Часть 32. Истинные чувства. (2/2)
— Экспелиармус! — раздался резкий тон, и палочка Белатриссы вмиг выпрыгнула из рук волшебницы, как птица, вырвавшаяся на свободу. Её лицо исказилось, стало свирепее, отражая гнев и ярость.
— Круцио! — чей-то до боли знакомый голос снова зазвенел прямо в ушах Гарри.
Послышался истошный вопль Белатрисы, а её лицо исказилось гримасой боли. Улыбка еще не сошла с её уст, но глаза расширились от изумления.
Сам того не заметив, Гарри отпустил Невилла. Он снова спрыгнул ступенью ниже, вынимая палочку, и Дамблдор тоже обернулся к платформе.
На фоне хаоса, Драко Малфой истошно мучил волшебницу, его напряженные пальцы держали волшебную палочку так крепко, что казалось, стоит ему чуть сильнее сжать, и палочка треснет от напряжения.
— Драко! — Люциус Малфой, что валялся пять минут назад в бессознательном состоянии, подал голос в испуге, и его глаза отражали нарастающее потрясение. — Ты что делаешь?!
— Делаю то, что должен! — выкрикнул Драко, его слегка голос дрожал. — Делаю то, что должен был сделать ты!
Наконец, ледяная маска на лице Драко треснула — отразив множество эмоций, лицо исказилось в гримасе боли и отвращения, губы скривились, как будто он пытался изгнать отравляющие мысли. Глаза слезились от напряжения, а рука, держащая палочку, словно скрючило, будто сама волшебная палочка пыталась вырваться из его цепких пальцев. Как он и думал, страх никуда не ушел — он лишь усилился, заполнив его нутро холодом.
Все молчали, затаив дыхание, наблюдая за развернувшимися событиями.
— Темный Лорд… — начал вдруг Люциус, но его перебили, его слова срезали как клинком.
— Это чокнутый волшебник, которого ты пустил в наш дом! — раздался голос, полный презрения, была бы это шутка, но тон был слишком серьезен.
Крики и стоны Белатриссы всё усиливались, их звук становился все более нестерпимым. Несмотря на это, её руки, словно марионетки, тянулись к своей палочке, что лежала в нескольких метрах от неё.
— Я пришел сюда, потому что у меня не было выбора! Но сейчас я понял, что он был всегда.
Гарри, стоя в недоумении, наблюдал за сценой, словно в театре, где разыгрывалась драма разрыва душ. Драко, казалось, колебался между долгом и тем, что было правильным, словно ветка на ветру, не зная, куда её занесёт буря. Он смотрел сначала на Беллатрису, иссушённую яростью и безумством, а затем на своего отца, чье лицо искажалось неверьем.
— Ты не сможешь это сделать, — прошипел Люциус, его голос дрожал от ярости и испуга, будто каждое слово было вырвано с трудом, рвущим его изнутри. — Мы всегда были на стороне Темного Лорда!
— Но я не хочу быть частью этого! — крикнул Драко, его голос звучал уверенно, несмотря на дрожь в руке, которая держала палочку. — Я нашел нечто большее... Я выбрал свою сторону!
Сердце Гарри дрогнуло от услышанного. Вся обида вмиг испарилась, оставляя лишь теплое покалывающее чувство в районе солнечного сплетения. Это было как солнечный луч в самом сердце бури.
В этот момент Беллатрисса, обессиленная и взбешенная, потянулась и подняла палочку, её движения были полны ярости, как нападающий зверь. Обострившиеся чувства Гарри вдруг почуяли опасность — он быстро бросился вперед, надеясь, что успеет остановить её, прежде чем она произнесет заклятие, которое могло обоим стоить жизни.
— Драко! — закричал Люциус, его голос был полон настоятельности. — Подумай хорошенько, что ты делаешь! — Держа палочку наготове, его глаза метались между сыном и Белатрисой, он не решался применить её.
Но Драко уже принял решение.
Гарри всё ещё был в замешательстве, но, поняв, что сейчас решающий момент, он поднял палочку и с силой закричал:
— Экспелиармус!
Заклинание попало в Беллатрису, и палочка выскользнула из ее руки снова. Она в ярости уставилась на Гарри, затем на Драко, чувствуя себя загнанной в угол, как зверь, лишенный свободы. Её лицо искривилось от ненависти, в её глазах читалась жажда мести.
— Фульгари! — закричал Драко, и все тело и руки темной волшебницы вмиг оковали веревками, опутывающими её.
— Ты предатель! — закричала она, её голос рассекает воздух, как хлыст, пытаясь вырваться из своих оков. Она извергалась и металась, но веревки не поддавались.
Гарри, не теряя времени, схватил Драко за рукав, его сердце колотилось в ритме тревоги, и они начали отступать к выходу, ощущая, как напряжение битвы начинает утихать, как стёртые волны отступающего прибоя. Но Люциус, охваченный яростью, рванулся к ним.
— Я вас не отпущу! — его палочка сверкнула в воздухе.
Словно из неоткуда появился Сириус, воспользовавшись замешательством, бросился к Люциусу, сбив его с ног.
— Беги! — крикнул он Гарри. — Я задержу их!
Но, внезапно, Белатрисса принялась орать, что есть мочи, её крики разрывали атмосферу, как стальные когти, вонзающиеся в плоть. Её голос эхом прошелся по залу, отражаясь от стен и ударяясь о барабанные перепонки, вызывая приступы тревоги.
— Нет! — взвизгнула она, её тон был полон паники. — Хозяин! Не наказывайте меня!
— Зря стараешься! — крикнул Гарри, обернувшись и зажмурясь от боли, которая стала совсем нестерпимой. — Он тебя не услышит!
— Неужели, Поттер? — сказал высокий холодный голос.
Высокий, худой, в черном капюшоне, жуткое змеиное лицо, бледное и иссохшее, багровые глаза с щелочками зрачков... Лорд Волан-де-Морт стоял посреди зала, направив на него палочку, и Гарри застыл на месте, не в силах шелохнуться.
— Итак, ты разбил моё пророчество? — вкрадчиво спросил Волан-де-Морт, устремив на Гарри безжалостный взор своих красных глаз. — Нет, Белла, он не лжет... Я вижу правду, которая глядит на меня из его никчемного мозга... целые месяцы подготовки, столько усилий... и вы, Пожиратели смерти, позволили Гарри Поттеру снова расстроить мои планы...
— Простите меня, хозяин, я не знала! — зарыдала Беллатриса, спотыкаясь бросившись к ногам Волан-де-Морта, сделавшего несколько шагов вперед. — Вы же знаете, хозяин...
— Замолчи, Белла. — В голосе Волан-де-Морта послышалась угроза. — Через минуту я с тобой разберусь. Ты думаешь, я пробрался в Министерство магии, чтобы слушать твое дурацкое хныканье?
В этот момент он обвел взглядом зал, его ненавистные глаза искали цель, и, завидев поблизости Драко, Темный Лорд продолжил, его голос стал еще более жестоким:
— А ты, так и знал, что окажешься трусом! Я убью тебя первым!
Гарри почувствовал, как по спине пробежал холодный пот, ледяной страх сжимал его сердце, как стальные тиски. Он не мог позволить этому случиться, не мог позволить, чтобы Драко стал следующей жертвой этого чудовища. Поняв, что у него нет пути отхода, он шагнул вперед, выставив палочку, и решимость в его облике засияла, как зажженный факел в темноте.
— Я не позволю! — крикнул он, его голос напоминал громкое эхо, раздающееся в пустом зале.
Волан-де-Морт обернулся, выдавив из себя легкий смешок.
— Ты, Поттер, думаешь, что можешь остановить меня? — проговорил он, его тон был полон сарказма.
— Да! — выкрикнул Гарри, и в тот же миг ощутил, как его силы наполняют палочку.
Словно по команде, Драко, не колеблясь, встал рядом с Гарри, его лицо выражало решимость, хоть руки и дрожали.
— Ты выбрал сторону, Драко! Давай, покажи, на что ты способен! — насмешливо подтолкнул Волан, его голос зазвучал как мрачная симфония, полная злорадства и презрения.
Ноги и руки Малфоя онемели, и он стоял как закованное в железо создание, не в силах сделать хоть что-то. В его уме царила буря сомнений. Он не может вот так просто взять и напасть на самого страшного волшебника этого времени. Слизеринец испытывал страх, смешанный с ощущением безысходности, и поглядывал в сторону Гарри, ожидая хоть какой-то знак, возможность для действия — но тишина затянулась, как гробовая тень, накрывшая их обоих.
— Твой отец слишком восхвалял твои способности, на деле же ты пустышка, — спокойным тоном произнес Волан-де-Морт, его слова были как острые лезвия, ранящие самолюбие Драко. Он посмотрел теперь на Гарри. — Что-ж, мне больше нечего сказать тебе, Поттер, — спокойно промолвил он, обращаясь уже к Гарри. — Ты мешал мне слишком часто и слишком долго. АВАДА КЕДАВРА!
У Гарри даже не хватило сил открыть рот, чтобы произнести заклинание защиты; его голова была пуста, как тёмная комната, а палочка безвольно повисла в руке, отказываясь подчиняться. В это мгновение он заметил, как тело Драко неожиданно сдвинулось в его сторону, дабы закрыть собой его.
Но безголовая золотая статуя чародея из фонтана вдруг ожила — она спрыгнула со своего постамента и с грохотом приземлилась между Гарри и Волан-де-Мортом. Заклятие отскочило от ее груди, и статуя распростерла руки, защищая Гарри от нового нападения.
— Что... — воскликнул Волан-де-Морт, бешено озираясь. И тут у него вырвалось: — Дамблдор!
Гарри оглянулся; сердце его пустилось в галоп. Перед золотыми воротами стоял Дамблдор.
Волан-де-Морт поднял палочку, и еще один зеленый луч полетел в Дамблдора, но седовласый мудрец круто повернулся и исчез в вихре своей мантии. В следующую секунду он возник за спиной у Волан-де-Морта и взмахнул палочкой в направлении разбитого фонтана, вдохнув жизнь в оставшиеся статуи. Статуя волшебницы бросилась на Беллатрису — та кричала и тщетно поливала ее заклятиями, но волшебница схватила колдунью и прижала к полу. Тем временем гоблин и эльф-домовик побежали к каминам у стены, а однорукий кентавр галопом поскакал к Волан-де-Морту, который тоже исчез и появился рядом с фонтаном.
Безголовая статуя оттеснила Гарри и Драко в сторону, подальше от центра схватки; Дамблдор двинулся к Волан-де-Морту, а кентавр описывал круги вокруг них обоих.
— Глупо было приходить сюда сегодня, Том, — спокойно произнес Дамблдор. — Сейчас подоспеют мракоборцы...
— К этому времени меня здесь не будет, а ты будешь мертв! — рявкнул Волан-де-Морт. Он послал в Дамблдора очередное смертоносное заклятие, но промахнулся, и стол дежурного колдуна вспыхнул, как гора сухого хвороста.
Дамблдор сделал неуловимое движение палочкой; сила вырвавшегося из нее заклинания была так велика, что волосы у Гарри встали дыбом даже за спиной его золотого стража, и на сей раз, чтобы отразить чары, Волан-де-Морту пришлось сотворить из воздуха сверкающий серебряный щит. Заклинание, каким бы оно ни было, не нанесло щиту видимого ущерба — он лишь загудел, точно гонг, и от этого звука у Гарри мурашки поползли по коже.
— Ты не собираешься убивать меня, Дамблдор? — воскликнул Волан-де-Морт, и его красные глаза над щитом насмешливо сощурились. — Считаешь себя выше такой жестокости?
— Мы оба знаем, что есть другие способы погубить человека, Том, — негромко отозвался Дамблдор, продолжая наступать на Волан-де-Морта, словно ничто на свете не могло испугать его, словно никакие вражеские усилия не могли остановить эту спокойную поступь. — Готов сознаться, что я не получил бы удовлетворения, попросту отняв у тебя жизнь...
— Нет ничего хуже смерти, Дамблдор! — прорычал Волан-де-Морт.
— Ты ошибаешься, — возразил Дамблдор, по-прежнему приближаясь к Волан-де-Морту; тон его был так небрежен, будто они собрались поболтать за кружечкой пива. — Что ж, твоя неспособность понять, что в мире есть вещи, которые гораздо хуже смерти, всегда была твоей главной слабостью...
Еще один зеленый луч вырвался из-за серебряного щита. Теперь его принял на себя однорукий кентавр, галопом проскакавший перед Дамблдором, — он тут же рассыпался на сотни кусков, но не успели они коснуться пола, как Дамблдор отвел палочку назад и взмахнул ею, точно хлыстом. Из ее кончика вылетел длинный, тонкий язык пламени и обвил Волан-де-Морта вместе со щитом.
На мгновение Малфою показалось, что победа за Дамблдором, однако огненная веревка тут же обратилась в змею, которая сразу отпустила Волан-де-Морта и, яростно шипя, повернулась к Дамблдору.
Волан-де-Морт растаял в воздухе; змея поднялась с пола, готовая к броску...
Посреди зала блеснула вспышка, и в ту же секунду Волан-де-Морт появился снова — прямо над фонтаном, на постаменте, где совсем недавно возвышались пять статуй.
— Осторожно! — воскликнул Гарри.
Но одновременно с его криком новый зеленый луч полетел в Дамблдора из палочки Волан-де-Морта, и змея бросилась на него...
Перед Дамблдором порхнул Фоукс — открыв клюв, он проглотил зеленый луч целиком, вспыхнул и упал на пол, маленький, сморщенный и бездвижный. В тот же миг Дамблдор сделал палочкой длинный, плавный жест — и змея, чуть было не вонзившая в него клыки, взлетела в воздух и растаяла струйкой черного дыма, а вода в фонтане поднялась и объяла Волан-де-Морта, словно заключив его в кокон из расплавленного стекла.
В течение нескольких секунд Волан-де-Морт — темная, неясная фигура с дрожащими расплывчатыми очертаниями — силился сбросить с себя эту удушающую массу...
Потом он исчез, и вода с шумом обрушилась обратно в бассейн — часть ее выплеснулась наружу, залив начищенный паркет.