Глава 15 (2/2)
Затем разговор перенёсся в иное русло. Много раз бокалы поднимались вверх за хозяйку дома. Поздравления сыпались одним за другим. Грейс успели засыпать подарками, от чего она только начинала плакать. Много раз женщина сказала, что этот день рождения, пожалуй, лучший из тех, что были у неё за последние годы. Мы просидели за столом пару часов, о многом говорили, много ели, смеялись. Наконец, я поняла, что самое время отправиться в уборную, а когда вернулась через несколько минут, краем глаза заметила, как Томас вышел на балкон, тихо прикрыв за собой дверь. Остальные за столом продолжали шумно болтать, смеяться и веселиться. Никто и не обратил внимания, все жарко обсуждали недавний чемпионат по бадминтону. Меня спорт мало заботил, поэтому подхватив два фужера с вином, я отправилась составлять компанию именитому гостю. Единственное, чего я не заметила, это то, как Мари буравила мою спину взглядом.
Как только балконная дверь отворилась, Томас быстро обернулся. Наверное, не ожидал, что это буду я. Скромно улыбаясь, я протянула ему фужер, и мужчина мигом подхватил его, галантно беря вторую мою ладонь и помогая переступить порог.
— Спасибо, — поблагодарила его и прикрыла за собой дверь. — Вот увидела, как ты загрустил и решила развеять твою тоску.
— Да всё хорошо, — он слабо усмехнулся, делая глоток вина. — Мне нравятся семейные посиделки.
— Мне тоже, — согласилась с ним, усаживаясь на деревянную скамью, стоящую в углу. — От них становится тепло на душе. Сейчас по понятным причинам со своими родными я почти не вижусь, и Нельсоны заменили мне семью, которой так не хватает. Подарили частичку тепла совершенно безвозмездно.
Оторвав голову от созерцания красной жидкости, пряно пахнущей виноградом, я подняла голову и посмотрела в окно. За стеклом и полупрозрачным тюлем друзья активно спорили и веселились. Без сомнения могу сказать, что они моя вторая семья.
— Это прекрасно, — с грустью в голосе отозвался Хиддлстон. — Из-за работы я тоже стал реже видеться с родными, хотя раньше мы собирались всей семьёй на каждом празднике. У родителей небольшой дом за городом. Всё мое детство там прошло. Мама у меня поистине сильная женщина, — он сделал ещё пару глотков и уселся рядом на кушетку, а я обратилась в слух, внимательно изучая одухотворенное лицо мужчины. Оно всегда становилось таким, когда он о чём-то вспоминал. — Именно мама была инициатором всех торжеств. Никогда не пропустит ни дни рождения, ни Рождество, ни Пасху. Кстати, тоже любит готовить, хотя, ни к слову будет сказано, у неё есть замечательная кухарка. — Томас замолк, покрутив в руках тонкую ножку хрустального фужера, и снова продолжил: — Три года назад сестра вышла замуж и уехала в Индию. Я и Эмма, моя младшая сестра, пытаемся строить актёрскую карьеру. Когда родилась племянница, я был на съёмках и не мог приехать, чтобы лично поздравить сестру. До сих пор корю себя за это. Надо было всё бросить и уехать на другой конец света, а я… В общем, ничего нового…
— Ну что ты, Том, не кори себя, — моя ладонь мягко легла на его руку чуть пониже локтя. Синие глаза обратили внимание на этот жест, но свою руку я не убрала. — Роды — это такая вещь, не всегда знаешь, когда они могут начаться.
— Должно быть, ты права…
Хотела подбодрить его, но получилось, кажется, только хуже. Мы помолчали, а затем снова немного выпили. Не хотелось заканчивать вечер на столь грустной ноте, потому я принялась его подбадривать и рассказывать забавные случаи из своего детства. Томас много смеялся, а я эгоистично упивалась его шикарной улыбкой и искрящимся взглядом, который окутывала лёгкий алкогольный туман.
Когда закончились слова, и осталась лишь многозначительная тишина? Я даже не помню. Мы просто смотрели друг другу в глаза и говорили молча. Пальцы Тома казались моих ладоней, щекоча кожу и лаская запястье. Зажмурившись, словно кошка, я прислушивалась к трепещущему сердцу в груди. Остановись, мгновение!
***
— До свидания, Грейс, — прощался Хиддлстон, стоя на пороге и держа в руках куртку. — И все-таки ждите на днях курьера.
— Да ладно, Томас, — смеясь, пожилая дама отмахнулась. — Я была рада с вами познакомиться! Надеюсь, увижу вас ещё не раз.
Миссис Нельсон многозначительно подмигнула мне, и я смущённо подтолкнула друга к выходу. Спустя мгновение дверь за нами закрылась, и мы стали спускаться на первый этаж. Том шёл впереди, а я позади него, разглядывая широкую спину в свитере покойного мистера Нельсона.
Мы неплохо провели вечер, но время неумолимо бежало в будущее. Примерно час назад разошлись все гости, а я и Том остались помочь Грейс убрать со стола. Антикварные часы в гостиной Грейс показывали полдесятого. Настало пора и Хиддлстону покидать меня.
Наконец мы остановились у двери в мою квартиру. Мужчина прислонился к стене, с лёгкой усмешкой на лице и задорной искрой в глазах разглядывая моё лицо, пока я копошилась в клатче в поисках ключа. Щёки Тома слегка алели от выпитого алкоголя, а волосы немного растрепались. Сейчас я ощущала сильный трепет, всматриваясь в глубокую синеву в глазах напротив. Достав ключ, я вставила его в замочную скважину, но, не повернув, снова взглянула на Тома.
— Это был превосходный вечер, хотя я планировал нечто иное, — хрипло прошептал мужчина.
Сердце забилось чаще. Не хочу вот так быстро расставаться с ним. Я не успела насладиться его общением сполна. Не знаю, что толкнуло меня на следующий шаг, но, залившись краской, я застенчиво предложила:
— Может, зайдешь?
Правая бровь Хиддлстона изогнулась в немом вопросе, а кончики рта поползли вверх, от чего я ещё больше покраснела. О, узнаю этот взгляд! Но моё предложение подразумевало совершенно не то, что он себе нафантазировал! Каков шельмец… Мне просто хотелось растянуть время, чтобы провести остаток вечера в приятной компании. Я прищурилась.
— А что мы будем делать? — Том едва заметно поддался вперед, нависая надо мной.
— Может быть, поболтаем, — я неуверенно пожала плечами, неотрывно смотря в глаза, сверкающие в сумрачном коридоре. Здесь не было привычного освещения, только настенные винтажные лампы, создающие полумрак.
— Это хорошо, — с наслаждением кота, съевшего банку сметаны, проговорил молодой человек. — А ещё?
— Послушаем хорошую музыку. — Меня окутывал аромат его парфюма, сводящий с ума.
— Замечательно, — промурлыкал он, прислонив голову к косяку, и дотронулся ладонью до моих волос, принявшись наматывать на палец локон, выбившийся из причёски. — А ещё?
— Может быть, выпьем вина, — я намеренно растягивала слова, пока в груди разгорался огонь. В эту самую секунду хотелось только одного — прильнуть к горячей груди Тома, чтобы ощутить тепло и силу его рук.
— Так, а потом? — Глаза актёра затуманились пеленой желания, голос приобрел интимную окраску.
— А потом суп с котом, — вредничая, показала ему язык.
— Нет, пожалуй, суп с котом я есть не хочу!
Он рассмеялся во весь голос, запрокинув голову назад. Получилось так громко, что я распереживалась, как бы не вышла соседка, возмущаясь нашему непристойному поведению. Не желая провоцировать судьбу, я поспешно отворила дверь и втолкнула довольного Хиддлстона в зелёный коридор маленькой квартирки.
Дома было ощутимо прохладно. Похоже, уходя к Грейс, я забыла закрыть окно, и теперь в комнатах хозяйничал холод. Я зябко поёжилась. Стену в коридоре напротив кухонной двери освещал рыжий луч фонаря с улицы. Квартиру наполнял аромат цветов, которые днём подарил Томас. Кругом царил полумрак, рождающий вокруг нас двоих романтическую атмосферу и волны возбуждения. Томас уже не смеялся, когда я поворачивала замок, а после прижалась спиной к входной двери. Я не спешила щёлкать выключателем, чтобы наполнить коридор светом. Заметив, как жадно я разглядывала его профиль, мужчина сделал шаг навстречу, мягко прикасаясь левой ладонью с деревянной поверхностью двери рядом с моей головой так, что рука почти соприкасалась с ухом. Большой палец правой руки прошёлся по щеке, и я зажмурилась, ощущая терпкое алкогольное дыхание на коже. По телу бегали мурашки. Дыхание сбилось, а ноги подкашивались. По венам быстрее забурлила кровь. Я была уверена, что Том меня поцелует. Его губы едва ощутимо касались моих. Но…
Но в следующее мгновение я ничего не почувствовала. Даже больше, никого рядом уже не стояло. Распахнув веки, с недоумением лицезрела, как Том снимает ботинки и проходит дальше по коридору, заворачивая в гостиную.
Хотелось крикнуть: какого черта?! Стою тут, как дура. Хмуро скинула балетки и направилась на кухню. Не пойму, как себя вести рядом с ним. За этими размышлениями я прислонилась к посудомойке. Что сейчас произошло? Кажется, что он отверг меня, но в то же время не попрощается, прошёл в комнату. Может быть, Хиддлстон воспринял мои слова про разговор и музыку буквально? Или таким образом хочет проверить меня…
Надеюсь, он не ждёт, что я стану умолять его меня трахнуть. Я поморщилась. Это всего лишь мои чёрные мысли. Пытаясь успокоиться, я уверяла себя, что дела обстоят иначе. Или, может, он отвечает ехидством на мою вредность.
Окей, Томас Хиддлстон, не на ту напал! Я не настолько пьяна, чтобы попасться в твою ловушку. Ты — чёртов похититель женских сердец!
Ладно, пообещала вино, значит обещание надо исполнять. В закромах стояла одна бутылочка любимого красного полусладкого, которую я припрятала для особого случая. Пока мужчина хозяйничал в гостиной, я достала два бокала и направилась в гостиную, где Том зажёг камин.
Облизывая поленья, медленно разгорался и тихо потрескивал огонь, окутывая комнату мягким тёплым светом. Вторым его источником служила напольная лампа, под которой в прошлый раз мы читали стихи русских поэтесс. Присев на корточки у окна рядом с музыкальным центром, стоящим на нижней полке журнального столика, мужчина перебирал диски.
— Какой у тебя разнообразный музыкальный вкус, — поразился он, разглядывая сидибоксы с французской певицей Dimie Cat и группой «Muse».
Я не стала говорить, что большая часть моей музыки осталась дома на родине. Лишь молча усмехнулась. Наконец он нашёл то, что пришлось ему по вкусу, и спустя пару минут из динамиков по комнате разлился чарующий звук клавишных синтезатора и умиротворяющий голос Криса Нормана. Держа в руках вино и бокалы, я стояла в дверном проёме гостиной, наблюдая за тем, как выпрямившись Том грациозно двигался в такт мелодии. Движения узких бёдер завораживали. Ступая мягко и плавно, словно крадущийся сквозь заросли камышей дикий кот, он приблизился ко мне, ласково забрав из рук бутылку и бокалы, после чего поставил их на столик рядом с диваном. Пленённая его взглядом, я смотрела, как Том ласково и настойчиво берёт мои ладони в свои. Подушечками пальцев ощущала нежность его кожи. Оказавшись в мужских объятиях, была втянута в центр комнаты. Ни о каком сопротивлении не шло и речи, когда он положил мои руки себе на плечи. Длинные изящные ладони актёра легли на мою талию, прижимая к себе.
— Я плохо танцую, — смущённо улыбаясь, отвела я взгляд, при этом боясь взглянуть в бездонные глаза Тома.
— Тшшш. — Длинный палец коснулся моих губ, зацепив нижнюю. Его жест заставил невольно посмотреть в красивое, узкое лицо с точёными скулами. Захотелось провести по ним ладонью и ощутить гладкость кожи. Сквозь полузакрытые веки Том смотрел на меня и соблазнительно улыбался. — Illusions of love, they'll come and they'll go trust in your heart, — тихой хрипотцой подпевал он певцу, кружа меня в медленном танце, — maybe your love will grow, your silent tears they're so full of pride, Baby, I know that you can't run and hide, you need love like I do, I hope you want me like I know I want you.<span class="footnote" id="fn_33423454_0"></span>
Не знаю, в какой момент это произошло, но моя голова вскоре покоилась на широкой груди Хиддлстона. В объятиях мужчины тепло и уютно. Я слышала, как размеренно стучит его сердце. Прижавшись друг к другу мы танцевали две или три песни, пока, наконец, Том не стал приостанавливаться. Ритм сердцебиения сбился. Оторвавшись от груди, я подняла голову, встретившись с потемневшим взглядом голубых глаз, которые приобрели влажный блеск. Он коснулся лбом моего лба, и мы стояли так долгие несколько минут. Казалось, Томас борется с собственным желанием.
Стоит дать человеку всё, что он хочет, и тот захочет больше. Пока в груди горит огонь, есть повод сохранять мечты. Да, Том?
Мне хотелось крикнуть: чёрт возьми, да поцелуй меня! Но я молчала. Мои губы приоткрылись. Я чувствовала его дыхание на них. Наши тела и души пронизало напряжение, должно быть, во сто крат превышающее накал в электрической лампочке, которая в любой момент может взорваться.
— Я хочу тебя, — с его губ сорвался едва различимый шёпот.
Мои ладони взметнулись к его волосам, пропуская шелковистые кончики между пальцев. Его руки едва сдерживались от того, чтобы не скользнуть к моим ягодицам и сжать их. Невероятная сила воли… Если бы он не отошёл в сторону, резко и без слов, я бы сама поцеловала его. Но в эту секунду я снова осталась одна посреди гостиной, словно громом поражённая. Единственным желанием было — выть и швырять в Тома книги, раскиданные по дивану. Мужчина стоял у окна, повернувшись ко мне спиной. Одна рука на талии, вторая — запущена в волосы.
— Я хочу тебя, — повторил он, разворачиваясь. Ладони терли друг друга; глаза и брови домиком — в этом весь Томас. — Но не таким образом. Я хочу знать, что ты искренне хочешь меня. Не под влиянием алкоголя или момента. Я ценю твои устремления и то, что движет тобой. Хочу знать о тебе всё, поэтому боюсь, что на утро ты пожалеешь о том, что сейчас могло бы произойти между нами…
— Как ты многословен, — недовольно хмыкнула я, заправляя прядь волос за ухо и обнимая себя за плечи.
Он испортил идеальный момент. Я присела на край дивана. Или может быть он прав. Скорее всего, я бы пожалела о случившемся. Слова Тома мгновенно отрезвили, и я устало вздохнула. Прошло слишком мало времени, чтобы кидаться в чужие объятия. Кроме того, мы почти ничего не знали о друг друге.
— Возможно, я кажусь тебе идеальным, — проговорил мужчина. — Но я хочу, чтобы ты видела во мне не только хорошее, но и плохое, и при этом хотела быть рядом.
— Тогда самое время открыть вино, — я улыбнулась как ни в чем ни бывало.
Остаток вечера мы провели на диване, прикончив бутылку. Маленькая гостиная утопала в тепле и смехе. Мы снова танцевали, слушали музыку, подпевали в один голос. Том кружил меня, а подол платья вздымался, как у сказочной принцессы. Мы много говорили. Он рассказывал о сёстрах, о родителях, о времени, которое провел в Итоне и Кембридже. Мои же истории были полны детских воспоминаний о деревне и бабушке, о животных, которых она держала. Томас с восхищением ловил каждое сказанное мной слово, как и я — его.
Не помню, сколько показывали стрелки часов, но, кажется, стояла глубокая ночь. Мы молчали, разглядывая друг друга. Казалось, за несколько часов мы успели поведать друг другу обо всём, но наши глаза в молчании говорили о главном. О том, что не решались произнести уста.
Я сидела с ногами на диване, а моя рука покоилась на спинке. Том, закинув одну ногу на мягкое сиденье, восседал передо мной вполоборота, и его ладонь касалась моей. «You my love, my sweet, sweet love. Are what it's all because of<span class="footnote" id="fn_33423454_1"></span>», — вливал в нас сладость момента бархатный голос Криса Ри. Аристократические пальцы мужчины переплелись с моими. Его большой палец ласкал внутреннюю поверхность моей ладони.
— Так тепло и уютно, — прошептала я, чувствуя, что слипаются веки.
— Ты хочешь спать. — Это даже не вопрос.
— Я не хочу, чтобы ты уходил. — От усталости я опустила ресницы.
— Я буду рядом, если ты захочешь.
— Я хочу…
Смутно помню, как Томас подхватил меня на руки, словно пушинку. Щекой прижалась к его плечу, втягивая в себя свежий запах его тела. Аромат мужского тела успокаивал. Он заботливо уложил меня в постель, после чего выключил в гостиной музыку и свет. К тому моменту камин уже давно потух. После этого мужчина вернулся ко мне и лег рядом напротив. Засыпая, я видела его лицо. В глазах отражались нежность и восторг.
Это то, чего хотело сердце? Если так, то в эту самую секунду я ощущала счастье.
Мне всегда казалось, что я не способна влюбиться с первого взгляда. Но, похоже, в действительности всё обстояло совершенно иначе, а может дело в том, что я влюбилась лишь в образ, который создала в воображении, глядя на человека перед собой. Наверное, всё, что касается любви в целом, заставляет людей вести себя иррационально. Я всегда была склонна к тому, чтобы идеализировать каждого партнёра, в которого влюблялась, поскольку не замечала их недостатков. Или не хотела замечать.
Права Софи, любовь с первого взгляда — сильное и настоящее чувство, как ни крути. Хотя, думаю, то, что мы выбираем партнёра таким совершенно нелогичным образом, вовсе не плохо. Отношения могут сохраняться и развиваться. Достаточно узнать друг друга по-настоящему. Вот только оставался вопрос: смогу ли я узнать настоящего Тома?
Глядя на умиротворенное лицо мужчины напротив, я думала о том, могут ли существовать мы — в смысле, я+он, — и терялась в догадках. Волосы разметались по подушке, и хотя мы легли в одежде, совсем скоро я окончательно провалилась в мир ночных грёз.
Утро субботы встретило меня объятиями и кольцом проворных рук, а ещё крепкой эрекцией, упирающейся в ягодицы. Нос обладателя возбужденного члена зарылся в волосах на моём затылке, прижимаясь плотнее. Хотя мозг кричал, что мне срочно надо в душ, тело обмануть не получалось, и я прогнулась в пояснице навстречу Тому.
— Утром ты пахнешь ещё слаще. — Его дыхание обожгло шею, а губы игриво скользнули по коже.
— Я думала, ты уйдешь среди ночи, — жмурясь от блаженства, пробормотала я, дотягиваясь до будильника.
— Похоже, я уснул раньше, — усмехнулся Томас. — Не подскажешь, сколько сейчас времени?
— Почти без пятнадцати восемь, — невинно отозвалась я, как вдруг мой «друг» резко выпустил меня из своих рук и принялся вскакивать с кровати. Недоуменно повернувшись к нему, я смотрела, как Хиддлстон натягивает свитер на майку. Когда он успел его снять? Глядя на то, как Том берёт с тумбочки наручные часы и застегивает ремешок, я полюбопытствовала: — Ты куда-то спешишь?
— Да, у меня регистрация на самолет через час заканчивается, — он провёл по волосам, прилизывая торчащие после сна вихры и лихорадочно соображая, как выкрутиться из ситуации. — Думал, может у тебя будильник стоит.
— Я не ставлю его по выходным, — чистосердечно призналась я, от чистого сердца сочувствуя.
— Ах, очень жаль, надеюсь, агент не убьет меня, — торопился Томас. Прыснув со смеха в кулачок, я встретилась с негодующим взглядом: — Ей-богу, утром ты невероятно хороша. Такая соня…
Склонившись надо мной, он нажал на кончик моего носа. Мягкие губы коснулись моего лба, оставив на коже влажный след. Так по-домашнему, ласково и нежно, что я едва не растаяла. Я недоуменно взирала на Тома, провожая его до двери. На прощание он сказал, что снова приедет через две недели, и поклялся, что больше не совершит глупостей. Он будет много писать и часто звонить, когда выдастся время. Осталось верить на слово, но, думаю, эта ночь расставила всё по своим местам. Я решила плыть по течению, получая удовольствие. Разве это плохо? Пора забыть прошлое и жить настоящим. Размышляя над этим, я отправилась на кухню ставить чайник, и пока вода закипала, самое время привести себя в порядок.
***
Международный аэропорт «Хитроу» встретил его весьма неприветливо. Небо затянулось серыми дождевыми облаками. Ветер задувал в ворот куртки, норовя пробраться к телу. Том поёжился, разглядывая вход в терминал номер три. Неподалеку со скамьи поднялась фигура молодого человека, одетого в тёмно-синие брюки, начищенные до блеска белые кроссовки и модное укороченное пальто. Шею обхватывал тёплый шарф с принтом в клетку. Волосы уложены в идеальной стрижке, на глазах — очки. В руках парень держал небольшую дорожную сумку с важными вещами и документами. Сощурив маленькие глазки, он поджал и без того тонкие губы:
— Ты почти опоздал! Скорее!
— Прости, проспал, — виновато почесал затылок Том, следуя за парнем в здание аэропорта, попутно поправляя на плече сумку, прихваченную из машины.
— Твоя безалаберность тебя погубит, — ворчал агент, разглядывая клиента с головы до ног. — Билет при тебе?
— За кого ты меня принимаешь? — Хиддлстон наигранно усмехнулся, похлопав по тому месту, где у куртки находился внутренний карман. — Конечно!
Мимо них прокатились два мальчика возрастом около девяти лет, вместе стоя на тележке для багажа. Улыбаясь, Томас проводил их взглядом. Беззаботное детство. Он сразу же вспомнил Дебору и её забавные размышления. Настроение просто превосходное, несмотря на кислую мину Люка. Пробегая мимо Duty Free, магазинов со снеками и органической едой, они бежали вперёд, скорее к стойке регистрации и контролю безопасности.
— Ты выглядишь помятым и несвежим, — критично отметил парень. — Ночевал не дома?
— Люк, да сколько можно? — Томас закатил глаза, подавая миловидной девушке в форме паспорт. — Ты мне не мама.
— Знала бы миссис Хиддлстон, как ты проводишь свои вечера, её бы удар хватил, — фыркнул Люк, забирая документы.
— Давай закроем эту тему, — мягко попросил актёр, улыбаясь леди за стойкой регистрации, мельком взглянувшей на него.
Когда они шли мимо Starbucks, от умопомрачительных запахов кофе и свежих булочек у Тома заурчало в животе. Этот звук привлек внимание Люка, который снова принялся критиковать:
— Что за свитер? Старье какое-то… Когда прилетим, надо будет купить рубашку в магазине аэропорта. — Он замолчал. Томас уже думал, что на этом поток недовольства закончится, но молодой человек буквально пригвоздил его следующей фразой: — Ты провел ночь с той русской?
— Давай остановимся на этом, — пытаясь не огрызаться, отчеканил звезда «Мстителей».
Настырность, с которой его осуждал Люк, уже переходила всякие рамки. Если ранее их связывали исключительно рабочие отношения, то с недавних пор они довольно близко сдружились и порой могли зависать в каком-нибудь клубе вместе. Тома совершенно не смущала ориентация Люка, о которой тот сообщил сразу же, едва они познакомились. Конечно, были моменты, когда парень пытался с ним флиртовать, но Том быстро дал понять, что подобное его не интересует. Может господин Виндзор до сих пор таил обиду на своего подопечного? Об этом красноречиво намекали следующие слова, высказанные с ядом в голосе:
— Не успокоишься, пока не засунешь член в какую-нибудь щель?
— Уймись уже, Люк… — настроение стремительно поползло вниз, как ртутный столбик в Лондоне по ночам.
— Разве это было не на спор?
Они пробегали зал ожидания. Большинство сидений пустовали. Время слишком раннее. Обычно по вечерам тут полно народа.
— Да, я хотел с ней просто переспать… — честно ответил Томас, разглядывая затылок друга.
— Я слышу в этой фразе «но», — обернулся Люк, хмуро вглядываясь в лицо актёра.
Последовала продолжительная пауза, пока Хиддлстон, наконец, не произнёс вслух те слова, которые страшился говорить даже самому себе:
— Но, кажется, влюбился.
На эту фразу Виндзор что-то принялся втирать, разглагольствовать, но Том его уже не слушал, засунув руку в карман. В ладонь тут же лёг помятый клочок бумаги. Достав его и расправив, мужчина вгляделся в номер телефона и слова, в спешке написанные на белоснежном листе в клетку: «(020) xxxx xxxx. Буду ждать звонка ❤️». Он тут же вспомнил, как Мари вложила клочок в его ладонь, когда уходила домой. Карие глаза девушки горели любопытством и желанием, обещающее Тому познать если не рай, то хотя бы счастье. Облизнув губы кончиком языка, он еще раз вгляделся в буквы, а затем смял лист и небрежно бросил в ближайшую мусорную корзину.