Часть 19. Потери и цветы. (2/2)
- Брось оружие, - Звучит требовательный голос Ведущего, сопровождаемый щелчком затвора.
- Цццц… Это ты брось… У тебя нет шансов, man. Нас больше!
В повисшей тишине звучат частые и шумные вдохи и выдохи, заполняющие вакуум грота. Время идет, а Танос все еще на мушке у Ведущего. Напряжение растет. Они вот-вот пристрелят друг друга. Боковым зрением Су-хён видит автомат 120-ой на полу и делает резкий рывок к нему. Ведущий реагирует незамедлительно, устремляя ствол автомата на девушку и выпуская одиночный выстрел.
- НЕТ!!! – Оглушает крик Таноса, и на землю с гулким грохотом падает сраженное мужское тело.
- Нееееет! – Вырывается из груди Ки Хуна.
- Нет… - Одними губами шепчет Танос, застыв на полу с широко открытыми глазами и приоткрытым в попытке вдохнуть ртом.
Су-хён взвизгивает и прикрывает рукой рот, пока залп автомата Хён Джу, наконец, расправляется с Ведущим. Колени больно касаются каменного пола, а голова Су-хён обреченно повисает на телом.
- Нет… Пожалуйста… - Ее губы дрожат и кривятся от слез, струйками несущихся по щекам. Срываясь с подбородка, они падают на розовый костюм, оставляя ярко малиновые кляксы, - Донсу… Господин Донсу…
- Старик, ну ка покажи… Ой, да тут тебя просто зацепило. Fuck. Все будет хорошо. Ты только дыши, ладно? Fuck. Fuck, fuck, fuck! – Танос зажимает ровную рану на груди, тщетно пытаясь остановить фонтаны крови.
Донсу заходится кашлем, сплевывая сгустки, и слабеющей рукой хватаясь плеча 230-го.
- Танос, друг…мой… Ты…всех убил… Дурак… Дурак… с добрым…сердцем… но злой головой… Вот…, - С трудом выкашливая каждое слово, Донсу вынимает из кармана маленький телефон, - Я должен был… Я офицер поли…ции… Должен был… Пере..дай…это… Хва.. н..Чжун… Хо…
- Передам, старик. Обязательно передам! Спасибо, спасибо, Донсу! Ты был мне настоящим другом… и умер… как друг, - С трудом сдерживая слезы, Танос сжимает хладеющую руку с телефоном. Посвящённая ему полуулыбка замирает на устах, и когда-то спокойные глаза остаются спокойными навеки.
- Fuck it!! Damn it! Damn it to hell!Шибаааааль! – Боль вымещается на бочках, грохотом разлетающихся в стороны, она прилетает тяжелым ударом ноги по шкафу, она разбрасывает инструменты и прочее содержимое полок. Отвердевшие от напряжений мышц пальцы закапываются в волосы, взлохмачивая их, - IAMFUCKINGFRUSTRATED! IHATEIT! Ненавижу, сучьи подонки!
Талию обвивают дрожащие руки, и теплый нос прижимается к спине. Зажимая костяшками пальцев красные глаза, будто пытаясь остановить слезы силой, Танос упирается лбом в полку.
- Что за ебаное дерьмо, babe? Через какое дерьмо нам пришлось пройти? За что?.. Старик Донсу был самым клевым мужиком здесь. Он выжил даже в перестрелке, когда нас было один к десяти. Он умудрился спастись. Типа надеть форму и смешаться. Представь, какой он умный. Он всегда мыслил трезво и холодно. Никогда не горячился. Был клевым. Классным дедом. Махался как черт. Черт возьми… Хуже было бы только потерять тебя…
Он развернулся к обнимающей ей Су-хён, и устало и горько улыбнулся:
- Пошли нахрен из этой ебаной дыры!
Подводный сплав пришлось сделать несколькими заходами, потому что водолазных костюмов на всех не хватало. Кроме того, дополнительно необходимо было вывезли свертки с добычей, захваченной в кабинете випов. Прогремевшие взрывом были началом цепной реакции, которая затем ускорилась, и игрокам едва ли удалось успеть вытащить все и всех. Полное крушение места проведения игры они наблюдали уже с берега острова. Провалившаяся в центр острова часть холмов, дымилась – видимо, под ними горели постройки, испуская черные плотные клубы. И хотя место полностью кануло в небытие, воспоминания о нем надежно сохранились в головах спасшихся, а также в телефоне Пака Донсу – следователя по особым делам центрального Сеульского департамента полиции. Так говорилось в его видеообращении, которое он предусмотрительно записал. Для Таноса, конечно, ну или на крайняк, для любого другого выжившего игрока. Но, улыбаясь на видео, он признался, что всегда ставил именно на 230-ый номер.
«Будь счастлив с этой девочкой – она делает тебя лучше. Не порть ее слишком сильно» - сказал он в конце, подмигнув, и видео оборвалось, оставляя застывшую картинку его лица.
Танос посмотрел на хлещущие о каменный берег волны. Им было все равно, чей сегодня друг погиб, или чьи жизни теперь изменились – они плескались, плещутся и будут плескаться. Такие же методичные и пофигистичные, как Донсу. И раз уж его тело не сохранилось, то пусть море будет напоминанием о нем – все лучше, чем таскаться на хмурые кладбища с дурацкими белыми цветами.
Он повернул голову, чтобы посмотреть на единственный цветок, который хотел оставить в своей жизни, и, увидев ее, измазанную в крови, извалянную в пыли, грязную и чумазую, с огромным крестом, полным синтетических наркотиков, на груди, вдруг неожиданно расхохотался.
- Ну и видок у тебя, - Он покатывался со смеху, отбиваясь от ее маленьких злющих кулачков.
- На себя посмотри, сволочь! Можно подумать ты сейчас красавчик, каких свет не видывал! Ты похож на извалявшегося в помойке поросенка!
- C’mmon, babe, тише-тише. Я люблю тебя и такой, чего завелась то? – Он поймал ее руки, подтягивая к себе.
- Что ты сказал? Лю… любишь? – Су-хён уставилась на него, позабыв, как дышать. Сердце бешено колотилось, и хотелось провалиться под землю от стыда.
- Нуда… Why this face?Будто ты не признавалась мне в любви, - Он подмигнул моментально покрасневшей девушке.
- MGCoin– скотина! Он что рассказал тебе?!
- Что рассказал?!
- Что я бросилась ему на шею и признавалась в любви, приняв его за тебя! Дурак!
- ЧТООООО???!!!
Су-хён бежала по камням вслед за широко шагающим Таносом, решительно идущим к 333-му, хрустя костяшками пальцев.
- Hey, you, motherfucker boy!Ты чо там клеился к моей женщине?!
- Да пошел ты нахрен, придурок!
Разнимать их пришлось весь вечер, пока на клубящийся дым не прибыл корабль, и с него не сошел взволнованный Хван Чжун Хо.
Вдали от шума у самой воды сидела Но Ыль. Брошенный ею цветок покачивался на убывающих волнах и возвращался обратно. Тебе, номер 246, Гён Сок, к сожалению, не суждено вернуться. Остается лишь надеяться, что ты оказался в лучшем мире, чем этот. Она горько усмехнулась - даже Ад по сравнению с землей сущий рай, так что наверняка это так. И пусть не смогла помочь тебе, сможет позаботиться о твоей больной дочери. Осталось только разобраться с этими шумливыми обезьянами, чтобы было, на что....