Planting history in expanses of mud (2/2)

— Всё, что угодно. Вплоть до того, что кто-то из работников пришёл на работу позже обычного. А я поговорю с местными. Женщина, у которой я остановился, весьма разговорчива. Вы знаете, что здесь водится палтус?

— Наслышан, — Адам тонко улыбается. Наивность и открытость Коула вызывают у него симпатию. И что-то похожее на надежду.

— Сколько вы здесь, мистер Майерс?

— Неделю. Начать расследование раньше я не мог. Прикидывался отдыхающим, чтобы не вызвать подозрений.

Незаметно они доходят до маяка. Атлантический ветер здесь такой силы, что начинают слезиться глаза. Пахнет солью и водорослями — знакомый с детства запах, и Адам вдыхает его полной грудью. Песок уже закончился, началась каменная гряда, поэтому Коул, то и дело чертыхаясь, оступается на ровном месте. Но никто из них не поворачивает назад — эффект океанской стихии. Это место — словно раковина морского доисторического моллюска, откуда доносились звуки прибоя внутриутробного океана. Неудивительно, что и копа тоже влечёт сюда эта первобытная сила.

— Здешние воды — лучшее место для сокрытия трупов. Температура не превышает трёх градусов, поэтому процессы гниения не происходят, и тело не может всплыть на поверхность, — говорит Адам вполголоса, но Коул всё равно его слышит.

— Интересуетесь судебной медициной?

— Мой отец считал, что я должен стать человеком Возрождения. Он мнит себя дублёром Бога.

— А кем стали вы?

— Уродом-мутантом и легковесом-неудачником, — с иронией говорит Адам, но по лицу его проходит судорога. Коул смеётся.

— Умение иронизировать над собой дорогого стоит. А на каждого дублёра Бога найдётся свой дублёр Иуды.

Когда отель засыпает, Адам выходит в холл. Скарлетт, немного усталая, с тенями под глазами, вежливо улыбается и желает доброй ночи.

— Как ваше дежурство?

— Всё хорошо, мистер Синклер, — профессионально удерживая на лице улыбку, отвечает она. Он слегка морщится.

— Мне нужен магнитный ключ от лифта для персонала первого уровня, — просит Адам. Она с готовностью открывает шкафчик. Тонкие пальцы сразу нащупывают нужный ключ.

— Вот, прошу.

— Спасибо.

— Могу я вам ещё чем-то помочь?

— Нет-нет, дальше я сам. Доброй ночи, Скарлетт.

— И вам, мистер Синк…

— Адам. Зови меня, пожалуйста, Адам, — резко перебивает он. Эта фамилия теперь вызывает омерзение. Особенно, из уст Скарлетт.

Лифт останавливается на минус втором этаже. Код ему известен с детства — Винсент консерватор до мозга костей, этот код он бы никогда не изменил. Его первое слабое место.

Он не боится встретить кого-то в коридорах. Ночь — время отдыха, это правило отец блюдет неукоснительно, ещё со времён деда. «Относись к ним бережно, и они будут

преданнее псов», говорил Миккель. Сейчас Адаму это только на руку.

Это технический этаж. Доступ сюда свободный, поэтому все двери открыты. Адам заходит каждую, но почти сразу же покидает комнату, не найдя ничего интересного. Он идёт дальше. Ещё один этаж, ещё одна вереница дверей. Первая же — большая галерея с бархатными креслами, стоящими амфитеатром. Через стеклянный потолок галереи можно наблюдать за происходящим в зале. Там, внизу, Адам различает операционный стол, аппараты искусственного кровообращения, электрокардиограф, панель для просмотра рентгеновских снимков, таймеры для фиксации значений жизнедеятельности. Сейчас в операционной темно и тихо, но воображение моментально подбрасывает ему кадры того, что здесь может происходить. Он методично обшаривает каждый угол помещения, но ключей от зала здесь, конечно, нет. Как и каких-либо важных документов. Стерильная чистота, запах полироли, минимум мебели — эта комната кажется вполне нормальной, если не знать, что за представления могут разыгрываются в паре метров от неё. В мирные намерения Винсента он не верит. Адам закрывает эту комнату и идёт дальше, в лаборатории. Но первая же дверь оказывается с кодовым замком. Он осматривает дверь за дверью, но все они надёжно охраняются кодами. Лишь в подсобном помещении ему улыбается удача — в ящике стола, наряду со всяким хламом, обнаруживается старый журнал о биотехнологиях, в котором приводился анонс

семинара отца. Тот, с присущим ему пафосом, утверждал, что бессмертие возможно. Адам фотографирует страницу с датой. Возможно, запись семинара обнаружится в интернете. Он ещё не знает, что это даст ему, но внутреннее чутьё подсказывает, что Винсент продвинулся гораздо дальше в своей жажде быть Богом. Тем более, сейчас в его распоряжении имелись большие деньги и нанотехнологии. Он кладёт журнал на место и покидает подземелье. Не подумав о том, что камеры, вмонтированные в панели,

пишут каждый его шаг.