Глава 11 : Подводная гробница. Часть 4 (1/2)

— Фух, это было близко. — Толстяк тоже пытался отдышаться рядом со мной.

Я кряхтя встала на четвереньки и посмотрела на компашку.

— Давайте вытряхивать из штанов адреналин и потопали искать выход из этого проклятого места.

Мы осветили фонариками пространство где оказались. М-да, такое чувство, что проход выгрызали зубами. Туннель был не слишком высоким, то сужаясь, то расширяясь по краям. Делать было нечего и мы поплелись на встречу очередным приключениям. Я уже настолько устала, что мне было пофиг на все: дев, мутировавших обезьян и на окружение. Я устала и хочу на ручки.

Дойдя до очередного поворота мы начали обследовать потолок и стены от самого входа. Нечего не найдя, мы углубились в проход почти на десять метров, но и здесь нам удача помахала хвостом.

Как показала практика, ползание по потолку требует больше затрат энергии, чем по стенам и пока парни обследовали местность, я плавно съехала по стеночке на пол.

— Вечно я во что-то вляпаюсь, как не в говно, так в партию, — бормотала я себе под нос. — Все, парни, перекур, Бобик сдох, у меня сейчас ноги отвалятся, — и полезла за бутылкой с водой. Посмотрела на остальных. Они ничем не отличались от меня, только братец уткнулся взглядом в стену как будто она была виновата во всех наших проблемах.

Мои мысли жестко прервал прожектор в глаза. Молчун подавал знак приблизиться. У Се с Толстяком встрепенулись, решив, что он нашел выход. Я тоже встала на ноги и с шаркающей походкой приблизилась к парням, услышав удивлённый вскрик У Се:

— Что за…?

Посветив фонарем на стену, на одном из кирпичей была кровавая надпись:

У Саньшен убил меня.

Я умер в отчаянии несправедливой смертью.

Клянусь небом и землей.

Се Ляньхуань.

— Ох ты-ж нихуа-хуа! Наши вашим хуем машут! — выдав всей спич я с офигевшими глазами смотрела на сие творение. А про надпись, со всей этой беготнёй, изображая пауков на минималках, я напрочь забыла.

— Что это значит? — спрашивал У Се с глазами на выкат. — Кто этот человек? Почему он утверждает, что третий дядя причинил ему вред?

— Се Ляньхуань тоже был членом археологической группы 15 лет назад, — ответил Молчун. — Это он погиб на коралловом рифе с бронзовой змеебровой рыбкой в руке.

Кажется, Цилина это все не задело и он начал дальше спокойно осматривать местность. С У Се же все было на оборот: он тупо смотрел на стену, продолжая бормотать:

— Нет, не может быть… Дядя не такой… он не мог убить…

Мне пришлось привести его в чувство, с силой толкнув в плечо:

— Сейчас нет времени думать, что означают эти слова, давайте продолжим поиски.

У Се сел у стены и накрыл голову руками. Для него это было слишком. Мы решили дать ему немного времени, а сами продолжили осмотр.

На самом деле, не смотря на всю хаотичность, лаз был сделан очень грамотно: он был прокопан не по прямой, а зигзагом.

Поняв, что дальше идти нету смысла, мы все сели рядом с У Се.

Толстяк прислонился к стене, лицо его приобрело неестественный серый оттенок, ободранная кожа кровоточила.

— Это путешествие я запомню надолго. Когда вернусь домой, надо будет пару килограмм сбросить. Если я не сделаю этого, можете мою фамилию всегда писать вверх ногами. — мы все фыркнули и я протянула ему бутылку воды. Он, жадно отпив половину, сказал:

— Малая, а ты умна не погодам, хоть и выглядишь как малолетка.

— Что ты этим хочешь сказать? — вопросительно приподняла бровь.

— Ну, если бы ты не сказала, что надо лезть наверх то тут бы было 4 мясных блина. — он хмыкнул и тут Толстяк резко повернулся к Цилину:

— Так что же случилось братиш? Как ты тут прошел 15 лет назад? По твоим словам — все было норм. А сейчас нас чуть в котлет не превратило. Что мы сделали не так?

Молчун прикрыл глаза, размышляя, потом ответил:

— Мы не могли ошибиться. Но если допустить, что знак в каменной стеле, указывающий на врата жизни, был каким-то образом смещен, вполне возможно, мы выбрали не тот вход. Судя по ситуации в коридоре, мы вошли во врата смерти.

— Что? Как сместил знак? — Толстяк почесал макушку. — Неужели это та женщина? Поняла, что мы еще живы, и решила окончательно добить?

— Нет это вряд ли. — Чжан с сомнением покачал головой. — Тут что-то другое…

Цилин резко замолчал, заметив, что У Се пришел в себя, но продолжал о чем-то усердно думать. Подойдя к парню, он похлопал его по плечу и с теплотой в голосе сказал:

— Не загонялся так сильно. У меня есть версия. Если тебе интересно, могу рассказать.

У Се кивнул.

— Полагаю, пятнадцать лет назад, У Саньшен и Се Ляньхуань знали друг друга, даже дружили, но не показывали этого остальным членам команды, — начал свое объяснение Молчун. — Когда мы приплыли сюда, возможно, именно Се Ляньхуань первым обнаружил подводную гробницу, но сказал об этом только У Саньшену. — Посмотрев на нас он продолжил:

— После того, как Се Ляньхуань выбрался из коридора, он воспользовался этим способом, чтобы выбраться из гробницы, что ему, вероятно удалось после нескольких неудачных попыток. Конечно, он собирался найти У Саньшен и свести с ним счеты, но тот нашел его раньше и убил, обставив все так как несчастный случай. —

Слушая это, я чувствовала некоторую «неловкость». Но я не могла никак опровергнуть слова Молчуна. Правда, он сам сказал, что это всего лишь версия и я снова решила промолчать.

То что я скажу не имеет доказательства, да и у Чжана их больше.

— Но почему третий дядя просто не убил тебя тогда? — удивился У Се. — Разве был смысл так много с вами возиться?

— Я тоже этого понять не могу, — пожал плечами Молчун, а я про себя хмыкнула: «Ага, тебя попробуй убить — сам быстрее вперед ногами вылетишь». Братец помолчал немного, сделал глоток воды и продолжил: — Но, может быть, он подумал, что нет необходимости убивать тех, кто потерял память.

Версия Молчуна была очень логична и представляла третьего дядю этаким злым демоном, мне же захотелось отбелить У Саньшена хотя бы из-за того, что когда-то он спас меня.

— А может все было как раз на оборот? И убить хотели как раз У Саньшена? А он не стал стоять сложа руки. Ребята мы не знаем что случилось пятнадцать лет назад, а судить только по кровавым строкам на стене глупо.

Гробница погрузилась в тишину, каждый думал о своем. Мне все это надоело. Все равно, рано или поздно, правда раскроется.

— Мы в гробнице а не на пике. — Я хлопнула себя по коленам, поднялась и повернулась к парням. — Все, харэ демагогию разводить! Все это, конечно, классно, но давайте шевелится. Если не забыли, мы под водой, а воздух здесь как бы не казённый. Теории будем разводить в свободное от смерти время!

Толстяк тоже поднялся.

— Согласен. Пора заканчивать наш партийный съезд. Хочу сказать, что, если мы тут с голоду умрем, то наши души точно не смогут выбраться наружу и мы даже переродиться не сможем. — Сказав это, Толстяк от души почесал спину и озадаченно посмотрел на нас:

— Вы себя нормально чувствуете? С тех пор, как я попал сюда, мое тело чешется просто невыносимо.

Я чуть себя от души по лбу не врезала. Точно же! У меня самой место, где стрела попала периодически чесалось.

— Ну есть такое, плечо чешется иногда. — я пожала упомянутым местом, скривилась и почесала. Обстановка совсем не благоприятствовала усиленному вниманию к таким мелочам, я просто не замечала, что там зачесалось или заболело. У Се уже собирался ползти дальше, но, когда услышал вопрос Толстяка.

— Было такое, — ответил У Се, — но, кажется, все прошло. Здесь довольно сыро, может быть, аллергическая реакция.

-Значит, аллергия, — бурчал Толстяк изображая из себя медведям, почёсываясь об стены.

— А есть способ вылечить ее? Я, пока старался не стать пирогом, сильно вспотел, теперь чешется прямо ужасно.- Говоря это, он продолжа тереться об кирпичную кладку, не в силах дотянуться руками до особенно чувствительных мест. На рубашке в некоторых местах проступили пятнышки крови. У Се чувствовал, что с его спиной точно не все в порядке, поэтому потребовал снять рубашку.

В свете фонаря я увидела довольно отвратительное зрелище: на ссадинах, оставленных стрелами было что-то похожее на очень тонкие короткие белые волосы.

— Толстяк, ты давно ванну принимал? — ехидно спросила я хотя понимала что у меня на плече тоже свой огород с грибами.

— Ванну? — Толстяк вздохнул. — А почему ты об этом спрашиваешь? Это же личное, девушки не должны об этом спрашивать у парней.

— Сукин сын, мне перед Вэй за тебя стыдно, это ж сколько лет ты не мылся? — У Се с хитрыми глазами косил в сторону Пан Цзы. — Иначе как объяснить то, что твоя спина заплесневела. Белая плесень буйным цветом, ты ж прям восьмое чудо света. Думаю, еще чуть-чуть и ты станешь обладателем собственного гриба бессмертия.

Я заржала, а Толстяк расфыркался словно морж:

— Какой нахрен гриб бессмертия, харэ чушь молоть, лучше помоги иначе я сам с себя кожу сдеру!

Я посмотрела на Молчуна: он нахмурился. Он осмотрел спину Толстяка, надавил на одну из ссадин, оттуда показались капли черной крови.

— Беда, — шепнул У Се Молчун так, чтобы Толстяк не расслышал, — кажется, на наконечниках тех стрел было что-то странное.

— Согласен, нормальные ссадины так не выглядят, даже если туда попала инфекция.

Толстяк, так и не получив ответа на свой вопрос, испугался, повернул голову и встревоженно спросил:

— Какого дьявола вы притихли? У меня там волосы, что ли, выросли? Твою ж мать, давай конкретнее. Длинные волосы? Где именно? — Возмущаясь, он пытался дотянуться до зудящих ссадин, я перехватила его руку, успокаивая:

— Не трогай! Похоже, ты какую-то кожную заразу подхватил. Дай нам рассмотреть получше, разобраться. И не чешись, а то шрамы останутся.

Но справиться с собой он не мог, продолжая расчесывать кожу до крови. Наивняш был не в силах смотреть на это и обратился к Молчуну:

— Это нельзя так оставлять, надо придумать что-нибудь. Я слышал, что некоторые люди от сильного зуда перестают себя контролировать и могут даже покончить с собой.

— Проклятье, — Тостяк продолжал стонать, уже качаясь по полу, — сделайте хоть что нибудь, я так скоро сдохну.

— Успокойся, у меня есть немного освежающего лосьона для тела. Давай попробуем намазать. Может быть немного больно, но ты выдержишь. — Сказал У Се и достал нож, а я зная что он собирается делать достала свою аптечку, с открытыми ранами долго не побегаешь по гробницу и обязательно, что нибудь да подхватишь в виде столбняка или еще какой-то хвори. Молчун застыл в недоумении, а Толстяк со вздохом согласился:

— Вот же, сразу видно городских. Отправляясь в дьявольски странную гробницу, ты не забыл взять лосьон? В следующий раз захвати колоду карт. Когда снова попадем в ловушку и не будет мотыг, чтобы выкопаться наружу — можно будет сыграть на досуге.

У Се резанул ножом по руке и размазал кровь по спине Толстяка. Не в силах терпеть боль Толстяк закричал сразу, как только кровь попала на ссадины. Отмахиваясь от У Се, он пытался отползти, безбожно ругаясь:

-Что за лосьон у тебя такой дерьмовый! Больно-то как, мать твою за ногу, лучше бы ты меня всего порезал! Вот теперь точно я, Толстяк, хочу на тот свет, только бы не было так больно! — Однако, я видела, что боль оказала позитивное действие:

— По болит и перестанет. Боль лучше, чем зуд. Ну как, чешется еще? — спросил У Се

Какое-то время Толстяк еще метался и пританцовывал, затем остановился в недоумении:

— Эй, молодой У, а правда, все прошло. Скажи мне, что за чудодейственный лосьон такой, какой марки? Я себе такой прикуплю, когда выберемся.

Думаю, если он узнает, что У Се измазал кровью ему на спину, то прибьёте, поэтому Наивняш поспешил уйти от этой темы:

— Не будь девочкой, нам надо побыстрее отсюда выбираться.

Молчун, глядя на метод лечения У Се от души улыбнулся, покачивая головой. Я впервые за это время увидела на его лице что-то более человеческое. Похоже, он меняется к лучшему, ему просто надо побольше общаться с людьми, а точнее с У Се. Кстати о птичках:

— Эй, друг мой! — окликнула я У Се — держи презент — и протянула аптечку

— Вей, а ты как? — схватив меня за руку спросил парень.

— Все хорошо, только чуть- чуть плечо чешется — сказала я У Се, понимая его задумку. — Даже не думай, — но встретилась со щенячьем взглядом У Се:

— Можно я только посмотрю вдруг там рана — молил Наивняш, а я только громко вздохнула. Разве можно отказать этому ребенку? И повернулась спиной, благо у меня там была майка-алкоголичка черного цвета, хотя минус есть в ней не все шрамы скрывает

— Хм у тебя лучше чем у Толстяка — сказал У Се. — У тебя много шрамов, ты их получила в гробницах?

— Да иногда не все шло по плану и я не такая уж бессмертная как обо мне говорят. — улыбнувшись сказала я, когда У Се закончил с моим плечом. Накинув обратно кофту, повернулась к парню:

— Спасибо.

Чжан снова надел свою равнодушную маску и сделал знак следовать за ним. Мы ползли вверх около пары минут, пока он не остановился:

-Тут развилка.

Я протиснулась вперед: там было два прохода. Посветив фонарем в тот, что слева, я увидела завал из кирпичей. Это был тупик.

Раз левый проход закрыт, то правый должен быть выходом. Ничего не говоря, мы повернули направо.

Честно говоря, на четвереньках я не ползала со времен физры в начальной школе и то потому что часто в старшей школе прогуливала этот славный урок. Сейчас это была та еще зарядка, я вспотела так, что хоть одежду выжимай. По привычным подземным ходам ползать было проще, там под ногами была земля, в которую легко упираться коленями.

А здесь кругом кирпич и жесткий строительный раствор, да еще поверхность неровная, местами с торчащими осколками. Каждое движение для меня было настоящей пыткой, колени просто горели так, что я даже не чувствовала боли. Кажется, если выберемся отсюда, мне придется заново учиться ходить.

Пока я жаловалась сама себе на свою жизнь, Молчун остановился и жестом призвал к тишине. Толстяк, следовавший за мной, этого жеста не увидел, и спросил:

-Что случилось? — Я жестами попросила его не разговаривать, а Молчун выключил фонарь, мы с ребятами переглянулись между собой, сделали то же самое и все вокруг погрузилось в абсолютную тьму. Но все это никак не повлияло на меня: сердце билось размеренно, и я была абсолютно спокойна так как опыт 15 лет в гробнице это вам не хухры мухры. Знаю, что там впереди заметил Молчун, мой опыт общения с ним говорил, что в любой гробнице его надо слушать, ибо он всегда прав.

Какое-то время мы молчали, выравнивая дыхание и остывая после утомительной прогулки по узкому проходу. В тишине был слышен каждый, даже самый незначительный звук. И тем более звук шагов, словно, кто-то ходил сверху, прямо над нами. Шаги были похожи на человеческие. У Се зашебуршал рядом, схватив его за руку, другой рукой я полезла искать зажигалку так как к нам похоже морская рапунцель пришла, но на минуты отпустив его руку, как он уже попал в ловушку её объятий.

Сука, не став дожидаться Чжана включила фонарь, только краем глаза увидела темное пятно которые развеялось от света. У Се это напугало до безумия и истерически крича, подбежав к Чжану, вцепился в него:

-Демон! Здесь водяные демоны! — Прикрыв рот Наивняши ладонью, Молчун тихим успокаивающим голосом спросил:

-Не ори! Где водяной демон? — Обезумев от страха, У Се указал назад в проход где сидели я и Толстяк:

— Это прямо за мной, и… — У Се осекся на половине слова, позади него никого не было: ни лица, ни волос, ни даже следов воды. . Ничего не понимая, У Се спросил у нас:

— Да чтоб вас перевернуло, это кто из вас только что был водяным демоном?

Толстяк заметил, как позеленело лицо у Наивняшки, попытался его успокоить:

— Почему бы тебе не успокоиться. Перестань представлять это, говори медленнее.

— Я… я только что видел много волос… обнаженную женщину… — У Се все еще запинался, — водяного демона. Она хотела, чтобы я ее поцеловал!

Толстяк, потерял терпение:

— Малыш У, тебе это приснилось? Если тут был какой-то водяной демон, то он должен был переползти через меня и Вей, — он похлопал парня ободряюще по плечу. — А что она была голой — это нормально. Тебе уже двадцать с небольшим. Когда я, Толстяк, был в твоём возрасте, мне и не такое снилось. А тут просто голая женщина, подумаешь. — пока они болтали я искала свою зажигалку и дезодорант, как раз для такого случая и мало следила за диалогом ребят.

— Маму свою так успокаивай! — ругался У Се. — Я определенно не спал! Посмотрите, у меня шея до сих пор мокрая, вот, потрогай! — И подставил шею в качестве доказательства Толстяку. Молчун был рядом, поэтому тоже прекрасно видел мокрые разводы на футболки у У Се и нахмурился, а Толстяк посмотрел вверх, полагая, что вода могла протечь сверху. Но это было невозможно: все швы были замазаны гидронепроницаемой смесью белой глины, такой состав сохраняет свой свойства столетиями.

-Странно, — задумался Толстяк, — здесь только один путь. Если бы по мне что-то ползало, я бы заметил.-

-Может быть, это ты заснул? — продолжил гнуть свою линию У Се. — Заснул и не заметил, что по тебе кто-то ползает. -Толстяк беззлобно ругнулся:

— Да пошел ты. Я сплю чутко, как ты можешь допускать, что по мне кто-то ползать будет, а я не замечу? Кроме того, разве здесь возможно уснуть, даже случайно? Можешь на мою спину взглянуть. Видишь? Ну как, есть какие-нибудь следы?

— Толстяк не шевелись! — выкрикнула я в панике, еще активнее рыща в рюкзаке.

— В смысле? Вы что прикалываетесь? На меня прицепились какая-то хрень? — он начал крутится вокруг своей оси, пытаясь увидеть, что творится у наго за спиной.

— Я же сказала, замри!

— Я так не могу. По-любому что-то будет шевелиться. — прошипел мне в ответ Толстяк, покрываясь холодным потом.

Тут мужчина резко крутонулся и тварь оказалась мордой к лицу со У Се и уткнулась кончиком носа в его губы. Парень так испугался, что горло свело судорогой, вместо крика издал лишь какой-то писк и отчаянно попятился назад. Рванув к парню, я почувствовала, что не могу двигаться. Глянув вниз обнаружила, что моя голень опутана волосами. Я отчаянно пыталась освободить ногу, но никак не могла избавиться от этой мягкой, но неожиданно сильной хватки. Пряди начали обвиваться вокруг тела У Се, добрались до лица и пытались забраться в рот. В панике он закрыл рот руками. В это время подоспел Молчун. Схватив У Се за шиворот, с силой потянул к себе.

Как только У Се был в безопасности с Молчуном я крикнула:

— Эй подруга, свали нахрен от сюда, — и достав зажигалку, решила устроить мини-файер шоу, направив огонь на волосы. Как только они загорелись, девушка обиделась и решила забрать меня вместо парня. Из копны волос рядом со мной появилось мертвенно-бледное лицо. Тварь попыталась прицепиться к моей спине.

Времени спасать свою задницу у меня не было, так как была занята освобождением Толстяка. Пришлось пригнуться. Извернувшись аки кошка, двинула тварь ногой в лицо. Силы удара было достаточно, чтобы нос оказался вмятым, а из головы брызнула черная жидкость. Стиснув зубы, хотела врезать снова, но тварь сжалась, судорожно вздрагивая. Увидев такую реакцию, я ей втащила еще раз, морда скривилось еще больше, а я не теряя времени крикнула:

— У кого есть спиртяшка? Если нету то у меня флакон в кармане рюкзака, достаньте!

Тварь почти скрылась в спутанных волосах, изредка злобно выглядывая, но не решалась напасть снова. Молчун успел достать бутылку со спиртом и кинув ее в стену к огню. Пламя взревело, а тварь жутко завизжала и бросилась прочь. Только с божей помощью я избежала ожогов и успела укрыться. Буквально за пару секунд существо отпустило Толстяка, и У Се воспользовался этой возможностью, чтобы поджечь оставшиеся волосы, опутавшие его голову. А Молчун продолжал преследовать деву, пока та не скрылась полностью в темноте. Я осмотрела Толстяка: его нос и рот были забиты волосами, а лицо посинело. Пришлось постучать его по спине и груди, чтобы помочь выплюнуть эту мерзость, из его ноздрей вместе с волосами потекла черная жидкость.

У Се вздохнул с облегчением: к счастью, у Толстяка хватило своих сил, чтобы отдышаться, иначе, пришлось бы делать искусственное дыхание.

Толстяк какое-то время не мог сказать ни слова, отплевываясь от остатков волос, а затем сдавленным голосом просипел:

— И что это, мать вашу, было?

Я все еще сжимала в руках зажженную зажигалку, не в силах отпустить ее. Молчун взял Толстяка за ладонь, похлопал по плечу и ответил:

— Думаю, это была цзинь-по.

— Так это та самая морская дева? — У Се вытаращился на Братца, на что Молчун кивнул:

— Я не могу точно сказать, откуда берутся цзинь-по. Есть множество версий и легенд, но там много несостыковок.

У Се попытался расспросить поподробнее, но он только покачал головой:

— Доподлинно известно, что обитает цзинь-по в воде или около нее, возможно, рождается там. По опыту и рассказам тех, кто сталкивался с ней, знаю, что она боится огня. А в остальном все, как с цзунцзы — боятся копыта черного осла, а вот почему — никто не знает. Но до сих пор я не слышал, что цзинь-по умеет говорить. Мы должны быть осторожны, она может затаиться и охотиться за нами дальше.

Толстяка трясло от страха, он старался держаться к нам поближе:

— Не пойму одного: фэн-шуй этой гробницы достаточно хорош, тогда почему тут столько всякой неведомой херни?