Глава 7. Может у них задание, а мы не знаем, что творится на Калабе? (1/2)
Глава 7
Сектор Слуис. Система Алмар.
Дэмерон на базу не полетел. Финн пытался, как всегда возмущаться, ведь Лея приказала ждать на базе! И что вот теперь делать? Если вместо генерала Хакса, как козыря в игре против Первого Ордена и формирования нужного общественного мнения, они привезут этого непонятного парня, который смотрел исподлобья, крепко сжав челюсти, молча выслушивая заливистые рассказы Финна о своей бытности штурмовиком и о своем же героическом решении сбежать из Первого Ордена, потому что не убийца!
По в ответ на нудеж Финна огрызнулся, что, если бы он всегда следовал указаниям, то его бы давно не было в живых. Вот сейчас он точно знает, что на базу возвращаться нельзя! И пусть Финн не спрашивает: «Почему это?», знает и все! Поэтому контрольное время они поболтаются в космосе, уж тут Дэмерону было, где развернуться, потому что «Ударник» охотников, это не старый транспортник, топлива на половину автономки еще, боекомлект почти целый, а отыскать корабль, дрейфующих в столь далеком и таком малонаселенном секторе, как Слуис, практически невозможно.
Сначала По направил GTA-12 к системе Хислария, потом к Кересту, зависнув у одной из ледяных лун в этой глуши. Вытащенные из навикомпа данные говорили о том, что системы сектора Слуис посещались охотниками и раньше. С какой целью — непонятно, потому как кого или что искали они на этих мирах, оставалось загадкой. Хислария была практически не исследована, а Керест, голый ледяной мир, лишь с узкой полосой вдоль экватора, где и теплилась жизнь, считался для космолетчиков опасным местом посещения ввиду агрессивности местной расы…
Финн, делая передых в своих пламенных убежденных речах, подъедал все, что видел на камбузе, перетряс каюты экипажа, то бишь, охотников, остался доволен припасенным арсеналом, воодушевился тем, что они вернуться с боевым кораблем и с еще одним бойцом, а это немало! Периодически, подвывая, вспоминал Роуз, тут же впадал в бешенство, клялся лично карать весь Первый Орден скопом и Кайло Рена лично…
Дэмерон, заложив руки за голову и расположившись на одной из коек, практически его не слушал. За время, что он знает Финна, он уже прекрасно понял, что тот впадал в раж с полсекунды, если дело касалось его прошлой жизни. Точно бывший штурмовик пытался каждую минуту доказать себе и окружающим не только свою преданность, но и свою значимость. Однако, в какой-то момент По выключился из своих невеселых мыслей, заслышав, как Финн на повышенных тонах что-то орет из соседней каюты, где сидел связанный Эрдан.
— Что ты сказал? — закипел Финн, — Что ты сказал!
Дэмерон выругался и пошел разбираться. Еще не хватало, чтобы бывший отличник Первого Ордена устроил тут активные доказательства своей идеологической непоколебимости. Насколько FN-2781 радикально был настроен ко всем, кто только посмел усомниться в праведности Сопротивления, коммандер уже имел возможность убедиться на Батуу, когда они сделали остановку после бегства с Крэйта. Почему-то Финн посчитал, что все это сборище преступного элемента, которое обреталось на «Черном шпиле», должно было с восторгом воспринять новость о том, что он из Сопротивления. Тут, По каялся, что не уследил, кто-то из завсегдатаев расхохотался, кинув недвусмысленную фразу, что если такие идиоты в этом Сопротивлении, то теперь понятно, отчего Республика сдохла… И понеслось. Вот тогда бывший штурмовик тоже заорал: «Что ты сказал?», кидаясь в драку.
Теперь лучший пилот Сопротивления, влетев в соседнюю каюту, успел перехватить негодующего бывшего суперсолдата, уже занесшего руку над сидевшим связанным Эрданам. Парень смотрел с вызовом и ухмылялся. По это не понравилось, но Финна оттащил:
— Уймись, мне тоже тошно от всего, что произошло, и Роуз жаль, и то, что мы задание не выполнили, но так ты этого пацана на нашу сторону не привлечешь!
— Да ты знаешь, что он сказал? — выдохнул Финн, брызгая слюной, — Он сказал, что я основательная сволочь! Да еще и дурак к тому же! Говорит, что я предатель и есть! Ты вот понимаешь, что этот гад точно или сбежит, или сдаст нас всех при удобном случае? Я ему тут рассказывал свою историю, что мне удалось сбежать, что я отказался убивать, что у меня друга на глазах убили… Что Первый Орден - это чудовище беспощадное…
— Предатель ты и есть, и никакой справедливой борьбой со злом этого не объяснить и не оправдать, — вдруг глухо сказал Эрдан, нагнув голову и буравя Финна злостью во взгляде. — У него друга убили, а он, как трус, сбежал, да еще и своих же товарищей радостно убивал! Если у вас там все такие, то лучше тут меня пристрелите, но я с вами не пойду! Если бы моего друга у меня на глазах убили, я бы нашел того, кто это сделал…
— Ха! — ехидно ответил Финн, — А вот По его и убил, а его самого потом Рен пытал! Пытал, понял?
Эрдан перевел взгляд на Дэмерона, и на его лице было написано отвращение:
— Ты знал, что он убил твоего друга… Да что вы за люди такие? Даже охотники лучше. Они хотя бы за деньги… - в карих глазах плескалось презрение.
Дэмерон разозлился. Встреча на Джакку в ту ночь многого стоила…
— Ты, значит, считаешь, что нападение на мирных жителей, это правильно, что ли? — глухо и с угрозой спросил По.
— А кто ж тогда открыл огонь? Вон, он, — тут Эрдан мотнул головой в сторону пыхтящего Финна, — рассказывал, что даже аппарели не успели открыться, как их положили там человек десять…
Тут Эрдан отвернулся, а Финн, оттолкнув По, спросил, уже немного успокоившись:
— Думаешь, стоит его с собой тащить? Ты же сам видишь, он ни черта не понимает! Я ему говорю, что надо сражаться против Первого Ордена, пока он не поработил всех, а он меня сволочью обзывает!
По взлохматил вихры, на душе было гадко. Пацан кинул откровенно злой взгляд… Жаль его, молодой еще, не знает ничего… С одной стороны, за его убежденность насчет Империи так и тянет врезать, а с другой… А с другой… Нет, Лея бы точно не одобрила… Хоть и охотник, и враг…
— Потащим! — жестко ответил Дэмерон, — И только тронь его, Финн! Закроем тут, пусть посидит пока, подумает… Генерал решит, что с ним делать. Я вот уверен, что она ему все правильно объяснит, на чьей стороне он быть должен!
Ожидание связи с генералом казалось тягостным. За иллюминаторами корабля мигали холодным светом миллиарды звезд, и необъятный Космос, смотрел сквозь транспаристиловые панели кабины Ударника черным бездонным океаном. По маялся душой от неудачи, от того муторного состояния, что все не так, он снова и снова прокручивал то, что произошло на Калабе, и все больше убеждался, что Тико к побегу Хакса имеет непосредственное отношение. Они погибли. Оба. Или нет?
От мелькнувшего сомнения, ударившего по сознанию, как разряд шокера Роуз, Дэмерон скинул ноги с панели управления и сел в кресле прямо. Да нет же! По посадил GTA-12 буквально через две минуты! А транспортник взорвался прямо у них на глазах! И маячок Хакса пропал! Да там невозможно было остаться в живых! ЗАЧЕМ Тико отпустила генерала? Ее ненависть к нему была искренней, прожигавшей ее до основания души. Тико, пылкая, бескомпромиссная в своих убеждениях… Она потеряла всех из-за Первого Ордена, КАК она могла… Могла? Или нет?
Дэмерон маялся, злился, думал, что он доложит Лее… Финн, по-видимому, все-таки наелся, потому что храпел в каюте, а Эрдан молчал. По, подойдя к переборке дверей, послушал тишину за ней, но открыл.
Карие глаза сверкнули вызовом, губы сжались, он выпрямил спину, словно говоря, что все потуги бывшего суперсолдата тщетны…
«Вот упертый», — подумал По, подходя к пленному пилоту:
— Слушай, парень, — тихо сказал коммандер, присаживаясь в кресло напротив, чуть расслабленно, чтобы снять повисшее в воздухе напряжение, — давай договоримся, — Дэмерон смотрел прямо в глаза Эрдану, чтобы тот понимал, что По говорит искренне, — Оставим мы все разговоры. Мы потеряли друзей, ситуация сложная. Нам нужно добраться до базы, а там… Там сам посмотришь. И увидишь, что мы не убийцы, мы воюем за то, чтобы в Галактике снова был мир, свобода, демократия…
Эрдан поморщился, По замолчал, рассматривая пилота, потом встал и отстегнул ограничители:
— Вот так. Деваться тебе все равно некуда. Не усугубляй, вот что скажу. Сидишь спокойно, останешься жить. Поверь, жить всегда лучше, чем умереть. Даже, если тебе кажется, что ты можешь забрать с собой двоих нехороших парней… Это не выход. Жизнь такая штука, что не знаешь, как повернется. Сейчас ты вот губы кривишь, а завтра, возможно, поймешь, что Финн может, и не такой плохой, как ты считаешь… Тут главное понять, где правда, а правда на нашей стороне. Потому что наш командир, Лея Органа Соло, точно знает. И мы ей верим. Она героиня, легенда, она всю жизнь сражается за свободу, и она сама тебе расскажет, что такое Империя, и почему мы воюем с Первым Орденом. Галактике нужна Республика!
— Видал я, — ухмыльнулся Эрдан, — по Голонету, как Галактика радовалась тому, что этой Республики больше нет. Уж не знаю, кому она там нужна, Республика ваша, но на Корусанте, Куате, Акиве, Девоне, да везде, такие фейерверки были и такие толпы на улицах…
По нахмурился, и взгляд сразу стал холодным и колючим.
— Эти… они всегда были… потому что сразу же подстраиваются под того, кто сильнее! — хрипло сказал Дэмерон, — Давай-ка мы закончим наш спор… пока.
Коммандер был зол, потому что обстоятельства складывались для Сопротивления не в лучшую сторону.
Лея, выйдя на связь, говорить ничего не стала, и замявшемуся По тоже сказать не дала, только кинув взгляд на Дэмерона:
— Все потом.
И в синеватом свете голопроектора искорками зажглись координаты. Финн шумно выдохнул, вытерев капельки пота с висков.
— Знаешь, я как представлю, что мы скажем: «Роуз погибла…», — начал было Финн, но Дэмерон, уже вводя новый курс в навикомп, оборвал его:
— Докладывать буду я! Потому что я командовал операцией. А ты будешь стоять и молчать…
— Еще чего! — взвился Финн, — У меня тоже свое мнение есть! И я тоже имею право высказаться!
— Выскажешься, когда спросят, — буркнул коммандер.
Маленькая планета Алмар крутилась вокруг своей Звезды в отдалении от всех путей, от потрясений и от войн. Окружавшее ее астероидное поле не слишком привлекало путешествующих, да и мало кто знал, что в самом отдаленном уголке и без того малонаселенного Слуиса есть такой мир. Болотистый, дождливый, вечно покрытый мглистым туманом. Открытая всего за сотню лет до Войн клонов, планета тут же была, через нужных людей в Республиканском Сенате, прикарманена, как полагается, по законам Республики. Тот, кто открывал новый мир, систему, имел право ограждать их от посещения любых кораблей, скрывая и охраняя все пути, а все ресурсы принадлежали тому, кто успел в Сенате зафиксировать свои права. Ну, а дальше колонизация шла своим чередом. Как было тысячи лет. Местные расы выдавливались, насаждались свои (то есть республиканские) законы, а кто не хотел жить под счастливым покровительством Республики, объявлялись ее врагами. Результат тоже был всем известен. Мирами владели мегакорпорации, правительства ставились ими же, представлявшие в Сенате сектора, системы и планеты граждане Галактики исправно несли службу на благо своих хозяев. Но, тут был момент истины. Не всегда вновь обретенный мир давал ту отдачу, которой бы хотелось. В этом случае, каменный пустой мир был даже предпочтительнее, потому что камни — это порода, а там руда, минералы… А вот попадались же такие лот-коты в мешке. Вроде бы и атмосфера подходящая, и климат приемлемый, вроде бы и тварей всяких ядовито-опасных почти нет, а взять нечего. Алмар была как раз из этих приобретенных, но бесперспективных миров.
Исследовательские команды очень старались, но ничего приличного, что могло бы принести прибыль, не нашли. Колонисты не прижились, собственно и земледелием тут заниматься тоже рискованно. Солнца почти нет, запредельная влажность, а из местной флоры и фауны экспортных товаров не получалось.
Но в системе Алмар располагалась транзитная гиперпространственная точка! И стоял маяк, отмечая этот самый транзитный переход в соседний сектор Аирам. И если знать координаты, то очень удачно можно уходить от патрульных крейсеров. Любители преступного бизнеса, то есть некоторые контрабандисты, эту лазейку знали. И эти знания Хана Соло очень пригодились в определенный момент повстанцам. И было решено основать на Алмаре эдакую секретную базу в качестве убежища.
Аванпост Альянса на Алмаре был мал, хорошо укрыт между острых скальных останцев, выше скользко-гнилостных болотистых низин, а знал о нем очень ограниченный круг людей. Лея знала. Как знала и то, что при уходе Альянса, сюда возвращаться не планировалось, поэтому почти все оборудование и системы связи были сняты.
Теперь генерал Органа привела на аванпост остатки своей армии, если ее можно было так назвать, чтобы переждать поднявшуюся бурю после пленения Хакса, а заодно, наладить связь со своими сторонниками и начинать готовиться к решительным действиям.
Как ни странно, но Дэмерон не сразу заметил нужную площадку между клыкастых скал, укрытую росшими на этих скалах раскидистыми деревьями с кривыми стволами. А серая пелена дождливой мороси, как маскировочное поле, все сливалось в некое размытое очертание.
Оставшаяся кучка сильно идейных стояла под дряхлым навесом у входа в пещеру и, задрав головы вверх, смотрела, как ударный корабль GTA-12 филигранно вписывается в узкую полосу расчищенной от камней полосы.
В группе встречающих послышались восхищенные возгласы. Ударный корабль? Вместо старого транспортника? Только Лея, опираясь на руку массивного Тэммина Уэксли, смотрела с горечью. Что-то произошло…
Дэмерон и Финн сошли по рампе, ведя какого-то паренька. Руки скованы, взгляд злой, темные волосы всклокочены…
— А… - Уэксли посмотрел на генерала, встретился взглядом с доктором Калонией, — а Хакс где?
— Лучше бы ты спросил, где Роуз и Ивес, — вздохнула Лея, уже все поняв.
Она прикрыла глаза, невидимая рука сжала сердце, так больно и так давяще… Второй рукой Органа опиралась на трость, но сейчас ей показалось, что никакой опоры у нее не было.
— А Роуз где? — воскликнула лейтенант Ко Конникс, и ее улыбка растаяла, когда Финн, махнув рукой, сморщил лицо, надул скорбно губы и сопя выдавил:
— Роуз и Хакс погибли, а Ивес уводил штурмовиков и тоже погиб…
Радостное возбуждение встречающих сменилось тягостным молчанием, лейтенант Ко Конникс, прижав ладошки к губам, всхлипнула.
Лея понимала, что гибель Тико и Ивеса снова ударит по оставшимся, как деморализующий фактор. Все пошло не так, как она рассчитала. Генералу стоило усилий удержать спокойное выражение на своем лице:
— Это война. И наши товарищи, наши друзья, наши бойцы погибли во имя счастья и свободы всех живых существ Галактики! Чуть позже мы соберемся, чтобы достойно проводить нашу Рози и Ивеса. И мы не можем падать духом, потому что предстоит трудная и затяжная борьба! И мы все знаем, что пусть нам сейчас тяжело, но Сопротивление уже возрождается, уже разгорается пожар борьбы против тирании и того зла, что несет с собой диктат силы Первого Ордена! Галактика помнит, что такое Империя, друзья, и свободные миры никогда не покорятся вновь никакой военной машине, несущей порабощение! Мы — негасимая искра, которая скоро вспыхнет пламенем, в котором сгорят все те, кто несет тиранию и жестокость! Галактика снова станет свободной!
Лея посмотрела на Эрдана, который стоял, опустив голову:
— Почему он в ограничителях? — сдерживаясь от охватывающей ее внутренней дрожи, спросила Лея, ей снова стало холодно, и снова накатывала волнами слабость.
— А он за Империю! — заорал Финн, — Я говорил По, что нечего его тащить!
Лея нажала на локоть Уэксли:
— Снап, займись парнем, только осторожно, видимо, он озлоблен, накормите его, разместите… и, — тут генерал чуть кивнула, а толстая шея Уэксли двинулась к ней. Мясистое ухо приблизилось к Лее, — аккуратно, я повторяю, аккуратно, выясни, что там случилось. Пусть и парень расскажет свою версию. Снап… Он не враг, запомни, поэтому свои штучки из прошлого при допросе… Это просто мальчик! А не имперский офицер.
— Я понял, — пропыхтел Тэммин.
Лея перевела взгляд с коммандера на Финна. По выглядел удрученным, но смотрел прямо, уверенный в своей правоте. Финн, как всегда потел, мимикой на лице эмоционально выражая кучу всего, что у него там накопилось. Бывший суперсолдат, похоже, еле сдерживался, чтобы не выдать здесь и сейчас это самое «все» из себя фонтаном впечатлений. Тень потери витала над ним, как черная мошкара, однако, отметила Лея, нечто более темное перекрывало даже горечь от смерти Роуз.
— Идемте, — твердо и жестко сказала генерал.
Сектор Слуис. Система Калаб.
Глухой ропот собравшихся остался за спиной и был перекрыт закрывшейся переборкой двери. Хакс машинально отметил, что переборка встала на место с характерным «шепотом», втянув воздух. Значит, герметичность не нарушена, так… Циркулирующий газ подается… Генераторы? Тогда от чего они питаются? Нужно топливо! И они где-то это топливо берут!
Внутри отсек полностью соответствовал своему предназначению, полагавшемуся ему в бытность жизни корвета — медицинский модуль. Штатное расположение, обшивка панелей коридора поблекла от времени, цвет ее уже не белый, скорее сероватый. Однако было чисто, и стоял характерный запах, соответствующий. Но, тут Армитаж на секунду прикрыл глаза и втянул носом воздух, все же странный… Почему? Ответить он себе не успел, поскольку коридор вывел в общий холл. Одна из дверей была распахнута, Слайк укладывал Роуз на высокий смотровой стол, а наличие работающей аппаратуры говорило, что лук и стрелы Зозидора не совсем соответствуют примитивности существования.
Генерал обежал цепким взглядом помещение и то, что там виднелось в еще одну приоткрытую дверь, встретился взглядом с молодым (лет двадцать пять, наверное), смуглолицым человеком в медицинском комбинезоне. Чуть раскосые голубые глаза, в обрамлении густых темных ресниц, смотрели настороженно, с долей тревожности. Черные вьющиеся волосы, а этот коричневый оттенок кожи… Генерал хмыкнул…
— Руди! — прикрикнула на него женщина, что так напомнила Хаксу гранд-адмирала, — Что ты застыл! Режь, давай! А вы что уставились? Идите отсюда!
Армитаж перевел взгляд на стол. Роуз открыла глаза, чуть поморщилась от света, бившего прямо в лицо. Молодой человек наклонился, поднеся медицинский резак к комбинезону на ее груди и ухватив ткань рукой, резак зажужжал…
Тико неожиданно для всех согнула ногу и пнула коленом молодого смуглолицего в живот, ну, чуть ниже. Почти попала, куда целилась. Тот охнул, отпрянув от стола и выронив инструмент, скривившись от боли, а мелкая дрянь прохрипела:
— Не тронь…
Дальше она кашляла, прижимая ладошки к губам, Зозидор ухмылялся, женщина, уперев руки в бока, рассматривала Тико, изучающе, а Хакс ехидно, но с долей торжества, сказал:
— Вы ее или зафиксируйте, или вырубите, а то она сейчас покусает вас всех! — и с гордостью взглянул на бешеную ксаву.
Зацепившиеся в сознании тревога и напряженность ситуацией, скребущие в душе ржавыми крючьями старых абордажных манипуляторов, почему-то были остановлены совсем другим, колючим, как будто он наступил на вороний шип босой ногой… Этот голубоглазый, вот так бы вот взял и раздел ее? Хакс вспомнил, как она сидела там, у реки, сняв свой верх комбинезона, а солнечные лучи падали на ее обнаженные плечи, руки… Этот серый мокрый топ, так плотно облегавший грудь… Как дернулась, когда он прижал бакта-пластырь к рваной ране на спине, размазанную кровь по ее коже, и как она спала там, у костра, укрытая серебристой листвой… А тут этот смазливый красавчик будет раздевать мелкую дрянь? У всех на глазах! Это он так подумал, Хакс? Ему-то какое дело? Никакого совершенно! Только колючий шип торчал, как заноза в заднице…
Сама ксава повернула на его голос голову и сморщила носик… «Сейчас выдаст очередную порцию идеологически выдержанных ругательств», — подумал генерал, почему-то радуясь, что Тико не лежит безучастно с закрытыми глазами.
— А ну, — строго сказала женщина, — быстро пошли отсюда все! — и махнула в сторону холла рукой, — Быстро, я сказала!- в карих глазах так сверкнуло, морщины на лице сложились в сердитое выражение, сомнений не оставалось — приказ надо выполнять.
Молодой человек кинул растерянный взгляд на даму, но повиновался без вопросов, а Зозидор, потянув за рукав кителя Хакса, обернулся:
— Оди, вот тут генерал говорит, что она преступница. Я не заметил, Наблюдатель тоже, но ты, все же…
— Вон отсюда! — прошипела Оди, делая шаг к ним, а Тико из-за ее спины просипела:
— Это он преступник! Его судить будут!
Армитаж не удержался, тоже обернулся. В ярком больничном свете, среди пищащей и мигающей аппаратуры, на этом смотровом столе, напоминавшем пыточный модуль, Тико смотрелась совсем маленькой. Темные круги под глазами, лихорадочный румянец на очень бледной коже, испарина на лбу и взмокшие на висках волосы… Она сжала лежащую вдоль тела руку в кулачок, ресницы дрожали, что-то хотела сказать, беззвучно шевеля сухими губами…
За долю секунды в памяти генерала промелькнуло все. От того момента, когда полковник Гармут доложил, что на «Господстве» задержаны несколько диверсантов, и что один из них — сбежавший предатель FN-2187…
Хакс тогда рассматривал стоящих на коленях пленных террористов и наслаждался… Он так сжал кулаки, что кожа перчаток заскрипела, грозя треснуть, а он подумал, что этот момент, как секс! (Ну, как он себе его представлял, конечно). Как что-то эдакое… когда ты на вершине удовлетворенности!
Провал за провалом, преследующие Армитажа после Старкиллера… О! Это сатисфакция! Это то самое — УДОЛЕТВОРЕННОСТЬ, наслаждение зрелищем, что перед ним. И она… Во взгляде взрывы сверхновых, и Армитаж был доволен еще больше, аж дух перехватывало, как он был доволен, когда поднял этот ее медальон, половина листа снежного винограда, потому что теперь в ее глазах метались отчаяние и боль, так ясно и так читаемо! А потом она его цапнула, бешеная ксава! Потом то мгновение, когда он видел ее руку и шокер, там, на Слуис Ване, а потом…
Армитажу казалось, что с той секунды и до «сейчас» он прожил какую-то другую жизнь. И в этой другой жизни мелкая дрянь все время была рядом… Они ненавидели друг друга, так яростно и открыто, она бросалась на него с неистовством дикого зверька, и в этой ярости он, Армитаж, почему-то все делал не так! Не так, как поступал бы генерал Хакс, в той, другой жизни, которая осталась в доме агента на Слуис-Ване… А в этой жизни в нем самом происходило нечто. Какие-то странно-пугающие процессы, которые толкали его на необъяснимые, непривычные и совершенно не поддающиеся логике (его безупречной логике!) действия. Он противоречил сам себе! Он не мог поступать так, как поступал, таща мелкую дрянь за собой, отбиваясь от ее швыряний, и почему-то раз за разом не давая ей погибнуть. Этого просто не могло быть! А оно было! Тико цеплялась за жизнь, рыча и упираясь всем, что было в ней, а он… А он цеплялся за ее жизнь, словно это его жизнь, там, много лет назад, в джунглях Иркаллы… И то, что сейчас она лежала в чужом медотсеке, и он не чувствовал ее в своих руках… Ее тепло, ее дыхание, ее запах… ее руки на своих плечах… Колючий шип в сознании провернулся… Она не вспомнит, она даже не понимала, что он БОЯЛСЯ за нее…
В мыслях, как раскат грома, злость прокатилась, рокоча, лязгая сталью военной мощи всего Первого Ордена. Он — командующий флотом! Он, Армитаж Хакс, прошедший через ад, сумевший достигнуть своей цели, стоявший на вершине власти, а эта мелкая дрянь, дурковатая Тико, появившись в его жизни со своими уродами Дэмероном и предателем, решили, что они лишат генерала всего, чего он добился? И он, он, Хакс, почему-то стоит тут и думает о том, что он чувствовал, когда эта дурковатая обнимала его, прижимаясь этой своей грудью, при каждом прыжке Наблюдателя? Он что, сходит с ума?
Роуз отошла от бешеной скачки по лесам Калаба. Откуда эти люди? Белая комната, приборы… Кто-то внутри нее гулко стучал в барабаны-каста. Она увидела, что генерал уходит… Он снова оставляет ее? Ей почему-то до слез захотелось, чтобы ненавистный Хакс обернулся… И она сказала то, что сказала, чтобы уколоть, в эту его прямую спину, чтобы он знал, она НИЧЕГО не забыла!
Он обернулся, а звоночек в Роуз зазвенел так громко, что заглушил эти барабаны-каста, разливая свою трель, похожую на стрекот больших зеленых стрекоз, которые прилетали к водопаду на закате, там, на базе, и их крылья стремительно вращались, вспыхивая золотом… «Только не заглуши то, что есть в тебе, Рози…».
Она смотрела на генерала, сама не зная, зачем и почему хотела, чтобы он не уходил… И в эти несколько секунд никого и ничего вокруг, казалось, не было, исчезло, в густой кисельной пелене, оставив только его взгляд…
Вот так же золотом снова вспыхнуло в глазах крайт-дракона… Только зелень не яркая, вечер в его зелени глаз, пасмурный вечер и зарница надвигающейся грозы? Нет! Роуз закрыла глаза, все еще чувствуя, как он держал ее, прижимая к себе сильнее, когда огромный кот делал прыжок, и что-то шептал, и так… тепло, мягко по щеке… Только дыхание у ее виска и… Молния все же шарахнула, потому что она вспомнила… Это тепло и мягко… это его губы… Тико отвернула голову и крепче зажмурила глаза, а барабаны-каста отдавались эхом по сознанию, прокатываясь жаркими волнами, одна за другой…
Зозидор толкнул Хакса, стрельнув взглядом по Роуз:
— Тебе что, шокером прилетело, что ли, генерал? — голубые чертики снова весело прыгали в его газах, но лицо старика оставалось серьезным.
— Прилетело, — как-то буднично констатировал Армитаж, выходя в холл, но не видя ни взволнованного черноволосого красавчика, который вытягивая шею, пытался смотреть поверх голов Хакса и Слайка, ни всего этого медицинского антуража полувековой (может и больше) давности. Взгляд Тико, действительно, имел эффект разряда электрошокера, пробежавшими по коже генерала тысячами иголочек-мурашек, вон они, до сих пор колются, где-то в районе затылка…
Судя по выражению лица генерала, смотрящему куда-то внутрь самого себя и сосредоточенно сведшему брови, все происходящее ему не нравилось. Так решил Зозидор Слайк, пытаясь рассмотреть, что там, в его глазах, прикрытых рыжими ресницами. Не рассмотрел, а, когда Хакс поднял взгляд на Слайка, кроме холодного зеленого огня в них ничего не отражалось:
— Первое, — сказал генерал отрывисто и четко, — я требую, чтобы Тико находилась под моим наблюдением. Второе, вы немедленно объясните мне, что значат ваши слова, насчет «останется», третье…
— Первое, — вздохнул Слайк, перебивая Армитажа и расправив пятерней седые волосы, спутавшиеся от езды и ветра, — девочка будет под МОИМ наблюдением, когда Оди решит, что ей можно будет покинуть медблок. Второе, мы живем по своим законам, а они гласят, что любой, кто придет к нам извне, уже не сможет покинуть общину, потому что иначе нашей жизни здесь придет конец. И третье, — Слайк чуть добавил металла в голос, — твоего флота тут нет, это там ты командовать будешь, а здесь требовать могу только я, Зозидор Слайк. Опыта у меня в командовании, знаешь, поболе твоего будет…
Последнюю фразу старик произнес уже мягче, скосив глаза на стоявшего чуть в стороне от них Руди.
Хакс так сжал челюсти, что у него заломило в висках, он уже открыл рот, чтобы вступить в спор, но тут двери разъехались, выглянувшая из помещения Оди нашла взглядом Руди:
— Приготовь диастинум, фарнам, все по три, вытяжку из мирксты, в субстат добавишь буколист-пять.
Хакс смотрел на столь пожилую, но такую энергичную женщину, а сам слушал… Это знакомое жужжание… Меддроид? Да что за черт! Тут все не так!