Глава 5 (1/2)

Сердце женщины — как глубокий океан, полный тайн…

к/ф «Титаник»

Автобус размеренно покачивался. По металлической обшивке шумно барабанил дождь. Крупные потоки воды стекали по стеклу, а изнутри оно полностью запотело. Разноцветные огни улиц превратились в мутные пятна. Том принялся водить длинным тонким пальцем по стеклу, рисуя абстрактные узоры. В какой-то момент я начала наблюдать за его рисунком, пытаясь понять, что он рисует, потом перевела взгляд на его лицо: тонкие черты, острые скулы, пара морщинок на лбу. Он был сосредоточен, но в тоже время расслаблен. Глазами скользнула по его шее, где услышала насмешливый голос:

— Так значит ты литературный редактор?

Чувствуя себя идиоткой, смутилась. Нельзя же так открыто разглядывать мужчину, ведь он может неправильно интерпретировать мое любопытство. А мне просто было необычно находиться рядом с всемирной знаменитостью. Не сомневаюсь, у него было море поклонниц, которые жаждали получить хоть толику внимания, которое с лихвой досталось мне. В холодном свете автобусных ламп глаза Томаса показались мне цвета дождя, серые и такие глубокие, что можно было в них утонуть. Не сразу, но я поняла, что, в свою очередь, он тоже разглядывал меня. Даже с большим интересом, чем я его. Лукавые искорки в его глазах заискрились сильнее.

— Да, я уже говорила об этом, — наигранно кашлянула я.

— Не хотела бы сама написать книгу? — полюбопытствовал Том.

— Иногда раздумываю об этом. В основном когда читаю какой-нибудь бредовый отрывок из чужих рукописей, — призналась ему. — Но, по-моему, это слишком муторное и тяжелое занятие. Фантазией и музой тут не отделаешься.

— Актерство тоже не из легких профессий. — Он соединил кончики пальцев.

— Тебе, наверное, приходится заучивать очень много текста?

— Да, что верно, то верно.

— Тогда я бы сказала, что быть актером посложнее, чем написать глупую фантастическую книжку про бунтующих подростков.

— Думаю, даже для того, чтобы написать глупую книжку про подростков, нужно основательно покопаться в исследованиях.

Мы замолчали. Я ощутила неловкую паузу, и он, похоже, тоже.

Как я и ожидала, автобус резко затормозил, и водитель потребовал, чтобы все пассажиры валили из салона, потому что он, видите ли, далее по маршруту не следует. Именно в дождь он нас и выгонял. До моей остановки оставалось всего ничего! Сказать, что я была возмущена, значило ничего не сказать. По привычке мне хотелось с ним поспорить. Будь мы в России, я бы устроила скандал, но это был Лондон, и тут было не принято устраивать разборки по пустякам.

Том попытался договориться с мужчиной, но и у него при всем его красноречии, ничего не вышло. Мне, ему и компании подростков пришлось выходить под ливень. Благо, я знала, что если сократить путь, то до моего дома даже через переулок идти быстрее. Хотя перспектива промокнуть до нитки под проливным дождем меня не радовала. Мысленно пожелав водителю всего плохого, я выпрыгнула из кабины и нырнула под навес остановки. Том не возмущался, молча вышел следом. Наверное, для него это обыденность. Интересно, где он живет? Мужчина не торопился оставить меня. Приятно, конечно. Зачем врать самой себе… Но я решила, что пора прощаться.

— Мне тут близко, — предупредила я. — Может тебе лучше вызвать такси?

— Ничего, я тебя провожу.

Он улыбнулся и подмигнул. С его носа стекала вода. Мне стало его жалко и неудобно перед ним. Заставила мужчину мокнуть под дождем, когда он мог давно сидеть у себя дома в тепле и уюте. Ну и ладно, раз ему так хотелось, кто я такая, чтобы отговаривать.

Мы быстро зашагали по пустынной улицы, шлепая по лужам, и, наконец, нырнули в небольшой парк между зданиями времен королевы Виктории. В центре раскинулся небольшой сад; весной он был полон зелени, цветов и трав. Сейчас же тут казалось чересчур пустынно. В какой-то момент я заметила настороженный взгляд Тома. Мужчина слишком часто оборачивался до тех пор, пока мы не оказались под узкой аркой между двумя изящными старинными домами.

Я резко остановилась, тихо ахнув. Сердце рухнуло в пятки, когда дорогу нам преградил рослый парень, следом за ним из-за угла вышли двое его приятелей. Только этого не хватало! Я была мокрая до нитки, и еще не хватало того, чтобы быть ограбленной в самом тихом районе Лондона! Обернувшись, я встретилась лицом к лицу с другими двумя парнями. Это оказались те же молодые люди, которые ехали вместе с нами в автобусе. Вот гады!

— Эй, леди, гони сумку, — посматривая на остальных парней, нагло произнес, должно быть, главарь банды.

Вот черт! Что за день?! Хуже и не придумаешь. До этого времени я ни разу не сталкивалась с английской шпаной. Вцепившись в сумку покрепче, я с вызовом глянула на них. Не отдам! Там же мой кошелек, банковские карточки, телефон и паспорт. Том вмиг посерьезнел, рукой отодвигая меня к себе за спину. Я косо глянула в его сторону. Заметив, что его требованиям безмолвны, мальчишка стремительно вытащил из кармана нож-бабочку и ловко управляя им, продемонстрировал владение холодным оружием. Кажется, меня затошнило.

— Ребята, давайте вы пойдете своей дорогой, и мы не заявим о вас в полицию, — ровным тоном произнес Томас, загораживая меня собой.

— И ты, мужик, гони деньги, телефон, — рявкнул второй наглец, доставая такой же нож.

— Я по-хорошему прошу. — Бархатный тон сменился на резкий, напряженный и угрожающий.

Будь я на месте парней, то поостереглась бы лезть к этому человеку. Его голос не сулил ничего хорошего. К тому же я не хотела, чтобы из-за меня ранили Тома, потому поспешно пискнула:

— Том, не надо, я отдам кошелек, — я натянуто улыбнулась, а саму трясло то ли от страха, то ли от холода.

— Вот так, дамочка, отдавай, — гадко рассмеялся третий парень. — Твоя баба умнее тебя. Не лезь, а-то пырну.

— Стой здесь, — твердо отчеканил Хиддлстон.

Меня пробрало до мурашек, когда он это произнес. Такого приказа я не ожидала, но ему хотелось безоговорочно повиноваться. Его голос звучал глубже, опасней. Истина заключалась лишь в том, что не важно, что ты скажешь, а как это произнесешь. Мое нутро трепетало, и я не могла отвести взгляд от Тома, внезапно ставшим опасным человеком, в рукаве которого припрятаны козырные тузы.

— Ну, сука, получи! — истерично вскричал первый мальчишка, кинувшись на мужчину.

Я испуганно вскрикнула, шарахнувшись в сторону, поближе к стене, а мой спутник резко бросился вперед, рукой дотянувшись до асфальта, и с земли занес ногу, ударив мальчишку аккурат по ребрам. Тот охнул, словно из него выбили весь дух. Следом за ним на Тома кинулись остальные. Я от страха зажмурилась, закрыв ладонями глаза, слушая лишь, как раздаются крики и отборная ругань на английском языке. Мне безумно хотелось слиться со стеной, но больше всего я боялась, что сейчас Тома размажут по тротуару, а потом возьмутся за меня. Такого страха я никогда прежде не испытывала. Безумие!

Наконец я услышала удаляющийся топот и быстрое шлепанье ботинок по лужам. Кто-то осторожно дотронулся до моей руки, пытаясь отнять ладони от лица, а я боялась посмотреть на человека, который стоял передо мной. Прикосновение было мягким и нежным.

— Елена, ты в порядке? — последовал обеспокоенный вопрос.

Я разжала ладони, и Том взял одну из них в свою руку, заглядывая мне в глаза. Он стоял передо мной запыхавшийся с растрепанными волосами. Слава богу, с ним ничего не случилось. Повинуясь импульсу, я кинулась его обнимать. Правой рукой он крепко прижал меня к себе и уткнулся в мою шею, щекоча кончиком своего носа. Мне показалось, или он втянул в себя аромат моих духов? Было бы смешно, если бы не так страшно. Я осторожно освободилась из его объятий, чувствуя, что он не хочет меня отпускать. Мой взгляд упал на его ладонь, и я в ужасе ахнула:

— Том, у тебя кровь!

С тыльной стороны из-под куртки по руке тонкой струйкой стекала кровь. Грешным делом, мне-то думалось, что все плохое позади! Мужчина перевел удивленный взгляд на ладонь, словно не понимая, откуда там взялась кровь. Только теперь я заметила порезанную кожаную куртку. Он дотянулся до разреза, потрогал, и тихо выругался: