Глава 3. Татьянин кризис (1/2)
Гиперпространство. 27 декабря 2341 года, 09:40 (по корабельному хронометру «Хилликии»)
В пилотской кабине щелкали часы-хронометр, отсчитывая секунды нахождения корабля между мирами. Звук хронометра напоминал щелканье старинного прибора под названием «метроном». Или счетчика Гейгера в свободной от радиоактивного заражения местности. Вся заспанная, Стелла Жю Сет, в старых пилотских брюках и кителе, наброшенном на майку с сердечком, вошла в пилотскую кабину, где дежурила одна Татьяна.
За панорамным окном корабля царила непроглядная тьма... Они сейчас мчались через Пространство с такой скоростью, что даже частички света от звезд не могли догнать их. И их маленький кораблик должен будет вынырнуть у Гуриасса (или, как говорят местные жители, «Гуриасси», ибо Божий Мир мужского рода) еще через сорок минут по внутреннему времени. А без броска в гиперпространство полет от Земли до планеты Стеллы на старых, ископаемых водородных или атомных релятивистских двигателях с черепашьей субсветовой скоростью занял бы около пятнадцати лет.
- Ты как, Танюш? Нормально? – участливо дотронулась плеча стажерки Стелла.
- Да, более-менее… - махнула рукой Таня, смотря куда-то в пустоту.
- Я извиняюсь, что так задержались, - сконфуженно начала Жю Сет. – Просто дела в Москве оказались неотложные… С московскими товарищами засиделись на Лубянке, решали вопросы… Я сама не ожидала, что так получится…
Стелла не лгала. После вчерашних приключений в Богородском урочище, после стихийного совещания в Богородском райсовете, ее попросили задержаться московские чекисты. Стелла нервничала и говорила, что у нее старт уже буквально через считанные минуты, что аренда корабельного бокса заканчивается, но московские товарищи были очень вежливы и очень настойчивы. С администрацией орбитальной станции, где готовилась к старту «Хилликия» обещали уладить вопрос просрочки аренды дока… И обещали быстрее ветра доставить на оную станцию. Чуток погодя… Так что Стелле оставалось только позвонить Тимофееву и предупредить, что она в гостях у столичных «товарищей» и что старт откладывается до восьми утра.
Так Стелла уже за полночь оказалась в гостях в Управлении КГБ по Москве и области, на Большой Лубянке в истинно старинной части города. Московские комитетчики оказались радушными, хлебосольными хозяевами, напоили Стеллу чаем, грузинским вином и крепкой сербской ракией, да еще и закормили сладостями на год вперед. И попросили разрешения сфотографироваться с ней, разумеется, не для широкой общественности. Когда еще сможешь сфотографироваться с живой легендой с далекой межзвездной окраины Союза?! А Стелла почему-то чувствовала себя провинциальной дурочкой в гостях у столичных дворян.
Потом московские товарищи представили один план по Богородскому, который разработали уже довольно давно, не ожидая милостей от правительства. Ну и спросили Стеллиного дворянского мнения о данной затее - создании внутренних организаций в самом теле хилликийского эмигрантского общества. Чтобы эти организации направляли эмигранское общество в нужную сторону. Зачатки таких организаций в Богородском уже существовали и пока что лишь набирали силу.
Разошлись во мнениях по социальному составу таких групп… Московские чекисты предполагали создать одну параллельную структуру из представителей низших сословий и одну из сочувствующих дворян. Стелла же предложила делить не вертикально, а горизонтально, создав смешанные по составу, но разные по задачам группы. Пусть мужик и дворянин будут в одной организации. И даже более того, пусть земляне подключаются к процессу... Сошлись на том, что должна быть создана смешанная социал-демократическая партия лево-центристского толка… Но параллельно пусть будет и своя местная «Народная воля», которая в случае необходимости будет проводить политику тайных силовых акций против богачей, возможно, вплоть до террористических актов. Как говорится, дворцы лучше слышат народ, если народ стучит в стены этих дворцов прикладами винтовок. Обсудили и размещение оружия и спецоборудования в районе для спецгрупп… Так быстрее дойдет до всяких современных Троекуровых и Салтычих с приставками «жю», что обижать простых людей и причинять вред освобожденным невольникам не только неэтично, но и опасно для здоровья. И первой целью такой организации уже была намечена княгиня Жю Раарс, если все же политические договоренности приведут к ее освобождению из-под стражи.
В такой приятной атмосфере продискутировали аж до трех часов ночи. Стелла в свою очередь проинструктировала товарищей о разных тонкостях и обычаях хилликийской аристократии, назвала самые известные и влиятельные дворянские фамилии и некоторые, известные ей тайны и секреты Высшего хилликийского Света. Ну и конечно пояснила, почему в хилликийском обществе зрелые дамы очень часто дружат с молоденькими служанками, а молодые девушки очень часто пишут друг другу романтические письма. И как Хилликия, Святое Королевство, докатилось до жизни такой, что взаимная женская любовь стала чуть ли не визитной карточкой хилликийкой современной культуры. Эту часть лекции чекисты, молодые мужчины, разумеется, прослушали с особым интересом. Стелла, разумеется, свалила все на влияние языческой культуры, культа богини Ирады и фактический матриархат в древнем дохилликианском обществе, умолчав о том, что требования современной хилликийской морали сами на корню душат проявления здоровой сексуальности и межполовых отношений. А там, где вытесняются здоровые проявления сексуальности, обязательно расцветут ненормальные… Плюс фактическое бесправие женщин перед патриархальным государством.
Слово московских товарищей было свято, и они доставили знатную даму на орбиту не позднее восьми часов утра по Москве, сообщив ее близким, что-де «товарищ Жю Сет участвовала в следственных мероприятиях и помогла задержать опасного преступника и спасти жизнь двух человек». Так что краснеть перед товарищами Жю Сет не пришлось.
И наконец, в семь утра по Москве, сонная Стелла, засыпая на ходу, вывела-таки свою «Хилликию» в открытый космос и стартовала к звезде Лейтена. Правда, сказалась усталость, и точка старта в гиперпространство была выбрана не совсем удачно. В результате полет должен был продлиться пять часов вместо обычных трех с половиной.
Начав прыжок через пространство, умученная Стелла, шатаясь, направилась в душ, где упала прямо в кабинке, заснув на ногах. Из душа ее перетаскивала Моане и наскоро мобилизованная Таня.
И вот теперь Стелла, поспав совсем немного и ругая себя за то, что лишила себя ночного отдыха, приняла стимуляторы и, еле продрав очи, плюхнулась на кресло в пилотской кабине, где бодрствовала Синицына. Она-то на такие каникулы уж никак не рассчитывала. А Стелле за голову хотелось хвататься и рыдать из-за осознания огромного количества дел, которые сами собой не рассосутся...
- Я понимаю… Василий Ильич сказал… - коротко ответила Таня, отвернувшись от Стеллы и сжавшись калачиком в кресле, подобрав босые ноги. - Вы молодец… Что не день, то подвиг, как старинные рыцари.
- Надеюсь, это сейчас было без сарказма? - поморщилась Жю Сет. - Извини, Таня, может быть и надо было тебя в Москву взять, но… Я сочла это ненужным… Я в Богородском урочище была, почти рядом с Бабушкинским….
- На все воля ваша, - вдруг сказала Таня с какой-то отрешенностью в голосе.
- Ну что я опять не так сделала?! - взревела Стелла. - Перед кем я опять провинилась?! Ты не рабыня и не служанка, чтобы так мне отвечать!
- А я бы, наверное, и не против, была бы… - загадочно сказала юная Синицына.
- Что? Не пугай меня, Танюша! Все в жизни бывает…
Стелла незаметно постаралась коснуться разума своей советской стажерки и… испуганно отдернула щупальце, будто руку от раскаленной сковородки. Таня была сейчас на взводе и будто бы готовилась совершить какую-то глупость, несмотря на полное внешнее спокойствие.
- Я не поняла… Ты что-то принимала? Ты очень возбуждена.
- Просто пару стимуляторов, - ответила Таня.
- Пару за раз? - забеспокоилась Жю Сет. - Это очень вредно для сердца и не совсем хорошо для нервов. У тебя пульс скачет, как стрелка сейсмографа* на Венере!
- Просто… понимаете… - замялась юная землянка, отводя глаза. – Почему так? За что так?
- Потому что, Таня! – сочувственно сказала Жю Сет. –«Потому что»! Потому что ты женщина! За что меня избили и изнасиловали, за что прокляли и отреклись от меня? «Потому что!» Потому что извечна беда женщины – что она всем должна! Должна быть смирной, послушной и ласковой, должна войти в положение, проявить понимание, телепатически предугадать за десять ходов, как надо было действовать! Прокляли, дали по морде, - сама виновата! А твоя мать сама себя отделила от мира и записала всех во враги! Но кого же обвинить в этом? Не себя же? Не бери в голову! Она тебе, кстати, не звонила?
- Нет! И меня заблокировала! Никогда ее не прощу! За весь это позор, за унижение! Стыдно людям в глаза смотреть!
- Имеешь полное право, - сказала Жю Сет – Тебе-то за что стыдно? Обрати внимание, что всегда почему-то стыдно жертве! Абьюзеру не стыдно, его понять нужно было, у него жизнь тяжелая! Бляха-муха, я, дура, только тебя распаляю! Все, Таня! Ты тоже уже взрослая баба, не век же с мамкой сидеть! У тебя своя жизнь, взрослая… Хватит терзаться!
- Стелла Альваровна! – Таня посмотрела на Жю Сет какими-то дикими глазами. - А я вам нравлюсь?
- Что?! – не поняла Жю Сет. – В каком смысле?
- Помните, вы когда-то говорили, что влюбились в меня? – сказала Татьяна, глядя графине прямо в глаза. И от взгляда девушки Черной Колдунье становилось немного не по себе. – Помните, вы говорили, что вас все осуждают за ваши… вкусы… Ну, что вы женщин любите? Так вот, я не осуждаю! И вы мне тоже очень нравитесь…
Последние слова Таня произнесла полушепотом. Очень волнуясь, девушка покраснела, затеребила манжеты рукавов. А Стелла почувствовала, как ее сердце обваливается куда-то вниз с верхнего этажа.
«Доигралась, доагитировалась… Какая там статья УК?» - подумала Стелла, а вслух сказала:
- Что ты имеешь в виду? Не понимаю!
- Если хотите… я могу стать вашей… девушкой… - потупив глаза, сказала Таня. – Я по своей воле, не думайте… Я уже совершеннолетняя, могу принять такое решение! Если хотите, я пойду с вами… Я, правда, не умею с женщинами… У меня было только один раз… с подружкой и Мигелем… Но если вы меня научите, я с удовольствием стану вашей… как в книге… iklite… Хотите?! - с надеждой смотрела Таня на свою начальницу. – Я согласна…
- Етижи-пассатижи… - произнесла абсолютно обескураженная Стелла, у которой эти слова вызвали одновременно и ужас, и сексуальное возбуждение. – Танюш, ты вообще понимаешь, что ты говоришь?
- Понимаю! – воскликнула Таня. – Понимаю! Сделайте меня ведьмой, как и вы! Если хотите, я даже в служанки к вам пойду! Все делать буду, что вы прикажете! – и Татьяна в знак готовности расстегнула пуговицу на своем курсантском кителе.
Стелла ничего не ответила… Она смотрела на приборы, и в душе ее сейчас гуляла буря мыслей и страстей:
«Передоз стимуляторов шарахнул еще и по «кукушке»… Ишь ты, какая впечатлительная-то… У девочки все рухнуло, и она судорожно цепляется за хоть какого-нибудь взрослого человека, который будет ее любить… или даже относиться к ней, как к любимой… Любой ценой… Если нужно будет заплатить телом, она отдаст свое тело. Если надо будет заплатить душой, она отдаст душу… Это страшно, в один прекрасный день понять, что те, кто говорил тебе про любовь, просто лгали тебе, а на самом деле тебя просто терпели… Сейчас я могу принять ее предложение, и в мире появится вторая Иванникова и вторая Жю Сет… Только теперь Иванниковой буду я… И все повторится по кругу… Только у девочки нет таких защитных свойств, которые помогли выстоять мне… Любовь, страсть, ревность, ссоры… И девочка станет циничной стервой, ненавидящей весь мир, или отъедет в дурку… И как я буду смотреть людям в глаза, совратив восемнадцатилетнего ребенка? Как я буду смотреть в глаза Божьей Матери?»
- Какое они имеют право так издеваться над нами! – продолжала раскочегаривать себя Синицына. – Я им что, игрушка?! Я живой человек! Захотели – завели, захотели – выбросили! А папаня тоже хорош! Да подавись ты моим портретом, выброси его в утилизатор нахер! Почему, Стелла Альваровна? Я что, какая-то прокаженная? Я дефективная? Почему меня не любят самые родные люди?! Что я сделала не так?!
«Потому что некоторые люди считают, что любить надо только их… А мне, как назло, очень хочется ее, как назло, хочется вкусить этот едва созревший плод! Мне и соблазнять ее не надо, она сама готова стать моей игрушкой… Это самое страшное, когда абсолютно нормальная девушка лезет в постель к старой лесбиянке… И не похоть ее влечет, а чудовищное отчаяние и одиночество! Мне знакомо это чувство, чтобы заглушить его, хоть к дьяволу в кровать полезешь! А если нет… Я тогда, в двадцать первом году, шагнула с двести восемьдесят третьего этажа… А что в таком состоянии отчебучит Синицына? А нам еще несколько часов мчаться в гиперпространстве, и вся Вселенная вокруг нас ужата до объема корабля… И достаточно нажать одну кнопочку или кран, или попытаться разгерметизировать корабль, и мы все на атомы распадемся!»
А Татьяна, как назло, все больше распалялась, губы ее дрожали, как у обиженной маленькой девочки:
- Я вам не нравлюсь, да?! – с отчаянием, с вызовом сказала Татьяна. Было впечатление, будто она выпила не менее пол-литра водки, но чудовищный стресс не давал ей опьянеть, свалиться с ног. – Я не такая, как вы любите?! Слишком высокая?! Слишком мужеподобная, да?! Может, я тоже не оправдала ваших надежд?! Ну, вот такая я уродина, ничьих, блядь, надежд не оправдываю! Никто меня не любит, родили поржать, а я вот выжила, не сдохла!
- Тань, приди в чувство, - тихо и спокойно попросила Стелла.
- Не приду! - закричала Синицына, и рука ее инстинктивно потянулась к кобуре. - Чем вам-то я не угодила? Я же читала, в вашей же книге, что в старину жрица и ее ученица вступали в любовную связь, и так передавались магические силы, от наставницы к ученице! Ну же, я согласна! Если все ваши слова не были ложью, сделайте это! Или вы тоже лгали мне?! А знаете, как просто с этим покончить?! – Синицына вырвала бластер из кобуры, ее губы дрожали, палец лег на спусковой крючок. – Раз, - и нет уродины Синицыной!
«Она слабая, закомплексованная девочка, - сделала окончательный вывод Стелла, стараясь не шевелиться. – Ее постоянно добивали токсичные родители, и она, ИНСТИНКТИВНО СОПРОТИВЛЯЯСЬ ПОПЫТКАМ ОТМЕНИТЬ, ОБЕСЦЕНИТЬ ЕЕ, ЛЕЗЛА В ОПАСНОСТЬ! Бежала от трусости и неуверенности в опрометчивую смелость, хотела, чтобы ее оценили, похвалили… Тщетно… Такие уроды унижают ребенка не потому даже, что он плохой… он всегда будет плохим, хоть бы он Нобелевку взял… а потому что реализуют на нем СВОИ комплексы. Нужно что-то делать с Таней… Она сейчас откровенно опасна… Ладно, Таня, хочешь взрослой любви– получишь!»
- Танюш, а ты бы родила бы нам ребенка? – вдруг сказала графиня, бровью не поведя. – Ну, если бы вдруг начали жить вместе? Я просто не могу иметь детей…
- Что?! – Таня, готовая сорваться на истерику, вдруг замерла на месте. – Я что? Родить ребенка, НАМ С ВАМИ?
- Ну, если бы мы с тобой создали семью… Старая наставница и юная ученица… Я слишком тороплю события, да? – смущенно сказала Стелла, внутренне молясь, чтобы Таню отпустило. – Извини, пожалуйста, я, правда, дура! Я так ребенка хочу… Вот бы славно, если бы он был рожден тобой! Я-то, старая калоша, уже не могу!
- А вы хотите... чтобы я? – удивилась девушка. – А как… мы с вами? Искусственника? Я… даже не думала о таком…. Я не знаю, Стелла Альваровна… Вы хотите, чтобы у нас... с вами был ребенок?
«Мечтаю, блядь!» - подумала Стелла, готовая валить Таню на месте телепатическим залпом, если события примут драматический оборот.
- Даже, наверное, и не смею мечтать… - смутилась Стелла. Она подошла к нервничающей Тане и обняла ее, целуя ей грудь и смотря на нее снизу-вверх, с неотразимо-грешной улыбкой.
А у Синицыной от удивления и такой радикальной постановки вопроса отчаяние и гнев враз улетучились. Она как-то машинально даже задумалась о перспективах таких отношений... И, слава Богу, хоть бластер в кобуру убрала... А Стелла продолжала работать:
- Танюш, я тебе, правда, нравлюсь? Я, старуха, сорокалетняя бабка, тебе нравлюсь? Ты же такая юная красавица! И я рядом с тобой? Ты потом не уйдешь от меня к молодой девчонке, такой же, как и ты?!
- Никакая вы не старуха, - сказала Татьяна, тяжело дыша. – Вы современная эффектная женщина. Да, вы мне... нравитесь… Вы очень красивая. Только... не надо так уж сильно...
- Иди ко мне, Танечка… - прошептала Жю Сет. – Можно тебя позвать? Иди… сядь ко мне на колени, моя радость… Можно, я тебя потрогаю ТАМ?
- Я не знаю даже…– сказала Таня дрожащим голоском.
- А поздно уже думать... - ответила Стелла.
Синицына слова не успела сказать, как Жю Сет буквально силой пригнула ее к себе и страстно поцеловала в губы. Таня с трудом оторвалась от Стеллы, и было видно, что ей неприятно, и она уже не рада такому решению.
А коварная старшая соблазнительница заставила ее сесть к себе на колени правым боком к ее животу. Ну, конечно же, помешала кобура с бластером! Стелла абсолютно между делом попросила Таню снять портупею с оружием, положив руку девушке на брюшину и «включив» свою энергетику так, что юная москвичка застонала от удовольствия. Черная Ведьма в этот момент торопливо сняла с девушки ремень с оружием и отложила его ОТ ГРЕХА ПОДАЛЬШЕ под свое кресло. Таня потянулась за ним, но тут уж Стелла посмотрела на нее, как на добычу, улыбнулась, силой завела ей руки за спину и снова со страстью поцеловала в губы:
- Извини… Я просто люблю доминировать с юными девушками… Я тебя поласкаю, ладно? Разрешишь открыть твою грудь? Обожаю твои молоденькие упругие грудки! Ты очень красивая… Я хочу тебя, юная красавица!
- Стелла Альваровна… - юная советская девушка отстранилась от Стеллы, стала нерешительно застегивать форму и попыталась вырваться из объятий опытной хищницы. На лице ее появился страх и отвращение. – Может не надо так сразу?
- А как иначе? – шептала Жю Сет, глядя в глаза Тани с улыбкой опытной вампирши. – Ты же сама говоришь, что ты хочешь быть моей девушкой? Я разве против этого? Или я слишком груба с тобой? Хочешь, я буду ласкова? Хочешь, исцелую все твое тело? Хочешь, поласкаю тебя ТАМ, и ты постигнешь такое удовольствие, какого никогда не испытывала?
С этими словами Стелла схватила девушку и, не спрашивая разрешения, впилась в ее губы с такой силой и страстью, будто хотела выпить из нее душу и всю кровь в придачу. Поцелую был взрослый, «с языком»… Бедная Танюша пискнула, застонала и в ужасе вырвалась из объятий Стеллы. Та ее не удерживала:
- Тань, ну хватит уже от меня бегать! Я себя насильницей чувствую! Ты же сама мне предложила, а теперь бегаешь от меня! Терпеть этого не могу: или уж так, или так! Ты извини, я женщина страстная, уже давно без «этого», а с молодых девчонок у меня просто башню сносит! Ты меня очень заводишь! Я все делаю с твоего разрешения!
- Стелла Альваровна, я… - Таня испуганно отступила от Жю Сет, брезгливо вытирая рот ладонью. – Простите, пожалуйста, я как-то к такому не готова! Я думала, что у женщин это как-то по-другому… Романтичнее как-то, что ли…
- Любовь моя, мне уже почти сороковник, какая уж тут романтика?! – с сожалением сказала Стелла, торжественно усаживаясь в кресло, выпрямляя спинку и кладя руки на подлокотники. – Я должна тебе признаться, что я просто очень люблю жесткий садо-мазо секс. Обычный меня уже давно не заводит… Я очень люблю именно грубые удовольствия, - проколотые соски, горячий воск, плети, кожаные повяски на глазах, цепи, наручники... Например, я просто теку, когда стегаю своих любимых маленьких принцесс плеткой, а у нее в этот момент завязаны глаза и ротик, и локти стянуты до боли! Пару раз дотронься до клитора в этот момент, и я кончу! Меня ведь называют Госпожой Стеллой не просто так… Извини, я неоднократно представляла тебя в роли своей Нижней, представляла, как ты стонешь, пытаешься вырваться из оков, даже немножко плачешь… Разумеется, ты, моя принцесса, получишь не только боль и унижение, но и удовольствие, в неограниченных количествах! Я умею доводить юных скромниц до удовольствия, до двойного, тройного оргазма! Скажу тебе честно, Танюша, если у нас с тобой будут отношения, я буду в них доминировать. И… я очень ревнива. Не дай бог узнаю, что ты без моего ведома встречаешься с молодой девушкой или с парнем…! Все волосы вырву, я себя в гневе не контролирую! Если мы с тобой встречаемся, то ты только моя, без вариантов! Ну а так… В то же время я понимаю, что тебе нужно время, чтобы адаптироваться, поэтому сильно на тебя давить не буду… поначалу… Но сразу тебе говорю, нижнее белье я тебе носить запрещу! Твои прелести должны быть доступны мне в любой момент! И еще… На твою чудесную попку я нанесу свое имя… Ну да, я в отношениях собственница, к чему скрывать?! Пока обойдемся без горячего железного клейма… Такие вот дела, Танюшка!
- Простите, товарищ подполковник… Мне кажется, я таких отношений не хочу… - Татьяна была в ужасе от открывающихся перед ней славных перспектив. – Можно мы пока… не будем торопиться?
- Я напугала тебя?! – довольно улыбнулась Стелла, встав из кресла и приближаясь к дрожащей девушке. – Ты, наверное, предпочитаешь классику, ваниль… Пойми правильно, все-таки я в два раза старше тебя и чувствую за тебя ответственность… Я не собираюсь тащить тебя в постель силой. И, тем более, пользоваться твоим кризисом, когда вокруг тебя рухнул весь мир… Это, я считаю, мерзко, все равно, что изнасилование... Ты всегда можешь сказать «нет», это твое законное право! Ты боишься меня?
- Да… Простите меня… - Таня закрыла лицо ладонями.
- Глупенькая! – Стелла заставила Таню наклонить голову, поцеловала ее в макушку. – Не лезь в наше болото! Тебе нужны НОРМАЛЬНЫЕ отношения. Найди себе нормального, хорошего парня, закончи обучение, и будь счастлива! И тебе не старая любовница нужна, а добрая матушка! И, Танечка, НИКОГДА НЕ ПРОДАВАЙ СЕБЯ, как бы плохо тебе не было! Я знаю, о чем тебе говорю, ласточка моя! Никогда не играй на свое тело, на свою свободу… Проиграешь в любом случае!
- Я просто чувствую себя очень одиноко сейчас… Я ведь совсем одна… - жалобно сказала Синицына. – У меня нет матушки со вчерашнего дня! Да и была ли когда-нибудь?!
- Это не так, - ответила Стелла. – Тебя очень любит матушка Моане, за соседней переборкой… И она не станет требовать от тебя ЭТОГО. Она сама тебе все отдаст до последнего вздоха – хлеб, кровь, последнее дыхание... Поговори с ней, поделись с ней своей бедой… Не про нас, конечно, ее же кондрашка хватит, а о жизни… Задай ей вопросы, которые тебя тревожат. Она же священница. Это тоже своего рода психолог.
- Хорошо.. Только не говорите ей про нас с вами, хорошо?
- Конечно… - Я еще не сошла с ума… Впрочем, Танюша, если ты ПОТОМ захочешь самого отвязного разврата… Тогда милости просим ко мне! Но потом, а не сейчас!
- Я, наверное, воздержусь пока… - Таня подняла голову, и Стелла внезапно приблизилась к ней в третий раз. Она видела огромные черные зрачки соблазнительницы, и ей казалось, что она проваливается в эти омуты, тонет в них, теряет сознание…
Поцелуя так и не случилось… Таня застыла перед лицом Стеллы в гипнотическом полусне, прямо так, сидя в кресле. Стелла подняла с пола Танину портупею с бластером, облегченно выдохнула и медленно и торжественно перекрестилась по-православному:
- Святый Боже, ну и дорога! Шикарная у меня команда в этом отпуске! Извини, Танечка, ты станешь моей девушкой, но не сегодня, это точно! Пользоваться безвыходным положением отчаявшейся девушки - это не спортивно, это не для Стеллы Жю Сет. Я люблю честную игру!
После чего Стелла вызвала по внутренней связи Моане.
- Мать Моане, я только что соблазнила нашу Тьяне, и она, стоя на коленях, умоляла больше ее не пороть между ляжечек! Да, просто мне так захотелось, на все воля моя! Хватайте, как обычно, топор и бегите сюда срочно, через десять минут она проснется…
… - Вы точно не трогали ее?! Поклянитесь Святым пророком! – Моане смотрела в глаза Стеллы, пытаясь уличить ее в неискренности.
- Святая мать, я вас, конечно, очень уважаю, но я вам сейчас по роже кааак дам! - обиделась Стелла. - Что же я, берегов не знаю?! С Тьяне, да как можно?! Вы меня за кого принимаете? Да и зачем мне тогда вас было звать?! Зарегистрировать грехопадение на сайте госуслуг, а вы свидетель?!
- Да, да, вы правы, извините… - затараторила Моане, поглядывая на отключившуюся Таню. - Бедная девочка! Как же она решилась на такое?!
- Святая мать, только попробуйте ее упрекнуть или начать ей проповеди читать! - приказным тоном заявила Стелла. - Когда она придет в себя, ее горечь останется с ней! Вы ее возродите к жизни, как я когда-то возродила Силве, и как вы возродили меня! Возродите, а не добьете! И не осуждайте ее… Вы не знаете, что это такое — абсолютное отчаяние и одиночество девушки, над которой надругались и оттолкнули, плюнули в душу… В этом состоянии из человека можно лепить все, что угодно… Если бы на моем пути тогда, в Босваше, встретились вы — я бы стала монахиней или священницей, и знать бы не знала, что такое «шелковая болезнь… наверное... Встретилась Иванникова — я стала врачом и… ну вы сами поняли... Не с каждым, конечно такое работает, но… Я ее, конечно, шуганула своим садомазохизмом, но я и подумать не могла, что Таня такая впечатлительная, до такой степени! Вот что значит, - привыкла уже действовать с неполным анализом ситуации, а потом уже догонять по ситуации! Выходит, под своим коммунизмом, под своей готовностью к подвигу, под натуризмом она прятала жуткую пустоту и неуверенность в своих силах… Вот оно, издевательство над ребенком в детском возрасте! Будь ты проклята, Аделина Синицына!
- Потише вы! - зашипела Моане. - Будь Тьяне грубой, грешной душой, ее бы не ранили так сильно слова жестокой матери… Проклятье материнское имеет сильную власть, даже неправедное… Но всякая рана сердечная исцеляется любовью. И не вы только знаете, что такое безнадега и женское одиночество!
- Вот и исцеляйте! - сверкнула очами Стелла. - Дайте ей то, чего она дома не знала! А то я же ж дам, но у меня методика другая, я же нечистая сила! И не ебите ей мозги своей праведностью! Вы сейчас лекарь, а не прокурор!
- А почему я, а не вы? Ведь она вам ближе по духу, по профессии?
- Так, святая мать, вы отказываетесь?! Пойду тогда белье надену посексуальнее…
- Нет конечно, несносная вы нечистая сила! Бог Милостивый и Святой Пророк Хилликий, дай мне силы исцелить куалийку! Но почему вы отдаете ее мне? Ваша мотивация какова?!
- Потому что, если спасать буду я, то спасать я ее буду в постели, и к утру у нас появится еще одна шелковичка! Вам оно надо? Во-вторых, я больше НИКОГО не удочеряю! Хреновая из меня мать! Силве до могилы не довела, и слава Богу! В-третьих… Помните, я когда-то невольно увела у вас Силве, и она была потеряна для вас? Тьяне — это вроде как мой долг перед вами… Только, если уж будете дурой и обидите ее, я вас покрывать не стану!
- Что происходит? - неожиданно проснулась Татьяна. - Мы уже в обычном пространстве? Я вообще ничего не помню! Я что-то сделала не то? Ой, помню… кажется…
- С вами все хорошо, дитя мое? – с тревогой спросила Моане.
- Тетя Моане! Можно с вами поговорить? Очень надо! – взмолилась Таня. – Просто выслушайте меня!
- Конечно, дитя мое! - у самой Моане были глаза, как царские червонцы. - Пойдемте ко мне!
- Ой! – Таня поняла, что чего-то не хватает. – А где мое оружие?
- У меня пока побудет! – угрожающе сказала подполковник. – Не волнуйтесь, ответственность за утерю личного оружия вам не грозит! Просто я подумала, что вы реально что-то приняли, товарищ курсант, и разоружила вас, пока вы тут с воображаемыми духами воевать не начали!