Глава пятьдесят первая (2/2)
<s>Но всё равно убийственно.</s>
Я намеренно снизила скорость ударов, но так, чтобы Учиха своими не нанес мне критического урона. Сокомандник в таком случае подумает, что я попросту выдохлась и выносливость меня постепенно покидает. Так оно и случилось: на губах Саске даже появилась победоносная ухмылка, когда он усилил атаку, чтобы дожать меня. Изо всех сил применив свой воистину потрясающий актёрский талант, я с трудом изобразила что-то вроде досады у себя на лице, ещё сильнее спровоцировав Саске. Сделав вид, что не могу контролировать обе его руки, вынужденно отпрыгнула на пять метров, позволяя ему сотворить какую-нибудь технику.
Учиха и его эго не разочаровали — я уже видела эту вариацию печатей в исполнении Хатаке, когда Наруто уговорил того использовать технику просто для того, чтобы показать её нам. А ещё я помню практически алчный взгляд Саске, когда он впервые познакомился с этой техникой. По этому взгляду я с горькой усмешкой осознала, что она полностью и всецело завладела вниманием брюнета — в его глазах я видела почти мечтательный блеск, свидетельствующий о том, что он уже придумал, как усовершенствовать эту технику. Фантазией мой сокомандник не был обделен, ровно как и талантом.
И вот, наконец, я слышу это зловещее потрескивание и с затаённой тревогой наблюдаю, как ярко и громко искрится молния в руках Саске. Я жду до последнего, чтобы уклониться. Досчитай до трёх, Мари. Нужно буквально три секунды.
Раз. Саске набирает скорость.
Два. Молния уже слепит мне глаза, из-за чего я силюсь, но не закрываю их.
Три. Рука Учихи в считанных сантиметрах от моего живота, но я в последний момент с максимальной скоростью, на которую способна, уклоняюсь влево, задействуя левую руку, чтобы отвести этот удар в землю.
Грохот стоял оглушительный, а рука онемела от отдачи подобной техники, но я быстро отскочила назад, потому что техника уже сработала. Мысленно я вознесла благодарность Кимимаро за то, что мы отрабатывали этот приём с десяток раз, прежде чем я научилась делать это молниеносно. Правда, он всё равно исполнял его изящнее, чем я, но оправданием этому служила его природная грация.
Учиха выглядел ошеломлённым. Он медленно переводил взгляд то на меня, то на глубокую дыру в земле, являющуюся результатом его ниндзюцу. Хмыкнув, атаковала его водяным градом, вынуждая отступить. Тот оставил масштабные следы в стене арены, и заставил зрителей громко охнуть от неожиданности, но Учихе удалось удачно увернуться. Я громко цокнула — Саске не может поддерживать шаринган вечно, даже если пробудил его месяц назад. У подобного додзюцу есть предел, и неопытность Учихи в этом вопросе сыграет мне на руку. Он слишком рано его активировал, я бы на его месте подождала, пока сама не раскрою все козыри. Однако Учиха — не я, и мышление у нас двоих очевидно разное.
Я лишь невольно размяла плечо, притворно поморщившись, прежде чем вновь атаковать, сойдясь с ним в тайдзюцу. Только в этот раз я свою скорость не сдерживала. Учиха, да и все остальные на арене, наконец увидели, на что я была способна. Учиха был быстр, но я всё равно была быстрее. Удар тут, удар здесь, внезапная подлянка сверху, и вот он уже отступает, отгорождаясь на безопасное расстояние, забрасывая меня огненными шарами, от которых я с переменным успехом уворачивалась. Но в тот момент, когда из-за дыма ничего не было видно, Саске использовал своё преимущество — он знал, где находилась я, благодаря шарингану, который чувствовал чакру. Я выругалась сквозь зубы, создавая водяной хлыст, вращая его вокруг, чтобы разогнать дым. Саске выскочил из-за спины, ровно как я и ожидала. У шиноби нет принципа «не нападать из-за спины». Допустил подобное — погиб. Тебя за твою честь не похвалят, не воздадут почести. Ты просто умрешь, заслужив насмешку со стороны своего врага.
Саске благодаря дымовой завесе предпринял попытку ударить меня чидори, однако я с усмешкой уклонилась, даже не используя шуншин. Скорость есть скорость, Саске. Я не зря просила у Шинигами подобную способность.
Ну вот и всё. Две попытки исчерпаны, Саске тяжело дышит, неестественно сильно прижимая к себе правую руку, которой от меня досталось. Я стёрла кровь из носа, идущую из-за сильного удара по переносице. Мы оба знали, что бой закончится в течении следующих пяти минут. И эти пять минут определят будущего победителя. Одновременно двинувшись в сторону друг друга, мы принялись формировать техники. Он сделал это с небольшим запозданием, и я удовлетворенно подумала, что это из-за многочисленных ударов и порезов на его правой руке, по которой я преднамеренно целилась. Не обратив внимание на технику, я сформировала широкий водяной хлыст, который, несмотря на свои размеры, был очень манёвренный и подчинялся любому мановению руки, двигаясь по желанию шиноби. Сам по себе этот хлыст может разве что оставить не слишком глубокий порез, но моя вариация подобной техники оказалась куда-а-а полезнее. Я посильнее сконцентрировала чакру воды в руке, материализовав и сжав её, прежде чем напомнить всем, что я ещё и являюсь обладателем чакры молнии. Мощный энергетический поток прошёл сквозь воду, не травмируя обладателя при этом, потому что это моя чакра. Подобный заряд мог посоревноваться в эффективности с райкири благодаря воде, которая только усиливала молнию.
Если бы это был обычный хлыст, Учиха бы с лёгкостью уклонился. Но это был хлыст из чакры, который обладал неестественной гибкостью и умением двигаться в самых различных направлениях. Поэтому Саске…
Стоп.
Я видела, как хлыст почти что коснулся Саске, ровно как и видела, что тот уклонился, показывая бешено вращающиеся томоэ шарингана, после чего в его руке мгновенно материализовалась самая мощная чакра молнии, которую только можно представить.
Третье, мать его, чидори.
«Всё-таки за его руками нужно было следить внимательнее», — невесело подумала я, прежде чем сознание пронзила адская боль в правом предплечье и меня отбросило ударной волной назад. Отомстил за свою правую руку, паршивец. Прежде чем отключиться, я с удовлетворением заметила, что хлыст, повинуясь моей последней воле, всё-таки достиг моего оппонента, полоснув Учиху по груди, после чего брюнет упал ничком, медленно закрывая глаза.
А затем послышался глухой удар о землю и моё сознание померкло.
***
Вся арена молчала, когда обоих подростков отбросило друг от друга ударной волной. Оба оказались серьёзно ранены — у синеволосой девочки вместо правой ключицы было кровавое месиво, а у парня хлестала кровь из длинной, ужасно напоминающей удар катаной, раны поперёк груди, достигающей живота.
На арену тут же посыпались люди в белых халатах, ирьёнины серьёзно переговаривались друг с другом, отдавая критически важные распоряжения. Истошный крик «Мари-ча-а-ан» вкупе со спешащим к девочке блондином был как гром среди ясного неба. Только после него начались какие-то переговоры, обсуждения и весь подобный гам, сопровождающий исход каждого матча. Все были поражены: это был самый эффектный, и, пожалуй, самый травмоопасный бой среди всех, которые были до этого. Обычные люди, торговцы, а так же шиноби возбуждённо обсуждали увиденные техники и личности сражающихся.
Поражались умениям Саске Учихи, потому что тот продемонстрировал большое количество огненных техник, которые, пусть и не напрямую, но причинили урон противнице. Про чидори и говорить не стоит: техника была известна из-за Шарингана Какаши, пугающая своей эффективностью. Результат её применения был на самой арене, лежал, тяжело приподнимая грудь, пока редкий летний ветер сдувал локоны синих волос с лица.
Поражались таланту бесклановой девочки по имени Мари Изанами, которая, будучи обычной сиротой, добилась подобных высот. За ней едва можно было уследить на арене — до того быстро она двигалась. Лишь всполохи и хаотичные синие линии, которые можно было заметить из-за редкого цвета волос. Потрясающий уровень: и это осознавали даже люди, далёкие от работы шиноби. Вкупе с большим запасом чакры, которая позволяла той использовать стихийные техники, это создавало впечатляющее своей мощью сочетание.
«Синяя Молния Конохи, ” — шептался народ, нарекая девочку, которая даже не подозревала, что такое прозвище станет её визитной карточкой на долгие-долгие годы.
Вскоре в центр арены вышел судья, успокаивая всех своих невозмутимым видом. Генма остановился, лёгким движением вынул сенбон изо рта, чтобы его было лучше слышно, и произнёс фразу, которую жаждали услышать все на этом экзамене:
— Бой Саске Учиха и Изанами Мари объявляется ничьей.
День прошёл хорошо.