Между страхом и желанием (1/2)
Эта неделя выдалась особенно трудной для Хестер. Она твердо пообещала себе забыть поцелуй, вычеркнуть Оминиса из своих мыслей, но всё происходило с точностью до наоборот. Его образ упорно преследовал её, а воспоминания о том мгновении будоражили что-то глубоко в её душе. Каждый раз, как она закрывала глаза, ей казалось, что она снова чувствует его губы — такие нежные, такие осторожные. Или его руки, с трепетом обвивающие её талию. И с этим возвращалось то странное чувство, от которого ей становилось невыносимо стыдно.
Стыд смешивался со страхом, захватывая её целиком. Она боялась, что кто-то узнает, что-то заподозрит. Ей было стыдно за то, что она позволила этому случиться, за то, как легко поддалась. Но ещё больше её пугало то, что это желание, словно неугасимый огонь, стало сильнее всего остального. Оно казалось неподвластным ей.
С каждым днём встречаться с Оминисом становилось всё сложнее. Сама мысль о том, чтобы снова увидеть его, сбивала дыхание, и в груди всё сжималось от напряжения. Она избегала его, как могла: отводила взгляд, уходила в сторону, когда он был поблизости, а иногда и вовсе пропускала ужины, оправдываясь недомоганием.
Хестер почему-то наивно надеялась, что со временем это чувство ослабнет, что её жизнь вернётся в прежнее русло. Но с каждым днём становилось только хуже. Она чувствовала, что её мысли полностью захвачены младшим Мраксом, оттеснив на задний план всё остальное.
Утро началось, как и всегда, с попытки отвлечься. Взяв в руки книгу, Хестер медленно направилась в гостиную. Её сердце успокаивало себя мыслью, что, скорее всего, Марволо с отцом уже ушли на работу, а Оминис где-то далеко — может, в саду или у себя в комнате.
Но, отворив дверь, она застыла на месте. Вся семья Мраксов была здесь.
Мистер Мракс сидел в кресле с газетой, попивая утренний кофе, его лицо оставалось, как всегда, непроницаемым. Марволо лениво раскинулся на диване, словно весь мир принадлежал ему. Его взгляд, уверенный и чуть насмешливый, скользнул по Хестер. Напротив него сидел Оминис. Он медленно водил палочкой с ярко-красным огоньком по странице книги, внимательно «читая» её своим способом.
Все трое одновременно обратили на неё внимание. От этих взглядов ей стало не по себе. Хестер неловко улыбнулась и, собравшись с силами, пожелала всем доброго утра.
Она уже была готова ретироваться, сославшись на какие-нибудь дела, как Марволо жестом подозвал её. Его рука лениво махнула в её сторону, а потом он похлопал по дивану рядом с собой, указывая на место.
Она не могла отказаться. Конечно, нет. Обречённо вздохнув, Хестер направилась к жениху. Её шаги были медленными, словно это был путь к какому-то приговору.
Едва Хестер опустилась на диван, она бросила взгляд на Оминиса. Его лицо оставалось непроницаемым, а движение палочки над книгой замедлилось, будто он ощутил её присутствие. Уловив его бледный профиль, её разум тут же захватила очередная вспышка воспоминаний. Перед глазами встал их поцелуй, а внизу живота вновь разлилось то самое тягучее, тёплое чувство.
Она неловко заёрзала на диване, стараясь скрыть свою реакцию. “Только бы никто ничего не заметил,” — мысленно умоляла она, чувствуя, как к лицу приливает кровь.
— Ну вот, наконец-то, — удовлетворённо произнёс мистер Мракс, перелистывая газету. Его голос прозвучал слишком громко в тишине комнаты. — Вышел новый закон. Теперь эти грязнокровки… — он произнёс слово с едва скрытым отвращением, словно это был яд, — больше не смогут занимать должности в Министерстве. Что ж, это уже прогресс.
Его тон был самодовольно холоден, и Хестер заметила, как Марволо довольно усмехнулся, подхватив тему.
— Давно пора! — заявил он с презрением. — Эти выскочки лезут туда, куда им не положено. Должности должны быть для тех, кто достоин — для нас.
Хестер поджала губы, стараясь удержать нейтральное выражение лица. Её пальцы сжались на обложке книги, но она выдавила из себя слабую, натянутую улыбку. Внутри всё кипело. Она ненавидела подобные разговоры. Конечно, она не была согласна с новым законом — это было несправедливо, возмутительно. Каждый, независимо от чистоты крови, имел право занимать своё место в обществе.
Но говорить что-то против? Это было бы самоубийством.
Марволо и его отец ещё несколько минут оживлённо обсуждали «радостные» изменения, пока Марволо вдруг не повернулся к брату, его взгляд искрился едва сдерживаемым злорадством.
— Думаю, стоит порадовать нашего Оминиса, — протянул он с хитрой усмешкой, глядя на отца, словно ожидая одобрения.
Мистер Мракс, не проявляя ни малейшего интереса, пожал плечами, давая понять, что ему всё равно.
Хестер напряглась, её сердце гулко забилось. Она знала, что ничего хорошего из этого не выйдет. Марволо редко говорил с братом, если только не хотел уколоть или унизить его. А зная вспыльчивый характер Оминиса и его нежелание мириться с порядками семьи, она почти физически ощутила надвигающееся напряжение.
В комнате повисло тяжёлое молчание, словно воздух перед грозой. Хестер попыталась успокоить себя, но внутри уже росло чувство тревоги.
— Вчера отец договорился о твоём браке с Гринграссами, — с притворной небрежностью сообщил Марволо, его глаза блеснули, словно в ожидании взрыва. Он явно надеялся, что брат возмутится, скажет что-то колкое, но Оминис только поджал губы и сухо кивнул.
Разочарованный таким спокойствием, Марволо прищурил глаза, пристально вглядываясь в брата, явно подыскивая новый способ задеть его.
Хестер почувствовала, как внутри всё сжалось. Она знала, что если Марволо решил устроить конфликт, он не отступит, пока не доведёт до вспышки. Девушка украдкой бросила взгляд на Оминиса. Его лицо оставалось бесстрастным, но тонкие линии напряжения выдали, как он борется с собой. Хестер мысленно взмолилась, чтобы он не поддавался.
— Как же её зовут, — задумчиво протянул Марволо, делая вид, что напрягает память. — Ах да, Лорена. — Его грудной, насмешливый смех разорвал тишину. — Брат, ты просто счастливчик, что слепой. Таких страшил ещё поискать.
Его глаза блеснули огоньками злорадства, он ожидал, что это наконец выбьет Оминиса из равновесия. Но тот молчал. Только губы сжались сильнее, а рука на корешке книги побелела от напряжения.
Мистер Мракс, лениво перелистывая газету, наконец одёрнул сына:
— Так говорить о будущей невесте брата недостойно.
Однако Марволо лишь недовольно поджал губы, явно не собираясь останавливаться. Он чувствовал слабое место брата и собирался дожать его до конца.
— Но согласись, тебе ведь и не нужна красавица, верно? — его голос стал ядовито-сладким. — Ты всё равно не сможешь оценить её по достоинству. А вот я…
Он вдруг повернулся к Хестер. Его широкая ладонь обхватила её лицо, грубо притянув ближе.
— Мне вот выбрали красавицу, — протянул он, наклонившись так близко, что Хестер почувствовала запах его одеколона.
Она замерла, едва дыша, ощущая кожей насмешливую, властную близость Марволо. Его рука грубо сжимала её лицо, притягивая всё ближе. Хестер почувствовала, как её сердце замерло, а взгляд невольно метнулся к Оминису. Всем телом она словно молила его не вмешиваться, мысли о том, чтобы он молчал, стали отчаянным хором в её голове.
Оминис оставался на месте, стиснув книгу так сильно, что казалось, она вот-вот разлетится в клочья. Его лицо оставалось безмятежным, но мертвенная бледность выдавалась за маской спокойствия.
Марволо усмехнулся, наслаждаясь торжеством.
— Красивая, чистокровная, покорная, — его голос стал низким и почти шипящим. Рука всё сильнее сжимала её лицо, притягивая настолько близко, что их губы едва не соприкасались. — Моя, — выдохнул он, сжав зубы.
Хестер почувствовала, как на глаза наворачиваются слёзы, а страх сковывает горло.
— И ты явно её не достоин. Такое отношение к невесте отвратительно, — наконец взорвался Оминис, вставая с дивана. Его голос, обычно тихий и ровный, теперь звучал твёрдо, как клинок, готовый разрезать тишину.
Марволо замер на мгновение, а затем расплылся в довольной, почти хищной улыбке. Это было то, чего он ждал. Он отпустил Хестер так резко, что она пошатнулась, а в его глазах блеснула опасная тень.
— А кто же её достоин? — с ядовитой насмешкой протянул он, доставая палочку.
Хестер чувствовала, как страх пробирается всё глубже. Она знала, чем это может закончиться.
Но прежде чем конфликт разгорелся окончательно, вмешался мистер Мракс. Его раздражение стало ощутимым, когда он громко отложил газету и стукнул ладонью по столу, привлекая внимание.
— Прекратите, — резко бросил он сыновьям, его голос был ледяным и властным. — Оминис, сядь. А ты, Марволо, — он перевёл холодный взгляд на старшего сына, — перестань вести себя так с Хестер, — и, сделав многозначительную паузу, добавил: — На людях.
Улыбка Марволо дрогнула, но он подчинился, неохотно убирая палочку в задний карман. Его взгляд задержался на Хестер, полный насмешки, а затем он отвернулся, устраиваясь на диване так, будто ничего не произошло.
— Марволо, в мой кабинет. Разберем бумаги, а потом в министерство — сегодня много работы, — коротко бросил мистер Мракс, допил кофе и, ни на кого больше не глядя, быстро удалился из комнаты.
Марволо лениво поднялся с дивана, но его взгляд продолжал цепляться за брата. В его движениях сквозила нарочитая небрежность, но в глазах читалось едва сдерживаемое удовольствие. Подойдя ближе, он наклонился к Оминису и прошептал:
— Мы ведь доведем этот разговор до конца, так ведь, Оминис? — Его голос был пропитан ехидством, и ухмылка, мелькнувшая на лице, ясно давала понять, что он наслаждается каждым моментом этого конфликта.
— Конечно, — холодно ответил Оминис, его тон не дрогнул, но едва заметное напряжение в плечах выдавало усилия сохранить самообладание.
Хестер закрыла глаза, едва удерживая себя в руках. Она ненавидела эту издёвку в голосе Марволо и ещё больше ненавидела тот факт, что Оминис поддаётся его провокациям. Через мгновение хлопнула дверь — Марволо ушёл, оставляя их наедине.
Она медленно открыла глаза и посмотрела на Оминиса. Его лицо оставалось непроницаемым, но тело было словно струна, натянутая до предела. Её собственные плечи немного расслабились, но страх, поселившийся глубоко внутри, не отпускал.
— Оминис, — тихо произнесла Хестер, её голос едва заметно дрожал. Парень вздрогнул, словно её слова вырвали его из глубоких раздумий, и повернул голову в её сторону. — Прошу тебя, перестань лезть в неприятности. — Она вложила в эти слова всю свою тревогу, надеясь, что он услышит её.
— Не могу, Хестер, — его ответ был таким же тихим, но в голосе слышалась твёрдость. — Я просто не могу молчать, когда слышу, что он говорит…
Хестер резко поднялась с дивана. Через мгновение она уже стояла рядом с ним, так близко, что ощутила его запах — свежий, терпкий, словно лес после дождя. Она присела напротив, её взгляд скользнул по его напряжённым чертам лица.
— Ты должен, — её голос стал чуть громче, в нём прозвучала боль. — Ты должен молчать и смириться.
Его лицо исказилось от возмущения, и она замерла, глядя, как этот протест отразился на его бледных чертах.
— А лучше… лучше беги, Оминис, — её голос стал усталым, почти шёпотом. — Я умоляю…
Она встала, собираясь уйти, но не успела сделать и шага, как он внезапно схватил её за руку. Его прикосновение было одновременно нежным и решительным.