Глава 20. Селине (1/2)
Звезда Лейтена. Планета Гуриасс, Хилликийское королевство. 32 день Поры Ледяного Камня 2174 г. Эры Великого Пророка (15 февраля 2342 г.)
После вчерашних тренировочных полетов Тане хотелось как следует выспаться. Стелла вернулась от княгини Жю Карри под утро и отсыпалась до девятнадцати часов*,
проигнорировав завтрак и едва-едва встав к обеду. Она, наконец, вспомнила про свои педагогические обязанности и хорошенько оторвалась на Синицыной, загоняв
ее почти до полуночи. Так что, когда они вернулись, без задних ног была уже Татьяна, а Жю Сет, бодрая и отдохнувшая, отправилась заниматься своими делами. «Сова»,
как она есть… Зато вчера Стелла научила ее выполнять разворот на месте в полете и пикировать к поверхности из стратосферы. Так что Татьяна была вполне довольна
собой. Еще больше рада была маленькая Ули, которую взяли с собой в полет. Стелла даже разрешила ей посидеть за штурвалом второго пилота.
Вчера, наконец, разрешился вопрос с тремя девушками-рабынями, подаренными Тане.
Моане согласилась разместить их на своих землях. Девушки были очень рады. А уж как рада была Синицына, с которой снималось позорное клеймо рабовладелицы, и говорить нечего! Она вдохновенно подписала девушкам вольную, пожелала каждой
успехов и даже на радостях расцеловала каждую освобожденную рабыню. А потом осенила себя знаком Молнии, как научила святая маменька.
В итоге настроение у Тани было было – хоть на крыльях летай! Она к тому же еще не отошла от впечатлений вчерашнего вечера. Чего греха таить, очень ей
понравился сын княгини, Кыбо! И силен, и строен, и по-мужски красив, брутален и сдержан, и галантен... Синицыну никто из мужчин доселе не называл «сударыней» и
не целовал ей руку. Как в кино. А как он на нее смотрел! И имя у него необычное, интересно, что оно означает? Настоящий дворянин, настоящий мужчина! Правда,
рабовладелец, конечно, но если с ним немного поработать, разъяснить всю преступность эксплуатации человека человеком, можно его «перековать», перевоспитать. Да и
простой народ его любит… Таня видела, как старушка из дворни предостерегала его от опасности, возложила на него знак Молнии перед посадкой на «Хилликию», а он
почтительно поклонился ей и попросил не бояться. Значит, к трудящимся людям относится без чванства, с уважением… Да и к тому же он не какой-то помещик, а
морской офицер, будущий капитан! Значит, человек не потерянный для общества, раз выбрал себе рабочую специальность! Да еще и опасную! В доиндустриальную эпоху, когда планета и океаны были почти не заселены, когда люди не умели не
то, что управлять погодой, а и точно предсказывать ее, дальние походы по морям и океанам на примитивных парусных или паровых плавсредствах сулили угрозу на каждом шагу!
Вот только майор Тимофеев на обратной дороге был хмур. Потом выругался, включил свой комлинк и полчаса, не меньше, болтал с какой-то Тасей, а потом с целой группой друзей из Ростова, - там было много парней и девчонок, которые, судя по картинке, вышли на связь из ночного клуба, где гремела музыка и царило веселье.
И слышала Таня вполуха, что Василий Ильич жаловался какому-то Димасу, что втюрился, как мальчишка, в местную графиню. Уж не в Жю Сет ли?! Ну, дела!
Разумеется, спросить у майора Тимофеева Таня постеснялась, а посему постаралась забыть сей момент. Не ее дело! У нее своих проблем хватает… Кстати, чудо как
любезна и обходительна была с ней пожилая княгиня Жю Карри. Прикольная фамилия! У Тани сразу возникла ассоциация с индийской приправой. Пожилая хулиганка все
пыталась к ней прикоснуться, приобнять ее за талию… и все время промахивалась, попадала рукой ниже талии… Жаловалась на ревматизм, что рука соскальзывает… Что же, коммунист должен показывать пример и помогать пожилым людям, даже если они из угнетающего класса! Поэтому Таня, как могла, заботилась о пожилой княгине, у которой на «Жемчужине Янцзы» как назло, появились проблемы с опорно-двигательной системой. Почтительной Тане слишком много времени пришлось провести фактически в обнимку с княгиней. Правда, пожилая женщина была так
благодарна ей и даже пригласила ее на ночь, вместе с Жю Сет, в ее имение. От такого хлебосольного предложения Таня отказалась на том основании, ждет дома больная матушка Моане. Ей не здоровится, и она попросила Таню быть дома сразу после задания. А она, Тьяне, благодарная дочь, и она должна, прежде всего, слушаться матушку. Такой аргумент подействовал на княгиню и она, с явным сожалением, отпустила девушку, велев кланяться матушке, и подмигнула ей, что надеется на встречу в дальнейшем. Что интересно, такая вполне благожелательная
реакция Жю Карри вызвала явное неудовольствие Жю Сет, хорошо читаемое на ее уставшем лице. Разумеется, Таня и представить не могла, что причина благожелательности пожилой княгини имеет несколько иные причины.
А как прощался с ней Кыбо! Смотрел прямо в душу, прикоснулся лбом к ее руке в поклоне и произнес своим басом: «Я буду счастлив вновь увидеть вас, сударыня! Вы для меня, как солнце в ледяной пустыне!» Вот тут Синицына и растаяла окончательно.
Княгине, кстати, Таня не лгала... Моане, метавшаяся между кухней и раненым
Ланом, когда узнала, что Таня летит к княгине Жю Карри, упала в обморок,
всплеснув в воздухе руками. А потом, как ее привели в чувство, попросила воды и пожаловалась на режущую боль в сердце. И со слезами стала умолять новую свою дочку ни в коем случае не задерживаться у «властной распутницы». Конечно, Таня,
перепугавшись за здоровье матушки, клятвенно пообещала ей прибыть домой сразу по окончании задания. Она позвала девушек-прислужниц и строго наказала следить
за матушкой Моане и срочно дать ей определенные таблетки, если ей вдруг станет хуже.
Разумеется, Синицына не знала, что после ее отлета слабая стонущая Моане, как пружина, вскочила с постели и побежала, чуть не споткнувшись о собственное
платье, молиться о целости и сохранности Тьяне. А потом схватила свое средство связи и диким криком стала орать на Жю Сет, что она сама отдает юную чистую девушку в лапы распутного «шелкового» чудовища, и не дай Бог что, Моане ей этого никогда не простит. Ответ от графини Жю Сет, на какую гору ей пойти, Моане поняла не сразу, а когда поняла, была очень огорчена. А служанкам Моане
злющим голосом серийного убийцы приказала молчать и по прилету барышни подтвердить ей, что мать Моане была слаба и с постели не вставала. А то она лично проклянет их и отлучит от церкви, и будут они гореть в аду вечность! Перепуганные девушки на Молнии поклялись, что так и сделают, во имя Пророка.
Генерал-аншеф Жю Кандаж-Хермель в имение Жю Сет так и не приехал, сославшись на дела… Зато, как стало известно графине, сыщики Тайной Канцелярии отправились шерстить представителей «Глобал Кибердайнз», чему была несказанно рада. Лу
Хьенга вызвали лично пред светлы очи Кандаж-Хермеля, где глава корпорации проторчал почти до ночи.
Нежная девушка Синицына же, вся в розовых мечтах, вернулась домой и побежала к новой маменьке, поделиться своим счастьем. Моане, разумеется, к этому времени стало намного лучше. И она вовсю хлопотала по дому, чтобы вернувшейся доченьке
было, что покушать с дороги.
- Матушка Моане! Вы зачем встали? – встревожилась Татьяна, но убедившись, что с любящей приемной родительницей все хорошо, бросилась вприпрыжку ей на шею. – Мама Моане! Я, кажется, влюбилась! В Жю Карри!
При этих словах матушку Моане чуть было не посетил русский дедушка Кондратий, и уже по-настоящему! Хорошо, что Таня сразу же сказала, что речь идет о сыне княгине Жю Карри. Моане сразу же воскресла и обняла свою любимую дочку-летчицу:
- Расскажите, дитя мое! Вижу, как ваши глазки сияют от счастья! Я обожаю вас, мое счастье!
Иметь любящую мать, с которой можно поделиться своими девичьими тайнами, для восемнадцатилетней молодой гражданки – великое дело! В первый раз в жизни Таня, набравшись смелости и возложив голову на плечо любящей матушки, рассказала ей
все о своих чувствах, поведала ей все свои девичьи тайны. И в первый раз в
жизни Таня чувствовала, как ее внимательно слушает любящая маменька, как ее гладят ласковые руки, как ее касается носиком мать Моане и требует подробностей, - вела ли она себя достойно, как и подобает молодой приличной девушке-дворянке? И вел ли себя сын княгини, как подобает благородному молодому
человеку? Под конец Таня даже пустила слезу от абсолютного счастья, которое испытывала в этот момент. Она по-дочернему прильнула к материнской груди, да так и задремала. А Моане аккуратно переложила ее на подушку (маленькая по сравнению с Таней женщина была невероятно сильной), возложила на нее, спящую, Святую Молнию и нежно прикоснулась к ее лицу:
- Спите, дитя мое! Матушка закончит дела и придет к вам! Как бы мне хотелось знать вашу судьбу!
А проснулась Таня рано утром, когда часы показывали только лишь одиннадцать*. На душе ее было легко и приятно.
Она осторожно освободилась от объятий матушки Моане (Таня часто засыпала в постели Моане, уткнувшись носиком в ее грудь, здесь это считалось приемлемым),
оделась в свою пилотскую униформу, вышла из комнаты и спустилась в гостиную.
На вдоре было еще темно… Дом, казалось, не спал вообще, и пока одни слуги отсыпались, другие уже были на ногах. И вообще, дом Стеллы казался Тане своеобразным межзвездным кораблем, который так же плывет куда-то в пространстве, а на нем течет своя жизнь. Пока одна смена отдыхает, другая несет вахту… Таня вдохнула ароматные запахи с кухни (она была бы не против перекусить
местными пирожками или огромным пирогом с овощами) и вышла за порог.
- Здравствуйте, барышня! – поприветствовал ее мажордом Клонто легким поклоном. Сам он, не торопясь, очищал крыльцо от нападавшего за ночь снега.
- Здравствуйте, товарищ Клонто! -
ответила Таня. – Что, крыльцо заледенело?
- Да, барышня, - ответил стойкий ветеран Клонто. – Вчера было сыро, а ночью снег выпал и морозец прихватил. Вот, мучаюсь…
- Ясно! – ответила Таня. – Не мучайтесь, я вам помогу.
Таня, уважающая любой труд, достала персональный антигравитатор и, регулируя излучение, в три секунды сдула навалившиеся комья липкого мокрого снега с крыльца.
Потом побрызгала на ступени специальной смазкой-растворителем, который был припасен в ее поясном клапане, и весь лед мгновенно превратился в воду, мгновенно высыхающую на воздухе.
- Вот и все! – взмахнула ладонями молодая москвичка. – Отдыхайте, дедушка!
- Благодарю вас, барышня! – рассмеялся Клонто. – Мне так и вовсе работы по дому не останется!
- А вы отпуск возьмите! Или воспользуйтесь медицинским обслуживанием, если есть
проблемы со здоровьем. У вас, кстати, спина прошла?
- Истинно так! Благодарю вас и за ваши старания, и за вашу чудодейственную мазь! Будто помолодел заново!
- В вашем возрасте уже вредно столько работать, товарищ Клонто! – шутливо пригрозила пальчиком Таня.
- Я не могу без работы, - пожал плечами Клонто. – Я умру быстро таким образом!
- Вот вам глюкоза, - Таня передала старику-ветерану крохотную конфетку, которая могла обеспечить потребности человека в энергии на полдня, не меньше. – И не умирайте! А я пойду, пройдусь немножко.
Однако далеко Таня не ушла. Достала портативный лазер и помогла садовнику подрезать кусты… Потом помогла одной из кухарок донести ведра с водой… И под конец помогла старому крестьянину-лесорубу прочитать письмо от внука, - сам
старичок, как назло, забыл дома очки. А под конец одна крестьянка, закутанная с головы до ног, поднесла ей маленького младенчика:
- Благословите младенчика, барышня! Милости вашей прошу!
- В смысле, благословите? – не поняла Синицына. – Я же не священница… Это к матушке моей.
- Прошу вас, барышня-госпожа! – взмолилась крестьянка. – В народе слух идет, кого святая благословит, у того жизнь хорошая и долгая будет. А, народ говорит, что вы святая!
- Вот глупости! – зарделась Синицына. – Святых нет, я такой же человек, как и вы… Ну хорошо, только не расстраивайтесь… Счастья тебе, малыш! У вас есть, чем
ребенка кормить? Вот, возьмите, пусть еще больше будет…
- Благодарю, барышня! – откланялась радостная мать, пряча полученную от Тани купюру. - Благослови вас Бог!
- Благослови бог, барышня! – махали ей рукой рабочие люди, а кто-то знаменовал ее Молнией. Таню местные крестьяне и дворня полюбили с самого первого дня за ее
вежливость и почтительность к страшим, и за уважение к трудовому люду. За то, что не отказывала в помощи и частенько выручала крестьян, кого использованием
своих чудесных приборов, кого лекарствами, а кого и монетой, когда денег мало. И никогда не требовала возврата... Уже местные бвбы шикали на наглецов, если они начинали злоупотреблять добротой «золотой нашей небесной звездочки», - так
про меж себя прозвали Таню обитали имения Жю Сет. А то она, блаженная,
последний свой грош отдаст.
- Хорошо бы, когда графиня помрет, наследницей бы Тьяне осталась! – уже кто-то мечтал вслух.
- Ты что говоришь, дурень?! Графиня-то еще молодая! Вишь, как к кулийцу-Базилу ластится?! Да и дочка у графини есть, она, говорят, уже внука родила, он и наследником будет! А барышня Тьяне матери Моане унаследует! А еще скорее, на
звезды обратно улетит. А графиня-барыня узнает про твои речи, да язык выдерет!
- Эх! Хороша госпожа графиня, хоть и не без строгости, – шамкала одна старушка.– А госпожа Тьяне ишо лучше была бы! Вот только добрая она слишком, строгости в ней нет, как дитя святое! С нашими людьми без кнута нельзя, на шею сядут!
Не зная об этих разговорах, Таня, как завороженная, прошла по аллее, которую снег превратил в сказочный дворец с белыми высокими сводами и узорчатыми арками из покрытых снегом вековых узловатых деревьев, больше похожих на гигантские
папоротники, чем на настоящие классические земные деревья. Желтый свет электрических фонарей делал пространство еще более сказочным, невесомым… Было
еще темно, хотя серое небо светлело с каждой минутой.
- Как у нас на Клязьме! – завороженно сказала сама себе юная принцесса из
Москвы, вступая в этот природный тронный зал.
Таня была оглушена ТИШИНОЙ утреннего доиндустриального мира. Нет, конечно, позади слышались человеческие голоса, вдалеке где-то в лесах ревело какое-то живое существо, а в дальнем селе звонил церковный колокол… Но перед ней была тишина… Полное отсутствие какого-либо шумового фона... Лишь тихий хруст снега
под ногами…
На всей Земле 24 века не сыскать такой первозданной естественной тишины. Даже вне мега- городов, даже в зеленых парках и в сельской местности. Источником пусть отдаленного и тихого шума будут аэродороги, пролетающие мимо аэроботы и аэромобили, почти не видимые невооруженному глазу силовые линии, опоясывающие
всю планету, энергостанции, отдаленные предприятия и транспортные кластеры,
наконец, служебные и наблюдательные роботы-контролеры, патрулирующие местность
в самых отдаленных районах. Квантовыми и фотонными информационными потоками
пронизана вся земная Ойкумена. А здесь, на милю, на десять миль вокруг – ни одного промышленного объекта, да и на всю планету – ни одной энергостанции, ни одного космолифта или космодрома, ни одного мегакиберзавода, который может
занимать территорию небольшой страны. Но здесь эта тишина не пугала, не угнетала, а наоборот придавала сил, расслабляла, успокаивала.. Таня только сейчас почти физически почувствовала, как ее мозг, ее сознание ОТДЫХАЕТ, растворяется в этой тишине, как возвращается умение ясно мыслить, бодрствовать хоть сутки, хоть двое, безо всяких стимуляторов. Она только сейчас почувствовала, что такое
психологическое здоровье, безмятежность, отсутствие каких-либо стрессов и фобий. Что-то похожее она чувствовала лишь в раннем детстве, - в деревне у ныне уже почившей бабушки, которая любила собирать в лесу дикие травы и из-за этого
постоянно нарывалась на штрафы экологической полиции.
Однако тишина тишиной, а утром было довольно зябко. Конечно, не трескучий
мороз, как в январе в Северной или в Восточной части России, но тоже пробирает. Как там в пословице: «Мороз не велик, а стоять не велит!» А Таня была в одной лишь летней форме, которая, конечно, согревала свою хозяйку насколько возможно, но все же в коротком рукаве да на холодном ветру как-то неуютно.
«А что если… Вот и проверим, какой из меня навигатор! - подумала Таня. –
Итак, задание: рассчитать траекторию телепортации прямо в мою комнату».
Она включила план имения, сделала трехмерную лазерную копию дома, определила, где находится ее комната… Определила координаты относительно посольства в
Киллибуре… При помощи мыслесвязи ввела координаты и нажала на кнопку…
И мгновенно перенеслась! Таня увидела, что находится в четырех стенах своей комнаты, куда не заглядывала уже сутки (ночевала-то она с маменькой). Или это не ее комната? Почему здесь находится молоденькая темнокожая служанка?
- Ой, извините, я похоже ошиблась! – спохватилась Таня, но потом огляделась вокруг – нет не ошиблась! Это ее комната!
Темнокожая девушка почему-то ойкнула, приподняла юбки и опрометью кинулась вон
из комнаты.
А на стуле возле кровати Таня увидела букетик полевых многолетних цветов из-под снега и девчачий браслетик с образом какого-то церковного святого. Несомненно, это принесла девушка-служанка. Так вот кто ей букетики подкидывает втихаря!
- Опять цветки? Это уже не смешно! – воскликнула Таня, кидаясь в погоню за служанкой. – Что это за антиобщественный способ ухаживания? А ну стоять?
Она рванулась вслед за беглянкой, выбежала в коридор. Та была уже от нее метрах в пяти… В полутемном коридоре гулко стучали ее башмачки… Как ветер, она пробежала мимо еще одной недоумевающей девушки, несущей наверх стопку глаженного
белья.
- Стоять! – гаркнула Синицынв. – Стой, стрелять буду!
Девушка остановилась, вжала голову в плечи. Вторая недоумевающе смотрела на нее. Таня уже спокойно, шагом дошла до нее.
- Она что-то украла у вас, барышня? – спросила вторая девушка. – От этой дикарки всего можно ожидать! Бога не знает, все каким-то деревяшкам молится!
- Пожалуйста, не стреляйте, госпожа! – жалобно проскулила беглянка
Таня осмотрела ее... Темнокожая девушка была ниже ее на голову, с длинными, курчавыми волосами, курносым носиком и полными губками, похожая на африканку
или жительницу Карибских островов. Сначала Таня приняла ее за
девочку-подростка, но при ближайшем рассмотрении выяснилось, что это вполне сформировавшаяся взрослая девушка с очень красивой, женственной фигурой-«гитарой», с довольно значительной по размерам грудью, хорошо заметной
талией, пышными бедрами и сравнительно короткими ножками. В общем, идеальная фигура домохозяйки-наседки. Личико у девушки было округлым, с довольно широким лбом и чуть выступающими вперед огромными темно-карими, почти черными глазами.
- Пожалуйста, госпожа, простите меня! – дрожала служанка, пойманная на месте преступления. – Клянусь, я не сделала ничего дурного!
- Обыщите ее, барышня! Наверняка, стащила чего-нибудь! – подзуживала вторая служанка. – Или с десяток плетей ей!
- Так, я в советчиках не нуждаюсь! – прикрикнула на нее Синицына. – Занимайтесь своими делами, товарищ домработница! Ничего она не украла! Там красть-то нечего!
Доброжелательница фыркнула, задрала носик и понесла свою стопку белья дальше. А Таня понизила тон и принялась допрашивать бедняжку. Вернее, расспрашивать:
- Как тебя зовут?
- Селине, госпожа! – тоненьким голосочком ответила девушка. – Я ничего не брала у вас, клянусь богиней Ирадой!
- Так… Посмотри на меня! – Таня как можно мягче взяла ее за плечи, от чего девушка вздрогнула. – Не бойся, я тебе не сделаю ничего плохого. Не бойся меня… Ты положила мне цветы и эту… бижутерию?
Девушка молчала, уставившись в пол. Губы ее дрожали и она, казалось, сейчас разрыдается. Таня поняла, что миниатюрная служанка до содрогания ее боится, и это было очень неприятно.
- Не бойся меня, девочка! Посмотри мне в глаза. Успокойся… Просто скажи мне… Не бойся, не бойся, я никакая не госпожа, я такая же как и ты трудящаяся… Ответь, ты мне это принесла?
- Я, госпожа… - с большим усилием ответила Селине, будто бы каждую секунду ожидала удара по лицу
- Хорошо… Молодец, что призналась… - кивнула Таня. – Правду говорить легко и приятно, как сказал классик. Не бойся меня, я друг тебе... А раньше тоже ты приносила?
Девушка согласно покивала в ответ.
- Ты сделала очень плохо, - строго сказала Таня. – Я знаю, что у вас принята такая форма подарков, у нас на Земле когда-то было так же, но ты сама подумай, сколько растений, сколько живых автотрофов* ты загубила зря! А ведь это тоже
часть экосистемы. Варварское отношение к природе до добра не доводит!
- Простите, госпожа, - дрожащим голосом сказала девушка Селине. – Я не знала, что вы не любите цветы. Я думала, что вы будете рады цветам зимой.
- Ладно, проехали… - махнула рукой Таня. – В конце концов, мы тоже не сразу доросли до экологического восприятия мира. Хорошо… Я не сержусь на тебя. Скажи, кто просил тебя передать это мне?
- Не скажу, - вдруг заупрямилась Селине.
- Ну, пожалуйста, - улыбнулась Таня и дотронулась до руки гуриассийки. – Ну ты же сама девушка! Вот представь себе, тебе дарят цветы, а от кого – не говорят. Тебе бы не было интересно? Ну, скажи, кто он? Я в тайне сохраню и тебя не выдам, обещаю! Слово коммунистки даю!
Селине смотрела на Синицыну своими большими глазищами, будто боролась сама с собой в желании признаться. Потом все же решилась:
- Госпожа моя, разрешите вам признаться? Только обещайте, что не будете гневаться!
- Обещаю! – Таня даже подняла правую ладонь. – Ну, кто он? Говори, не томи… Мне страсть как интересно!
- Это… Это… Это от меня вам цветы! – выпалила вдруг Селине и спрятала личико в ладони.
- В смысле? Зачем?
- Я бы очень хотела стать вашей iklite*…
Я бы вам потом все равно открылась бы, но пока что боялась… Хотела подарками вас задарить, но уж не гневайтесь, что подарочки недорогие…
- Но зачем тебе это? - Синицына вообще не понимала юмора. – Ты же вроде свободная. Графиня Жю Сет всех освободила.
- Да, я знаю… Но… - Селине долго
боролась с собой, даже потемнела еще больше. – Просто я в вас влюбилась, как только вы появились. Я ВАС ЛЮБЛЮ, госпожа Тьяне!
- Чё? – пискнула Таня, которую в этот момент как булавкой прикололи. – В
смысле?
- Возьмите меня к себе, госпожа! – с жаром стала умолять Селине, упав перед Синицыной на колени. – Я все умею! И шить, и стирать, и за ножками вашими ухаживать, и одевать вас… И ночью довольны мной будете! Я вам волю свою подпишу, даже наказывать меня можете, если хотите, только возьмите меня к себе, пожалуйста!
- Так! – Таня выставила перед собой ладони, будто защищаясь от девушки. – Давай определимся сразу! Я знаю, что в вашей культуре сексуальные контакты между женщинами – обыденное явление, но у нас так не принято! Я – стопроцентная… ну
почти стопроцентная гетеросексуалка! Я мужчин люблю! Да, у меня был один
бисексуальный эксперимент, но у какой девушки его не было?! Так что я не по той части. И потом мне рабы не нужны, я коммунистка! Те три девушки – это вообще недоразумение, мне их скорее навязали. Я вообще считаю, что рабство – это мерзко и бесчеловечно, и я их освободила со спокойной совестью! Поэтому твое
предложение принять не могу. А тебе могу посоветовать, Селине, обратиться к хорошему психологу! Все ясно? И никаких подарков мне больше делать не надо! Понятно?!
- Да! – заплакала девушка, прикрывая рот ладонью. – Простите меня… Я больше не буду…
И убежала, подобрав юбки. А Таня осталась стоять в коридоре одна, как громом пораженная. Теперь ей почему-то стало стыдно перед девушкой:
«Н-да, я конечно мечтала о чистой женской любви, но как-то я ее в более
классическом виде представляла… А может не надо было так резко с этой девушкой? Все-таки, в чужой монастырь со своим уставом… А она мне, считай, в любви призналась… Как-то мягче надо было, тактичнее, что ли… Девушка явно забитая, что она в жизни видела? И я такая… Коммунистка, тоже мне! Нет, надо как-то смягчить ситуацию…»
- Селине! – позвала она. Но девушка не отзывалась. Очевидно, она спустилась по лестнице на первый этаж.
- Селине, извини меня за резкость! – прокричала она, надеясь, что девушка ее слышит. – Извини, я просто не готова была к такому. Я возьму твой браслетик, хорошо?
Ответа не было…
- Вот я дура! – сказала самой себе Синицына. – Надо к Жю Сет обратиться… А она еще спит наверняка…
Но Жю Сет не спала… Она выспалась вчера, чуть кони не двинув после всех
сексуальных издевательств, которые над ней учинила княгиня Жю Карри (а княгиня по своей фантазии не уступала Иванниковой в их лучшие годы), а сейчас ей хватило и половины ночи.
Вчера она устроила проверку своим девочкам-помощницам при помощи новеньких покупок, приобретенных вчера управляющим княгини, пока они летали над планетой.
После разговора с Кетцоалькоатлем Стелла немного успокоилась… Тот оценил все ее действия, сказал, что совершенно правильно она не направила туда киберразведчиков, что могло очень серьезно обеспокоить Вырока… Обещал и информацию передать, куда следует, и помочь.
- Не боись, Стелла! – бодро ответил ей кибернетический любитель азотной
кислоты. – Ничего, бывало и похуже! Не трогай их пока, и они не тронут. Я
сейчас инфу Ковуну и в ваше министерство скину, и своих хороших ребяток озабочу данным вопросом. Чагой-нибудь придумаем! Лилия 651Х тебе привет передает и спрашивает, хорошо ли ты там себя ведешь?! Я так понял, что хорошо? Ладно! Мы с
тобой! Умница, уже полдела сделала!
Стелла, в тот момент рыдавшая от отчаяния, даже рассмеялась! Если уж Кетцель говорит, что разберется, то все будет нормально… С другой стороны и 127349 не застрахован от ошибок… Что творилось в сердце бедной женщины с таким-то грузом
на сердце, - не дай бог никому! Мир-то на пороховой бочке, почти в прямом
смысле слова! Но ко всему человек привыкает… В том числе и к осознанию того, что твоя планета каждую минуту может…
Лично для себя Стелла решила, что если, не Дай бог, случится планетарная
катастрофа, она никуда с Гуриасси эвакуироваться не будет. Она все равно не сможет после этого смотреть в глаза ни выжившим соплеменникам, ни землянам. Здесь останется, примет судьбу со всей планетой. Как ни странно, от этой мысли на душе колдуньи стало легче. И она смогла отвлечься и на другие дела.
Сейчас в своем любимом лёгком приталенном халатике, она протягивала Астарии и Хесе
завернутые в черную бархатную ткань новоприобретенные ноут-тубы, купленные вчера в Кристмасс-Тауне:
- Девочки, вот моя вчерашняя добыча! На этих трубках предполагаемая информация о возможном месте нахождения Герберта Вырока и все дела «Глобал Кибердайнз». На всякий
случай, на двух сразу... Мы очень серьезно потревожили первых лиц концерна, и, возможно, они предпримут ответные шаги. Я себе не доверяю, к тому же я на виду,
поэтому передаю их вам. Подержите их у себя пару суток, спрячьте их так, чтобы даже я их не нашла, если бы захотела, но чтобы по моей первой просьбе вы мне их вернули! И ни в коем случае не активируйте, это моя просьба! Точнее, мне мое начальство передало приказ… Если сегодня-завтра все будет нормально, или изменится ситуация, я у вас их заберу и передам О-Коннелу.
Это была ловушка ведьмы: в памяти гаджетов ровным счетом ни черта значимого не было. Было несколько текстовых необъятных документов – отчетов по аудиту компании, который проводился еще в прошлом году. Однако, напустив тумана, Стелла ожидала, как девушки из ЦРУ себя проявят. Если кто-то из них завербован Выроком, или его людьми, одна или обе, они неминуемо постараются включить ну-туб, что ознакомиться с информацией, или извлечь блок памяти, или уничтожить
сам аппарат, или стереть данные направленной квантовой иглой. В этом случае Стелле придет сигнал с одного аппарата или с двух сразу. Кстати, не исключено, что Астария и Хесе завербованы независимо друг от друга и работают автономно
одна от другой. Поэтому, ждать! Ждать, и быть на контакте с Центром. Стелла
должна быть тише воды ниже травы во всех вопросах, которые касаются концерна Вырока и Лу Хьенга.
Был еще и третий гаджет, о котором Стелла даже и не упомянула. Новенький комлинк сегодня ночью улетел с автоматическим ботом на «Жемчужину Янцзы», к комиссару Чжао, для полного изучения. Об этом Стелла не сказала ни своему руководству, ни О-Коннелу, ни девочкам.
- А нас вы не хотите ознакомить с этой информацией? – спросила Астария,
принимая артефакт. – Или у нас нет допуска по той информации?
- Ой, девочки, родненькие, дайте мне пару дней! – придав голосу жалости, попросила Жю Сет. – Все расскажу, но позже! Если со мной вдруг что-то случится – гаджеты передать О-Коннелу! Это приказ! По неподтвержденной информации, в доме находится агент Вырока.
- Вы нам не доверяете? – нахмурилась Хесе.
- Вам я как раз доверяю на все сто, иначе бы не отдала вам эти приборы, –
ответила Стелла. – Я сегодня полечу с Синицыной на тренировочный полет… когда приду в себя, поэтому вам я доверяю даже больше, чем себе. Сделайте, милые, как я прошу.
- Хорошо… - Астария и Хесе поклонились ей, как и положено служанкам, и удалились из комнаты…
- Товарищ подполковник, разрешите! – гаркнула бравая Синицына, постучавшись для приличия в дверь уже после того, как выносила ее с петель.
-- Танюша, милая, ты по мне уже соскучилась? – улыбнулась Жю Сет. – Что у тебя-то случилось, Татьяна?! Сегодня полетим, но ближе к вечеру, ладно?
Синицына пропустила мимо ушей остроту графини и торопливо рассказала об истории
с Селиной.
…- Я знаю эту девушку, - сказала Стелла, дымя сигаретой, когда Татьяна вывалила на нее всю свою историю. – Она, как и я раньше, поклонница культа Ирады и уроженка Южных островов. Я купила ее с матерью у одного редкого гада, который заставлял мать горбатиться на плантациях, а дочку, тогда еще десятилетнюю девочку, забрал
к себе в дом, чтобы тешиться с ней в
постельке. Старуха тоже не отставала, но она, надо признать, обращалась с ней несколько мягче. Собственно, я и купила их, когда ей было уже двенадцать, у нее начала расти грудь, и герцогу, жирной твари, она уже была не интересна. Точнее, сначала выкупила дочку, а потом маму. Поселила их в Дире, в деревне, которая мне принадлежала. Потом я деревне свободу дала, и совсем недавно, при тебе, уже они обратно приходили в крепость проситься.
- В смысле?! – У Тани волосы на голове стали дыбом. – Я правильно понимаю, что этот герцог… совершал сексуальное преступление против десятилетней девочки?!
- Да, правильно, - кивнула Жю Сет, почему-то улыбаясь. – Правда, примерно в то же время этот достойный государственный муж погиб при невыясненных
обстоятельствах… Покушение анархистов… Взрыв… Одна правая рука осталась, которой он дрочил, наверное! Он мне не хотел продавать маму девочки, Фирне… Тогда я намекнула старухе-вдове, что анархисты могут и к ней домой прийти. Она и уступила мне ее…
Правда, и с герцогиней потом несчастье случилось – померла от сердечного приступа, уже по естественным причинам! Судьба, не иначе!
- Да что же за мир такой?! – Таня вытерла лоб от внезапно выступившего пота. – Ваши дворяне совсем, что ли, закон не соблюдают?
- В своих имениях да усадьбах такие псы – сами себе закон! А за преступления против рабов почти никогда никого не наказывают. Собственность! – с горечью
сказала Жю Сет. – Почитай своих писателей девятнадцатого века, в России при крепостном праве примерно то же самое творилось… У Селине ситуация похожая на
Илзе, как две капли воды. Потому что многие пожилые дяденьки к поре седых яиц скатываются к педерастии. На половозрелых девушек у них не встает… И предполагаю, что у Селины сформировалось стойкое неприятие к мужчинам вообще. Вот она и влюбилась в девушку, то есть в тебя. К тому же у тебя светлые, почти
рыжие волосы… Давно покрасилась, кстати? А богиня Ирада из нуакшийского пантеона была рыжеволосой. Я сама в свое время по этой причине в Иванникову
втрескалась… И ты действительно не имела права так резко ей отвечать. Таня, извини, если обижу, но ты-то сама сильно правильная? Ну, не хочешь, так не хочешь… Можно было как-то помягче действовать?
- Да я понимаю, вы правы, тетя Стелла… - Таня покраснела так, что от ее ушей можно было прикуривать. – Я просто ошеломлена была… Мне еще ни разу девушка в любви не признавалась… Знаете, как я хочу тут революцию возглавить, как Ленин?!
Ох, я бы этих бар да князей бы стреляла бы пачками! Как же вы, советский человек, можете с ними любезничать, дела с ними иметь?
- А как наши дипломаты могут делать то же самое? – парировала Жю Сет. –
Политика! А потом ты забыла, что я сюда не на курорт прибыла? И определенные действия все-таки совершаю, как и те товарищи, которые здесь находятся. Да и потом не забывай, не все дворяне такие сволочи!
- Вы знаете, по-моему, слишком вялые и недостаточные действия! – горячо сказала Таня.
- Ну конечно, спецслужбиста каждый обидеть норовит! – съязвила Стелла. –
Обывателя послушать, так каждый лучше всего аппарата CSS знает, как политикой рулить!
- Ну, хорошо, хорошо, а как же с Селиной быть? – спросила Синицына. – Мне ее что-то уже жалко... Правда, я осознаю свою нечуткость и хочу исправить ситуацию! Что мне сделать?
- Найди ее и приведи ко мне, - сказала Стелла. – Посмотрю ее на всякий случай… Тоже… есть разная вероятность… Возьми ты ее под свое шефство, если все нормально! В конце концов, трахаться тебя с ней никто не заставляет, если ты не хочешь! И тебе личная помощница, и ты ее поддержишь, поможешь ей… К тому же, она, как и я, владеет языком нуакши, хотя сама не умеет ни читать, ни писать. Вот ты ее обучишь грамоте, и с ней попрактикуешься языком ведьм! Приведи ее, как сможешь.
- Есть! – вскочила Татьяна. – Тетя Стелла, разрешите вопрос? А Кыбо… сын княгини Жю Карри… и сама княгиня… такие же? Как и этот гад-педофил? А граф Жю Клидат?
- Хорсе Жю Клидат за своих крепостных на дуэлях бьется, как зверь, они его обожают! – ответила Стелла. – А всех рабов мой братец отпустил. Про Кыбо ничего не скажу, но вроде бы разумный товарищ, крепостные его любят. А княгиня… Детей она, конечно, не трогала, но по девочкам охотница была еще та… Только со вчерашнего дня ее, как подменили, я сама в шоке! Десять рабынь отпустила, да еще и одарила их как принцесс, повелела новые дома для дворни строить, чтобы к