порядке, — ничуть не смутившись от едкого взгляда Деймона, Харвин смотрел только на Рейниру. Он словно и не обратил внимания, что она не одна, не говоря уже о том, что дядю и племянницу практически не разделяло пространство комнаты. Гвардеец продолжил: — Вы уже должны быть готовы.

— Я уже почти готова, ещё несколько минут, — кивнула Рейнира, вернув взгляд к лицу Деймона, который всё ещё смотрел в направлении двери.

— Конечно, — Стронг исчез за дверью также быстро, как минутой ранее появился.

Девушка поймала себя на мысли, что её абсолютно не волнует, что могут подумать о них с Деймоном. И дело было даже не в том, что она доверяла Стронгу. Просто устала от постоянного давления, от разговоров за спиной, от пренебрежительных замечаний отца, которых, к слову, в последнее время стало гораздо меньше.

Какая, к чёрту, разница как близко они стоят друг другу, это больше не имеет значения. Он женат, она выйдет замуж сегодня. Они всё ещё семья, всё ещё дядя и племянница.

— Он заботлив, — Деймон наконец вернул свой взгляд принцессе, и Рейнире показалось, что в словах его прозвучал излишний сарказм.

— Он всегда рядом, — будто позабыв, что дракона лучше не злить, усмехнулась Рейнира. Глядя как теперь лицо дяди исказилось в гримасе, что уж слишком явно походила на злость.

Он схватил её за предплечье, притянув ближе, так резко, что их лбы столкнулись. Девушка вздрогнула, но не отстранилась. Спустя столько времени, молчания, разлуки и показного равнодушия, эмоции, что сейчас так явно читались на его лице, были почти бальзамом для её израненной души.

— Будь осторожнее, — ухмыльнулся Деймон. Девушка не до конца поняла, к чему относилась эта фраза: к Харвину Стронгу или к его собственному переменчивому настроению.

— К черту это, Деймон. Я не ребенок, хватит предостережений. Мне пора, — игра была заманчивой, тянула к себе слишком сильно. Но сейчас она не могла дать себе волю наслаждаться этим. Сейчас время долга. На остальное, если это важно, времени ещё хватит.

— Я хотел сказать тебе, — начал Деймон, когда Рейнира отодвинувшись от него, демонстративно повернулась к большому зеркалу.

Она пробежала взглядом по причёске, лицу и платью. Всё было идеально. Платье красиво повторяло изгибы тела, лёгкая краска на лице делала его сияющим, а волосы, собранные в традиционную для Таргариенов причёску, словно корона, дополняли величественный образ.

Затем она перевела взгляд на Деймона, стоявшего позади, в ожидании того, что он скажет. Принцесса поймала себя на мысли, что они бы прекрасно смотрелись вместе, как пара, и горько усмехнулась.

— Лейна беременна, — слова слетели с его губ так тихо, что Рейнире показалось, будто она ослышалась, но взгляд, всё ещё прикованный к дяде через зеркало, убедил, что это не так. Рейнира почувствовала, как грудь сдавило стальными обручами, словно корсет затянули ещё на несколько петель, и теперь воздух не мог проникнуть внутрь лёгких.

Новость была ожидаемой: Деймону нужен наследник, он женат. И всё же, девушка физически чувствовала дискомфорт от такого явного подтверждения того факта, что в постели Деймона, как видимо, и в голове, была другая женщина.

Рейнира прекрасно понимала, что дядя её никогда не объявлял целибата и вообще не был сторонником скромного времяпрепровождения, и её никогда это не смущало. Это же Деймон — порочный принц. Разумеется, множество женщин мечтают о нём. Но почему-то мысль о том, что его жена беременна ввергла в шок. Сколько бы шлюх не трахал дядя, он, разумеется, относился к племяннице по-другому, и она никогда не стояла с ними даже на одной шкале.

Но теперь, она была женщиной, что он отверг, женщиной, которую он оттолкнул по тем или иным причинам после того, как она предложила ему себя.

И потому, остатки гордости были задеты этой новостью даже сильнее, чем хрупкое влюбленное девичье сердце.

— Поздравляю, дядя, это чудесная новость, — спустя минуту, а может быть час, принцесса всё-таки взяла себя в руки и повернулась обратно к нему. Рейнира выдавила улыбку, на которую, к удивлению, оказалась вполне способна.

— Ты и правда взрослеешь, — хмыкнул Деймон, словно прочитав каждую эмоцию, что за эти мгновенья промелькнули в её душе, и возгордившись ею за правильно выбранную реакцию.

А может Рейнира и впрямь не сильно-то отличалась от своего родственника?

— Не так быстро, как хотелось бы, — произнося эти слова, девушка подумала, что уж годы-то закалят её сердце, душу и самообладание. Когда-нибудь она сможет мгновенно выдавать необходимую реакцию.

— В этом есть своя прелесть, — протянул Деймон, тон его понизился, когда он вновь преодолел между ними расстояние.

Серые глаза вспыхнули, словно он только сейчас заметил, кто стоит перед ним. Их взгляды встретились, снова ведя тот молчаливый диалог, что был не доступен даже их обладателям. Рука сжала запястье принцессы, а вторая прошлась по подбородку, выше поднимая её голову. Палец задержался на изгибе скулы и мягко помассировал тонкую кожу.

Словно тысяча свечей, все мысли внутри Рейниры погасли. Остались лишь темнота, его глаза и ощущения тёплых рук на коже.

В одно мгновение всё, что было раньше, и то, что происходило сейчас, стало неважным. Только он, только его руки, его лицо. Такое до боли красивое лицо, что, когда она отводила от него взгляд, всё вокруг выглядело уродливым.

Ей хотелось, чтобы он поцеловал её, хотелось, чтобы запретил выходить из этой комнаты, хотелось, чтобы он уберег её от участи, хотелось, чтобы прижал к себе и никогда не отпускал, хотелось, чтобы заслужил её прощение.

Но маленький огонёк последней свечи в сознании напомнил, что даже Деймону это недоступно, что Деймон вовсе не сказочный принц, прибывший её спасти. Романтика всё ещё жила лишь в старых валирийских сказках, где влюбленные преодолевают всё.

Деймон провёл кончиком носа по щеке девушки, легко дотронулся губами до щеки возле уголка губ и убрал руки.

Волшебное мгновение испарилось, но тот огонёк свечи, что нашёптывал реальность, вдруг вспыхнул в сознании вновь, чтобы напомнить Рейнире лишь одно. Несмотря на всю злость и боль, несмотря на обиду и обстоятельства, несмотря на то, что он не рыцарь, что спасёт её из лап злой участи, несмотря ни на что, Деймон всё ещё, а может быть и навсегда, владеет её разумом и сердцем.

Ему не нужно заслуживать прощение, не нужно совершать подвиги, достаточно просто взгляда и едва заметного прикосновения, чтобы его огонь вновь всколыхнул вены, по которым забурлила сильнее кипящая кровь дракона.

— Ты сняла мой подарок, — Деймон вновь поднял руку и в тягучем прикосновении обвёл пальцами украшение, что теперь покоилось на шее Рейниры.

— Он не сочетался с моим нарядом, — ложь сорвалась с губ легко. Словно девушке было стыдно признать, что только сегодня утром она в ярости сорвала кулон с шеи, пообещав себе больше не думать о Деймоне.

— У меня есть ещё один, — усмехнулся дядя, словно на самом деле знал правду, но решил не нарушать перемирия.

— Правда? — улыбнулась девушка, глядя теперь, как Деймон достаёт из кармана плаща плотный бархатный мешочек небольшого размера.

Деймон извлёк на свет небольшую фигурку. Рейнира сразу поняла, что это дракон. Дядя протянул на ладони брошь с символом их дома. Совсем небольшая, но невероятно точно выполненная, копия Караксеса предстала перед глазами Рейниры. Дракон, сидящий на плоском круге, отливал красным цветом, а тонкое, почти змеиное тело, разительно отличалось от очертаний других драконов, знакомых принцессе.

Девушка переводила взгляд с броши на дядю и обратно, словно пытаясь прочесть в его лице объяснения такому выбору подарка, но Деймон лишь ехидно улыбнулся. Затем он наконец открыл замочек и прикрепил её на платье Рейниры с той стороны, где под грудной клеткой гулко билось сердце. Касания Деймона были аккуратными и ловкими, дракон красиво засверкал на яркой ткани платья. Нужно хорошо приглядеться, чтобы понять, что это за дракон.

— Чтобы ты никогда не забывала про свой дом, — Деймон легко коснулся броши в последний раз, затем почти пренебрежительно провёл по яркому камню цвета морской волны, что покоился в вырезе платья девушки.

И чтобы не забывала, где моё сердце, — подумала Рейнира про себя, усмехнувшись.

Как будто она могла бы забыть. Это было под кожей и на ней, словно толстые слои, в волокнах которых была вписана принадлежность к Таргариенам, к безрассудной и мятежной крови дракона, к Деймону.

* * *

Она вошла в септу в сопровождении Харвина Стронга и нескольких знатных дам. Рейнира на протяжении всего пути сохраняла молчание, мысли сфокусировались на происходящем. Словно вот он, давно ожидаемый ураган, наконец пришёл, чтобы забрать с собой остатки прошлой жизни.

Сегодня вся столица окунулась в атмосферу праздника: на улицах звучали песни, а беднякам раздавали бесплатную еду.

В септе собрались лорды и леди Вестероса, придворные дамы и господа, приезжие гости, септоны и гвардейцы. Церемония сочетания обычно проходила быстро, основное же празднество будет проведено в главной зале дворца.

Когда принцесса оказалась возле мужа, чьи руки переплелись с её собственными, сердце вдруг замедлило ход.

Наверно, таким и должно быть долгожданное смирение. Теперь нет пути назад. Рейнира обвела взглядом присутствующих, задержавшись на лице Деймона. Он неотрывно смотрел на племянницу, на лице его играло то высокомерное выражение, что выделяло его среди присутствующих. На мгновение уголок губ дёрнулся в знакомой усмешке, когда мужчина поймал на себе взгляд племянницы. Она последним мазком обвела красивое лицо и вернула взгляд к Лейнору.

— Нервничаешь? — спросил мужчина совсем тихо, мягко улыбнувшись девушке. Со стороны они выглядели лишь красивой молодой парой, которую впереди ждёт счастливая совместная жизнь.

— Как никогда, — также тихо ответила Рейнира, солгав. Больше она не переживала, наверно, дело было в том, что в этом уже не было никакого смысла.

— Этот день – начало новой жизни, — усмехнулся Лейнор. Ей стало интересно, что сейчас происходит в душе у него самого, он также, как и она, делает это из-за обстоятельств, а не по велению сердца. От этого стало легче. Они понимали друг друга.

— Так пусть он будет идеальным.

— Спасибо тебе, — Лейнор крепко сжал руки принцессы, а затем повернулся к главному септону, давая понять, что они оба готовы.

* * *

Празднество было в самом разгаре, за главным столом один за другим раздавались тосты в честь молодых. Рейнира слушала их краем уха, сосредоточившись на разглядывании присутствующих. Она медленным взглядом обводила зал, в котором множество людей праздновали её брак.

Лейнор иногда перекидывался с ней незначительными фразами, а король, сидящий по другую руку, причитал о том, как удачно всё проходит. Рейнира едва сдерживала саркастичные комментарии, дабы не разозлить отца. Они и так слишком отдалились друг от друга за последние месяцы. Девушка не могла простить отцу то, как он поступил, несмотря на то что порой ловила в его взгляде почти искреннее раскаяние.

— Здесь сегодня было сказано уже достаточно много слов, но некоторые важные моменты были упущены, — громкий голос Веймонда Велариона отвлёк Рейниру от созерцания гостей. Она медленно перевела взгляд на брата Морского змея, который занимал один из ближайших столов к тому, где молодожены восседали с семьями.

— Каждый из нас, говоря о счастье и будущем наших детей, имеет в виду лишь перспективу продолжения рода! Слова эти могут звучать грубо, но все присутствующие понимают, что я прав! Наша кровь: кровь Таргариенов и кровь Веларионов – чистейшая кровь Валирии. Наши семьи много лет объединялись в прочные союзы, и вот – ещё один! Я желаю, чтобы в вашей крови хватило огня для того, чтобы с достоинством дать продолжение нашим великим домам! Мы все помолимся, чтобы это удалось! — Веймонд ехидно улыбнулся, на последних словах вперив свой взгляд в Лейнора и Рейниру. Пригубив из бокала, мужчина дал понять, что тост окончен. Послышались аплодисменты.

— Ублюдок, — процедил Лейнор так, что его услышала только Рейнира, которая, в свою очередь, прекрасно осознав, что слова эти звучали непозволительно для подобной ситуации, пыталась сдержать себя и не ответить.

Взгляд её неосознанно нашёл Деймона, который внимательно следил за Веймондом, но, почувствовав внимание племянницы, посмотрел на неё. Уголок губ дёрнулся в улыбке, почти ободряющей, и он сделал глоток из своего бокала.

— Не стоит, Лейнор, никто не обратил внимания, — она продолжила блуждать взглядом по лицам присутствующих, но заметила лишь несколько непонимающих выражений. Ещё несколько пар глаз были опущены: словно, собираясь с мыслями, их обладатели пытались сделать вид, что ничего не произошло. Два человека выражали искреннее негодование: Рейнис и Корлис даже не пытались скрыть злости. Остальные будто и не поняли подтекста ехидных слов.

— Он знает обо мне, я – его надежда когда-нибудь стать лордом Дрифтмарка, — натянув лёгкую ухмылку, сквозь зубы проговорил Лейнор.

— Плевать, что бы он не говорил, наследник – ты, а после тебя – будет твой сын! — слова эти прозвучали гораздо увереннее, чем читались в мыслях. Она видела, как задет Лейнор, и разумно сообразила, что может его поддержать. Обязана поддержать. Теперь они – семья.

На этот раз со своего места поднялся Деймон, его тост был абсолютно обычным, слово в слово повторявший то, что уже было сказано не единожды за этот вечер, но Рейнира, глядя в серые глаза, устремленные прямо на неё, прекрасно знала, почему он это делает.

Она была уверена, что реши он её поздравить, точно выбрал бы совсем другие слова, но здесь и сейчас Деймон своими действиями перевёл внимание присутствующих на себя. И Рейнира была ему благодарна.

— Я не знаю, смогу ли, прости меня. Правда, прости. Но я боюсь, что это окажется ошибкой, потому что я не способен, — сбивчивый тон Лейнора отвлёк её внимание от дяди.

Она повернулась к нему практически целиком, сжав руку, что покоилась на столе и слегка наклонилась к уху: — Прекрати, Лейнор! Не хватало ещё кому-то видеть твоё смятение! Мы сможем. Я обещаю, что у тебя будет наследник!

Девушка чувствовала огромный прилив сил, нашёптывающий, что она справится со всеми трудностями: возможно, их пробудила злоба, вспыхнувшая после слов Веймонда, а возможно, поддержка, которую она сейчас чувствовала с противоположного края стола от мужчины, что всё ещё болтал ерунду о прекрасных моментах брака.

Рейнира, улыбнувшись Лейнору, вернулась в исходное положение, безразлично обведя взглядом всех, кто заинтересовано наблюдал за мимолётной беседой новоиспеченных супругов. Затем, когда Деймон договорил, она вновь взглянула на него и улыбнулась, вложив в улыбку всю ту любовь и благодарность, что питала к дяде.

Плевать на всё, она – принцесса Таргариен, и она сможет доказать, чего стоит.

— Ах какая замечательная речь, — вдруг среди аплодисментов послышался саркастичный голос, а в середине зала поднялся мужчина, которому он принадлежал. — Казалось бы, принц Деймон так много знает о любви и браке. Жаль того же не узнала его первая супруга.

Принцесса, как и все остальные сидящие за столом, устремила взгляд в направлении мужчины, который теперь вышел на открытое пространство, оставшись всего лишь в десятке шагов от постамента, где стоял королевский стол.

Девушка не знала этого человека, но, судя по гербу на одеяние и тому, что речь шла о Рее Ройс, он был одним из жителей Долины.

— Сир Герольд Ройс, — с улыбкой кивнул Деймон, словно эта речь и вовсе к нему не относилась.

— В Долине мужчины отвечают за свои поступки, — рыцарь положил руку на рукоять кинжала, что был в ножнах с левой стороны. Рейнира видела, что он пьян и, всё же, её удивила такая явная ненависть по отношению к Деймону.

— Вы хотите меня в чём-то обвинить? — полуулыбка пропала с лица дяди, когда он снова начал говорить.

— Простите, мой принц, король, — вдруг возле мужчины появился другой, на вид гораздо моложе первого. Тон его был абсолютно иным, он поклонился сначала королю, а затем и наследнику. — Сир Герольд слегка перебрал, разрешите, я его провожу.

Герольд снова открыл рот, видимо, чтобы продолжить свою речь, но его спутник резко наклонился ближе к нему и что-то прошептал на ухо, и тот покорно склонил голову.

— Конечно, — Рейнира впервые за это время посмотрела на Визериса, он явно был слишком зол, чтобы произнести что-то большее, и потому лишь кивнул двум рыцарям Долины, а затем бросил быстрый взгляд на Деймона, который тот всё также безразлично встретил.

— Что это было? — прошептала Рейнира.

— Может, слухи не лгут, — Лейнор пожал плечами, явно довольный тем, что фокус всеобщего внимания сместился с того вопроса, который беспокоил лично его.

— Какие слухи, Лейнор? — ещё тише спросила Рейнира, втайне боясь услышать ответ, который уже, кажется, предугадала.

— Ты не слышала, что говорили после смерти жены Деймона?

— Нет.

— Некоторые в Долине говорят, что он помог ей благополучно отойти на тот свет, обрывки подобных речей дошли и до Гавани, — Лейнор внимательно посмотрел на неё, словно вспомнив, что они говорят о Деймоне. Он знал, что они близки, хоть и не знал насколько. К тому же, Деймон был мужем его любимой сестры.

— Что за глупости? Он не мог этого сделать!

Или мог? Рейнира не позволила этой мысли развиться в голове. Она заметила, что Деймон, сохранив безразличное выражение лица, что-то сказал супруге и снова посмотрел на неё.

Рейнира поднесла к губам бокал вина, надеясь, что на этом разговор, который она сама зачем-то начала, будет окончен.

* * *

Спустя непродолжительное время молодожёны исполнили главный танец и пиршество плавно перетекло в бал. Люди, что до этого сидели определенными группами, перемешались по всему пространству, ведя беседы и наслаждаясь обществом друг друга.

— Сестра, — Лейна Веларион подошла к Рейнире, мягко улыбнувшись. Её положение уже было видно невооруженным глазом, потому принцесса мысленно поблагодарила Деймона за то, что он уведомил её заранее.

От этого не стало легче на душе, но всё же, Рейнира была готова.

— Лейна, рада тебя видеть, — она улыбнулась, приобняв подругу. Лицо девушки совсем не изменилось: всё то же задумчивое выражение и мягкая полуулыбка.

— Ох, я счастлива вернуться ко двору, — она подхватила принцессу под руку и повела вдоль зала.

— Путешествие так наскучило?

— Безумно, — голос её показался совсем печальным.

Рейнира ощутила ноты сочувствия. В конце концов, Лейна проходила тот путь, что предстоял ей самой. Ей пришлось покинуть дом и начать новую жизнь.

— Деймон только и делает, что пьёт с новыми и новыми лордами каждую неделю, мы словно куда-то бежим, а в моем положении уже хотелось бы обживать дом.

— Да уж, — хмыкнула Рейнира, находя взглядом предмет их разговора. Деймон стоял немного в отдалении от стола, опираясь плечом о большую колонну, и смотрел на танцующих придворных. — Хотя, ты же знаешь, это всё традиции.

— Знаю, и ты снова его защищаешь, — слова, когда-то уже озвученные подругой, теперь звучали как обвинение, и девушка повернулась, глядя на Лейну. Лицо её сохранило всё то же выражение. Возможно, принцессе лишь показалось.

— Нет, просто немного вам завидую, я мечтаю увидеть все Семь Королевств, — пожала плечами принцесса.

— Ох, вы с Лейнором точно будете свободнее от обязанностей, можете путешествовать на драконах, — разумеется. Только вот слова эти не звучали как утешение, скорее, как очередное напоминание о том, что теперь Рейнира будет иметь к королевской семье лишь косвенное отношение.

— Нужно это обдумать, — принцесса не была настроена продолжать беседу.

— Срок ещё невелик, но уже тяжело садиться на Вхагар, — вдруг сказала Лейна, проводя рукой по животу.

— Тогда стоит отложить полёты, — Рейнира мало разделяла, свойственный другим женщинам, трепет, когда речь заходила о детях. В глубине души этот процесс всё ещё ассоциировался с почившей матерью.

— Иногда полёты необходимы, не мне тебе рассказывать, — заключила Лейна, остановившись рядом с главным пиршественным столом, и протянула руку, взяв бокал с вином.

— Вы вернулись на совсем? — Рейнира не успела спросить об этом у Деймона.