ГЛАВА 23. Пришелец (1/2)
ГЛАВА 23. Пришелец
16 июня 1989 года
Мариньян, аэропорт Марсель Прованс
Получасовой перелет из Генуи на отцовском джете Cessna-500 прошел для Руди незаметно. Едва самолет набрал высоту, он выпил чашку кофе — неплохого, но по сравнению с тем, что варил Анхель, этот показался горелой бурдой… Смыл послевкусие холодным «Виши» и стал рассеянно любоваться на раскинувшееся под крылом море, залитое утренним солнцем, и белоснежные яхты, разбросанные по бухтам и заливам. Руди даже задремать толком не успел, как пилот объявил о начале снижения.
Десять минут спустя борт плавно приземлился на посадочную полосу аэропорта Марсель-Прованс и после недолгой рулёжки затормозил напротив входа в вип-зону.
— Сколько тебе нужно времени на отдых, Пауло? — спросил Руди пилота, спустившего ему трап.
— Готов хоть сейчас отправляться обратно, патрон.
— Даю полчаса. Выпей нормального кофе и разомни ноги.
— Да, патрон.
Несмотря на ранний час, бетонные плиты уже успели нагреться, как сковорода в аду. Руди не стал надевать черный пиджак — перебросил его через левую руку, а правой нервно расстегнул душный воротник рубашки. По всем подсчетам, брат уже приехал и ждал на обычном месте встречи, в бизнес-лаундже… и Анхель тоже должен быть там вместе с ним.
Они и в самом деле были там, оба — Руди еще не успел перешагнуть порог зала, как сразу заметил их.
Вито и Анхель сидели спиной ко входу, на кожаном диване. Головы их были наклонены друг к другу, так близко, что почти соприкасались. Они его не увидели и продолжали о чем-то тихо секретничать.
Руди замер перед входом и подался чуть назад, чтобы остаться незамеченным этой парочкой. Он хотел скрытно понаблюдать за происходящим в лаундже и одновременно стыдился своего недостойного порыва.
«Для чего тебе эта игра в шпиона?» — поинтересовался голос внутреннего аудитора.
«Еще не знаю… Я должен кое-что проверить…» — Руди провел в Италии две почти бессонные ночи, ломая голову вовсе не над деловыми вопросами, а над тем, кто такая Эсма, и что она значит в жизни Анхеля. Или — Самума, как значилось в договоре с агентством.
Самум, джинн пустыни… Таинственное и своенравное существо, хоть и умело притворяется покорным рабом. Прошедшие выходные, проведенные в его объятиях, были так прекрасны, что Руди почти поверил в искренность чувств джинна к повелителю… но все испортила эта Эсма.
Теперь Колонну постоянно мучало сомнение: а вдруг все, что делает и говорит Анхель — лишь старательный спектакль, искусная имитация страсти, в то время, как его настоящая любовь томится в заложницах у агентства?
Руди постарался отключить эмоции и взглянуть на ситуацию здраво. Честно представил, как он сам бы действовал в ситуации, когда им кто-то манипулирует с помощью такого рычага, как жизнь любимого человека. И с горечью признал, что сыграл бы в точности по чужим правилам. Сделал бы все, что требуют те, в чьих руках находится этот самый человек… Значит, и Анхель мог заставить себя воспылать страстью к любому, на кого ему укажут… покоряться и улыбаться, но в душе проклинать того, кому отдан на забаву…
Вот и прямо сейчас — на губах Анхеля блуждала чувственная улыбка… та самая чудесная улыбка, которую он так редко дарил Руди, а его взгляд при этом был устремлен куда-то вниз, как если бы Вито держал его за руку… и хорошо, если просто за руку… держал, а не ласкал…
В правый бок как будто вонзился стилет. Голову сдавил обруч пульсирующей боли, от которой потемнело в глазах. Руди пошатнулся и малодушно сделал шаг назад, жалея о своем решении прилететь раньше времени ради этих двух предателей…
Еще не поздно было вернуться в самолет и приказать Паоло лететь назад в Геную, а оттуда позвонить в проклятое агентство и расторгнуть проклятый контракт раньше срока. И забыть всю эту гнусную историю, в которую он оказался втянут против своей воли, по милости покойного отца, проклятого ханжи, на старости лет ударившегося в «содомитский блуд», строго осуждаемый им на словах…
«Ну уж нет! Я не доставлю никому из вас такого удовольствия!» — эта мысль подстегнула его решимость. Руди влетел в лаундж гневным вихрем и в три секунды оказался рядом с диваном.
Нависнув над братом и любовником ожившей статуей Командора, он до боли в пальцах стиснул пиджак, и без всякого приветствия распорядился:
— Пилот тебя ждет! Дядя введет в курс дела по корыту «Розы ди Маре». Решай сам, что с ним делать.
— О, вот и ты, братец! — радостно воскликнул Вито, как ни в чем не бывало, и задрал голову, чтобы посмотреть Руди в лицо. — Как это мы тебя пропустили?.. Ты что, прилетел авиакомпаний «Крылья любви»? Или… ффуу… на джиновой тяге?
— Иди к черту!
Анхель же не сказал ни слова, только лицом стал белее своей спортивной майки — и впился в Родольфо испытующим взглядом…
«Бледнеют от страха, значит, тебе есть чего пугаться…» — сделал Руди собственный вывод из того немногого, что успел заметить. И грозно рявкнул:
— Что уставился? Поднимайся и шагай за мной!
Не дожидаясь реакции брата и не глядя больше на Анхеля, отвернулся и пошел к выходу. Ему хотелось как можно скорее покинуть аэропорт.
В спину полетел возмущенный окрик Вито:
— Синьор Колонна! Босс! Колосс Родольфо! Прошу минуту вашего драгоценного внимания… или я немедленно иду к черту и не лечу ни в какую гребаную Геную!
Второй парфянской стрелой стали тихие слова:
— Мой господин, пожалуйста, не поступайте так с нами…
Руди резко повернул назад и с нарастающей угрозой в голосе проговорил:
— Что еще за бунт на корабле! Вы меня плохо расслышали? Не проспались оба?
Анхель сделал движение ему навстречу и хотел что-то сказать, но Вито, возмущенный сверх меры, отодвинул лишнего сейчас человека и сделал знак держать рот закрытым, пока он разбирается со своим братом:
— За твоего секретаря говорить не буду, но я действительно не выспался — из-за тебя! И в отличие от тебя, я вчера не напивался, как последняя свинья! Если ты о чем-то просишь, в неурочное время, и наваливаешь лишнюю нагрузку — будь любезен это делать вежливо, как всегда поступал отец!.. Понял, ты…? — Вито проглотил нелестный эпитет, но не сомневался, что Руди его прекрасно понял.
Руди скрипнул зубами, признавая в глубине души правоту Вито, но упрямо наклонил голову, как бык, готовый атаковать:
— Не забывай: ты мне кое-что должен! Это по твоей вине дядя Джу во вторник вытрахал мне весь мозг! А Бенито с успехом продолжал иметь меня еще двое суток! Проект с круизными судами отец желал передать тебе, и я в точности следую его распоряжениям! Свою работу по контрактам и осмотру судовой части я сделал, теперь твоя очередь браться за дело! Много времени у тебя это не займет!
— А ты моему времени не хозяин! И нечего тебе его считать! — крикнул Вито, тоже умевший проявлять фамильное упрямство. — Ты, братец, может быть, подзабыл… ну так я тебе напомню, что Витторио Колонна — не работник «Компании морских перевозок Колонна», а ее мажоритарный акционер! Моя ответственность перед семьей — отели и рестораны! И заниматься долбанными штальберговскими корытами я буду тогда, когда сам пожелаю, если вообще пожелаю! Мне лично они не сдались ни в каком виде! И плевать я хотел на дядю Джу и на Бенито — это твоя головная боль, и нечего на меня сваливать!
Анхель, попавший между двумя ссорящимися братьями, как дамасский клинок между молотом и наковальней, закрыл глаза ладонью — только так он мог показать, без единого слова, что ему отвратительна вся эта сцена, и стыдно за них обоих.
А ссора не утихала и продолжала бушевать, словно гроза над морем:
— Прекрасно! Тогда продолжай рулить горничными и официантами, а я отдам распоряжение пустить этот хлам на распил! Хоть цену металла выручим и сэкономим на ремонте и доках! Анхель, сколько мне еще ждать? Идем!
— Отдай свою тупую башку на распил — больше толка будет! И оставь в покое парня, что ты к нему привязался, жизни не даешь? Он тебе не игрушка! Не слуга! И… не жена, черт побери!
Руди с трудом сдержался, чтобы не влепить Вито полновесную оплеуху, что наверняка привело бы к драке, и прорычал:
— Он — мой помощник! Этого довольно, чтобы он молча делал свою работу и не спорил со мной!
— Только идиот будет спорить с бешеным быком!
— Тогда идиот здесь — ты! Меня достал этот балаган! А тебе, Анхель, повторяю в последний раз: идем!
— Да, мой господин… — послышался тихий и кроткий ответ.
Тут Руди осекся и наконец-то пристально взглянул на Анхеля, бледного, как восковая фигура, замершего между ним и братом живым воплощением стыда, и внезапно ощутил вину за безобразную сцену, зачем-то устроенную посреди аэропорта.
«Ну и что я наделал? Оскорбил брата, унизил Анхеля и сам себя опозорил! Завтра все это будет в газетах, пойдут слухи о проблемах в компании… Я ведь совсем не этого хотел…» — но чего именно он хотел и пытался добиться, Руди уже не понимал.
Он устало выдохнул, потер глаза и примирительно сказал:
— Все, давай на этом закончим, Вито. Если полетишь — лети, борт ждет, если нет — отпусти Пауло и вызови себе машину. Вернемся к делам в понедельник.
Вито помедлил несколько секунд — он видел, что гроза миновала, Руди остыл, и его собственный гнев тоже начал затихать, но сейчас же простить Акуле его щелканье зубами было бы чересчур роскошным подарком… Колонна-средний ограничился тем, что хмуро спросил:
— А ты еще и машину хочешь забрать вместе с шофером?
— Да. Так что решай быстрее, едешь ли ты с нами или летишь в Геную. Я не планировал заезжать в Марсель. Но ради тебя, так и быть, сделаем крюк.
— В смысле — не планировал заезжать в Марсель? А куда ты собираешься исчезнуть до понедельника? Скажи хотя бы направление, где тебя искать.
— Искать меня не нужно, я буду у себя в Валлорисе. И прошу до понедельника меня там не беспокоить.