1. Рожденный в алом (2/2)
Он понял и вспомнил, что это место было концом его прошлой жизни, а все эти трупы принадлежат тем, кто сотворил с ним что-то омерзительное. Он сразу проникся отвращением к телам и порадовался тому, что они никогда не проснутся, как проснулся он. Вспомнил он и о том, что жил при ване, в землях процветающей Шан, которая находилась близ реки Хуанхэ и была прекрасными землями, не знающими достойных врагов, кроме соседней Чжоу<span class="footnote" id="fn_39029275_11"></span> и кучки не знающих манер племен. Его руки, он вспомнил, принадлежали сильному воину, и он мог служить. Что-то внутри, едкое и гадкое, как проглоченная желчь, прошептало – что ты за ничтожество такое, раз первым делом вспомнил, как служить, а не собственное имя?
Значит, служить ему было важнее, чем помнить себя. Пусть, зато он сможет предложить себя прекрасному белому господину.
Уроды-сосуды отправились выполнять приказ, а один из них, что пострашнее, походя пнул зверька и отбросил носком сапога в сторону. Тот не успел ухватиться за его ногу зубами, из-за чего гадкое и мерзкое внутри посмеялось – слабый, слабый. Нет, он не должен отвлекаться на уродов, ему надо умолять белого господина о службе. Вокруг смердело мясо, поднимался тонкий запах начинающегося разложения, смерть дышала из самой земли, влажным последним выдохом, а он полз через нее и тела к белому созданию, замершему на одном месте.
Белый господин чем-то сосредоточенно занимался. Он склонился над землей и, раскопав пальцами почву, брезгливо стряхнул руки и потянулся к собственному ожерелью. Брошенный зверек подобрался достаточно близко к нему и смог разглядеть, что вместо изысканных камней украшение состояло из зубов, вымытых и чистых. Это нисколько не смутило зверька, ведь он также уловил исходящий от господина аромат – сладкий и слегка томленый, как от вареного мяса, но в нем была нотка возжигаемых жертвенных масел, из-за чего в животе зверька стало остро от восторга и благоговения перед ним. Зверек заметил у него ниже на шее еще одну розовую полоску-шрам, чуть выделяющиеся цветом из общей белизны. Он решил, что, если останется рядом с этим созданием из молока и пуха, то станет самым счастливым.
Между тем белый господин аккуратно снял один из зубов с ожерелья и посадил в вырытое местечко в земле. Он затем скрыл его и пригладил образовавшийся курганчик ласковым жестом, отчего зверю захотелось ревниво выть. Но он просто смотрел.
Вокруг царил хаос и он не знал, в самом ли деле теперь его будет сопровождать этот смрад смерти и крови, всегда ли в глотке будет так сухо и горько, но в моменте, пока его не оттолкнули, он наслаждался своим после-бытием.
– Я желаю вам служить, – сказал он, наконец.
Белое создание не сразу обратил на него, сгусток нечистот и смерди, внимание. Он внимательно смотрел на сотворенный курганчик, словно из него вот-вот должна была появиться некая жизнь. Зверек подумал, что может предложить две руки и две ноги, но в одно мгновение почудилось, что самому красивому существу, которое он видел с момента смерти нужно что-то больше всего, что брошенный комок плоти может дать. Больше, чем вся его до- и после- жизни.
Он успел подумать – если я правда был воином и служил, а теперь умер и вот, ползаю и преклоняюсь перед непонятными существами, то кто же я сам такой?
Белый господин окинул его взглядом – тот, как бездомная собачка, затрясся в нетерпении – и задержался взглядом где-то около его головы. Зверек не знал, что с ним сделали перед смертью и не узнает еще достаточно долго, а пока он пребывал в счастливом, восторженном неведении.
Прелестный господин из молока и пуха открыл на мгновение алый рот.
– Обойдешься, – сказал он и поднялся на ноги.
Зверек подумал, что ничего не понял из его ответа и последовал, как прикормленная собачонка, следом – тоже на четвереньках. Некоторое время ему удавалось ползти прямо за господином в белом, а потом его вновь забили вернувшиеся к нему слуги.
– Господин, мы посеяли семена вокруг, как вы и приказали, – учтиво произнес слуга Дин, пиная зверька по лицу ногой.
– Господин, нам забить эту тушу для вас? – учтиво поинтересовался слуга Цзюэ, ударив зверька в живот.
Боль оказалась странным, тупым чувством. Зверек не понял ее сути, она показалась ему не такой важной, как следовать за белым господином – поэтому он продолжил путь. Почему его отвергли?
– Оставьте, это новорожденный демон. Он слишком слаб, чтобы годиться на пиршество, – через плечо бросил господин, не замедляя шаг.
Слуги переглянулись и, пожав плечами, бросили занятие и последовали за ним. Троица вышла из залитого кровью внутреннего двора и прошла через главный вход, через покосившиеся ворота. Зверек следовал за ним, ползал по ступеням и собирал ссадины на ладони и колени.
Затем он подумал – в самом деле, я же теперь могу встать на ноги и ходить, как положено человеку? Неудивительно, что прекрасное создание отвергло меня в таком неприглядном виде.
Он поднялся на ноги и мир переменился – теперь казался не гнетущим и страшным местом, а подвластными руке предметами, преодолимыми расстояниями и даже лестница была не так ужасна новорожденному существу, которым он стал. Он все гадал, как назвать себя, ведь выглядел он как человек, но внутри него было гнило и желчно, хуже, чем у издохшей и истлевшей куницы. Понимание происходящего менялось, теперь он осознал, что все это залитое кровью и внутренностями, конечностями и телами поле и полуразрушенная постройка на несколько семей – скрытое в холмах убежище, где он и обрел смерть и последующее перерождение. В… духа, демона?
В несколько шагов удалось догнать уродов, а с ними и прекрасного белого господина. Они оказались несколько ниже его, а в особенности то создание, ради которого он проделал весь путь. Взгляд сверху вниз заставил уродов насторожиться, а вот господин посмотрел без всякого страха и, что важнее, интереса.
Зверьку от вида этого маленького белого создания захотелось скулить и закрыть его в себе, затолкать в себя и больше не показывать миру. Что-то гадкое и желчное внутри задумалось, почему, пусть и действительно красивое, существо вызывает столь странные желания.
– Я хочу вам служить, – немного осмелев от стойки на двух ногах, повторил он.
– Посмотрите, этот кусок мяса решил, что чего-то стоит, – хмыкнул слуга Дин.
– Но у него странный вид. Разве так рождаются демоны? – задумался слуга Цзюэ.
Белый господин смотрел на зверька, предлагающего себя, неотрывно.
– Подождем и узнаем, – наконец, сказал он, – доберется ли он с нами. Если так, я подумаю.
– Владыка Мрачных Топей не одобрит еще одного слугу, – осторожно напомнил слуга Цзюэ.
– Разве это слуга? Находка среди крови больше походит на еще один жертвенный сосуд.
С этими словами белый господин вдруг щелкнул пальцами, измазанными в грязи и крови, и все четверо куда-то провалились. Зверек дернулся в сторону, судорожно бросаясь на землю, а затем пропала и она – сменилась на песок и комья ссохшейся грязи.
Перед глазами расстилались бесплодные долины с редкими сухими изможденными деревьями, черными от копоти и больше напоминающими непонятные знаки. Предупреждающая надпись на языке, которого он не знал. Он шел за тремя фигурами, спотыкался о выступающие, как назло, под ноги корни, падал и поднимался вновь. Между деревьями мелькали образы чудовищ - без рта и без конечностей, с многочисленными крыльями или, напротив, с множеством голов и без оформленного туловища. Все они казались фигурами, что вышли из под руки неумелого мастера. Неумелого и, кажется, слепого на один глаз.
Вдруг зверек заметил странную тень в виде головы с разъяренным выражением морды, голодную и следящую за ним. Тела ее не было видно, и, когда зверек моргал, тень становилась все ближе и ближе к идущим, вызывая необъяснимый страх и желание бежать.
– Что смотришь туда? – с усмешкой спросил у него слуга Дун. – Хочешь стать закуской для таоте?
На чудовище сразу перестали смотреть. Дорога показалась очень долгой и он почти выбился из сил, несмотря на то, что одежды остальных трех спутников даже не запылились. Слуга Цзюэ поднес белому господину край своего рукава, чтобы тот смог вытереть о него руки. Тот принял дар.
Затем они вышли к постройке, похожей на дворец – только тот был из белого камня, настолько чистого и светлого, что зверек сразу понял, что его прелестный господин живет именно тут. Вокруг произрастали рощи со странными деревьями, чей ствол был белым, а ветви белоснежными руками тянулись вверх. Путники подошли ближе и зверек разглядел, что это не деревья вовсе, а гладкие и вычищенные кости, которые растут из самой земли. А, значит, и дворец тоже…
Что за существо способно на такое? Стоило бы испытывать страх, но удушающая вонь мяса и крови в этом месте сменилась на аромат жертвенных масел и наводимого, пусть и в подобном жилище, уюта.
И он, совсем недавно вынутый из груды мяса и разорванных внутренностей, понял, куда и к кому попал.
Спустя столетия потомки будут называть эти земли Диюем, обителью демонов и местом, куда для суда попадают души после смерти. Однако тогда это были такие же усадьбы и сады, такие же дворы и придворные, что и в мире людей – и демоны тоже обживали некогда сожженные в уголь берега своей Желтой реки. Цветы прорастали и близ иной Хуанхэ, сестры-близнеца, принадлежащей миру духов и демонов.
И теперь это был его новый дом.