18. Званный ужин (1/2)

Рапсодус стучал ногтями по деревянной гладкой поверхности стола. Такое явное проявление эмоций казалось необычным. Фэррон почудилось, она заразилась от начальника привычкой вглядываться в собеседника перед разговором. Сегодня Лайтнинг сама рассматривала Рапсодуса, замечая такие необычные черты в его поведении.

— Клэр, боюсь, я просто вынужден назначить вас личным телохранителем принца после того, как он лишился Амицитии.

Лайтнинг саму оглушила новость об очередном покушении на принца. Сколько дней прошло с прошлой стрельбы? Около четырёх? Самым неприятным было то, что пострадал Гладиолус. Громила успел притереться к Фэррон, он был общительным и в чем-то неплохим парнем. И как, наверное, паршиво сейчас Кэлуму.

«Я больше не позволю никому умирать за меня…»

Фэррон мстительно сказала себе, что Ноктис сам виноват. Если бы он не отстранил Клауда, этого бы не произошло. Страйф смог бы предсказать нападение.

Лайтнинг медленно прикрыла глаза — черта с два. У Клауда всегда было паршиво с предсказанием стрельбы. Это она виновата в ранении добряка Глада — потому что отказалась быть телохранителем принца. Она бы точно не допустила ранения.

— Я не могу работать с Кэлумом. У нас личная… неприязнь…— все-таки переступив через себя, попыталась возразить она.

Рапсодус приподнял бровь, на его лице явственно читалось «Да что вы говорите!»

— Бросьте, Клэр. Это непрофессионально с вашей стороны. Вытерпите хотя бы один день в его компании. Мне позарез нужны вы и ваши способности интуита завтра. В Гранд-холле будет проходить большой званный ужин правительства… Три сотни людей. Посол Нифельхейма и принц Люциса в одном помещении, — Рапсодус сделал паузу. — И тайное донесение о том, что планируется очередное покушение на Кэлума.

Лайтнинг опустила голову под тяжестью этого заявления. Она размышляла над ситуацией. Самым паршивым было то, что это были мысли ни о том, что пережить один день с невыносимым Ноктисом для неё непосильная ноша. Если на этом чертовом званном ужине покушение пройдёт успешно, она точно не простит себя.

Лайтнинг попыталась скрыть, то что в этот раз Рапсодус уже победил, и спросила:

— Почему агенты так пристально следят за Кэлумом? Он несёт опасность для Кокона? — она так много раз задавала вопросы о Ноктисе другим, что и сейчас это вышло удивительно естественно.

Рапсодус неожиданно опустил взгляд и задумчиво помолчал. Лайтнинг внезапно заметила нотки его смущения, хотя ждала, что начальник в очередной раз укажет, что это не её дело… Её дело — выполнять приказы и помалкивать.

Генезис выдохнул.

— Кокон на самом деле боится Эоса. Это огромный мир, вокруг которого такие мелкие и искусственные миры, как наш или Эдем, вращаются, словно песчинки. Наша площадь не превышает размера мелкого королевства Эоса, а то и его города. С учетом этого, если начнётся захват Кокона, это превратится в геноцид.

Описанное Лайтнинг всегда казалось невозможным: огромный Эос, раздираемый своими распрями и войнами, даже не смотрел на их мир. Тем временем Кокон, управляемый единым советом, процветал. И почему целью может стать их мир, а не другой из пары сотен мелких… Тот же Эдем?

— Мы поддерживаем Кэлума против Нифельхейма, потому что Империя стала слишком сильна. Куда направит свой взгляд император, когда весь Эос будет в его власти? — подвёл итог Рапсодус.

Лайтнинг после службы на границе миров знала, что, кроме телепортов, в межмировом пространстве есть и тайные тропы. Контрабандисты пользовались ими, но их всегда считали ещё более опасными, чем нестабильные порталы. Пройти через окружающий миры Хаос самому и не сдохнуть?! То ещё испытание.

— Они просто не переправят в наш мир армию. Кокон может в одностороннем порядке схлопнуть все порталы, - возразила Фэррон.

— А если я скажу вам, что мы имеем информацию о том, что на Эосе есть нечто, способное строить в одностороннем порядке стабильные коридоры в Хаосе?

Лайтнинг выпрямилась. Это противоречило всей известной ей информации о порталах. А она действительно знала немало со службы. Однажды они с Заком и Клаудом сами прошли через ледяную тропу до Баламба, преследуя группу контрабандистов. Бред или реально страшная вещь? Чтобы это ни было, любого обывателя с Кокона это должно было действительно ввергнуть в панику. Неудивительно, что все это скрывают. Их агентство не доверяет всем, кто пришел из Эоса. Этот мир — одна большая опасность для Кокона.

— Вы будете охранять завтра Кэлума? — Рапсодус вырвал Лайтнинг из размышлений, напомнив, с чего начался их разговор.

Лайтнинг передернула плечами. Слишком дёшево продаваться ей не хотелось.

— Мне нужны будут Фэйр и Страйф в команде.

— Фэйр — конечно, — улыбнулся Рапсодус. — Со Страйфом я сделаю всё возможное.

***

— Клауд, — окликнула Страйфа Лайтнинг через плечо.

Он повернулся и без вопросов понял, что от него требуется. Подойдя к Фэррон сзади, Страйф аккуратно потянул за молнию на платье.

Лайтнинг пришлось в этот раз сменить привычный светлый брючный костюм на куда менее удобную одежду. Фэррон готова была даже предпочесть юбку покороче, лишь бы в ней было легче двигаться. Но у этого платья была целомудренная длина ниже колена, лишь небольшой разрез сбоку. Жесткое, как футляр, с открытыми плечами, с тонкими лямками, которые так и норовили соскользнуть. Такое неудобное, что даже застегнуть его самой не получалось.

Лайтнинг почувствовала тёплое дыхание Клауда на шее, когда он наклонился, чтобы ей помочь. Замок молнии медленно поднялся, и платье приняло её в свои удушливые объятья. Страйф спросил:

— Дышать можешь?

— С трудом, — не скрывая раздражения, ответила Лайтнинг. Платье плотно облепило фигуру.

— А тебе идёт.

Лайтнинг повернулась к Страйфу, и лицо её излучало чёрный скепсис. На нем так и читалось «Издеваешься?»

— Цвет, - пояснил Клауд.

Цвет платья был отдельной историей — темная вишня. Чего стоило ещё ждать от Рапсодуса? Фэррон предпочла бы светло-бежевый, как её костюм, или на худой конец чёрный, как военная форма. Но не вишневый.

— Зато тебе белый совершенно не идёт, — съязвила Фэррон и начала завязывать белую бабочку на шее Клауда. Тот невесело улыбнулся.

Страйфу повезло с костюмом ещё меньше, чем Лайтнинг. Белая сорочка, белый смокинг, белые брюки вкупе с его пшеничными волосами… На первый взгляд не камуфляж, а издевательство.

— Угу, чувствую себя спецагентом из старомодного фильма.

Лайтнинг вдруг отдёрнула руку от его бабочки и посмотрела другу в глаза. Страйф — шутит, так как они всегда шутили между собой. Но ведь сейчас все не как обычно. Клауд не улыбался, он тоже чувствовал напряженную тягость. А ведь Лайтнинг так надеялась, когда они соберутся вместе, все встанет на свои места как прежде, и её тревожность уйдёт.

— Сегодня что-то произойдёт? - спросил Клауд.

Лайтнинг выдохнула:

— Есть информация, что будет очередное покушение.

Страйф кивнул. На заданиях он всегда понимал Фэррон с полуслова.

Они вышли в соседнюю комнату, где был Зак и штатный медик. Шипящий звук инъекционного пистолета, что приставили к шее Фейра, заставил шевельнутся волосы на затылке Лайтнинг. Зак со стеклянными голубыми глазами лишь через секунду вернул себе привычное выражение лица и радостно присвистнул, потирая место укола:

— Ну и видок у вас двоих, — Фейру не пришлось примерять чужую роль. Он надел свой собственный костюм — обычный чёрный, неизвестно откуда у него взявшийся.

Медик сменил ампулу и вколол Клауду. Лайтнинг, снова поймав изменившееся выражение лица друга, вытянулась в напряженную струну. Она по блеску глаз могла узнать препарат — стандартный коктейль из нейростимуляторов, поднимающий их реакции и адреналиновый фон. Все так серьезно?

Последней была сама Лайтнинг. Выстрел лекарства в шею на секунду заставил тело содрогнуться, потом тепло разлилось по жилам. Фэррон устояла. Теперь стоило подождать не менее получаса прежде, чем препарат наберёт силу.

— Лайтнинг, — хмыкнул Зак и подставил локоть, напоказ предлагая девушке сопровождение. — Прекрасно выглядишь.

Как только Фэррон смогла сфокусировать внимание на Заке, тот поймал предупреждающий и колкий взгляд.

— Рад, что должен сопровождать тебя, а не Клауда, — отметил Зак.

Фэррон через силу улыбнулась и взяла друга под руку. Шутка была бы смешной — Зак в чёрном с Клаудом в белом точно выглядел бы нелепо — но ситуация не располагала смеяться.

Они прошли молча, весь особняк. Приятным оказалось лишь то, что обувь Фэррон подобрала удобную и не сильно выбивающуюся из образа женщины на званном ужине. Зато когда они оказались рядом с зеркалом в парадном холле, Лайтнинг пришлось сильно сдержаться, чтобы зло не прошипеть какое-нибудь ругательство.

Высокий Зак в строгом чёрном костюме выглядел великолепно, пиджак сидел как влитой. Платье на девушке рядом с Фэйром тоже сидело как вторая кожа, кажется, демонстрируя все изгибы. Вот только Фэррон и сама не подозревала о наличии у себя такой фигуры. Да и вырез на груди был чересчур глубоким, особенно в сочетании с открытыми плечами. Со сдержанностью платья Лайтнинг, похоже, погорячилась.

Зак тут же поймал её негодование и успокаивающе похлопал по руке:

— Будешь так краснеть, точно ни один мужчина мимо не пройдёт.

— Все так паршиво?

— Все прекрасно, — улыбнулся он. — Просто для тебя непривычно, и это написано на твоём лице, делая тебя слишком уязвимой для… атак.

Фэррон выдохнула и постаралась забыть, что увидела в зеркале, безуспешно представляя, что на ней обычный форменный костюм.

***

Флаер как всегда ждал Ноктиса у парадного входа особняка. Он шёл молча, вот только шаг за шагом медленно понимал, что на привычном месте Гладиолуса сидит девушка. Когда то, что это Лайтнинг окончательно дошло до него, он остановился, не в силах сдвинуться с места. За спиной принца выругался Игнис. Даже его появление Фэррон в эскорте выбило из равновесия, обычно он не позволял себе подобных слов.

— Я скажу, чтобы её убрали из охраны и машины, — сказал Игнис, будто хотел успокоить Ноктиса или самого себя.

Кэлум резко дернул головой в его сторону:

— Нет, — противоречие поселилось под рёбрами и заскреблось острыми когтями. — Мне всё равно, — сквозь зубы сказал он.

Прощальная шпилька Кокона. Они не виделись с Лайтнинг два дня. Ноктис даже перестал следить за камерами, стараясь сосредоточиться на подготовке к этому вечеру. Но Кокон, похоже, решил предоставить ему напоследок шанс вдоволь налюбоваться Фэррон - по самое горло. Внутренне Ноктис огрызался и злился, как собака на цепи, неспособная сорваться вперёд. Снова жаркое чувство к девушке превращалось в злость.