ГЛАВА 24. Самум в Валлорисе (1/2)
ГЛАВА 24. Самум в Валлорисе
16 -17 июня 1989 года
Мариньян, аэропорт Марсель Прованс
— Валлорис, вилла Руди Колонны
Руди попрощался с Вито у выхода на лётное поле и, сопровождаемый Анхелем — как всегда, молчаливым и сдержанным — направился к парковке, где ждал водитель с автомобилем.
Синяк на скуле брата очевидно был делом рук Самума. Это добавило новые вопросы к тем, что уже роились в голове Родольфо, но он не мог прямо сейчас начать выяснить, что случилось. Мешало присутствие водителя, пусть даже сто раз проверенного и преданного семье Колонна.
С появлением Анхеля в жизни Руди возникла тайна, которую он не мог доверить даже самым близким — Вито, маме или Сонье, не говоря уже о слугах. Вынужденная секретность запечатывала Руди рот и сводила с ума.
— Синьор Родольфо, доброе утро! — Энцо предупредительно открыл заднюю дверь «мазератти» и уточнил маршрут:
— В Марсель?
— Нет. В Валлорис, на виллу.
— Будет исполнено, синьор Родольфо. Если хотите в дороге подремать, я достану вам плед и маску.
— Спасибо, может быть, позже. Или… — Руди сделал над собой усилие, коротко взглянул на лицо Анхеля — и поразился его бледности и темным теням под прекрасными глазами.
«Вот ему поспать точно не помешает… и лучше всего — на мне…»
— Синьор?..
— …Да, достань, не хочу останавливаться по дороге.
Утро выдалось очень жарким, но кондиционер нагнал в салон автомобиля настоящий холод, такой, что впору было накинуть пиджак и завернуться в плед.
«Анхель в своей маечке точно простынет, пока доедем…»
От странной неловкости, неуместности всего, что уже произошло и еще происходило, Руди казалось, что челюсти залеплены смолой. Ему снова пришлось делать гигантское усилие, чтобы задать любовнику простой вопрос:
— Где твоя сумка? Ты оставил ее в аэропорту?
— Нет. В багажнике.
— Тогда накинь что-нибудь более… плотное.
«И не такое облегающее… или нам придется остановиться в ближайшем мотеле…»
— Мне не холодно.
— Я сказал — оденься! — повторил Руди с нажимом, но, чтобы не выглядеть самодуром, пояснил:
— Кондиционер так морозит, что за два часа превратит тебя в ледышку, и ты простудишься. Тогда мне придется заниматься твоим лечением, а у меня на эти дни совсем другие планы.
— Да, синьор Родольфо. Как вам будет угодно. — длинные ресницы опустились, демонстрируя покорность, но губы сжались и слегка дрогнули в уголках, словно прятали упрямое недовольство…
— Мне угодно, чтобы ты ускорился, иначе мы прибудем в Валлорис к вечеру субботы и сразу начнем сборы в обратный путь, чтобы успеть вернуться в Марсель к понедельнику! — Руди хотелось придать голосу иронической легкости, как у Вито, но вышло какое-то бурчание в духе старика Альваро. Всему виной опять-таки была страшная неловкость, сковывающая язык и мышцы, и он никак не мог ни объяснить, ни преодолеть это состояние.
— Прошу прощения, синьор Родольфо.
Анхель потратил не больше минуты, чтобы выполнить распоряжение, и вернулся на свое место в джинсовой рубашке, накинутой на плечи.
Стоило Руди взглянуть на него — и кровь прилила к щекам, а член напрягся до неприличия… и проступил под тканью штанов внушительным бугром.
«Эту рубашку я купил тебе в Дефанс в позапрошлый вторник, как раз перед возвращением домой… Боже, неужели прошло уже так много времени?»
Ему ужасно захотелось дотронуться до Анхеля, хотя бы поправить волосы, попавшие под воротник и разгладить складки ткани на плече, но… водитель как раз смотрел в зеркало заднего вида. Руди сдержал свой порыв, вместо прикосновения ограничился скупым одобрением:
— Теперь я за тебя спокоен. Энцо, поехали! — закрыл глаза и откинулся на удобный валик.
Минут десять, пока водитель выруливал на трассу, тишину в салоне нарушала только музыка, плескавшаяся на волнах радиоэфира, и приглушенный гул мощного мотора. Анхель смотрел в окно и ни разу не потревожил Руди. За это время Колонна несколько упорядочил свои мысли и решил все-таки не тратить время поездки попусту. Чем раньше он прояснит для себя некоторые принципиальные моменты, тем лучше, даже если это будет означать для него полное фиаско на любовном фронте.
Первым делом, Руди решил закрыть тему с братом:
— Что за история приключилась у вас с Вито?
— О чем вы, синьор Родольфо?
— О происхождении бланша на его скуле. Он предложил спросить о нем тебя.
— Это случайность.
— Расскажи подробнее. Или это… из разряда чего-то личного? Если так, то я не настаиваю.
— Я ударил его во время тренировки. Он не успел уклониться.
Руди испытующе взглянул на Анхеля, который смотрел прямо перед собой с отсутствующим выражением.
— Надеюсь, ты ему и по яйцам врезал как следует. Знаю я эти его «тренировки». Приставал к тебе?
— Я уже ответил вам, синьор Родольфо. Это была случайность.
Спокойное лицо, негромкий голос, немногословие и вежливый тон Анхеля должны были обрадовать большого босса — ну мечта же, а не помощник! — но Колонна чувствовал себя не лучше мистера Марчелло, когда-то сброшенного безжалостной рукой в соленую воду залива… где кот и барахтался, пока Руди его не спас… но кто спасет самого Руди?.. Ответа у Колонны не было.
Сердце разрывалось от боли. Он предпочел бы, чтобы Анхель ему нагрубил, наговорил дерзостей, высказал вслух свои упрёки — да что угодно сделал, только бы не обдавал ледяным безразличием, не изображал сфинкса!..
«Черт возьми, что произошло за эти два дня, что ты схлопнулся, как устрица? Или ты такой измученный из-за Эсмы? Тогда ясно, что тебе все это время не было никакого дела ни до меня, ни до дурацких проверок Вито…»
После двух суток мучений выдержать еще два часа неведения казалось непосильной задачей. Руди скрипнул зубами и сжал пальцами подлокотник, чтобы не вцепиться в Анхеля и не начать трясти его, но все же решился подступиться к главному:
— Ты мне обещал все рассказать про эту твою… Эсму, когда я вернусь. Я вернулся, и даже раньше, чем планировал поначалу. Или ты хотел отдохнуть от меня подольше и потому так мне «рад»?
Анхель повернулся к нему всем корпусом, положил руку на его запястье и нежно сжал… и на сей раз не стал укрывать взгляд под ресницами:
— Я почти не спал все это время, потому что ждал тебя… и счастлив, что ты приехал.
Скала с острыми краями, давившая на печень Руди, треснула, распалась и с грохотом обрушилась в море от этого простого признания… Он немедленно завладел всей рукой Анхеля и притянул его вплотную к себе:
— Это действительно так? Ты… счастлив? Ты ждал меня?
Губы Анхеля приоткрылись в улыбке и стремительно приблизились к губам Руди, но не коснулись их… зато рука легла точно на стоящий член и слегка сжала его сквозь плотную ткань брюк:
— Я и сейчас тебя жду…
Сознание Руди поплыло. Его губы немедленно накрыли губы Анхеля, а руки жадно обхватили все тело любовника и стиснули в неистовом объятии. Взаимный поцелуй мгновенно стал глубоким, и длился, длился в сладостном забвении, пока оба не потеряли дыхание… но пауза была очень короткой, и Руди успел лишь прошептать Анхелю на ухо:
— Не вздумай убирать руку!
— Не уберу, даже если ты передумаешь и начнешь умолять…
Руди только тихо рассмеялся и вновь завладел его губами, теперь целуя не так глубоко, неторопливо, но не менее страстно. Реакция Анхеля не оставляла места сомнению, что его желание столь же сильное и правдивое… горячее тело, гибкое, как лоза, обвивало Руди, вжималось все тесней, и с каждой секундой становилось все более податливым. Сердце ритмично отбивало барабанную дробь — но заколотилось, как бешеное, едва пальцы любовника расстегнули пряжку ремня и пуговицы на брюках. Руди почувствовал, что его член, истекая смазкой, уперся в голый живот Анхеля… в самый низ живота, в жестковатую поросль волос на лобке… еще секунда, и будет пройдена точка невозврата.
— Постой… притормози… — выдохнул Руди, балансируя между острой жаждой продолжать — и неразрешенным ядовитым вопросом, которого оказалось достаточно, чтобы отравить океан наслаждения.
— Что?.. Что не так, хаби?.. — еще тише отозвался Анхель, не разжимая объятий, и явный отказ его тела повиноваться рассудку был похож на сладостное признание.
«Да… что-то не так… не может быть, чтобы это все было просто искусным притворством, игрой…»
— Эсма…
— Эсма?..
— Ну да, твоя подруга… ты так ничего и не рассказал про нее… Почему ты так упорно хранишь этот свой секрет? Боишься, что правда о твоей… любви к ней охладит мой пыл?
Дальше случилось нечто неожиданное — Анхель на мгновение замер, словно не мог поверить, что любовник все это время думал об Эсме и… неудержимо, в полный голос захохотал. Это был первый раз с момента знакомства, когда Руди услышал его смех… идущий от самого сердца и такой заразительный, что губы сами собой расплылись в ответной улыбке:
— Что? Что тебя так развеселило? Я сказал глупость?
Анхель попытался ответить, но у него ничего не вышло — он только помотал головой, вытирая слезы, выступившие от смеха, ткнулся лбом в плечо своего господина, и продолжил хохотать, заглушая и мотор, и диско, лившееся из музыкальных колонок.
— Эй, говори же! Объясни немедленно! — Руди схватил его за плечи и слегка встряхнул, чтобы привести в чувство.
— Синьор Родольфо, у вас все в порядке? Может быть, мне притормозить на обочине? — Энцо, привлеченный происходящим в салоне, обеспокоенно обернулся на патрона.
— Я не знаю, что с ним! Как остановить эту истерику? У тебя есть вода?
— Да, конечно! Вот, держите! — водитель вернул взгляд на дорогу и деликатно протянул Руди бутылку «виши».
— Не надо… не надо воды… — сдавленно проговорил Анхель, кое-как овладевший собой, но так и не сумевший полностью избавиться от попавшей в рот смешинки. — Хо… хочешь знать, кто… такая Эсма?.. Ув… уверен?
— Уже не уверен… но все же скажи. — Руди сам открыл бутылку и осушил ее почти до дна. — Так я хотя бы точно буду знать, кто же эта твоя Эсма… или Эсмеральда… или Ясмина… и почему она так много значит для тебя. Я себе уже всю голову сломал, думая о ней… о вас с ней…
— Зря ты выпил столько воды… ну да ладно… вода, о Всевышний… целый аквариум… — Анхеля снова накрыло приступом хохота, из-под ресниц заструились слёзы.
— Анхель! Что за бред ты несешь! Какой к черту аквариум! Я тебя сейчас… не знаю, что сделаю!
— Эсма… она живет… живет в аквариуме… на вилле в Ницце, где я жил до встречи с тобой…