Глава 36. Таня и Катя (1/2)
- …Ну, здравствуй, путешественница во времени!
На Таню смотрела фантастически похожая на нее молодая женщина, почти ее копия. Это было сногсшибательно для неподготовленной психики – видеть напротив себя свое подобие.
Напротив старшего лейтенанта ВКС Федерации Обитаемых миров Земли Татьяны Синицыной в коридоре здания бывшего сельсовета стояла та, кого Татьяна искала – ее предок, прапрапрабабка Екатерина Синицына. Прапрапрабабке было двадцать три года, она обладала почти такими же чертами лица, с такими же серыми выразительными глазами и белой, молочной кожей. Даже рост у них был одинаковый. Вот только Катя была на пять лет старше Татьяны, лицо ее было чуть круглее, а разрез глаз — шире. И светло-русые, длинные волосы заплетены в косу, которая свернута в спираль и скованна металлическими шпильками на затылке. И, конечно же, бровастое лицо Кати, давно не знавшее косметики, выглядит постаревшим, с маленькими морщинками от усталости и постоянного стресса. Сторонний обыватель даже подумал бы, что относительно молодая мама разговаривает с взрослой дочкой, так как Екатерину немного «старила» и ее форма, которая выглядела куда солиднее Таниного летного комбинезончика поверх которого девушка надела местный ватник. Пращурица Тани была одета в ладную, подогнанную по фигуре серую шинельку с голубыми петлицами, на которых были золотистого цвета крылышки и два красных квадратика, зимнюю шапку со звездочкой-кокардой, перчатки и сапоги с высоким голенищем.
После апокалиптического вмешательства Татьяны в ситуацию с немецкими самолетами, после того, как по всему полку пошла слава, что среди них находится девушка-офицер из далекого грядущего, в дело вмешались уже местные органы власти. Таню все же проводили до штаба в здании сельсовета, где она осталась в кабинете со старшими офицерами, - заместителем комполка, сорокапятилетним курчавым черноволосым дядькой в звании полковника, и старшим политруком, человеком чуть помоложе, с лысиной и в очках. Оба были в зеленых френчах и высоких сапогах, со знаками отличия на воротниках и рукавах.
Татьяна абсолютно честно рассказала, кто она такая. Она положила на стол перед предками свои бластер, воинское удостоверение (мини-карточку с графическим кодом), интерактивные очки… Спроецировала рядом с настенной картой военных действий с красными и синими стрелками изображение своего документа. Защитное поле Таня на всякий пожарный оставила при себе, удачно придумав, что, мол, микроорганизмы двадцатого века могут быть опасными для нее, а она, в свою очередь, может заразить предков микробами из межзвездного века двадцать четвертого, от которых здесь нет ни иммунитета, ни прививок. Красноармейские военачальники прониклись и, скрепя сердце, оставили генератор поля у Тани (как будто у них был выбор).
Разумеется, советские командиры двадцатого века имели к загадочной гостье массу вопросов, и из них самый злободневный - когда война кончится, и кто победит? Замкомполка и политрук облегченно выдохнули, когда Таня назвала им дату и рассказала про Красное Знамя над Рейхстагом, но поднапряглись, что, мол, долго воевать придется. Таня сделала невинное лицо и сказала, что так написано в учебниках истории. И еще раз спросила про гипотетическую Синицыну, которую никогда не видела, но с которой ей надо встретиться.
Дальше, в течение часа суровые мужчины далекого прошлого пытали Синицыну (в переносном смысле слова, конечно) про общественные отношения в будущем, про государство, и почему до сих пор там не наступил коммунизм. Спрашивали, помнят ли в будущем Ленина и Сталина, действительно ли можно летать между планетами и звездами, как между городами. Татьяна подробно ответила на все вопросы, объяснила принцип действия плазменного бластера (предки никак не могли поверить, что в маленькой батарее умещается мощность нескольких электростанций их времен). Показала им фотографии из будущего — Москвы, Гуриасса, Болхиа, своих товарищей, свой корабль… Рассказала про гипердвигатели и преодоление светового барьера в 22 веке. Продемонстрировала действие телепорта – перенеслась за дверь, в коридор, смертельно напугав присутствовавших там офицеров и солдат. Извинилась, чинно постучалась в дверь и попросила вернуться в кабинет. Некоторые предки на полном серьезе перекрестились
Лица подполковника и старшего замполита выражали и крайнюю озабоченность и восторг одновременно. Видно было, что не все ответы пришлись им по душе, но в целом они были поражены размахом земной цивилизации. И они не могли поверить, что гитлеровская Германия станет одной из провинций-стран спокойного и высокотехнологичного Европейского Союза в составе единой Земной Федерации. И что половину населения Европы будут составлять мусульмане, выходцы с Ближнего Востока и арабских стран. И они немного расстроились, что в будущем уже не помнят про Великую Отечественную Войну.
Татьяна тут же поспешила заверить, что это не совсем так. Она сказал, что есть целая группа историков, специализирующихся на периоде Второй Мировой войны.
Что существуют любительские объединения самодеятельных историков и реконструкторов. Что она сама, в частности, долгое время являлась членом кружков «Победа.1945» и «Россия», что она собрала огромное количество материала. И после того, как была открыта Болхиа, многие люди вновь обратились к изучению периода, когда на Земле существовали схожие тоталитарные людоедские режимы. И что в обиходе землян всего полсотни лет назад снова появилось слово «фашисты», которое ушло в народ и стало одним из самых страшных оскорблений. И, пользуясь случаем, поблагодарила своих предков за будущую победу, и за то что благодаря их страданиям Земля не превратилась в Болхиа. Потому что, как говорят многие историки, земное человечество было спасено в 1945 году. Просто прошло уже так много времени и мир так изменился, столько всего произошло, что Великая Отечественная война сама по себе отошла в тень веков Это, конечно, не могло не растрогать старших офицеров РККА:
- Ну что же, спасибо товарищам потомкам… Будем стараться, чтобы наступил этот май сорок пятого. А что за Болхия такая? Это страна? Никогда про такую не слышали. И там тоже у власти фашисты?
Синицына, помрачнев, рассказала про Болхиа. И про базу «Заря-21», и про сражение за Амфидо, и про атомную войну, и про Империю Гуэннохорро, и про страшные подземелья с пауками и постатомными чудовищами. И про лагеря, и про пауков, и про то, как остатки фашистской имперской армии скатились до каннибализма. Очень долго объясняла, что такое атомная бомба, какую страшную разрушительную силу оно таит, и предупредила советских офицеров, что в Германии и Америке уже сейчас ведутся работы по созданию атомного оружия. Так, по крайней мере, она читала в учебниках истории. И почему на Болхиа не нашлось силы, способной остановить местных фашистов. Замкомполка и комиссар-политрук с суровыми лицами слушали Таню, не прерывая, и смотрели на фотоснимки. Потом политрук с красной звездой на рукаве все же резюмировал:
- Ну вот, что и требовалось доказать, Павел Игнатьевич… Вот она, людоедская сущность фашизма, в прямом смысле слова людоедская. Полная дьявольщина, хоть попов со святой водой зови! И вот что бывает, когда нет силы, способной мобилизовать и просветить народные массы. А противостоять фашистам могут только коммунисты. Тебе, Таня, выступить бы перед бойцами на политинформации, рассказать и показать эти ужасы! А то у нас некоторые несознательные думают, что с фашистами можно договариваться и призывать к голосу разума! А у вас там наши награды до сих пор сохранились? Или это камуфляж для нашей эпохи?
Таня рассказала и это. И вот тут у советских офицеров немного встали волосы дыбом… В смысле, когда Таня назвала рабочую разгонную скорость своего корабля в пятьсот километров в секунду с переходом на тысячу на орбите.
- Ты хотела сказать, километров в час? – попытался поправить ее замкомполка.
- Нет, товарищи, я что хотела, то и сказала… Тысяча километров в секунду… Это рабочая разгонная скорость перед гиперпрыжком, - ответила Таня, не понимая, почему бледнеют лица предков. Ну, скорость и скорость…
- А в этом прыжке какая скорость? – У старшего политрука нервно задергался глаз.
- Ну… Передвижение корабля в гиперпространстве нелинейное, поэтому здесь уже другие величины. Ну, чтобы было понятно, до планеты в двадцати световых годах я долетаю в среднем за четыре часа внутрикорабельного времени.
- То есть… быстрее скорости света?
- Кому нужна эта скорость света, товарищи?!* – пренебрежительно махнула рукой Синицына. – Это только по окраинам Солнечной системы ползать! Или на детских занятиях в кружке космоплавания. Световой барьер еще сто лет назад преодолели!
- Н-да, действительно, - согласился полковник, пытаясь не рассмеяться. – Что ты, Авдей Спиридонович, товарищей назад в каменный век толкаешь? А топливо?! Тоже атомное?
- Нет, товарищи, атомное топливо только на отсталых планетах используют, - ответила Синицына. – Высокоактивные носители…
А вот по поводу Таниного оружия вышла оказия. Командиры Красной Армии, разумеется, хотели бластер и плазмат изъять и отправить в Москву для изучения. На что Татьяна высказала решительный протест, так как это ее личное оружие, и она несет за него воинскую ответственность, вплоть до трибунала. Она может сбросить информацию про оружие на какой-нибудь компьютер. Есть здесь самый примитивный компьютер, тем более, что описание ТТХ оружия много места не займет? Но оказалось, что местное население и слова-то такого не знает! Под эту музыку Татьяну чуть не отправили под арест, что, она, мол, не хочет помочь своим товарищам из прошлого в борьбе с фашизмом. Но как арестовать человека, который вооружен и окружен силовым полем, да и час назад в жестоком бою сражался в против фашистских захватчиков, уничтожив за несколько минут шесть вражеских самолетов? За это орден давать полагается, а то и Героя. К тому же бластер упорно не хотел включаться в чужих руках. Да и Таня задала вопрос: а что будет, если такое оружие попадет в руки немцев? И возмущение благородное у предков сразу же стихло.
Синицына сама предложила компромисс… В полку было много раненых, которых нужно было вывозить в лечебницы Центральной России, к тому же сегодня утром пришел эшелон с эвакуированными женщинами и детьми, спасенными из блокадного Ленинграда. Татьяна предложила перевезти их всех хоть в Москву одним рейсом на собственном корабле, который перегнала пультом.
У местного населения случился шок, когда они увидели в воздухе огромную тень корабля «Хилликия», который с трудом посадили на пепелищах сгоревших домов на околице деревни. Татьяна приказал грузить раненых и эвакуированных, а сама попросила толкового пилота в сопровождение, потому что местность она не знает. И еще раз спросила про Синицыну…
И вот прапрапрабабка и далекий потомок встретились. Две Синицыных, Таня и Катя, обе летчицы, между которыми четыреста лет. Катя Синицына, как выяснилось, летала на У-2.
- Привет! — сказала ей Таня, жадно оглядывая свою прапрапрабабку с головы до ног. — Я Таня... Я родилась в две тысячи триста двадцать третьем году!
- С ума сойти можно! — ответила пораженная Катя. — Ведь не бывает такого! А я в тысяча девятьсот восемнадцатом.
- Сама в шоке, - улыбнулась Таня. — Слушай, а мы с тобой похожи даже!
- Ну, если ты от меня происходишь, это логично! — улыбнулась в ответ Катя. — Слушай, так много тебя хочется расспросить… И все будто спуталось в голове!
- Война закончится хорошо, СССР победит! — угадала главный вопрос Таня.
- Это я уже знаю! — закивала Катя. — Вот только долго уж… А ты тоже летчица, да? Это ты вон тем чудовищем управляешь? И он, получается, даже на Луну слетать может?!
Таня снисходительно кивнула и вкратце описала ТТХ машины, и в чем будет заключаться ее, Катина, функция. Летчица РККА сосредоточенно слушала Таню, потом открыла планшет с бумажной картой - «километровкой» и вместе с прапраправнучкой разметила маршрут карандашом. А Таня на глазах у удивленной Кати тут же превратила его в голографическую трехмерную модель.
- Я загрузила маршрут в память корабля, — сказала Татьяна.
- Как это? Ты же с места не вставала? — удивилась Катя.
- Слушай, не о том мы все говорим, кажется, - занервничала Татьяна. — Я чего спросить-то хотела… Как ты здесь?
- Нормально, - ответила на глупый вопрос Катя. — Я, как война началась, в летную школу записалась, в Сызрань… Аттестовалась, и сразу на фронт, вот только летаю пока на «ласточке». Замужем, дочка есть, Надей зовут… Муж мой, Геннадий, под Ростовом воюет, танкист… Мама с дочкой в Казани, в эвакуации… Меня вот орденом наградили, мы на ночные бомбежки летали, хорошо фрицев причесали! А ты, что, Герой Союза?! Настоящий?! Вот ты умничка! Поэтому ты старший лейтенант, наверное… А за что дали, если не секрет?
- Да не особо… - Таня в общих чертах рассказала своей пращурице про экстренный вывоз кобальтовых мегабомб с Гуриасси. Катя не знала, что такое кобальтовые бомбы, но слушала, не прерывая, только иногда переспрашивала, широко раскрыв глаза, про скорость и расчет курса. Для нее сам выход на орбиту уже был чем-то фантастическим из разряда полетов в другие измерения. Когда Таня закончила рассказ, взволнованная Катя сказала:
- Неужели и через четыреста лет гады и фашисты будут честным людям солнце застить?! Слушай, правда, не врешь?! Ты же, получается, целый мир спасла!
- Да ладно… Я же не одна была! Там целый комплекс работал. Я, как раз, самое малое сделала.
- Все равно..! Тань, а сколько же тебе лет? — изумилась Катя.
- Восемнадцать… Скоро девятнадцать будет…
- Ничего себе! — всплеснула руками жительница 20 века. — Это когда же ты школу закончила?
- Как и многие, в пятнадцать, - пожала плечами Татьяна. — Но я первый и второй курс летного училища заочно закончила, начала еще в школе... По итогам экзаменов после школы сразу на третий курс поступила.
- Как же можно учиться летать заочно?! — не поняла Катя. — Это же не философию или историю сдавать? Или у вас там тоже война?
- Нет у нас войны… На Земле границы только на картах остались… Я в «горячую точку» записалась на практику, там еще война идет... Моя наставница мне только сегодня зачет по пятому курсу поставила. — затараторила Синицына-будущая.
- Наставница? Тоже женщина? — удивилась Синицына-прошлая. — А что такое «горячая точка»? Совсем границ нет? И с Германией тоже? С фашистами?
- Они уже давно не фашисты. Такие же граждане Федерации, - сказала Татьяна. — Фашисты настоящие на Болхиа!
- Болхиа? А это где? В Польше? В Америке? Господи, да что я как на партсобрании?! — спохватилась Катя. — Вот только странно… Ты говоришь, что у вас там везде социализм, даже в Германии… А сама царские погоны носишь! А ты комсомолка?
- Кто? — не сразу поняла Таня. — Ну, если сравнивать два наших времени, то, пожалуй, да… Была… Только меня исключили…
- За что это?! — удивилась Катя. — Герой Советского Союза в восемнадцать-то лет, - и из комсомола исключена? Что же ты такого сделала-то?
- Из-за мамы, - грустно вздохнула Синицына из будущего. — Мама у меня дворянка.
- Ого! — вскинулась Катя. — Так ты из «бывших», что ли?! Теперь понятно, почему тебя за белоэмигрантку принимали, с погонами твоими… Но тогда как же тебе «Героя» дали?!
- Слушай, с погонами я или без, какая разница?! — возмутилась Таня. — Я своих не предаю! И мама моя, какая бы она ни была, моя мама! Мне предложили от нее отречься, я отказалась! К тому же моя мама тоже на корабле служит, ее вчера орденом Красной Звезды наградили!
- Я вообще ничего не понимаю! — Катя схватилась за голову, стаскивая с головы шлемофон. — Тебя из-за матери твоей, бывшей дворянки, из комсомола выгнали, но «Золотой Звездой» наградили! А мама твоя, дворянка, в нашей Красной Армии служит, и ее орденом наградили! Чушь какая-то!
- А еще моя тетя — княгиня и одновременно подполковник КГБ СССР! И дважды герой Союза! — язвительно заметила Таня, чуть не добив хрупкую психику девушки из двадцатого века, которая уже решила, что в будущем воссоздали монархию. — Ладно, Кать, прости! Тебе сложно поверить в это, да я и сама когда-то думала точно так же, как и ты! Если бы я все могла тебе показать… Я даже не знаю, зачем я прилетела-то сюда… Знаешь, я наверное должна сказать тебе спасибо, что ты сейчас и за всех нас сражаешься! Тебе и всем твоим товарищам! Ты не думай, что мы там про вас забыли, мы помним… И… ты даже сама не представляешь, какое нужное и важное дело ты делаешь, и все вы, наши предки, делаете… Ты сейчас не просто воюешь, ты сейчас наш мир рождаешь, нашу эпоху! И меня в том числе! Вот засада..! Я думала, что увижу предка своего и точно знала, что ему или ей скажу, а вот сейчас увидела, и болтаю всякую чушь, как дура, а все главное, важное, позабыла! Так хотя бы спасибо тебе скажу! Спасибо тебе, моя прапрапрабабушка за нас за всех!
При этом у Тани на глазах появились слезы. Катя заметила их и поняла - эта необычная девушка не врет и не придумывает, она не шпионка и не агент буржуазных разведок. И сердцем тоже почувствовала, что Таня — родной ей человек, может даже роднее ближайших родственников. Они взялись за руки, и Катя обняла свою прапраправнучку и сама прослезилась:
- Да ладно, будет тебе… Ничего я такого особого не делаю, воюю, как и все… как могу... Я теперь с еще большей силой воевать буду, с еще большей ответственностью! Получается, не только за нашу Родину сражаюсь, но и за вас… будущих?! Господи, как же страшно! Получается, и вас ТАМ подвести нельзя! И всем моим товарищам, моим подругам передам по эскадрилье! Сделаем все как надо, Танюш! И вы там тоже… не подведите нас…
Таня из будущего и Катя из прошлого сели рядышком, держась за руки. Катя заботливо поправила Синицыной-будущей прядки волос, вынула шпильку из своего пучка и немножко облагородила растрепанную прическу своего потомка:
- Ты что, крашеная, что ли? Волосы-то у тебя у корешков русые, как у меня… Вот прости, правнучка, по-нашему взять бы тебя да и отходить ремнем! Волосы только ветреные гуляшки красят, да те, у кого, прости, каждую неделю новый мужик! Тем более в восемнадцать-то лет! И куда твоя мамка смотрит? И серьги у тебя какие, – массивные, серебряные, с камнем, как у буржуйки какой-то! Я уже не знаю, какие у вас там обычаи, но будь ты мне хоть младшей сестренкой здесь, потрепала бы я тебя за волосы, да ремнем бы поучила на правах старшей родственницы! Ты же не гулящая какая-то, раз Герой Союза?! Ну-ка посмотри на меня! Губы помадами не мажешь, и то хорошо… Советская честная девушка скромной должна быть и целомудренной, а не гулявой, как буржуйка какая-то! Ну-ка честно скажи мне? Сигареты не куришь?! Выпивкой сильно не балуешься, винами иностранными?! В ресторанах с кавалерами до ночи не танцуешь?!
- Ну чего ты сразу?! – смутилась Таня, отдергивая руку и машинально сдвигая колени. – Вообще-то я спортсменка, мастер спорта по подводному плаванию! Чемпионом Москвы была! Серьги мне мама подарила, и они не серебряные, а платиновые. В рестораны… я даже не знаю, что это за слово такое… Кафе знаю, столовую знаю, продраспредузел знаю… А волосы у нас даже дети малые красят.
- Ужас какой! – Катю от таких вестей передернуло. – Тань, а скажи по секрету! Ты наверное не замужем, молоденькая еще? А у тебя любимый человек есть?
- Есть… В смысле, нет! – Таня вовремя опомнилась и решила помалкивать от греха про сексуальную свободу в мире будущего, про их любовь с Селине, а заодно и про свой печальный и очень необычный любовно-сексуальный опыт с Кольцовым и их общей подружкой. – Не встретила еще пока…
- Если встретишь и полюбишь, ты себя блюди! – Катя нежно погладила волосы гостьи из будущего. – Если любит, пусть замуж зовет! Тебе ведь есть, что блюсти-то?! Ну-ка посмотри на меня! Ты ведь девушка еще?! Девушка, правильно?!
- Да, конечно! – уверенно подтвердила Таня, удачно не поняв, что конкретно пращурица имеет в виду. – А кто же еще в восемнадцать-то?!
- А как поженитесь, с детками не затягивайте! – наказала Катя. – Дети, Танюш, это такое счастье! Вот живем мы, воюем, не знаем, что с нами завтра будет, а так, если что, хоть детки останутся! Я так по своей Надюшке скучаю! Ей уже три годика! Если не собьют, увижу – зацелую, затискаю! И Гена тоже скучает, пишет в каждом письме. Господи, ну почему же так долго с этими проклятыми фашистами-то воевать?! А побыстрее никак нельзя?
- Нет, увы, - развела руками Таня. – Да и не хочу никаких женитьб. У нас с этим, кстати, все проще… А детей, кто-то рожает, кто-то нет… Не знаю, я может быть совсем не буду семью заводить. Какая из меня мать-то?!
- Ты что, больная, что ли? – схватилась за голову Катя Синицына. – У тебя несчастная любовь что ли была?
- Угу, - ответила Таня и уткнулась своей прапрапрабабке в комбинезон носиком.
- Ничего, ничего… - Катя заботливо по-матерински погладила Таню по голове, обняла ее, прижалась щечкой. – Это все забудется, новая любовь придет потом, настоящая! Как у нас с Геной… И сама захочешь деток от любимого-то!
- Думаешь, захочу? – Таня подняла глаза на мудрую двадцатитрехлетнюю прапрапрабабку.
- Слушай, Таня, ты как-то эгоистично рассуждаешь! – возмутилась Катя, отстраняя Татьяну от себя и беря ее за плечи. – А что, для самой себя, что ли, жить, как пустоцвет?! Вот ты ко мне прилетела за четыреста лет, да? А если бы я была бы такой же эгоисткой и сказала бы после школы: «А, не хочу я ничего, буду для себя жить!» Не стала бы за Гену замуж выходить, не стала бы Надюшку рожать… И что, была бы ты тогда?! А ты представь, что где-то там, через четыреста лет после тебя, в каком-нибудь двадцать восьмом веке тоже живет какая-нибудь Таня, или Катя, или Лена какая-нибудь, твоя прапраправнучка, которая про тебя в книжке читать будет. И что, ты ей не дашь родиться, загубишь свой род, который до тебя наши матери, бабки и прабабки вели?! Какое ты имеешь право?! Она тоже жить хочет! Тем более после войны, когда столько народу погибло! Ведь наверняка не меньше миллиона-то фрицы проклятые загубили! Так надо наоборот будет вдвойне рожать и вдвойне жить, и за себя, и за убитых! Ведь ты сама посуди, это не миллион человек убили, – это миллион родов загубили, со всеми потомками на сотни, тысячи лет вперед! Кто же в будущем жить будет-то?! Если еще и живые род продолжать откажутся, - это же предательство получается, предательство будущих поколений! Ты что, предательницей стать хочешь?!
- Да не предательница я и не эгоистка! – почти расплакалась бедная Таня. – Мне просто страшно, понимаешь? Я еще вчера сама в школу бегала! Страшно мне пока даже подумать о таком!
- Глупенькая моя малышка! – зараз посветлело лицо Кати. Она с силой обняла Таню, как в последний раз, ах косточки хрустнули. – Конечно, понимаю! Я и сама боялась когда-то... Хочешь, научу, как не бояться ничего?! Меня бабушка моя научила заклинанию, только ты не смейся… Она у меня колдунья, в лесу живет, в деревне… Под Тулой… Она и оккупацию пережила в лесу, ее немцы тронуть побоялись. Только никому, ладно? Надо мной и так все смеются… Вот так сжимаешь кулачки и говоришь… После этого ничего не страшно!
И Катя нашептала на ухо Тане очень старую молитву-заговор. Таня кивнула и в благодарность поцеловала свою молодую прапрапрабабку. Наверное, это и есть секрет, про который говорила Стелла. Таня только сейчас вспомнила, что где-то есть другой мир, с перенаселенной Землей, радиоактивной Болхиа и феодальным Гуриасси.
- Синицыны, едрена мать! Хватит целоваться, а то аж завидно!
То вышли из кабинета заместитель командира полка и старший политрук. Обе Синицыны вытянулись по стойке «смирно», а Катя еще и подтянула ее сзади за ремень, чтобы она встала в одну линию с ней. Полковник посмотрел на них и поморщился:
- Будто в глазах двоится… Ну что же… Пора лететь. Старший лейтенант Синицына! Ставлю вам задачу! Раненых и эвакуированных доставить через линию фронта в населенный пункт Масловка. Сразу говорю, дорога опасная, в воздухе много «мессеров». Как выбили их отсюда, они, гады, как с цепи сорвались! Атакуют госпиталя, санитарные машины, эшелоны… По Красным крестам бьют, сволочи, ни бога, ни черта не боятся! Будьте осторожны!
- Есть, товарищ… полковник! – звонко ответила Синицына-будущая, задрав головку и пытаясь стать выше. – Это они пусть будут осторожны! У меня на борту для таких гостей подарков много! Я даже хочу, чтобы их побольше встретилось. Больше их потом в местных болотах потомки найдут для исторического музея!
- Даже так?! – удивился полковник. – Давайте-ка без пижонства! Врага недооценивать нельзя!
- Есть, без пижонства!
- Синицына, которая из будущего, потом, как вернешься, сразу ко мне! – распорядился политрук. – И с вами взвод бойцов НКВД полетит.
- Есть взвод бойцов НКВД!
- Ну, все, добро… Слушай, Таня… Ты там случайно у себя никакого Евлампиева не знаешь? – будто бы стесняясь, спросил особист. – Может, и мой потомок у вас там служит?
- Есть у нас Евлампиев, но только в роте охраны, сержант, - сказала Таня. – Может быть, ваш потомок.
- Ну, ты передай ему, чтобы служил там, как следует! – Комиссар сжал кулак для лучшего выражения эмоций. – От прадеда привет! Пусть не позорит там фамилию!
- Так точно! Увижу-передам!