Инъекция (1/2)

На теплоходе музыка играет… А майор Гром находится на нём по долгу службы. Благотворительный вечер в самом разгаре, спецы, переодетые в форму обслуживающего персонала, методично обыскивают трюм и палубы. Ситуация щепетильная: слишком много уважаемых людей на квадратный метр, да и мероприятие благое. Где-то на судне спрятано сто кусков первоклассной колумбии, но это не точно. Будет неудобно распугать всех ОМОНом и остаться в итоге ни с чем. Поэтому приходится осторожно, без разведки боем. Осторожно — это вообще-то не про Игоря Грома, но майор Хазин уж очень не вовремя слёг с температурой под сорок. Приходится выручать начальство, следить за гостями и хотя бы не отсвечивать. Потому что маскироваться у Игоря выходит из рук вон плохо.

Но время идёт, сменяются картины ночной иллюминации за бортом, а в эфире лишь коды проверенных помещений. Наверху всё тоже чинно-мирно, буквально глазу зацепиться не за что. Это бесит, это наводит на мысль, что Игорь плохо старается.

В эфире устало рапортуют: «Всё чисто». Игорь отвечает хмурым: «Понял. Сворачиваемся». Сворачиваться им особенно некуда: прогулка по ночному заливу закончится лишь через час. Игорь продолжает медленно и хаотично перемещаться по залу, теперь уже не следит, а скорее наблюдает. Большинство собравшихся ему знакомы, хотя бы своей физиономией, но симпатию вызывают едва ли. Что мужчины, что женщины.

По глазам режет алым.

Цвет такой яркий, что Игорь даже моргает пару раз. Кричаще-красное каре, тёмно-синее платье с декольте, живой взгляд кошачьих глаз. «Хороша», — само собой проносится в голове. Игорь хочет отвернуться, но тут же решает, что с этим можно подождать. Нет ничего подозрительного в том, чтобы смотреть на красивую женщину. Тем более та Игоря не замечает — между ними метров десять, да и людей вокруг полно…

Игорь скользит взглядом по затянутой в бархат фигуре, ловит отблеск направленной кому-то другому улыбки. Небрежным жестом красотка заправляет яркую прядь за ухо, словно задумавшись, делает шаг в сторону, лёгкий поворот, как в вальсе, огибая двух беседующих мужчин. Свет падает удачно, как раз так, чтобы Игорь заметил лёгкое движение белой руки над чужим бокалом.

До окончания плавания двадцать минут. Красное каре исчезает в тени по направлению к выходу, двое мужчин по-прежнему увлечены беседой. Игорь решает, что справится со всем сам. Как всегда.

Он ставит собственный, давно уже тёплый бокал с шампанским на стойку и идёт вперёд, к выходу из зала, спешит за красным каре, попутно грубо задевая плечом чужое, в светлом, наверняка безумно дорогом пиджаке, по которому тут же расползается мокрое пятно. На невнятное, брошенное на ходу извинение Игорю не отвечают, лишь окатывают странным любопытным взглядом, словно ледяной волной. Рыжие волосы, римский профиль — Разумовского сложно не узнать, но Игорь умудрился его не заметить. Он снова скомканно извиняется и спешит на нижнюю палубу.

Несостоявшаяся отравительница действительно здесь, ждёт не дождётся возможности сбежать с корабля и бала. Игорь действует жёстко, хватает за локоть и совершенно некрасиво тащит в сторону туалетов. Сопротивления практически нет, шуметь и привлекать внимание невыгодно обоим. В закрытой кабинке Игорь вовремя уворачивается от направленного в шею шокера и, нежно заломив руку, вжимает даму бюстом в стену.

— Может, всё-таки по-хорошему?

Из-под красных прядей слышится тихий смех, Игорь на всякий случай сжимает пальцы на запястье сильнее.

— Так ты мент, оказывается, — не дождавшись ответа, она снова смеётся, уже громче, нетерпеливо дёргает рукой. — Не бойся — не убегу. И драться больше не буду.

Игорь послушно отпускает, отпинывает шокер дальше за унитаз и настороженно смотрит в зелёные глаза под острыми стрелками.

— Что ты ему подсыпала?

— Неважно. Ты ведь уже спас несчастного, да? — она заламывает руки в молитвенном жесте и, подняв взгляд ввысь, с придыханием продолжает: — Лицо поколения и просто святого человека, едва не ставшего жертвой подлых завистников и конкурентов.

— Предположим, — хмуро отзывается Игорь. Ситуация откровенно так себе: он при исполнении, но связан по рукам и ногам, преступник пойман, но преступления нет.

— Раз так, ко мне и вопросов никаких. А вот у меня для тебя кое-что есть, — она лезет в крошечную сумочку, достаёт айфон, стреляет из-под чёлки настороженным взглядом. — Ты ведь правда мент?

— Кривда, — с досады огрызается Игорь. Выходит вяло и неубедительно.

— Вот и славненько. Дашь телефончик?

Телефон, ФИО, яркая картинка в голове — обмен кажется Игорю очень даже выгодным. Он весело хмыкает над фамилией в паспорте и, запомнив всё необходимое, возвращает обратно. Юля Пчёлкина его совсем не боится, губы с помадой под цвет волос кривит разве что гримаса досады.

— Знаешь хоть, кого спас? — с презрением выплёвывает она, записывая номер Грома, и тут же ненадолго замирает в удивлении, услышав доисторический рингтон нокии. Игорь сбрасывает звонок и неопределённо ведёт плечами. Он спас человека, этого достаточно. На сегодня охота закончена, но Игорь на всякий случай провожает Юлю до двери такси. Сквозь окно та машет ему айфоном, мол, ещё созвонимся. У неё явно какие-то счёты к Разумовскому, но Игорю сейчас не до того. Он устал, но в ухе продолжает гудеть редкими голосами эфир, нужно заехать в участок, доложить…

В ответ на осторожное касание у локтя Игорь едва сдерживается, чтобы не залепить кулаком с размаху. Подкрадываться к Грому со спины может быть чревато — это знают все коллеги. Но Разумовский собственной персоной стоит как ни в чём не бывало, дружелюбно улыбается уголками губ, с интересом разглядывает в ответ и, убедившись, что не ошибся, протягивает руку:

— Сергей.

Ладонь прохладная и сухая. Игорь несколько тормозит, тоже представляется, проглатывая фамилию и звание. Светлые глаза напротив кажутся какими-то странными: вроде и прищурены искренне, но смотрят цепко. Сергей делает крошечный шаг назад, разрывает рукопожатие. На лацкане его пиджака по-прежнему темнеет пятно от игристого.

— Вы ведь специально это сделали, да, Игорь?

— Я уже извинился.

Внимание со стороны гражданских всегда некстати, а сейчас — особенно. Да Игорь к нему и не привык, потому тянет хмуро и смотрит исподлобья. То, что манёвр Пчёлкиной не остался незамеченным, становится для него сюрпризом. Сюрпризы Игорь не любит.

— О, с этим никаких проблем, — настроения собеседника Сергей как будто не замечает, легкомысленно машет ладонью и мягко продолжает: — Поймите правильно, я вам очень благодарен. И стану ещё благодарнее, если вы поделитесь со мной номером той очаровательной девушки, которая пыталась меня отравить. Вы ведь за ней так бежали?

Игорь надеется, что всё это Сергею рассказал его собеседник или кто-нибудь из неравнодушных поблизости. Потому что если тот догадался до всего сам, то его проницательность действительно пугает. А может, он ждал чего-то подобного?

— Не поделюсь, — отрезает Игорь. Даже если Пчёлкина планировала убийство, ему вовсе не улыбается узнать о пропаже её самой. Сергей смотрит несколько удивлённо и в то же время неприятно снисходительно. «Сейчас деньги предлагать начнёт», — мелькает у Игоря в голове, но ничего подобного не происходит. Сергей неловко пожимает плечами, улыбается как будто даже виновато, и Игорь теряется: человека, может, убить пытались, а он на него рычит. — Просто… Будьте в следующий раз осторожнее.

Выходит неуклюже, но Сергей тут же светлеет лицом и радостно соглашается:

— Договорились. И можно на «ты».

Игорь кивает, медлит, но всё-таки спрашивает:

— Тебе кто-то угрожает?

— Каждый день, — Сергей весело хмыкает. Кажется, он этим гордится. — Но наша доблестная полиция нас бережёт, да?

Конечно бережёт. Но сейчас Игорь сам чувствует себя уязвимым. На лбу у него написано, что ли? Или этот Разумовский мысли читать умеет? У него же вроде своя соцсеть. Игорь там даже когда-то регистрировался. Ничего, правда, о себе не писал, но чем чёрт не шутит…

— Да, наверное, — неопределённо отзывается он, пытаясь соскочить с темы. Но не срабатывает.

— Никому ни слова — обещаю, — Сергей заговорщически подмигивает и лезет во внутренний карман за визиткой. — Вот, возьмите. Если будет нужна помощь… Любого рода. Готов к сотрудничеству, так у вас говорят?

Юля пишет уже на следующий день, точно в обеденный перерыв. Не то чтобы Игорь когда-то использовал его по назначению, но даже желание потянуться давит на корню, вчитываясь в строчки сообщения на крошечном экране. Двенадцать имён, женщины, мужчины, просто список и больше ничего. Игорь вспоминает дерзкий взгляд из-под красной чёлки и принимает правила игры. Запросы в поисковике ничего не дают, а вот во внутренних базах всё гораздо интереснее. Десять человек из списка объявлены в розыск.

Пропали без вести.

Игорь хмурит брови, трёт виски и вчитывается внимательнее. На первый взгляд, связи никакой. Возраст — от восемнадцати до сорока, внешность — от средней Азии до натурального блонда, разный уровень достатка. Разве что все из Питера. Даты заявлений. Самое первое было сделано почти год назад, с последнего прошёл месяц. Игорь копирует всё в отдельный файл, располагает в хронологическом порядке. Вот оно: один месяц — один человек, туда-сюда пара дней.

Двоих оставшихся без труда удаётся найти в интернете. В соцсети Разумовского — Вместе пустая страница Леры Макаровой. Только аватарка, фотографии и друзья скрыты. Игорь смотрит на волевое лицо девушки, на объёмный жёлтый шарф, припорошенный снегом, не сразу замечая в графе «город» Саратов вместо Питера. Последний раз Лера была онлайн четыре месяца назад.

Всю эту скудную информацию Игорь копирует в файл нового дела, восполняя пробел. Теперь сомнений быть не может: один месяц — один человек. Игорь забивает в строку последнюю — уже очевидно — жертву. Память его не подводит, Кирилл Гречкин — действительно тот самый сын бизнесмена, известный пьяным вождением и скользкой историей с пятнадцатилеткой. Во Вместе заходил три дня назад, последние фотки в инстаграме — вид на город из окна самолета — подпись «Улетел рейвить» — вид из окна отеля, причудливая закуска на фоне зала ресторана и блестящий малиновым бассейн ночного клуба с полуголыми девчонками. Италия в хэштегах.

Игорь пишет о Гречкине короткий абзац, переименовывает файл в «Пчёлкина» и возвращается к работе.

Следующим утром приходит ещё одна СМСка. В ней ссылка, и Игорь долго вбивает длинный адрес в браузер, проклиная свою звонилку. Нажимая «перейти», он уже знает, что увидит, и оказывается прав. С фотографии ему самодовольно улыбается Кирилл. «Скандально известный сын Гречкина таинственно пропал в Итальянских Альпах».

Игорь закрывает страницу, находит ещё несколько подобных сообщений на новостных сайтах и жмёт кнопку выключения на системнике. Жмёт слишком долго, поэтому выходит перезагрузка.

В крохотной кафешке за углом почти никого. Игорь берёт чай и сладкий пончик без начинки, опускается на обтянутый оранжевым кожзамом диванчик и только потом достаёт телефон. Пчёлкина отвечает моментально. Игорь зачем-то спрашивает:

— Про Гречкина ты статью писала?

На том конце связи тихо фыркают.

— И без меня справились. Ты мне такой деанон устроил, что теперь только в кустах сидеть да в дневничок строчить.

— Понятно, — Игорь делает глоток чая. Тот тоже сладкий, и это хорошо, потому что в голове уже начинают крутиться шестерёнки, вырисовываться планы действий, в каждом из которых первым пунктом:

— Нужно встретиться.

Пчёлкина приезжает минута в минуту, что не может не вызывать восхищения. На ней строгое чёрное платье и тёмные очки на пол-лица, в которых отражается рыжий августовский закат. После долгого рабочего дня жрать хочется катастрофически, но Игорь решает с этим повременить. Ему нужно быть предельно внимательным к любым мелочам. Он всё ещё не верит в то, на что ему намекают открытым текстом. Но и игнорировать не может тоже. Откуда Пчёлкина узнала про Гречкина? Едва ли у неё свои шпионы в Италии. А может, Гречкин был знаком с ней лично и успел что-то сообщить? Игорь излазил все страницы обоих, во всех соцсетях, но не нашёл ни одного подтверждения их связи.

Слишком мало фактов.

Как бы Игорь ни относился к журналистам, он ничего не может сделать с тем, что Юля очень красивая, эффектная, явно знает себе цену. И гораздо умнее, чем показалась при их первой встрече. Первым делом она достаёт из сумочки конверт и протягивает его через стол. Внутри распечатка: всё тот же список имён, но теперь напротив каждого из них — дата и место, иногда — время.

— То, когда их видели в последний раз?

Пчёлкина качает головой, снимает очки и смотрит в упор, прямо в глаза. Игорю нравится.

— Попробуй ещё раз.

За такие интонации и по шее выписать не грех, но, конечно, будь Юля мужиком. Женщин и детей Игорь не бьёт, может, оттого и красавчиком не считается. Невелика беда.

Игорь вновь смотрит на список. Он помнит, с чего всё началось.

— Это как-то связано с Разумовским?

Пчёлкина довольно улыбается, кивает. Её помада по цвету напоминает пионерский галстук.

— Да. Каждый из них встречался с ним. Некоторые были знакомы и раньше, но хотя бы одна встреча была у всех.

Напротив фамилии Гречкина Питерский адрес, центр города. Возможно, Игорь что-то не так понял. Он спрашивает:

— То есть Разумовский за последний год втихаря порешил кучу народа, и об этом никто ни сном ни духом?

— Дошло наконец, — Пчёлкина возводит глаза к потолку, тяжело вздыхает, но решает на этом остановиться и миролюбиво заканчивает: — Не считая нас с тобой — да, так и есть.

— А с Гречкиным они вместе в клубе разнюхивались?

— Он не был в Италии. Его убили здесь, — она достаёт айфон, открывает инстаграм, тычет под нос ярким экраном, листая фотки. — Ты его рожу видишь где-нибудь?

На снимках последней поездки Гречкин лицом и правда не светит. Если сравнивать с его прошлыми фото — весьма необычно. Вот только…

— Хочешь сказать, он не сел на самолёт? Но это же проверить как…

— Сел, — обрывает на полуслове Пчёлкина. — Но не он.

Она листает что-то в телефоне, затем протягивает через стол. Из рук не выпускает, но на большом экране Игорю и так всё прекрасно видно.

В Италию Гречкин-младший улетел на личном самолёте отца, на видео — паспортный контроль в ВИП-зоне. Знакомое наглое лицо с партаками по щекам, поблёскивающая цепочка на шее, объёмное худи. Гречкин жуёт жвачку, забирает загранпаспорт и уходит. Ничего необычного.

Когда видео заканчивается, Игорь вопросительно поднимает взгляд.

— Это что, атака клонов? Я не специалист, но если это двойник, то парень очень похож.

— И снова не угадал.

Юля перелистывает видео на экране и включает следующее. Точно такое же.

Игорь хочет сказать об этом, но проглатывает в последний момент. Нарваться на очередной ехидный, отправляющий самооценку пешком под стол комментарий на хочется, поэтому Игорь смотрит очень внимательно, напряжённо пытается найти пять отличий до тех пор, пока не находит одно единственное. В углу экрана стоит совершенно другая дата. Почти год назад. Примерно в это время Гречкин постил в инсте фотографии из Милана.

— Кто-то подменил записи с камер, — озвучивает очевидное Игорь.

Юля удовлетворённо кивает, выключает телефон, но продолжает молчать. Это такая игра. Можно спросить прямо и узнать всё сразу, но Игорю нравится распутывать клубок самостоятельно. Настоящих маньяков на всех следаков не хватает, а тут ещё и какие-то сложные приколы. Игоря всё больше жрёт любопытство. Возможно, это неправильно — погибли люди, но сейчас напротив сидит вполне себе живая и привлекательная Юля. Игорь ей не доверяет. Даже если бы доверял, всегда лучше проверить всё самостоятельно.

— Кто-то, у кого был доступ к архиву. Или кто-то, кто смог его взломать.

Юля щёлкает пальцами, в ожидании продолжения выразительно смотрит на Игоря. Как ломают Пентагоны, тот в душе не знает, но намёк Юли абсолютно прозрачен. Вот только есть одно но.

— Таможня, экипаж, водитель в Италии… Им всем заплатили?

Разумовский, конечно, мог. Но даже так — никакой гарантии, что никто не проболтается. Особенно после произошедшего.

— Разве что на чай дали, — хмыкает Юля. Она заправляет алую прядь за ухо и со вздохом сожаления добавляет: — Нет, все они говорят правду. Хоть на полиграфе проверяй — бесполезно.

Игорь не понимает. Пока что не понимает и решает временно капитулировать, выдавая совсем уж дурацкое:

— Значит, это всё-таки был двойник?

— Нет, Игорь Константинович, — Юля складывает локти на столе и долго смотрит своими светло-зелёными кошачьими глазами, словно прощупывает почву для следующего шага, проверяет, выдержит ли. — Это был гипноз.

Несколько секунд над пластиковым столиком висит вакуумная тишина. Юля не шутит, и это просто какое-то безумие. Игорь хрюкает, фыркает и начинает тихо смеяться, покачивая головой из стороны в сторону. Вот же купился. Верно приятель из академии говорил: у красивых девок часто не все дома. Гипноз — ну надо же!

— Хорошо, — Юля складывает все распечатки обратно в конверт, пододвигает через стол и закидывает на плечо ремешок от сумочки. — Можешь забыть всё, что я тебе рассказала. Только ответь мне на один вопрос.

Усилием воли Игорь заставляет себя перестать смеяться. На самом деле ему обидно. Всё так интересно начиналось, прям как в каком-нибудь детективе книжном…

— Спрашивай.

Принять влажные журналистские фантазии за что-то дельное — нужно постараться. Сам дурак, что уж.

Юля надевает очки и делает шаг ближе, Игорь чувствует свежий запах её духов.

— Что общего у всех двенадцати жертв?

Ответа она не ждёт. Звенит колокольчиком входная дверь, а Игорь так и продолжает сидеть, тупо уставившись в стол. Ему хочется выбежать на улицу и крикнуть в спину, что нет никаких двенадцати жертв, потому что вся эта история лишь в Юлиной голове. Просто набор фактов, неумело сложенный в конфетку для жёлтой прессы. Но вместо этого Игорь тянется к конверту и кладёт его во внутренний карман куртки. Потому что ответа на вопрос Юли он не знает.

Вообще-то большинство людей из списка пропали именно так — уехали в другой город или страну и не вернулись. «Якобы уехали», — шепчет внутренний голос. Игорь ему не верит, ему нужны факты. Но и то, что он успевает самостоятельно нарыть, укладывается под слова Пчёлкиной на раз-два. Иногда она присылает что-нибудь, уже на мыло, выкопав где-то служебный адрес. Игорь ей не отвечает. Игорь плохо спит уже третью неделю, потому что выкраивать время для такого масштабного дела между своими прямыми ментовскими обязанностями — ой как непросто. Рвение Пчёлкиной понятно: миллиардер-серийный-убийца — не новость, а просто бомба. Игорю с этого никакого проку, скорее даже наоборот, но дурацкая загадка прочно сидит в мозгу гнутым гвоздём и адски чешется. Особенно по ночам.

Что общего у всех жертв?

Деньги, секс, классовая ненависть — обычно маньяки выбирают именно так, но это явно не тот случай. Пчёлкиной было бы гораздо проще найти несколько девушек и объявить, что Разумовский уехал с ними на курорт или ещё куда, а там расчленил и сбросил в реку.

Ещё одна поправка: Юля не врёт. По крайней мере, Игорь ни разу её не поймал, даже в аэропорт съездил, чтобы уже в третий раз посмотреть всё то же видео.

Но гипноз этот…

На город в середине бабьего лета вдруг обрушивается град — Игорь решает пойти на компромисс. Он звонит Юле и предлагает встретиться, тут же получая благосклонное согласие, немного надменное, однако без ухмылок и издёвок.

Они встречаются в подвальном баре недалеко от Спаса на Крови. Юля выглядит немного измотанной, но тёплый полумрак мягко скрадывает признаки усталости и отметины долгого дня. Кремовая кожа в глубоком вырезе свободной угольно-чёрной рубашки тускло переливается в рассеянном свете. Игорь отводит взгляд, натыкаясь на коллекцию дилдо рядом с блестящим баром, морщится и принимается угрюмо цедить своё пиво. На вид то как надо, но во рту отдаёт цветочными нотками.

Начинать разговор Юля не спешит, наверное, всё же дуется с прошлого раза. Но это не проблема — Игорь привык задавать вопросы первым. Он отодвигает подозрительное пиво подальше и говорит, взвешивая каждое слово:

— Допустим, в то, что Разумовский — поехавший маньяк, я верю.

Юля ведёт тонкой бровью, но на этом всё. Она подносит к губам бокал с клубничной маргаритой и смотрит поверх соляного ободка так, будто не произошло ничего удивительного. Игорь чувствует себя не в своей тарелке во всём, начиная от этого места, присутствия этой женщины, заканчивая тем, что ему всё-таки приходится сказать:

— Но я не понимаю принцип.

Вот оно. Довольная усмешка кривит алые губы, всего на миг. Юля салютует бокалом и указывает взглядом на красную жидкость.

— Группа крови.

— Что? — Игорю кажется, что он ослышался.

— У всех жертв одна группа крови — вторая отрицательная, — под недоумённым взглядом она лениво ведёт плечами, чуть закатывая глаза. — Не знаю, было ли это в твоём досье. Можешь проверить, а можешь поверить мне на слово. Так будет быстрее, потому что месяц со смерти Гречкина уже почти прошёл.

А это значит, что скоро в Питере станет на одного пропавшего без вести больше.

Игорь решает поверить.

— Но кто убивает из-за группы крови?

Юля ставит коктейль на стол, с чувством откидывается на малиновый бархат дивана и вновь смотрит тем долгим прощупывающим взглядом. Игорь обещает себе, что на этот раз не будет смеяться. Но почему-то ему вовсе не смешно, когда Юля с нечитаемым выражением лица говорит:

— Тот, кто её пьёт.

В итоге сходятся на том, что нужно больше доказательств. История не из простых, в неё даже поверить сложно, а уж если стряпать официальное обвинение — совсем тёмный лес. Так Игорь объясняет Юле, приплетая некоторые зубодробительные подробности, которые ждут их на пути к возбуждению уголовного дела. До этого ещё как до луны, да и Пчёлкиной знать это не то чтобы обязательно. На самом деле Игорь думает о другом.

Разумовского пытаются подставить.

Сценарий более чем вероятный и банальный, даже при столь своеобразном исполнении. К тому же на вопрос о том, с чего всё началось, Юля отвечает как-то смазанно. Мол, услышала о пропаже друга одного друга, потянула за ниточку, а вытащила целую сеть. Папочка на рабочем столе, подписанная её фамилией, уже не влезает на допотопную флэшку на два гига. Накопать столько за полгода возможно вполне, вот только у Игоря иные подозрения на этот счёт.