Глава 5: "Опасная близость" (2/2)

— И вы согласились, не зная деталей? — в голосе Миранды появились скептические нотки.

— Я спросила только одно: ”Это действительно важно для тебя, Найдж?” — Андреа посмотрела Миранде прямо в глаза. — Он ответил: ”Это важнее всей моей коллекции часов”.

В кабинете повисла тишина. Миранда отвернулась к окну, но Андреа успела заметить, как что-то дрогнуло в её лице.

— Он рассказал мне не всё, — продолжила Андреа мягче. — Только то, что вам угрожает человек, который должен был защищать. Что под угрозой не только ваша репутация, но и что-то гораздо более личное. И что если кто-то и может помочь, то только я.

— Почему вы? — Миранда повернулась, и в её глазах появился странный блеск.

— Потому что я знаю цену секретам, — Андреа поднялась и подошла к столу. — Когда Найджел впервые привёл меня в тот миланский клуб, он сказал кое-что ещё. Он сказал: ”Здесь каждый носит маску, но не для того, чтобы спрятаться — для того, чтобы выжить”. Тогда я не совсем поняла. Теперь понимаю.

— Вы их сохранили?

— Все до единого, — Миранда провела рукой по лицу. — В синей шкатулке Cartier, в сейфе офиса. Я не могла... не могла их уничтожить.

Андреа налила ещё вина: — Знаете, я помню один из походов в гей-клуб. Это тоже было в Милане. Я стояла у бара, напуганная до смерти, пытаясь делать вид, что всё нормально...

Миранда подняла взгляд, в её глазах мелькнул интерес: — И что случилось?

— Найджел случился, — Андреа улыбнулась воспоминаниям. — Он подошёл ко мне, осмотрел с ног до головы и сказал: ”Дорогая, Прада прекрасна, но твой гей-радар работает ужасно. Та блондинка у диджейского пульта уже час пытается привлечь твоё внимание.”

— Мы проговорили всю ночь, — продолжила Андреа. — О моделинге, о семье, о том, как тяжело быть собой в индустрии, построенной на иллюзиях. Он первый, кто сказал мне, что я не обязана выбирать между карьерой и правдой о себе.

— И вы выбрали правду, — тихо произнесла Миранда.

— А вы? — Андреа посмотрела ей прямо в глаза.

Миранда медленно провела пальцем по краю бокала. За окном снег падал всё сильнее, и в этом белом безмолвии её голос прозвучал неожиданно мягко:

— Париж, 1989 год. Я только начинала работать в Runway, была всего лишь младшим редактором. Элизабет была фотографом французского Vogue. Она снимала не просто одежду или людей — она видела что-то большее через объектив. Каждый её кадр рассказывал историю.

Миранда поднялась и подошла к окну: — Она фотографировала меня для материала о восходящих звёздах модной индустрии. Но во время съёмки её камера сломалась — какая-то техническая неполадка. Вместо того чтобы отменить съёмку, она предложила просто погулять по городу. ”Покажу вам настоящий Париж,” — сказала она.

— И вы согласились? — тихо спросила Андреа.

— На удивление, да. Мы бродили по узким улочкам Марэ, она показывала мне маленькие галереи, скрытые во внутренних двориках, тайные сады за старинными воротами... Она рассказывала, как свет в разное время дня меняет город, как находить идеальные ракурсы в самых неожиданных местах.

Часы в кабинете пробили час ночи, их мягкий бой странно диссонировал с гулом компьютеров. В этот момент один из мониторов издал резкий сигнал тревоги. Андреа мгновенно оказалась у компьютера, её пальцы забегали по клавиатуре.

— Что там? — спросила Миранда, внутренне благодарная за прерванный момент откровенности.

— Кто-то пытается получить доступ к вашему офисному сейфу, — Андреа нахмурилась. — Прямо сейчас.

В этот момент в дверь постучали. На пороге появился Найджел, его обычно безупречный вид сейчас являл собой полную противоположность привычному образу. Снег таял на его очках и плечах кашемирового пальто, создавая тёмные пятна на дорогой ткани. Он тяжело дышал, словно бежал несколько кварталов, и его лысина поблескивала от испарины, несмотря на декабрьский холод. Даже его неизменный шелковый платок от Hermès сбился набок, что для Найджела было равносильно появлению на публике в пижаме. В столь поздний час его взъерошенный вид казался особенно тревожным знаком.

— У нас проблема, — произнес он, пытаясь восстановить дыхание и промокая лоб платком, который от этого движения окончательно сбился. — Стив встречается с юристами. Всеми юристами.

Миранда молча подошла к бару, её каблуки беззвучно утопали в ковре. — Присядь, Найджел, — она достала третий бокал для вина. — И расскажи, откуда такая информация и что значит ”всеми”?

Найджел опустился в кресло, благодарно принимая бокал Château Margaux: — Джеймс Холт. — Он сделал глоток. — Мы были на поздней примерке его новой коллекции, когда его адвокат позвонил предупредить о странных звонках из офиса Стивена. Оказалось, что Стив методично обзванивает все топовые юридические фирмы Манхэттена. Я позвонил паре своих источников в других фирмах — та же история.

Андреа, не выпуская свой бокал, продолжала быстро печатать одной рукой: — Проверяю сейчас активность со стороны юридических фирм. Уже вижу запросы к базам данных от Thompson & Partners, Goldstein Law и ещё трёх крупных компаний.

— Он обзванивает каждую крупную фирму в городе, — Найджел сделал ещё глоток, его рука все ещё слегка дрожала. — Заключает с ними предварительные соглашения, чтобы они не могли представлять ваши интересы из-за конфликта интересов. Джеймс говорит, его фирма уже получила предложение с очень щедрым авансом.

— Классический приём, — пробормотала Андреа, не отрываясь от монитора, её бокал балансировал на краю стола. — Он пытается изолировать вас юридически.

— И не только, — Найджел достал телефон. — Смотрите.

На экране был открыт сайт Page Six, где красовался заголовок: ”Грядущий развод года: что скрывает Ледяная Королева?”

— Они ещё ничего не знают, — продолжил Найджел. — Но уже чувствуют запах крови.

Миранда медленно поднялась. В свете мониторов её лицо казалось высеченным из мрамора: — Значит, пора показать им, что некоторые королевы не только носят корону, но и умеют ею защищаться.

— У меня есть идея, — внезапно произнесла Андреа, глянув на часы, показывающие 1:47 ночи. — Но вам она не понравится.

— Мне уже не нравится, — сухо заметила Миранда.

— Нам нужно опередить его. Дать прессе другую историю. Отвлечь внимание от финансов и писем.

— И как вы предлагаете это сделать?

Андреа повернулась к ней: — Дать им то, чего они хотят больше всего — личную историю Миранды Пристли. Но не ту, которую они ждут.

В кабинете повисла тяжёлая тишина. Найджел переводил взгляд с одной женщины на другую, чувствуя, как воздух между ними сгущается от невысказанных слов.

— Вы предлагаете мне использовать... — Миранда осеклась.

— Я предлагаю вам быть той, кем вы являетесь, — мягко сказала Андреа. — Хотя бы раз.

За окном продолжал падать снег, превращая Манхэттен в рождественскую открытку. Второй час ночи, но город не спал — где-то там, в одном из ярко освещенных офисов, Стив собирал армию юристов, не подозревая, что его главное оружие — страх Миранды перед правдой — может оказаться бесполезным.

Миранда медленно подошла к окну. Её отражение в стекле накладывалось на панораму ночного города — две версии одной женщины, застывшие на пороге серьезного решения.