Часть 7. Hold the door. (1/2)

- Классно устроилась, понимаю. С таким психом очень удобно выживать рядом. Да и хер бы с вами. Но вы же блядь, помимо этого, в любовь тут играть начали. Жизнь у вас, оказывается, продолжается. Пока мой Мёнвон кормит червей!

Удар кулаком по косой снизу-вверх откидывает Су-хён на Ха Ныль, которая тут же выталкивает девушку обратно в круг.

- Пожалуйста… - Су-хён утирает рукой кровь с лица, но договорить ей не позволяют.

Думала закричать, пока лежала под лавиной ударов: сначала рук в полотенцах, затем ног, - но обезумевшая от горя и ненависти, Соль-джу схватила за волосы и процедила сквозь зубы:

- Пикнешь – убью, скажешь кому-нибудь – убью. И ублюдку своему не вздумай вякнуть. Мы здесь тоже, знаешь ли, не одни.

Намек до боли во всем теле максимально понятный, а урок быстро заканчивается. Стук охранника в дверь спасает второй глаз – первый уже заплыл от щедрого пинка Ха Ныль. Женщины быстро возвращают полотенца на шею и удаляются, оставив Су-хён лежать на полу. Встать ей помогают руки в черных перчатках, а вместо жалости и сочувствия – дуло автомата, толкающее в спину по направлению к выходу. В такой ситуации даже плакать сил нет. Едва передвигая ногами, опустошенная, Су-хён идет в общежитие, и не сразу понимает, что стараниями все тех же черных перчаток в ее ладони сжата бутылка воды.

На утро Су-хён стала местной небольшой звездой – на нее бросали косые взгляды, о ней шушукались, ее обсуждали. И сложно было определить природу такой популярности – то ли ночные стенания с Таносом под одеялом всех впечатлили, то ли ни с того ни с сего заплывший синяком глаз и опухшая разбитая губа. Напрасно Су-хён пыталась спрятать лицо за распущенными волосами и застегнутой до горла олимпийкой – назойливое внимание оставалось с ней.

На завтраке в ее укромный уголок, в котором она старалась слиться со стенами как хамелеон, пришел тот, кого меньше всего хотелось сейчас видеть. Нет, не винила его в своих ноющих ребрах и тянущей пояснице, просто… А что просто? Просто хотела бы чтобы всего этого не было, чтобы не было этих проклятых белых больничных стен, чтоб провалились под землю эти бесящие башни из кроватей, сгорели ненавистные костюмы и пропали злые, убогие душой люди. Пришла сюда за легкими, как тогда казалось, деньгами, как и все, но быстро стала готова сдаться – слишком уж больно и обидно было. Чувство обуревающего страха и полной беспомощности, когда противостоишь чужому слепому бесчеловечному гневу и невежеству, еще и превосходящему тебя в числе, до сих пор скребло внутри, вжимая все в комканную кучу. Там, где она росла, нельзя было сдавать назад, прогибаться, но и сдачи давать Су-хён так и не научилась – только и оставалось что молча терпеть побои и несправедливость. Но разве она сможет делать это долго? Нет, это место точно не для нее. Ошибка. Все это было большой ошибкой.

- WHAT A FUCK [Какого хрена]? – Увидев синеву на лице Су-хён, Танос подлетел взбешенным коршуном, огромным размахом мощных крыльев снося соседок девушки на своем пути.

Опустившись на колени перед ее кроватью, высвобождал пальцами ее лик из-под копны черных волос, внимательно осматривая ссадины.

- Кто блядь это сделал? I’m gonna kill ‘em [Я убью их], - верхняя губа подрагивала от ярости – будто питбуль, готовый вцепиться в чужую глотку.

- Говори, твою мать, Су-хён! Speak it [Говори]! I’m not kidding [Я не шучу], - заглядывал в убегающие и прячущиеся глаза.

- Больно, - Су-хён сбросила руку Таноса, сдавливающую подбородок, - Не бери в голову. Все нормально. Я просто упала в туалете. Там был мокрый пол.

- Ага, и ударилась глазом о чужой кулак… Такое обычно с Мюн Ги бывает, when he behaves like an idiot [когда он ведет себя как идиот], - Мужские руки повернули голову на свет, заставляя девушку вытянуться к нему, - И немного задела губами чужое колено, да?... Цццц... Flower так неудачно выбирает компанию для походов в туалет. Stay still [Стой смирно], не крутись. Дай посмотреть. Так. А это еще что? Они тебя что ДУШИЛИ???

- Это - ты, дурак! – Прорычала Су-хён, убирая его пальцы с засоса на шее, удивляясь, как можно одновременно быть таким бешено опасным и глупым, - Ты искусал меня и оставил засосы!

На мгновение на его лице появилась ребяческая улыбка довольного своей шалостью сорванца, а затем он сделался серьезным.

- Су-хён, my dear baby flower, you are a fighter, I see it [мой дорогой маленький цветочек, ты боец, я понимаю]. Но ты с мистером Таносом, remember [помнишь]? Я не смогу тебя защитить, если ты не скажешь, кто эти bastards [ублюдки].

«Сама не знаю, кто они» - Су-хён тяжело вздохнула, вспоминая леденящую душу фразу – «Мы здесь тоже, знаешь ли, не одни». Кто ж знает, кто еще в альянсе с этими полоумными, и что они могут сделать с ней, с Таносом, с ними обоими?

- Нет.

- Нет?

- Нет.

Танос ошарашено посмотрел на Су-хён, будто видит ее впервые:

- Но ты не можешь говорить МНЕ нет…

- Хорошо. Тогда я не говорю тебе нет. Я просто ничего тебе не говорю.

- Странно, что они тебя не душили – мне вот очень хочется, - раздраженно процедил сквозь зубы и ушел.

Спустя время вроде отошел, видела Су-хён, и странно активизировался. Бродя по общежитию, внезапно здоровался с кем-нибудь, подсаживался в разговаривающую компанию и влезал в беседу, похлопывал по плечу, предлагал подписаться на него на Youtube и купить последний (он же и первый) альбом, спрашивал, как мама, и обещал, что если за него проголосуют в «Партию Новых Реформ», то обязательно первым делом он изничтожит коммерсантов, ввозящих китайские подделки на кроссовки Nike. Су-хён закатила глаза – господи, какой придурок. И это все тот же человек? Что он, черт возьми, творит? Зрачки же были нормальные сейчас.

***Желтая таблетка.

Зал плыл кругом, и Танос не сразу понял, что стоит на движущейся платформе. Но когда осознание, медленное, озаряющее, вдруг пришло, на душе сделалось так светло и чудно, что он тепло улыбнулся этому миру. Рядом стояла прекрасная Су-хён, его flower, смиряющая его суровым и строгим взглядом, будто воинственная валькирия, пришедшая осветить его поле боя. А он знал, что это будет именно полем боя. Кровопролитного, жестокого, обнажающего всю суть каждого из воинов. На что способен ты ради победы? Ради жизни… Ради памяти других о твоих последних секундах…

Началось. Мигающий свет, дурацкий счет, сумбур и хаос. Найти людей. Еще. Еще людей. Не забыть Мин Гю. Поймать взглядом старика Донсу – показать ему прием карате, который недавно освоил благодаря ему в туалете. Получить обжигающую пощечину полную любви от Су-хён. И, наконец, бежать. Под веселую музыку, вскидывая руки в воздух и крича, что есть мочи.

- I AM LEGEND THANOS [Я легенда Танос].

Ловить обезумевшие от страха взгляды, избавляться от лишних и не подходящих.

- You are out, boy! – Нога вылетает вперед легко, как никогда, пробивая грудину очередного неудачника. Кого? Да их разве запомнишь всех.

- Miiiiiin Guuuuuu, ma friend, let’s do it [Мин Гю, друг мой, давай сделаем это]!

Кружиться в танце на платформе, ожидая новой интересной забавной беготни. Сколько на этот раз? Хватает? Еще? Чья-то рука пытается вырваться из железной хватки.

- Youuuu go with us [Ты идешь с нами]!

- Неееет! – Истошно верещит взятая в плен дикости женщина, - Вас пятеро!!! Надо пять! Я шестая!

Су-хён оборачивается уже поздно. Последняя секунда. Дотащивший женщину до комнаты Танос, вдруг отпускает ее руку и оставляет жертву за дверью.