Часть 30. Отдел тайн. (1/2)
— Ты не говорил про крёстного раньше, — отметил Драко, поправляя зеленый галстук.
— Ну, — Гарри сделал паузу, обдумывая, может ли он этим поделиться. Внутри него возникло колебание: говорить или нет? Несмотря на все преграды между ними, он чувствовал необходимость рассказать о том, кто ему дорог. — Он у меня единственный родной человек. Его зовут Сириус. Жду не дождусь, когда смогу переехать от тёти с дядей к нему жить, — произнес он, и в голосе его прозвучала тонкая нить надежды на лучшее будущее.
— Сириус Блэк? — сразу же догадался Малфой, расширяя глаза от удивления. В его голосе послышался нервный тон, отражая неожиданность, которую он сам не хотел показывать.
— Он не такой как о нём говорят. — сразу заверил Гарри. — Всё что о нём пишут в газете — неправда.
— Он всё ещё в розыске? — уточнил Драко, мысленно возвращаясь к нелестным словам отца о Блэке. Ненависть и недоверие, которые он тысячу раз слышал, стали теперь своего рода эмоциональной преградой, и он чувствовал, как желание понять Гарри начинает побеждать это чувство.
— Да, Министерство даже не пыталось выяснить истину, поэтому вместо Питера Петтигрю посадили его, — Гарри скривился в лице, его слова были полны негодования. — Этот трус предал моих родителей и перешёл на тёмную сторону.
На несколько мгновений воцарилась тишина, и атмосфера вокруг них поменялась. Драко не привык кому-то сочувствовать, и в такие моменты он обычно чувствовал себя неловко, как будто находился в незнакомом мире, где хорошо и плохо переплетались друг с другом. Поэтому он лишь надеялся, что Поттер воспримет его молчание правильно; возможно, это было единственным способом поддержать его в этом разговоре.
— Завтра я вынужден уехать на несколько дней, — начал Малфой, перебирая пальцами одно из своих серебряных колец. Он старался показать безразличие, но в его голосе звучала неуверенность.
Гарри забеспокоился.
— Куда? — спросил он, с тревогой глядя на своего соперника, который неожиданно стал несомненной частью его жизни.
— Мы ещё не встречаемся, Поттер, чтобы отчитываться перед тобой. — ляпнул Драко, но взглянув на Гарри понял смысл своих слов.
— Да... об этом... Я хотел поговорить, — осмелел гриффиндорец.
— Нет! То есть, давай поговорим об этом позже... — запаниковав, Драко быстро встал со стула. В его движениях читалось стремление избежать этот разговор, словно он ускользал от затруднительной ситуации.
— Драко? — произнёс Гарри с ноткой настороженности.
Малфой подошел к Гарри и, словно охваченным импульсом, взял его запястье, оставив на горячей коже лёгкий поцелуй. По ощущениям Гарри это мгновение растянулось на полминуты, его сердце заколотилось, как будто стремясь вырваться на свободу. Чувство тепла заполнило его, смешавшись с недоумением.
— Тебе нужно поспать. Набирайся сил, — произнес Драко.
Слизеринец направился к выходу из лазарета, но был остановлен одним мягким словом ”спасибо”. На это он, не поворачиваясь, кинул короткое:
— Не стоит.
Гарри снова провалился в сон. Мысли о Сириусе немного поутихли и остальная часть ночи прошла безмятежно, окутанная спокойствием и теплотой, словно темный небосвод, безмолвный и защищающий от невзгод.
***
С наступлением первых лучей солнца, когда небо медленно раскрашивалось в оттенки розового и золотого, Гарри поспешил отправиться в башню Гриффиндора к своим друзьям, дабы не тратить ни минуты больше. Внутри него бушевали эмоции — решимость, тревога и страх за своего крестного. Разбудив похрапывающего Рона, который, казалось, наслаждался сладкими сновидениями, Гарри спустился в прохладную гостиную, а за окном начинали кружить сначала одинокие, а потом и стаи воробьев. Они дожидались Гермионы, чувствуя, как напряжение нарастает в его груди. Огонь тихо горел в камине, его едва теплые языки пламени не могли развеять холодный воздух вокруг.
— Доброе утро, — пробормотала Гермиона, уставившись на напряженного Гарри, в ее глазах читалось беспокойство.
— Мы должны действовать сейчас! — решительно воскликнул гриффиндорец, его голос звучал так, будто в душе у него закипало море.
— Пожалуйста, Гарри, прошу тебя! — в отчаянии нахмурилась Гермиона. — Прошу тебя — давай убедимся, что Сириуса нет дома, прежде чем отправляться в Лондон! Если его и правда там нет, тогда, клянусь, я не стану больше тебе мешать. Я пойду с тобой и... и сделаю все, чтобы его спасти!
— Сириуса уже пытают! — выкрикнул Гарри. — У нас нет времени!
— А если Волан-де-Морт нас обманывает? Нет, Гарри, мы обязаны это проверить!
— Как? — спросил Гарри, чувствуя, что его терпение уходит на нет. — Как, по-твоему, мы это проверим?
На шум в гостиной спустились Джинни и Полумна. Их любопытные лица, переполненные вопросами, быстро осознали, что тут что-то замышляется, и они сразу же вступили в разговор.
— Мы с тобой, Гарри, — поддержала Джинни, её голос был полон решимости. Она бросила на него уверенный взгляд, как будто обещала, что не оставит его в беде.
Гермиона тяжело выдохнула, ее сердце колотилось от волнения, когда поняла, что все готовы действовать. Этот момент не оставлял ей выбора; они должны были идти вперед, несмотря на опасность.
— Воспользуемся камином Амбридж еще раз и попробуем связаться с площадью Гриммо, — сказала Гермиона. У неё был такой вид, словно она сама в ужасе от своего предложения. — Надо снова отвлечь Амбридж, а Джинни с Полумной могут сыграть роль наблюдателей.
Ещё плохо понимая, что происходит, Джинни тем не менее тут же кивнула в знак согласия, а Полумна добавила:
— Это будет весело.
Ей никто не ответил.
— Ладно, — сердито бросил Гарри, обращаясь к Гермионе. — Если ты придумаешь способ сделать это побыстрее, я не против, а если нет, то я отправлюсь в Отдел тайн прямо сейчас.
— В Отдел тайн? — спросила Полумна с легким удивлением. — Но как ты собираешься туда попасть?
Гарри снова пропустил ее вопрос мимо ушей.
— Так, — нервно потирая руки, Гермиона принялась шагать взад и вперед. — Так... хорошо... один из нас должен найти Амбридж и... и заманить её куда-нибудь подальше. Ей можно сказать... ну, например, что Пивз опять задумал какую-нибудь пакость...
— Я пойду, — немедленно вызвался Рон. — Скажу ей, что Пивз громит класс трансфигурации — это за милю от её кабинета. Вообще-то, если Пивз подвернется мне по дороге, я и вправду могу уговорить его этим заняться...
То, что Гермиона не возразила против идеи разгромить класс профессора МакГонагалл, свидетельствовало о крайней серьезности ситуации.
— Хорошо, — сказала она, наморщив лоб и продолжая шагать туда-сюда. — Теперь дальше: надо и учеников отвлечь от ее кабинета, иначе кто-нибудь из слизеринцев обязательно ей донесет.
— Мы с Полумной можем встать у обоих концов коридора и предупреждать всех, чтобы не ходили туда, потому что кто-то взорвал хлопушку с душильным газом, — живо сказала Джинни. Взглянув в лицо Гермионе, явно удивленной тем, как быстро Джинни придумала этот маневр, она пояснила: — Фред и Джордж собирались это сделать, только не успели.
— Ладно, — сказала Гермиона. — Ну, а мы с тобой, Гарри, спрячемся под мантией-невидимкой и проберемся в кабинет, чтобы ты мог поговорить с Сириусом...
— Его там нет, Гермиона!
— Я имею в виду, чтобы проверить... проверить, там Сириус или нет. Я буду следить, чтобы тебя не поймали. По-моему, тебе не стоит лезть к Амбридж в одиночку: Ли уже доказал, что окно там слабое место, когда запускал туда нюхлеров.
Несмотря на все свое раздражение и нетерпение, Гарри был благодарен Гермионе за её готовность пойти с ним в кабинет Амбридж: он понимал, что это проявление дружеской солидарности.
— Я... ладно, спасибо, — пробормотал он.
— Ну хорошо. Даже если нам все это удастся, мы вряд ли сможем рассчитывать больше чем на пять минут, — с облегчением сказала Гермиона, довольная тем, что Гарри принял ее план. — Туда в любой момент может нагрянуть Филч.
— Пяти минут нам хватит, — сказал Гарри. — Ну, пошли...
— Уже? — потрясенно спросила Гермиона.
— Конечно уже! — сердито сказал Гарри. — А что, ты предлагаешь сначала позавтракать? Пойми ты, Сириуса пытают сейчас!
— Я... ну ладно, — с отчаянной решимостью сказала она. — Иди за мантией-невидимкой, встретимся у коридора, где кабинет Амбридж. Договорились?
Вместо ответа Гарри направился в спальню. Время для пробуждения всего Хогвартса уже почти наступило. Дабы не привлекать к себе внимание, они все поспешили в кабинет Амбридж.
— Есть, — задыхаясь, выпалил он. — Ну что, готовы?
— Готовы, — откликнулась Гермиона шепотом, чтобы не услышали шестикурсники, которые гурьбой шли мимо и громко болтали. — Итак, Рон, ты идешь и отвлекаешь Амбридж... Джинни, Полумна, пора очищать коридор... Мы с Гарри наденем мантию-невидимку и двинемся, когда путь будет свободен...
Рон зашагал вперед; его ярко-рыжие волосы виднелись в сонной толпе, пока он пробирался в самый конец коридора. Не менее приметная голова Джинни мелькала среди учеников, наводнивших коридор с другой стороны от них, а рядом с ней спокойно плыла белая голова Полумны.
— Сюда, — прошептала Гермиона, взяв Гарри за руку, и увлекла его в нишу за уродливым бюстом средневекового волшебника на постаменте, что-то бормочущим себе под нос. — Ты... ты уверен, что хорошо себя чувствуешь, Гарри? Ты до сих пор очень бледный.
— Все в порядке, — бросил он, вытаскивая из сумки мантию-невидимку. На самом деле шрам все еще причинял ему боль, хотя и далеко не такую сильную, как мысль о том, что Волан-де-Морт мог уже нанести Сириусу смертельный удар. Когда Темный Лорд карал Эйвери, шрам жгло гораздо сильнее... — Давай, — шепнул он и набросил мантию на них обоих. Они замерли, прислушиваясь к звукам снаружи и стараясь не обращать внимания на бюст, который все бубнил и бубнил по-латыни.
— Туда нельзя! — громко говорила Джинни столпившимся перед коридором ученикам. — Нет-нет, извините, вам придется идти в обход по вращающейся лестнице — кто-то только что напустил сюда душильного газа...
Они слышали, как недовольно ворчат ребята. Один из них угрюмо буркнул:
— Что-то не вижу я никакого газа.
— Он же невидимый, — очень убедительно изобразив раздражение, ответила Джинни. — Но если тебе так уж хочется, пожалуйста, иди — следующему идиоту, который нам не поверит, можно будет показать твое бездыханное тело.
Толпа начала медленно редеть. Судя по тому, что новые ученики больше не подходили, весть о душильном газе распространилась сама собой. Наконец, когда поблизости почти совсем никого не осталось, Гермиона сказала:
— По-моему надо идти, Гарри. Лучше уже не будет.
Прикрытые мантией, они двинулись вперед. В дальнем конце коридора, спиной к ним, стояла Полумна. Когда они проходили мимо Джинни, Гермиона шепнула:
— Молодец... Не забудь про сигнал.
— Про какой еще сигнал? — тихо спросил Гарри, когда они приблизились к двери кабинета.
— Как только появится Амбридж, они должны громко запеть «Уизли — наш король», — ответила Гермиона.
Гарри вставил лезвие ножа Сириуса в щель между дверью и косяком, замок щелкнул, и дверь отворилась. Они вошли в кабинет.
Противные котята на тарелочках нежились в теплых лучах солнца, но если не считать этого, в комнате было тихо и пусто, как в прошлый раз. Гермиона испустила вздох облегчения.
— Я боялась, что после второго нюхлера она примет дополнительные меры предосторожности.
Они сняли мантию. Гермиона поспешила к окну и встала сбоку, держа палочку наготове и бросая вниз, на школьную территорию, осторожные взгляды. Гарри прыгнул к камину, схватил горшочек с летучим порохом и кинул щепотку внутрь, вызвав к жизни языки изумрудного пламени. Потом быстро опустился на колени, сунул голову в танцующий огонь и крикнул:
— Площадь Гриммо, двенадцать!
Голова у него сразу закружилась, словно он только что слез с карусели в парке аттракционов, хотя колени по-прежнему надежно покоились на холодном полу кабинета. Он прикрыл глаза, чтобы их не запорошило золой, а когда головокружение прекратилось, снова открыл их и увидел перед собой длинную стылую кухню дома на площади Гриммо.
Здесь никого не было. Он ожидал этого, но не был готов к обжигающей волне панического ужаса, которая окатила его при виде безлюдной комнаты. Кикимер заверил Гарри, что Сириуса точно нет дома.
Но, не успев выругаться, Гарри ощутил страшную боль в макушке. Он вдохнул целое облако золы, закашлялся, почувствовал, как его куда-то тащат сквозь пламя, и вдруг с жуткой внезапностью увидел прямо перед собой широкую бледную физиономию профессора Амбридж — вытащив его из камина за волосы, она изо всех сил оттягивала ему голову назад, точно собиралась перерезать глотку.
— Ты думаешь, — прошептала она, еще сильнее оттягивая ему голову, так что перед его глазами замаячил потолок, — что после двух нюхлеров я позволю еще одному мерзкому маленькому крысенышу проникнуть ко мне в кабинет без моего ведома? Глупый мальчишка! Да после того, как сюда подкинули второго нюхлера, я наложила на дверь особое Сигнальное заклятие против воров! Забрать у него палочку, — пролаяла она кому-то, кого Гарри не видел, и во внутренний карман его мантии скользнула чужая рука. — И у нее тоже!
Гарри услышал возню у двери и понял, что у Гермионы тоже силой отняли палочку.
— Хотелось бы знать, что вы делаете в моем кабинете, — сказала Амбридж и тряхнула его за волосы так, что он едва не упал.
— Я... я хотел забрать свою «Молнию», — прохрипел Гарри.
— Лжец! — Она снова тряхнула его. — Ваша метла находится в подземелье под усиленной охраной, и вы это отлично знаете, Поттер. Вы стояли перед моим камином, засунув туда голову. С кем вы вели переговоры?
— Ни с кем... — сказал Гарри, пытаясь вырваться из ее рук. Он почувствовал, как несколько его волос навсегда расстались с макушкой.
— Лжец! — выкрикнула Амбридж. Она оттолкнула его от себя, и он врезался в стол.
Теперь он увидел, что Гермиону прижала к стене Милисента Булстрод.
Снаружи послышались быстрые шаги, и в комнату вошли несколько здоровенных слизеринцев. Они вели с собой Рона, Джинни, Полумну и, к удивлению Гарри, Невилла — Крэбб сжимал ему горло мертвой хваткой, рискуя задушить его в любую минуту.
— Всех изловили, - сказал Уоррингтон, грубо выталкивая Рона на середину комнаты. — А этот, — он ткнул в Невилла толстым пальцем, — хотел помешать мне поймать ее, — он указал на Джинни, которая пыталась лягнуть в ногу крупную девицу, державшую ее в охапке, — так что я и его прихватил.
— Замечательно, просто замечательно, — сказала Амбридж, глядя, как извивается Джинни. — Похоже, Хогвартс скоро освободится от всей семейки Уизли!
Амбридж улыбнулась широкой самодовольной улыбкой, не спеша опустилась в кресло с цветастой обивкой и уставилась на пленников немигающим взглядом, точно жаба на клумбе.
— Итак, Поттер, — сказала она, — вы расставили вокруг моего кабинета своих наблюдателей и отправили ко мне этого клоуна с сообщением, что полтергейст безобразничает в классе трансфигурации, тогда как я прекрасно знала, что он занят совсем другим: мистер Филч только что сообщил мне, что он замазывает черной краской окуляры школьных телескопов. Таким образом, для вас было очень важно с кем-то поговорить. Может быть, с Альбусом Дамблдором? Или с этим полукровкой, Хагридом? Сомневаюсь, чтобы это была Минерва МакГонагалл: насколько я знаю, она еще не в состоянии ни с кем беседовать.
Гарри был так переполнен гневом и ненавистью, что его колотила дрожь.
— Не ваше дело, с кем я разговаривал, — огрызнулся он.
Дряблое лицо Амбридж слегка напряглось.
— Очень хорошо, — сказала она своим самым угрожающим приторным голоском. — Очень хорошо, Поттер... я дала вам шанс признаться добровольно. Вы отказались. Мне остается только одно — принуждение... Позовите сюда профессора Снегга.