Ритуал (2/2)

— Заклинаю тебя именем Темного Владыки, назовись, чтобы быть связанным…

— А, у вас тут еще и шибари<span class="footnote" id="fn_39118952_2"></span> практикуют? Я не по этой части.

Азар усмехнулся. Да уж, собравшимся явно и повезло, и не повезло. Повезло, потому что, кажется, они своего добились, вернее, своего добыли — новичок явно относился к стромкарленам<span class="footnote" id="fn_39118952_3"></span> или неккенам<span class="footnote" id="fn_39118952_4"></span>. С такого расстояния Азару даже смотреть на него было не надо — запах чистой воды выдавал принадлежность духа с головой. А не повезло, потому что характер у этих существ в массе своей был не самый приятный, а зубы вполне себе острые. В последнем, руководящий ритуалом, видимо, смог убедиться лично, как только попытался положить руку на голову новичка тем же манером, каким проделал это ранее с Азаром.

Демон не смог удержаться от довольного смешка, когда, вскрикнув, человек отдернул пальцы. Часть собравшихся навалилась на неккена, прижимая его к полу. Снова раздалось шипение, вперемешку с отборной руганью — Азар даже головой покачал: некоторые словечки он слышал впервые.

— Терцо, в сторону, — вперед вышла все та же женщина, голос которой Азар слышал ранее. Понять, что она делает, он не мог — та, кого называли Сестрой, присела на корточки, спиной к демону, на небольшом расстоянии от поверженного неккена. Что-то прошептала — что именно, Азар и сам не понял, но услышал, как звуки борьбы сменяются булькающим тяжелым дыханием.

— Назовись. И будь повязан именем своим, — твердо повторила женщина.

— Асс… соро… дос, — выдохнул водный сквозь зубы, явно через силу. — Ссоро… Ссо… дус…

— Слишком длинно, — произнес, присаживаясь рядом с Сестрой тот, кого она назвала «Терцо». — Язык сломаешь. Призываю тебя, Ассородус, и связываю именем твоим и именем Темного Владыки, чтобы быть послушным воле Эмеритусов.

Неккен перестал шевелиться, и его отпустили, готовые снова усмирять, если потребуется, но он лишь лежал на каменном полу, все так же тяжело дыша.

— А чтобы впредь был покладистее, даю тебе новое имя, и, нарекая, привязываю к себе, твоему повелителю, отныне и вовек…

— Я не слушаю тебя, — раздалось булькающее сипение.

— Содо. Отныне ты будешь именоваться Содо, и будешь послушен моей воле.

Неккен всхлипнул, бессильно возя руками по полу, в попытке подняться.

— Назови свое имя!

— Пшшшшел ты…

— Твое. Имя, — и снова женский голос.

— С… Содо.

— Забирайте всех пятерых, — Терцо кивнул на гулей и неккена, потом обернулся и посмотрел на Азара. Кивнул. — Заприте и дайте поесть. Не забудьте наложить печати, чтобы, не приведи Люцифер, не сбежали, как было в прошлый раз. Идемте, Сестра. Я надеюсь, нам больше не придется устраивать подобные бдения, это слишком утомительно.

— Не стану напоминать тебе, благодаря чьей прихоти мы спешно меняем весь состав. Не одного, не двоих, а сразу всех, — ответила женщина. Она говорила о чем-то еще, но Азара подхватили, поставили на ноги, и увлекли куда-то в боковой проход, так что конец разговора он услышать уже не мог. Оставалось только ломать голову, зачем их вытащили сюда. Ну и команда подобралась: три гуля, демон и дух.

Их заперли всех вместе. Гули сбились стайкой на одной из пяти добротных, но явно не новых, коек с тонкими матрасами. Уволокли на облюбованное место матрасы с еще двух стоящих рядом кроватей. Потянули руки к четвертому, но Азар зыркнул на них, проворчал неразборчиво, больше для виду, и те посчитали за благо довольствоваться уже полученным.

Неккен стоял, покачиваясь на неверных ногах, наблюдая за шебуршением гулей. На Азара, кажется, не обращал вообще никакого внимания. Был дух невысокого роста, чуть выше плеча демона, худощавый — только глянув на него, демон сообразил, что на всех них нет ни нитки — со светлыми, длинными, ниже плеч, волосами. «Ассородус» — Азар слышал это имя. «Серебристая вода», значит. Пока он размышлял, неккен шагнул к устроенному гулями гнезду, выдернул из-под крайнего рывком добычу, оскалив зубы на робкие попытки нежити возражать, после чего прошествовал к одной из свободных кроватей, заваливаясь на оставшийся матрас и накрываясь отвоеванным, отгораживаясь от всех. Гули повозмущались, но на ответный ход не решились, зато в шесть рук вцепились в два оставшихся у них матраса, зыркая на Азара, прекрасно понимая, что если тот решит отобрать их имущество, то легко раскидает их всех одной рукой.

— Не дергайтесь, обойдусь, — сказал им демон, отправляясь к последней оставшейся койке. Она была узковата, так что Азар придвинул ее к соседней. Матрас устроил поперек — получилось относительно приличное лежбище, более подходящее к его габаритам.

Закончив обустройство, он подошел к укрытию неккена, присел, коснувшись сжимающие край матрасного кокона пальцы.

— Эй… ты как там? — спросил он. В ответ раздалось раздраженное шипение, пальцы дернулись, исчезая в коконе.

— Я так-то помочь хотел, — нрав водных Азар знал хорошо: побулькают и перестанут. А неккену досталось, он это чувствовал — что сделала та странная женщина он не знал, но нутром ощущал, что нечто нехорошее. А уж переименование вообще было запрещенным приемом. У демонов, как и духов считалось, что, навязав им новое имя, человек получал над ними полную и неограниченную связь, такую же, как получал демиург, создавая их. И отвязать от этой службы мог только сам нарекающий или его родственник по крови. — Меня Азаром звать. А эти-то Эфиром назвали, представляешь? — он фыркнул, словно приглашая собеседника посмеяться, но потом прикусил язык. Это было несопоставимо — неправильно произнесенное имя и навязанная кличка.

— Эфир, — гулко раздалось из кокона, словно неккен пробовал его имя на вкус. — Пошел бы ты на хер, Эфир.

Демон рассмеялся, отходя и устраиваясь на своей койке.