Глава 23. Честность перед собой (2/2)

— Ура, динозавры и лошади, как я и хотела! И мои собственные фломастеры! — воскликнула Ванесса, восторженно рассматривая картинки. — Хочешь, будем раскрашивать вместе? — на это Телминья охотно согласилась. Вскоре подошел Роберто, и они вдвоем еще немного пообщались с Ванессой, которая без конца щебетала о друзьях из детдома, лошадях и мультфильмах. Наблюдая за Роберто, Телминья видела, как он заинтересован в каждом слове Ванессы, как расспрашивает ее обо всем. При этом было видно, что он не давил на девочку и явно разделял ее увлечения. Наконец, попрощавшись с девчушкой и пообещав ей новые подарки, а также то, что Телма тоже придет, двое направились к машине. Телминья не переставала умиляться девочке:

— Надо же, она хочет набор динозавров и живого пони, — смеялась девушка, но ее настроение быстро сменилось серьезным. — Роберто, расскажи мне, пожалуйста, кем тебе приходится эта девочка?

— Первое она получит, а вот со вторым будут проблемы, — засмеялся и Роберто. — Да, я обязательно расскажу. Пусть это и долгая история, но ничего страшного в ней нет. Только… ты не возражаешь, если я все-таки приглашу тебя туда, куда давно хотел? Мы должны кое-что отпраздновать. Или ты уже устала и хочешь домой? — участливо спросил Роберто, накрыв ладонь Телмы своей. Ей это было приятно, как и забота с его стороны.

— Нет, что ты, я совсем не чувствую себя усталой, Ванесса зарядила меня энергией, — призналась Телминья, осознав, что не хочет расставаться с Роберто. — Я с радостью проведу с тобой вечер, и с интересом послушаю историю Ванессы.

Место, куда Роберто давно хотел пригласить Телминью, оказалось крышей многоэтажного дома в Вила-Изабел, где находилась его квартира. На улице уже стемнело, но усыпанное звездами небо и разноцветные огни города создавали романтичную атмосферу. Стоило им расположиться на крыше с бутылкой вина, сыром, фруктами и взятыми в магазине сэндвичами, Роберто начал свой рассказ:

— Ты же знаешь, что у меня были два брата? — Телминья кивнула. — Если самого старшего я практически не помню, его убили наркоторговцы в уличной перестрелке, то к среднему из нас, Жозе, я был привязан с раннего детства. У нас разница в возрасте пять лет. Он учил меня самообороне и кататься на велосипеде, мы вместе бегали на рыбалку. Жозе был неглупым парнем, но наркотики разрушили все, он употреблял с семнадцати лет и редко появлялся дома. Ванесса — его дочь, она родилась в результате случайной связи и с рождения попала в детдом. Жозе умер от передозировки незадолго до ее рождения, а матери Ванесса оказалась не нужна. Она родилась не в Рио, а в Белене, и только недавно ее перевели из местного детского дома в этот. А там и меня нашли, как ближайшего родственника.

— Какой ужас! — прижала ладони ко рту Телминья. Ее поразило то, сколько жизней и судеб из одной семьи уничтожили наркотики. — И ты хочешь удочерить Ванессу? Мне кажется, ты был бы отличным отцом.

— Это я и хочу отпраздновать. Мне почти удалось оформить опеку над Ванессой, осталось решить пару вопросов. Динозавров она получит, когда приедет домой, — усмехнулся Роберто. — И не только их: для нее почти готова комната, а еще я узнал, что неподалеку есть хорошая школа гимнастики. Хочу отдать Ванессу туда, пусть занимается для общего развития.

— Поздравляю! — Телминья и Роберто стукнулись бокалами с вином, раздался мелодичный звон хрусталя. — Только почему ты не можешь удочерить ее? Разве у тебя нет прав, как у родственника?

— К сожалению, система в нашей стране такая, что ребенка скорее отдадут полной, но неродной семье, нежели одинокому родственнику. А еще охотнее рассматривают опытных усыновителей, — с досадой протянул Роберто. — Поэтому я решил начать с опеки, а дальше будет видно. Если бы я не был одинок, мне бы охотно отдали Ванессу.

— Меня всегда удивляло, почему ты одинок, — выпалила Телма, краем глаза увидев, как Роберто подался чуть ближе к ней. — Ты очень сильный человек, а еще я вижу, что у тебя доброе и заботливое сердце. Мне это кажется несправедливым.

— В прошлом году, когда я уже начал собирать документы на опеку над Ванессой, я встречался с девушкой, — признался Роберто. — Но, узнав о малышке, она бросила меня. Сказала, что не хочет возиться с чужим ребенком. Я не виню ее, все равно у меня никогда не складывалось с девушками, и я уже настроился на то, что буду искать лазейки и добиваться удочерения.

— Конечно, я понимаю, что все люди разные, и не каждая девушка захотела бы воспитывать чужого ребенка. — Телминья тоже не хотела винить незнакомку — мало ли, какой у нее жизненный путь. — Спасибо, что поделился своей историей. Я бы хотела общаться с Ванессой дальше, как и с тобой, — призналась девушка. Чем дольше она слушала историю Роберто и Ванессы, тем сильнее ощущала, как влюбленность (которую уже сложно было отрицать) превращается в причастность к его истории. Если Роберто попросит, Телминья постарается помочь ему, чем сможет. Одновременно с этим Телма почувствовала, что оказалась слишком близко к парню и чувствует исходящее от него тепло. Хотелось быть ближе, и Роберто, будто прочитав ее мысли, приобнял ее за плечи.

— Спасибо, Телминья. Очень хочу обнять тебя, ты не против? — спросил он, и Телма покачала головой, устраиваясь на его плече. — Я очень рад, что девушка, которая понравилась мне с первого взгляда, смогла поладить с Ванессой, — он дотронулся кончиком носа до ее волос и лба, и Телминья крепче прижалась к парню, понимая, что сейчас произойдет, и как она хочет этого.

— Ты мне тоже очень нравишься, Роберто, — прошептала она, и это стало последней сладкой каплей перед моментом, который оба ждали в этот вечер. Роберто наклонился к губам Телминьи, проводя ладонью по ее щеке, ощущая ее дыхание и, наконец, мягко, но настойчиво целуя. Девушка подалась чуть вверх, отвечая на поцелуй, который моментально перешел в страстный и настойчивый. Руки охваченных желанием влюбленных скользили по телам и волосам, они не заметили, что Телминья уже сидит на коленях Роберто. Так душевное притяжение, которое она ощутила сегодня особенно сильно, переросло в телесное, и Телма поняла, что сегодняшнюю ночь она проведет с Роберто — человеком, который без лишних слов убедил ее в том, что она правильно сделала, выбрав его.

***— Сесеу вернулся к нам! — кричал Маурисио, когда они втроем, уже выпившие, шли по району Лапа сквозь ночные огни и неоновые вывески клубов. Сесеу, казалось, просто шел за приятелями, будто на поводке. — Красотки, встречайте нас, завидных холостяков! Девушки сделают из тебя нормального парня, а не того, в кого ты превратился.

— Я вообще не понимаю, как ты дошел до отношений с парнем, тем более с наркоманом Нанду. Мы просто обязаны найти тебе девушку, — вторил ему Эдуардо, хлопая Сесеу по плечу. Сесеу, отвыкший от шумных вечеринок и большого количества алкоголя, только кивал им в ответ и заливисто смеялся. Все, что происходило, постепенно начинало нравиться Сесеу, казалось, он будто возвращался к прошлому себе. На благотворительном ужине с ним флиртовали сразу две девушки, дочери богатых людей, и Сесеу охотно отвечал на заигрывания, не обращая внимания на знакомый мужской голос, звеневший в голове. Не хотелось Сесеу думать и о том, что он находится не в своей тарелке, однако приятели, позвав его в бар, смогли стереть отголоски нежелательных мыслей, окунув в самый настоящий кураж.

Этот вечер после благотворительного ужина и два последующих прошли будто в тумане. Бары, ночные клубы, вечеринки у бассейна в чьих-то особняках, громкая музыка и алкогольные напитки смешались в голове Сесеу в нечто светящееся, шумное и размытое. Были в этой какофонии и девушки: стройные, длинноволосые, одетые по последней моде, они охотно танцевали с высоким красавцем. Одна из них особо приглянулась Сесеу, иначе как еще объяснить то, что он потащил ее к туалетным комнатам и начал целовать, прижимая к стене. Сесеу целовал незнакомку, чувствуя липкий химический вкус блеска для губ, но в какой-то момент будто оказался не среди громкой музыки, алкоголя и полумрака, а в прохладе тропической зелени. И целовал он совершенно другого человека, губы которого были теплыми, мягкими и податливыми…

— Как же не хочется прекращать это, — улыбался в поцелуй Нанду, сидя лицом к Сесеу между его ног. Они не могли оторваться друг от друга с того момента, как Сесеу пришел в очередной раз навестить возлюбленного. Одно дыхание на двоих, невесомые прикосновения губ к губам, чередующиеся с более страстными поцелуями, влюбленные взгляды. В этот момент парням казалось, что они будут вместе навсегда.

— А я и не собираюсь останавливаться, мне слишком хорошо с тобой, — оставив на губах Нанду трепетный и одновременно глубокий поцелуй, ответил Сесеу. Он обнял Нанду так, что тот щекотно уткнулся ему в шею, а сам гладил мелкие пушистые кудри, не понимая, почему они вдруг стали длинными, прямыми и жесткими.

«Что я делаю»? — с отвращением подумал Сесеу и, выпутавшись из объятий красотки и расталкивая посетителей клуба, поспешил к выходу. Было неважно, что скажут ему приятели, так мечтавшие сделать из него «нормального». Хотелось лишь смыть с себя весь алкогольный дурман, заглушить музыку крепким сном, вытравить воспоминания о незнакомке, а заодно и о Нанду. Тошнота подступила к горлу, и Сесеу опустился на корточки и сжал виски руками, как вдруг его окликнул смутно знакомый голос:

— Эй, Сесеу, я вижу, тебе совсем плохо. Может, нужна помощь?

Сесеу поднял воспаленные от бессонных ночей глаза и увидел ту, которую никак не ожидал встретить здесь. Дебора, одетая в рваные джинсы и топ с отделкой из страз, — смотрела на него, как ни странно, без отвращения, только с сожалением.

— Надо же, пришла потанцевать не в самый лучший клуб, и встретила самого Сесеу Вальверде. Ты совсем плохо выглядишь. Поехали к мне домой, напою тебя крепким кофе, а после расскажешь мне все, — голос Деборы приобрел решительные нотки, да и движения были такими же, что удивило Сесеу. Почему Дебора ему помогает? Неужели по-прежнему влюблена в него? Что подумает Даниэлла, увидев его пьяным в ее с Деборой квартире? Если не уволит сразу, то как отреагирует? Вопросы без ответа атаковали Сесеу, который чуть не уснул под мерное шуршание колес по асфальту. Эйфория от алкоголя и поцелуев с незнакомкой (точно ли единственной за эти сумасшедшие дни?) постепенно сменялись разочарованием и омерзением от собственного состояния, непониманием, зачем он это совершил, и где-то в этом сквозила щемящая тоска по Нанду. Такси остановилось возле кондоминиума, где жили Даниэлла и Дебора, и Сесеу проследовал за девушкой, которая ловко сварила кофе и подала неожиданному гостю.

— Ничего, если Даниэлла услышит нас? — спросил Сесеу, после того, как горячая приторная жидкость прокатилась по пищеводу и слегка осветила спутанные мысли.

— Мама познакомилась с мужчиной, — откликнулась Дебора. — Точнее, он учился с ней на одном курсе, но стал профессором по международному праву. Она остается на ночь у этого парня, а в перерывах тонко намекает мне на то, что я должна поступать к нему на факультет. Лучше бы занялась своей жизнью, честное слово.

— Родители думают, что желают нам добра, — грустно улыбнулся Сесеу. — Вот и я решил последовать их совету и попробовать закрутить роман с девушкой. Я со столькими из них флиртовал, но поцеловать удалось только одну.

— Несмотря на то, что ты по-прежнему любишь Нанду, — в тон ему закончила Дебора. — Телминья и Мэл рассказали мне, что вы поругались. Хорошо, что ты подвернулся мне под руку, потому что больше некому сказать тебе правду. Мэл заняла сторону Нанду и пока не хочет тебя видеть, а с Телминьей тебе еще жить под одной крышей, поэтому она не рискует сказать тебе правду.

— Н-нет, с ним все кончено, — Сесеу был обескуражен таким натиском Деборы. Казалось бы, совсем недавно Дебора плакала из-за влюбленности в Сесеу и его романа с Нанду, а теперь разговаривает об их разрыве. Нужно попробовать выговориться хотя бы перед ней, возможно, станет легче. — Да, немного тянет, точнее, я по-прежнему люблю его. Но ты же знаешь, что мы поссорились из-за показательного процесса и статьи о нем. Я наговорил Нанду гадостей, но он тоже должен был меня понять. Мы же знакомы с детства, и он должен понимать, как важна репутация в высшем обществе…

— Важнее, чем Нанду и твои личные принципы? — изогнула бровь Дебора. Пьяный гламурный парень, которого она видела сейчас, совсем не был похож на того Сесеу, который стал примером для нее. Влюбившись и лучше узнав Сесеу, который променял высшее общество на работу с бедными слоями населения и любовь к другому парню, Дебора смогла противостоять матери и начать учиться на художницу, но этот парень не был похож на сильного человека с собственными убеждениями.

— Да. Нет. То есть, не знаю, я совсем запутался, — признался Сесеу, зарывшись пальцами в волосы. Он устал от прошедших дней, неопределенности на работе, пристальных взглядов отца, наконец, от самого себя. — И я не знаю, чем ты можешь мне помочь. Мне противно от себя, я снова хочу обрести почву под ногами.

— Для начала тебе нужно поспать, а потом — перестать лгать себе и решать проблемы постепенно, — сказала Дебора. — Уверена, ты еще сможешь восстановить репутацию, добиться высот в карьере, а также наладить отношения с родителями и с Нанду.