ГЛАВА 42. Волшебный фонарь (1/2)
ГЛАВА 42. Волшебный фонарь
«Межёв — это 21 округ Парижа»
Жан Кокто
Тринадцатью годами ранее.
23 декабря 1976 года,
Верхняя Савойя, горнолыжный курорт Межёв
Коварный длинный трамплин трассы Кок остался позади. Пролетев с огромной скоростью вдоль пестрой ленты зрителей, Руди пружинисто приземлился на пологий склон, миновал финишную черту и резко затормозил у самого барьера. Туча снежных брызг, разлетевшись из-под его лыж, накрыла самых неосторожных и любопытных. Среди них были все родные: отец, мама, дядя Джу и Вито — и друзья, разной степени близости. По тому, как толпа взорвалась криками и аплодисментами, и как сильно заколотилось в груди сердце, Родольфо понял, что победил! Понял еще до того, как взглянул на табло, и судья огласил его время:
— Родольфо Колонна, номер четырнадцать! Сто семьдесят девять целых и четыре десятых секунды!
Комментатор местной радиостанции радостно подхватил эту новость, и его голос зазвучал из громкоговорителей:
— Итак, дамы и господа, в нашем любительском состязании по скоростному спуску определился новый чемпион! Родольфо Колонна, выступающий под четырнадцатым номером, показал наилучший результат! Его время — сто семьдесят девять целых и четыре десятых секунды! На четыре целых семь десятых секунды он обходит призера прошлого сезона, Гюнтера Хиршмана — и… по итогам первого и второго этапов состязания становится победителем соревнований! Да здравствует Франция!
Сдвинув защитные очки на лоб, Руди победно вскинул вверх палки и с торжествующей улыбкой совершил круг почета до выезда с трассы, где его тут же обступили ликующие родственники и друзья:
— Руди! Ты первый! Ты лучший! — мама, хотя и ничего не понимала в спортивных тонкостях, поцеловала его раньше всех, и он с наслаждением вдохнул теплый цветочный аромат ее духов… Отец вел себя сдержаннее, но тоже улыбался и не поскупился на похвалу:
— Поздравляю, сынок! Ты превосходно уделал колбасника Хиршмана! Почти на пять секунд быстрее — это же новый рекорд для такой сложной трассы!
— Спасибо, спасибо, отец! Я не мог позволить какому-то немцу обставить марсельца! — Руди крепко обнялся с отцом и от души пожал ему руку. Дальше его принялись поздравлять дядя Джузи, дядя Уго и прочие подоспевшие знакомые родителей.
— Да здравствует Марсель! Поздравляем, Руди Колонна! Ты — наш чемпион! — защебетали девушки, примкнувшие к их курортной компании, и с первого дня прибытия Родольфо в Межёв ходившие за ним по пятам. В глубине души каждая надеялась на роман, а если повезет — то и на помолвку с одним из перспективных женихов Франции…
— Да, Акула, честь Марселя и честь семьи Колонна ты защитил на славу! — присоединился к поздравлениям Вито, наконец-то прорвавшийся к брату сквозь плотный строй девиц. Деликатно оттер плечом Рози — очень красивую блондинку, но и самую липучую — и пожаловался:
— Эх… а я все катаюсь так, словно у меня две ноги в одном ботинке! Вот потому и не получилось взять приз среди начинающих… — и в его голосе — почти сломавшемся, уже с настоящей мужской хрипотцой — послышалось искреннее огорчение.
— Ничего, в следующем сезоне приз точно будет твой, Прилипала! — Руди потрепал брата по кудрявой голове и шутливо поддел пальцем за нос:
— Выше нос, братишка, мы же Колонна! Мы должны быть первыми во всем, за что беремся! — тут он заметил высокую статную фигуру Паскаля, идущего в их сторону, чтобы поздравить ученика с победой, и ощутил, как пересохло в горле. Член как по команде начал оживать в тесных облегающих штанах — и результат этого процесса, в виде стойкой эрекции, вскоре мог стать заметным для всех…
«Ох, вот дерьмо!..» — Руди кашлянул, поспешно расстегнул крепления, поднял лыжи и, прижав их к себе, чтобы прикрывали низ живота, продолжил наставлять брата:
— С твоими ногами все в порядке, не выдумывай! Просто тренируйся побольше и… почаще! Так ведь, Паскаль? — по-деловому обратился он к своему красавцу-инструктору.
— Совершенно верно, Руди. Чем дольше и чаще тренируешься — тем лучше результат… — серьезно подтвердил Паскаль, но губы его улыбались, а темные глаза намекали на двойной смысл фразы. Не пряча своей радости и гордости, он протянул Родольфо руку:
— Поздравляю тебя с победой, это было… впечатляюще! Особенно я оценил твой финальный прыжок… Ты превосходно научился группироваться и приземлился с идеальной точностью! Браво!
Руди неловко перехватил лыжи и ответил на рукопожатие. Паскаль завладел его ладонью и не упустил удобного момента, чтобы приблизить губы к щеке, понизить голос до бархатных нот и промурлыкать:
— Может, подумаешь о… профессиональной лиге? Мы могли бы это серьезно обсудить… у меня в шале. Заодно отпразднуем твою… победу.
— Д-да… да, конечно, я… и сам думаю об этом же… — взволнованно выдохнул Руди в ответ, и поблагодарил свой шлем за то, что надежно прячет от любопытных глаз густо покрасневшие и горящие от возбуждения уши.
Тем временем, слуга забрал у него лыжи и палки, и, как по команде, к Руди и Паскалю подбежали фотографы и репортеры. Паскаль сделал с Руди несколько «парадных снимков» с рукопожатием и быстро отступил в сторону, уступив чемпиона организаторам состязания.
Дальше состоялась волнительная церемония вручения наград и новые поздравления. В поднявшейся суете беспрестанно щелкали затворы фотоаппаратов, мерцали вспышки, Руди под нос сунули сразу два или три микрофона, прося поделиться своими впечатлениями, и непременно сказать, счастлив ли он. Пришлось ему позировать в разных позах и отвечать на дурацкие вопросы, пока мама, брат и самые рьяные поклонницы не отбили его у жадных коко.
Вернувшись в круг семьи и друзей, Руди принял из рук слуги бокал шампанского. Никколо Колонна вновь обнял своего чемпиона, произнес в его честь тост и весело предложил:
— А вам не кажется, друзья мои, что эта победа заслуживает маленькой вечеринки! — но Джузеппе Колонна бурно возразил:
— Почему же маленькой! Большой! — он покровительственно обнял Руди с другого бока и, призвав остальных к тишине, провозгласил в своей неподражаемой манере:
— Друзья! В честь моего любимого дорогого племянника Родольфо Колонны, чемпиона в гигантском слаломе трассы Кок, сезона тысяча девятьсот семьдесят шестого года, я… забронировал для праздника ресторан в «Железной лошади»! На всю ночь! И… вы все приглашены!
Компания одобрительно зашумела, выпила шампанское, и, распавшись на пары и небольшие группы, потянулась по тропе в сторону станции канатной дороги.
Руди с обеих сторон мастерски зажали и взяли под руки длинноногие красотки — белокурая Рози и темноволосая Ева; влекомый этим почетным эскортом, не позволявшим другим претенденткам даже приблизиться, он всю дорогу шутил напропалую, а девицы заливались хохотом и смотрели ему в рот…
Когда они добрались до станции, снизу, из центра Межёва, как раз прибыла очередная гондола (1) и выпустила новую партию курортников.
— Оооо, нет… — пробормотала Рози, заметив кого-то среди вновь прибывших, и попыталась спрятаться за спину Родольфо, но это не помогло.
Высокий светловолосый мужчина, в длинном пальто и пунцовом шарфе, негромко и в то же время повелительно окликнул ее:
— Розамунда! Вот ты где!
— Папа! — недовольно отозвалась девушка, не спеша выпускать из захвата локоть Руди, поскольку не желала из-за появления отца уступать кавалера соперницам. — Я же предупредила, что буду на этом склоне, смотреть соревнования… прошу, знакомься — месье Родольфо Колонна, чемпион! Родольфо, позволь представить тебе месье Бернарда Штальберга, моего отца…
— Здравствуйте, месье Колонна, поздравляю вас! — тон Штальберга был сдержанным и отменно вежливым, а улыбка — удивительно приятной…
— Благодарю, месье Штальберг! — Руди первым протянул ему ладонь, и они обменялись крепким мужским рукопожатием. — Ваша дочь Рози — само очарование!
— А, Родольфо, вот ты где! — раздался за спиной голос отца. Руди обернулся к подошедшим родителям, встретил вопросительный взгляд матери, но ничего не успел сказать. Штальберг опередил его, обратившись к отцу:
— Добрый день, месье Колонна, с наступающим Рождеством… и — с победой вашего сына на соревнованиях! Это серьезный повод гордиться им!
— О, месье Штальберг! Рад встретить вас здесь, дружище… — между всеми участниками сцены снова последовали рукопожатия и приветствия, и Руди почувствовал досаду, что вместо курортной вольницы снова попал в круг надоевших дворцовых церемоний. Из вежливости он должен был улыбаться и выдавать нужные реплики, но на самом деле хотел поскорее запрыгнуть в гондолу и оказаться внизу, в городке, добраться до шале Паскаля, залезть с ним под горячий душ и уж там…
«Чёрррт… прекрати! Или тебе придется передернуть прямо здесь, в местном сортире…» — Руди прикусил губу и постарался немного успокоить свою фантазию и выровнять дыхание.
Сквозь дымку эротической грезы до него снова долетел голос отца, дружески болтавшего со Штальбергом:
— …Аааа, так вы здесь всей семьей, с женой и сыном?
— Да, Магдалена и Эдди ждут меня внизу, я поднялся сюда в поисках своей дочери — и встретил Розамунду в компании вашего сына…
— О, это просто замечательно! — подключилась мама. — Какие у вас планы на этот вечер? Надеюсь, вы придете на наш праздник в «Железной лошади»?
— Да, да, конечно, приходите! — поддержал отец. — Мы все будем очень рады, и Родольфо… Родольфо?..
Не очень вникая в собственное отношение к присутствию на вечеринке еще одного семейства из числа знакомых отца, Руди произнес дежурную вежливую фразу.
— Да-да, разумеется, я… буду очень рад видеть вас! — и добавил с легким нетерпением:
— Папа, мама, если мы не планируем праздновать на горе, предлагаю все же спуститься в город!
Кабина гондолы как раз переместилась к месту посадки и те, кто ждал на площадке своей очереди на спуск, поспешили к ней.
Внутри гондолы Рози снова оказалась рядом с Руди, прижалась к нему бедром и откровенно обняла за талию, делая вид, что у нее «кружится голова на спуске». Само собой, он не возражал, но про себя посмеивался над маневрами кокетки, воображавшей, что способна поймать наследника империи Колонна в свои сети.
— Послушай, Родольфо, ты мог бы пригласить меня на чашечку кофе? — шепнула она, обдав его ароматом сладких духов с оттенком абрикоса. — Там, внизу, мачеха и брат, я не хочу сейчас с ними встречаться — они оба страшные зануды!
— Прошу прощения, Рози, но я только что выиграл чертов слалом на сложной трассе… и хочу перед вечеринкой в мою честь немного… ээээ… перевести дух. — лицо девушки омрачилось, но Руди знал, как подсластить пилюлю:
— Мой младший брат Витторио охотно станет твоим кавалером и угостит кофе от моего имени.
— Витторио?.. Ну… ладно… если только у него получится быстро похитить меня, потому что они с Эдди одногодки, а Эдди ужасно неловкий теленок!.. И ни на шаг не отходит от своей любимой мамочки… — Рози презрительно фыркнула.
— Эдди — точно твой брат? — Руди и сам, порой, был недоволен Прилипалой, но никогда не позволял себе презрительно высказываться по его адресу, тем более — в присутствии посторонних.
— Да, но к счастью, лишь наполовину… О, видишь, вон он стоит, рядом с мачехой… их не спутаешь… вон там, он в синем, а она — в малиновом!
Руди последовал за направлением ее взгляда и увидел интересную пару, необычайно красиво вписанную в сказочный пейзаж заснеженного городка. Белокурая дама, одетая в малиновое пальто, прятала лицо в пушистый воротник из серебристого меха; рядом с ней стоял тонкий высокий юноша в длинной темно-синей куртке, перетянутой широким поясом. Он держал мать под руку, а свободной рукой прикрывал от солнца глаза… и в солнечных лучах его вьющиеся волосы сияли, как золотое пламя.
****
9 июля 1989 года,
Марсель, бульвар Либерасьон, 3
квартира братьев Колонна
Рука Руди дрогнула и едва не выронила фотографию. Он моргнул, потер глаза — и вынырнул в реальность из необычайно яркого и подробного юношеского воспоминания.
Гостиная квартиры временно превратилась в штаб по расследованию. Все доступные поверхности были завалены черно-белыми и цветными снимками и слайдами, сделанными в первой половине семидесятых. От десятков, а то и сотен уже просмотренных снимков у Руди в глазах рябило, но только один из них — цветное групповое фото большого формата, заложенное в страницы альбома — зацепил внимание и разбудил память.
Родольфо еще раз вгляделся в лица людей на снимке и нетерпеливо позвал:
— Анхель!
— Что, Руди? — золотоволосая голова показалась из-за книжного стеллажа. — Ты в порядке?..
— Да, черт побери, я в порядке! Бросай там все! Иди скорее сюда!
— Ты что-нибудь нашел? — Анхель приблизился к дивану, где Руди сидел среди раскрытых альбомов, бумажных конвертов, надписанных по годам и месту съемки, и целой горы разрозненных карточек разного формата.
— Да! Я нашел тебя!
— Ты уверен?
— Ну посмотри сам! Узнаешь?
Анхель взял протянутую ему фотографию и, пока он всматривался в лица смеющихся людей, запечатленных в солнечный зимний день, на фоне большого шале, Руди бесцеремонно согнал Мистера Марчелло, развалившегося рядом с ним. Потянув любовника за ремень джинсов, усадил рядом с собой и обнял за плечи. Анхель прислонился к нему головой, и с минуту они смотрели на снимок вместе.
В самом центре веселой компании в первом ряду блистал Жан-Поль Великолепный (2), окруженный дамами: по правую руку от него стояла донна Мария Долорес Колонна, по левую — Магдалена Штальберг. Рядом с женами стояли их супруги, Никколо Колонна и Бернард Штальберг, а рядом с отцами — сыновья-ровесники — Вито и…
— Ну? Узнаешь себя, Эдди Штальберг?
— А где… где и когда был сделан этот снимок?
— Переверни и узнаешь! — усмехнулся Руди, и в груди пробежал приятный холодок тщеславной радости…
Анхель послушно перевернул фотографию, вздрогнул от удивления — и прочитал надпись:
— «Межёв, 23 декабря 1976 года. День, когда наш Руди выиграл состязания по скоростному спуску по трассе Кок! Результат — сто семьдесят девять целых и четыре десятых секунды! Чемпиона здесь, увы, нет — он сбежал развлекаться с дружками, зато есть великолепный Бебель!»… — а ниже на бумаге красовался размашистый автограф кинозвезды.
— Ну что, прояснилось в голове? — Руди потянул Анхеля за рубашку. — Вот я этот день припомнил сейчас так ясно, словно это было вчера! И… уверен, что тогда точно видел тебя! Именно тебя! Рядом с твоей мамой…
— Что?.. Как… как такое возможно?..
— Представь себе! Сперва твоя сестра со мной познакомилась и напросилась смотреть состязания… Потом представила меня твоему отцу, а потом, когда мы всей компанией спускались в гондоле, Рози показала мне тебя и твою маму, вы стояли внизу у станции и ждали их возвращения.
— Этого не может быть… я ничего не помню… совсем ничего… ни Межёва, ни родителей, ни… тебя… получается, мы были с тобой знакомы?.. — от волнения на щеках Анхеля выступили красные пятна. Руди тоже покраснел и покачал головой:
— Нет, с тобой-то я как раз познакомиться тогда не успел… к большому сожалению…