Глава 13 (1/2)

Зябко ежась от холода, я застегнула куртку. В Лондон пришел март, а вместе с ним и настоящая весна. Зимние тучи, наконец, рассеялись, и из-за них выглянуло тусклое солнце. С каждым днем оно все сильнее пригревало. Несмотря на это, столбик термометра по утрам и вечерам не поднимался выше десяти градусов. Казалось, город вот-вот вздохнет полной грудью и зацветет. Под окном моей спальни расцвел маленький кустик розовой махровой камелии и клумбы с фиолетовыми гиацинтами. Запах цветов просачивался в комнату через форточку, словно обещание скорого тепла.

Прошло две недели, но за это время я не получила от Тома ни телефонного звонка, ни даже крохотного смс. В принципе, я и не рассчитывала на то, что он напишет или позвонит мне. Наверняка, он был очень занят. Вот только в глубине души я надеялась, что он все-таки как-то даст о себе знать. Возможно, зря надеялась.

В какой-то момент я решила, что ждать у моря погоды не имеет смысла, и просто продолжила жить так, как будто и не было того разговора в пабе или попытки поцеловать меня в машине. А, может быть, я снова его оттолкнула? Впрочем, чего я хотела? Точнее, я же сама этого хотела — держать Тома на расстоянии вытянутой руки. Вот он и последовал моей просьбе. Потому винить его в чем-либо я не могла, и сама это осознавала.

— Что ты думаешь? — из размышлений меня выдернула Софи, старшая сестра Мари.

Когда я переехала в Англию, то практически сразу познакомилась с отличными людьми, которые помогли мне освоиться на новом месте. Ими стали сестры Нельсон. Первое время я обитала в хостелах и, когда смогла устроиться на постоянную работу, сняла квартиру в доме их бабушки, где проживаю и по сей день. Сперва я подружилась с младшей сестрой, а уже после — со старшей. Софи и Мари были как небо и земля, и если старшая всегда вела себя спокойно и уравновешенно, то младшая считалась взбалмошной оторвой. Софи предпочитала тихий, семейный досуг, а Мари — тусовки и шумные компании. В чужой стране мне не хватало родных и друзей, и эти люди стали для меня второй семьей.

— Прости, что? — рассеянно поинтересовалась я у подруги; та бросила на меня внимательный взгляд и кивнула на теплую шаль, которую держала в руках.

— Мы выбираем подарок бабушке, ты забыла? — по-доброму улыбнулась Софи, возвращая на прилавок вязаный аксессуар, и двинулась дальше по ряду блошиного рынка. — Где ты витаешь? — Она посмотрела на меня через плечо.

— Да так, — уклонилась от ответа я, следуя за подругой.

Через неделю миссис Нельсон исполнится шестьдесят пять лет, и я согласилась составить компанию ее старшей внучке в поисках подарка для бабушки. Пожилая женщина любила антиквариат и винтаж, поэтому мы не долго думая направились прямиком по рынкам с уцененными товарами. Расхаживая по бесконечным рядам палаток с раскладными столиками и брезентовыми тентами над ними, мы искали алмаз в море барахла. В это утро субботы кроме нас здесь расхаживало достаточно много народа. Кто-то рылся в поисках дизайнерской одежды прошлой эпохи на вешалках среди бесформенного тряпья, кто-то подбирал марки для своей коллекции, а кто-то чайные ложечки, фарфоровые статуэтки, значки и многие другие милые сердцу безделушки.

Мой взгляд упал на стол, ломящийся от горы разноцветных фарфоровых блюдец и чашек. Взяв в руки демитассе, маленькую керамическую получашку для кофе, с ярким цветочным рисунком, я повернула ее обратной стороной. Там стояла дата — 1925 год. Милая вещица, но для миссис Нельсон не пойдет. Поставив чашку обратно, я глянула на соседний прилавок, заваленный старыми книгами в разноцветных обложках. Софи остановилась рядом со мной и, выбрав одну из книг, принялась ее листать. Поначалу мой взгляд просто скользил по названиям и авторам, пока не наткнулся на старый, потертый от времени переплет зеленого цвета. Без раздумий я тут же взяла книгу в руки, открыв на случайной странице.

— О, красота еще прекраснее бывает, когда огонь речей в ней искренность являет! Прекрасен розы вид, но более влечет к цветку нас аромат, который в нем живет<span class="footnote" id="fn_32737852_0"></span>, — продекламировала стихи Софи, заглядывая через мое плечо. — Шекспир? Сонеты?

— Да, пожалуй, возьму, — закрыла я книгу и снова посмотрела на обложку, проведя подушечками пальцев по выпуклому орнаменту в виде листьев винограда. Большие витиеватые буквы из золотой бумаги сильно облупились, но красоты все равно не растеряли. Я обратилась к продавцу, седому старичку в старом драповом пальто: — Скажите, пожалуйста, сколько будет стоить?

Поправив на носу большие очки с толстыми стеклами в роговой оправе, дедок протянул сухую ладонь, в которую тут же я вложила будущую покупку. Приподняв очки над глазами, он повертел в руках старинный экземпляр, а затем выдал скрипучим, как несмазанная цепь на колесе велосипеда, голосом:

— Прекрасный выбор, мисс. Эта книга будет стоить вам пять фунтов.

Я тут же полезла в сумку за кошельком, отсчитывая деньги. Удивительное дело, я обожала театр, но на постановках самого знаменитого автора трагедий и комедий ни разу не бывала. Какое досадное упущение.

Старичок поблагодарил за покупку и пожелал нам хорошего дня. Убрав кошелек и новое приобретение для моего книжного шкафа, я последовала за Софи. Загадочно улыбаясь, она то и дело поглядывала на меня.

— Ты чего так на меня смотришь? — не выдержала я.

— Ты влюбилась, — внезапно высказала свой вердикт девушка.

— Боже, нет! — слишком поспешно воскликнула я, нервно поправляя сумку на плече.

Софи следила за мной и от ее взгляда не укрылось, как мои глаза начали бегать, а сама я старательно обрывала зрительный контакт. Впрочем, язык тела и жестов выдавал меня с потрохами.

По мне, так это блажь!

Подруга продолжила хитро улыбаться, попутно разглядывая прилавки. Теперь мне хотелось поскорее вернуться домой. Когда я нервничала, то предпочитала заняться работой, даже если был выходной день.

— Зачем отнекиваться, Джерри уже все рассказал, — неожиданно призналась Софи.

Я негромко фыркнула. Иногда жалею, что познакомила сестер Нельсон с этим пройдохой.

Идя вслед за подругой, я мысленно добавить новый пункт к своим делам: «побить Джерри и оторвать его длинный язык». Понятия не имею, что он мог рассказал, но главное — кто еще знал мой маленький секрет. Если этот гаденыш проболтался Мари, то об этой истории узнает половина Лондона. Младшая Нельсон не умела держать язык за зубами. Хотя она бы в первых рядах прибежала ко мне с расспросами насчет Тома.

Возможно, Джерри не рассказал ей, или рассказал, но не всё? Я вопросительно посмотрела на Софи в ожидании пояснений.

— И о чем же он проболтался? — уточнила я, мысленно готовясь к оправданиям.

— Это было еще в декабре, — начала она. — Ничего конкретного. Джерри всего лишь рассказал, что ты познакомилась с каким-то парнем, который прислал тебе цветы и письмо — это все. Но мне не составило труда сложить два плюс два, потому что последний месяц ты ходишь сама не своя и постоянно витаешь в облаках.

— Глупости, — поджала я губы, беря в руки хрустальную вазу и разглядывая ее. — Это ничего не значит. Просто общение и всё. Я не собираюсь переходить черту. Отношения меня сейчас не интересуют.

Софи остановилась, положив ладонь на мое плечо, и слегка сжала ладонь:

— Дорогая, всегда найдутся те, кто захочет причинить тебе боль. Но нужно продолжать верить людям, просто быть чуточку осторожнее.

Я повернула голову и встретилась с обеспокоенным взглядом серых глаз. Софи искренне переживала за меня. В этом году ей исполнилось тридцать восемь, и она относилась ко мне, как к младшей сестре. Умудренная тяжелым жизненным опытом, Софи спешила на помощь в любой момент, даже если я нуждалась в ней посреди ночи. Именно она стала свидетелем моих душевных терзаний после расставания с Итаном.

— Вижу по твоим глазам, что ты думаешь о нем, — проникновенно проговорила Софи.

— Да я общалась с ним от силы пару дней, — я небрежно пожала плечами. — Я точно не люблю его…

Старшая из сестер Нельсон тихо рассмеялась. Выражение ее лица красноречиво намекало на то, что я еще дитя, мало смыслящие в любви. Хотя, погодите-ка, мне почти двадцать девять. Вроде уже не ребенок!

— Влюбленность и любовь — не одно и то же, это разные вещи. Ты можешь не заметить, как внезапно влюбишься в совершенно незнакомого тебе человека, и это прекрасно! Это как долгожданная весна, как головокружение, глоток свежего воздуха. А вот полюбить сможешь только тогда, когда по-настоящему узнаешь, пока не пройдешь с ним жизненные испытания, не разделишь и радость, и горе.

Я внимательнее присмотрелась к подруге, которая остановилась у прилавка с антикварными украшениями. Среди стеклянной бижутерии она нашла небольшую эмалированную брошь с изображением полевых цветов в позолоченной оправе. Изделие было ручной работы и выполнено в технике живописной миниатюры. Кажется, Софи нашла свой подарок. Она тут же стала подбирать к броши бархатную коробочку, а я задумалась над ее словами.

Старшая из сестер приближалась к сорокалетнему рубежу, и в отличие от всех нас она состояла в браке вот уже тринадцать лет. Ее мужа звали Кристофер Беннет. Он был домоседом, как и Софи, часто говорил о политике, о гольфе и теннисе. Они с Софи растили семилетнюю дочь Дебору. Но она была не единственным ребенком четы.

Однажды Мари рассказала мне трагедию семьи Беннет. Когда Софи и Кристофер только поженились, у них родился болезненный мальчик, но спустя четыре года он заболел и быстро умер. Подробностей я не знала, только это. Сама Софи никогда не распространялась о прошлом, да и я не расспрашивала. Наверняка ей все еще тяжело вспоминать об этом. Мать, потерявшая свое дитя, — что может быть ужасней?

— Влюбленность — это не плохо. Человек имеет свойство влюбляться по многу раз, — тем временем рассуждала Софи. — К тому же влюбленность не длится вечно. В отличие от любви. Сегодня тебе нравится один мужчина, завтра другой. В этом и состоит смысл выбора партнера на всю оставшуюся жизнь.

— Я не верю, что можно влюбиться с первого взгляда. — Я поправила шарф, выискивая глазами кафе, куда мы могли бы зайти и выпить чашечку горячего кофе.

— Зря. Тот не любил, кто сразу не влюбился, — насмешливо отозвалась старшая из сестер Нельсон, кивнув на мою сумку, в которой покоилась книга. — Между прочим, твой Шекспир написал. — Наконец расплатившись за коробочку и брошь, она убрала ее в сумку. — Ученые часто разделяют любовь и влечение на три фазы — желание, влюбленность и привязанность. Желание — это фаза, которая наступает быстрее всего; иногда даже мгновенно. Но оно, на самом деле, не подразумевает сильных чувств к партнеру, она скорее касается физического влечения.

Мы двинулись к выходу с блошиного рынка. По правде говоря, этот разговор начинал меня смущать. Я ощущала себя глупенькой девочкой, которую наставляла мама. Хотелось перевести наше общение в иное русло, поговорить о чем-то, что не касалось меня.

— Я. Определенно. НЕ. Влюблена, — чеканила каждое слово я. — Пошли лучше в кафе.

Мы стали переходить дорогу, но Софи как будто и не хотела оставлять предмет нашего разговора.

— Тогда от чего ты такая грустная?

— Я… Я не знаю. — Под ногами поблескивал влажный асфальт, и я старательно смотрела себе под ноги, в желании втянуть голову и исчезнуть. — Это все очень сложно. Ты же понимаешь, как я боюсь привязанностей после…. — Слова давались мне тяжело, и я просто выпалила: — Он уже две недели не пишет… Хотя обещал.

— Так напиши ему сама, в чем проблема?

Софи подошла к маленькому заведению на углу дома с красной дверью и узким козырьком. Перед входом стоял меловой штендер с популярными в этом кафе пирожными и булочками. Едва она открыла дверь, как звякнул колокольчик, и за прилавок вышел молодой парень в фартуке и фирменной кепке. Подруга прошла к треногой вешалке и принялась снимать пальто, а после этого вешать на один из крючков. Я последовала ее примеру.

— Не хочу навязываться. — Наконец ответила на ее вопрос я. — Понимаешь, я попросила его держать между нами дистанцию. Сказала, что хочу с ним просто дружить, и ничего больше.

— Так ты ему симпатична? — бросив на меня взгляд через плечо, полюбопытствовала Софи, проходя к прилавку.

— Наверное…