Глава тринадцатая (2/2)

«Не хочу даже находиться рядом с ним, тошнит от одного его вида»

Подобные шепотки и презрительные взгляды мы чувствовали всегда. Я устало закатила глаза, поражаясь логике этих взрослых. Я действительно не понимала смысл их ненависти.

Он ведь обычный маленький ребёнок, который не может ответить даже на нападки детей своего возраста. Эти люди верят в то, что Наруто — это воплощение Кьюби. Ладно гражданские, они многого не понимают (хотя они живут в деревне ниндзя, должны понимать), но шиноби… Они должны осознавать, что Курама в Наруто, а не сам Наруто является Девятихвостым.

Узумаки его сдерживает, а они своим отношением только усугубляют положение, расшатывая клетку Кьюби. Я пока не ощущала Девятихвостого в нём, но не считаю это достижением. С моими недо-сенсорными способностями я даже директрису не чувствовала, а она причиняла вред моему здоровью!

— Сначала приём выучи, который я тебе показала, — со вздохом произнесла я, глядя на Наруто, который пытался вести себя как ни в чем не бывало. Солнце, я знаю, как ты страдаешь от этого, как же я хочу, чтобы эти люди тебя признали и ты не чувствовал такого давления…

Но до этого ещё не скоро, чёрт.

— Мари-чан, но у меня рука сломана, — осторожно проговорил он, уловив смену моего настроения.

— Ах, да, точно. Прости, совсем забыла. Хотя, как ты в таком случае собирался складывать печати, а? — прищурившись, спросила его с лёгкой насмешкой.

— Эм, ну-у-у-у, не знаю, как-нибу-у-у-удь, наверное, — засмущался он и с неловкой улыбкой почесал свой затылок. Он выглядит чертовски мило, когда так делает.

— Ты даже чакру чувствовать не можешь, — хмыкнула я, когда мы уже подходили к приюту.

— И что? Ты вообще-то тоже не можешь, Мари-чан, так что не зазнавайся! — обидчиво протянул мальчик.

— У меня почти получилось!

Вообще, медитировать я начала относительно недавно. Просто пока не видела смысла в том, чтобы это делать. В академию нам поступать в сентябре, а на дворе только июнь месяц. Как оказалось, Наруто может поступить вместе со мной. Он устроил Хирузену такой скандал, когда я сказала, что мы можем и не попасть в один класс. Мне даже было страшно от сканирующего взгляда Хирузена. Но после того, как Наруто выдохся после своего монолога, который носил имя «1000 и 1 причина почему мы должны быть с Мари-чан в одном классе», он, мягко улыбаясь (как душевнобольным), ответил, что он может дать разрешение на то, чтобы мы были в одном классе.

Я быстренько попросила у него прощения. Такие скандалы мог закатывать только Наруто, потому что Сарутоби был вроде как его опекуном. Формально. На деле же Узумаки жил в приюте и добрый дедуля Хирузен навещал его раз в полгода, вместо этого приставив к нам несколько наблюдателей. На них моя сенсорика сработала. «Ну хоть где-то», — уныло пронеслось у меня в голове.

Так что Наруто мог называть Хирузена старым дедом. Того это, конечно раздражало, но кроме обычных замечаний он ничего не делал. Остальные простые смертные вроде меня обращались к нему исключительно «Хокаге-сама».

Я занималась медитациями уже где-то четыре дня, осознав, что райское время закончилось и пора начать тренироваться с чакрой. Но больше часа я заниматься этим не могла, потому что меня вечно что-то отвлекало. Эх, а я ещё мечтала о том, чтобы научиться укреплять кулаки чакрой и научиться расколачивать землю как Цунаде или Сакура… Кстати о последней, иногда на детских площадках я видела розовую макушку.

В здание приюта мы вошли вместе, но разошлись по разным комнатам. Там меня ожидали соседки, которые шушукались между собой. Увидев меня, они разом вздрогнули, а после заметив мою прическу, гадостливо заулыбались и сделали вид, что меня тут нет.

Я прочистила горло.

— Итак, слушайте сюда, мелкие курицы. Если я сейчас захочу, то вы не выйдете из этой комнаты целыми. Ещё раз я увижу, что вы делаете какую-то пакость или неуважительно откликаетесь обо мне и Наруто, а так же распускаете слухи, я побрею вас налысо. Намёк понят? — в конце издевательская ухмылочка.

— Да ты..! Я расскажу всё госпоже управляющей, тебя запрут в подвале на неделю! — зашипела рассерженной гадюкой Микки, одна из соседок.

— Ага, а ты и твои подружки будете ходить лысыми и вас никто не возьмёт замуж, — расслабленно проговорила я, усаживаясь на футоне. Из-за моей реплики они замолчали. Даже сейчас для них главное, чтобы в будущем они вышли замуж. Это мечта почти всех приютских девочек, а её инициатором была госпожа управляющая. Я, похоже, единственная девочка здесь, которая так не думает. Даже те, кто пойдут в Академию, думают в подобном ключе.

— Ладно, — послышалось с остальных футонов.

— Отличненько. Кто меня потревожит в ближайшие два часа, тот знает, чем это закончится.

И я принялась спокойно медитировать.