27. Месть [2012 год] (2/2)
Специалист взяла в руки шприц с тонкой иглой и осуществила прокол вены. Потом она взяла в руки пробирку для взятия образцов. Витя без паники смотрел на процесс. Когда медсестра убедилась, что крови достаточно, она убрала пробирку с кровью и медленно достала иглу.
— Ну, вот и всё. Вы держались молодцом. Вас всё-таки записать как Фролова?
— Да. Чтобы журналисты не смогли получить данные, — Витя застегнул рукав рубашки, когда ему приложили вату к месту инъекции.
— Завтра результат точно будет у нас. В случае положительного…
— Ох, нет, — Пчёлкин нервно засмеялся. — Я не желаю знать, что делать в таких случаях.
***
Настя допила бутылку «джин-тоника», продолжая переписку с Владом. Он рассказывал ей много интересных вещей: о музыке, кино, литературе. Пчёлкина читала его сообщения, как энциклопедию. Ещё девочке нравилось, что Влад преподносил информацию не как ботан по типу «Инфузория-туфелька переходит в стадию митоза…» и не умничал. Он стремился что-то рассказать и терпеливо отвечал на все её вопросы.
Также Влад много слушал Настю, не игнорировал её сообщения, а если отвечал с задержкой, то извинялся за это и объяснял причину. Он ни разу не обманул её. И то, что привлекало Настю — он осуждал лжецов и тех, кто лгал о её матери.
Эта переписка сделала Настю такой счастливой, что она хотела кричать от восторга и благодарить Бога, что он послал ей такого милого Влада. Он ещё был старше её, а значит, очень опытным. Пчёлкиной сносило крышу от одной мысли, что взрослый парень обратил на неё внимание.
Услышав звук двери, Настя даже не шелохнулась. Она продолжала общаться с Владом, рассказывать ему о своих планах на жизнь.
— Настя, ты можешь мне помочь с сумками? Я плохо себя чувствую после анализа! — Крикнул Витя.
Пчёлкина проигнорировала отца — даже фраза об анализе её не смутила.
— Настя! — Вновь позвал Витя. Пчёлкина агрессивно вскочила и со злостью крикнула, спускаясь вниз:
— Чё тебе надо?
— Я заехал тебе купить вкусностей, но не рассчитал. А у меня голова кружится после анализа. — Витя поставил пакеты на пол. — Возьми один, пожалуйста.
Пчёлкина чуть ли не кинула его на стол. Её приподнятое настроение исчезло с появлением отца. Настя вновь вспомнила слова Димы, записи матери. Ей стало горько и больно. Она сжала угол стола, стоя спиной к отцу.
— Что за анализы ты сдавал? — Спросила она хрипло.
— Насть, не хочу тебя грузить. Всё хорошо.
Тогда Пчёлкина повернулась к Вите и сказала с расстановкой, подчёркивая и отделяя каждый слог:
— Лучше бы было плохо, пап. Лучше бы ты умер, слышишь? Лучше бы мама осталась жива. Ты подлец и подонок. А она герой. Почему, блять, так вышло? Это же нечестно!
Витя в этот момент получил свинцовую пулю в сердце. Да, Пчёлкин был готов к любым оскорблениям со стороны Насти, но к пожеланию смерти — вовсе нет. Витя горько усмехнулся, защищая себя.
— Охренеть… — Только и смог сказать он. — Растил дочку один, а она мне смерти желает.
— Потому что ты сам знаешь, что лучше бы ты сдох. Не делай удивлённых глаз.
— Ты же понимаешь, что, если я умру, — Витя раскладывал покупки в холодильнике, даже не глядя на ребёнка, — то ты останешься без всего? У тебя не будет денег, ты потеряешь жильё. Потому что ты существуешь за мой счёт.
— С четырнадцати уже работать можно, а если я останусь сиротой, то даже согласия не потребуется.
— Кем ты работать будешь, а? Проституткой?
— Обязательно, вся в тебя буду! — Парировала Пчёлкина, уходя к себе в комнату.
Витя остановился у стола, провожая дочь глазами. Затем он потёр лоб рукой и сказал вслух то, что лучше всего характеризовало его нынешнее положение:
— Полное дерьмо.
***
Пчёлкин не забыл о Даше. В течении дня, он отчаянно звонил в школу и пытался узнать дату ближайшего педсовета. Ему долго не хотели сообщать эту информацию, но за обещание новой интерактивной доски сказали, что совет педагогов будет в три часа, в 205 кабинете. У Вити, как назло, именно в это время был Кабмин. Пчёлкин понял: придётся вновь лавировать. Он старался не думать о результатах и сконцентрировался на мыслях о Даше, что было в разы приятнее.
Неожиданно для себя, на работе Витя столкнулся с Сашей. Он сделал вид, что ему жутко интересен ковёр, но Белов не собирался так просто сдаваться. Сжав руку Пчёлкина, он оглянулся по сторонам и, убедившись, что лишних ушей поблизости нет, спросил:
— Что происходит?
— Саша… — Вымученно сказал Витя. — Ничего.
— Я не понимаю, почему ты не снимаешь трубки, не отвечаешь на сообщения! Я уже даже «ВК» научился пользоваться, чтобы с тобой связаться — ты читаешь и не отвечаешь! Если я тебя обидел, ну скажи ты прямо!
— Ты меня не обидел, всё хорошо. — Витя кивнул. — Просто у меня настолько дерьмовый период, что я хочу побыть один.
— Нет, Витя. Мы с первого класса вместе и я не собираюсь бросать тебя в одиночестве. Один раз я это уже сделал, Пчёлкин. И к чему это привело?
Витя сжал ручку в пальцах, слушая монолог Саши. Ему было совестно, что он пропал из поля зрения друзей. Но, в то же время, он боялся рассказать всю правду.
— Ты думаешь, я не знаю, что ты в Германии делал? Мне Космос всё рассказал, Пчёлкин.
— Саш, это не связано с вами. Я просто пытался забыть жену. И сейчас я разгребаю последствия. Это всё, что я могу тебе сказать. Извини, — Витя сел за круглый стол, подальше от Саши. Он видел, как Белову стало грустно, как изменилась его походка с бодрой на уставшую.
Пчёлкин убеждал себя, что ложь сейчас — самое разумное решение, но начинал сомневаться в этом.
Кабмин продлился несколько часов. Витя высказался всего пару раз, отметив, что резкое повышение ключевой ставки может губительно сказаться на россиянах и что поддержка малого бизнеса должна стать приоритетом. В целом, банальщина, которую Пчёлкин выучил за годы политики.
Как только объявили о завершении собрания, он рванул к дверям, чтобы не столкнуться с Белым, и помчал в сторону школы.
***
— Дорогие коллеги, мы собрались здесь, чтобы решить судьбу Дарьи Николаевны, — директриса еле сдерживала свой яд. Даша сидела ровно, непоколебимо. Она была готова морально к любому исходу.
— Извините, а что произошло? — Поинтересовалась учительница истории.
— Дело в том, что Дарья была замечена за развратными действиями с нынешним Министром финансов.
— Нет, это ложь, — тут же перебила Котова, — в СМИ опубликовали фотографию, как я после мероприятия целовалась с Виктором Павловичем. Никакого разврата между нами не было.
Учителя зашептались, обсуждая реплику Даши. Директор так прожигала Котову взглядом, что она грозилась стать пеплом в считанные мгновения.
— А во многих СМИ был снимок? Просто хочется понять, дойдёт ли эта информация до детей.
— Да, во многих! — Вмешалась директриса. — В «Комсомолке», «Московском Комсомольце», «Тайнах Звезд», в этом… Господи… — Она поправила очки. — Ну, где голые женщины тряпки рекламируют…
— Дорогая Инна Владимировна, это называется fashion-журналистика, а журнал — «Cosmopolitan», — с ехидством подсказала Даша. Ей нравилось издеваться над директором, наблюдать, как от злости у неё раздуваются ноздри.
— Ну, такое наши дети не читают, — заметила учительница русского языка. — А если даже и возьмут «Cosmopolitan» тот же, то это будет вина их родителей, ведь ограничение там 18+.
— Это не отменяет того факта, что личная жизнь Дарьи оказалась в публичном поле. — Возразила учительница химии. — Это позор и стыд!
— Да, я согласна. Чем она думала? — Поддакнула учительница физики.
— Нет, девочки, давайте обойдёмся без лирики, — вмешался физрук, — смотрите: мы за что хотим Дашу уволить?
— За связь с отцом ученицы!
— Эту связь надо ещё доказать. Мало ли, почему она целовалась. Может, это вообще монтаж.
И тут дверь открылась. Пчёлкин без приглашения зашёл в кабинет.
— Здарова, учителя.
— Вы что тут делаете? — Директриса поперхнулась воздухом, а физрук захихикал. Даша покраснела от стыда.
— Я знаю тематику вашего педсовета и она связана со мной. Я хочу, чтобы вы судили Дашу при мне. Завуч дала согласие на моё присутствие.
— Пчёлкин, я тебя просила… — Прошептала Даша.
— Замолчи. Я знаю, что делаю. Мне есть, что сказать. С существом предъявляемых обвинений я ознакомлен. В данной ситуации, для принятия решения об увольнении учительницы средней школы, по п.8 ст.81 ТК РФ, нам потребуется следующий перечень документов и информации: заявление от родителей ученицы об интимной связи учительницы и отца семейства…
— Такого вы не получите, потому что они не смогут подтвердить, — фыркнула Даша, разглядывая маникюр на пальцах.
— Хорошо. Тогда доказательства нарушения учительницей своих профессиональных обязанностей и этических норм. Таких вы тоже не обнаружите, потому что Дарья, как учитель, всё делает хорошо. Также предъявите информацию о том, что учительница продолжает устанавливать контакт с отцом семейства через SMS-сообщения.
— О! Дарья, у вас есть переписка с Виктором Павловичем? — Поинтересовалась учительница русского языка.
— Да. Я готова её предъявить, — Даша отдала телефон. Все прочитали переписку от корки до корки. Ничего странного никто не нашёл: Даша подчистила сообщения.
— Нет, подождите. Дарья же состоит в отношениях с отцом ученицы?
— Да чё вы прицепились? Ну состоит и состоит! В уставе этот запрет прописан? В УК? Нет. Пускай Дарья встречается с Виктором Павловичем. Если дочь не против, то почему нет? Это не вредит учебному процессу, — сказал физрук.
— Давайте устроим голосование. — Предложила англичанка. — Кто за то, чтобы уволить Дашу?
Поднялось три руки.
— Кто за то, чтобы не увольнять Дашу?
Поднялось семнадцать рук. Пчёлкин воздержался, по понятным причинам.
— Инна Владимировна, извините, вы всё видите. Я считаю, что вопрос объявляется закрытым.
— Со своей стороны, я также гарантирую, что детали нашей частной жизни больше не утекут в прессу, — добавил Витя, — но если хотя бы кто-то оскорбит Дашу или будет обсуждать её с плохой стороны, я гарантирую, что долго на рабочем месте вы не задержитесь.
Все кивнули. Даша вздохнула с облегчением, в благодарность сжав горячую ладонь Вити. Она перестала злиться, когда поняла, что Пчёлкин способен защитить её и отстоять её честное имя. Котова разочаровалась в мужчинах после неудачного брака, но Витя заставил её снова поверить в чудо.
После педсовета, они ещё немного прогулялись вместе. Пчёлкин всё поглядывал на Котову, будто порывался что-то сказать. Он знал, что Даша, как его девушка, первая должна быть в курсе его возможной болезни. И вот, когда Даша рассказывала о том, как училась в меде, Витя сказал:
— Я хочу тебе кое-что сказать.
— Чего такое? — Даша смеялась, не думая, что услышит что-то плохое. А Витя молчал. Угрожающе долго. Собирался с мыслями, подбирал правильные слова. Но ничего не смог сказать, кроме нелепого:
— Я тебя люблю.
— Я тебя тоже. Но зачем ты сделал драматическую паузу?
— Я интригу создал. Извини.
Даша поверила и вновь засмеялась, крепко обняв Витю на прощание. Она скрылась за дверью подъезда, а Пчёлкину позвонили. Этот звонок он ждал.
— Это лаборатория, да? Да, я сдавал анализ. Готов? — Витя судорожно сжимал телефон в руке, сердце бешено колотилось в груди. Он пытался успокоить дыхание, но оно, кажется, и вовсе исчезло, когда он услышал ответ.
Он молчал, ловя каждое слово врача, пока он не произнёс то самое, чего он боялся услышать:
— Что?! Как положительный?! — Витя вскочил с лавочки, словно от удара током. Его голос дрожал от волнения и страха.
— Эта информация ещё не окончательная, но скорее всего, это так. Вам необходимо сдать повторный анализ в ближайшие дни и, если он тоже будет положительным, Вам необходимо…
Больше Пчёлкин ничего не слышал. Мир вокруг него словно замер, а мысли хаотично мелькали в голове.
***
Ночью Настя была самой собой, а именно — разбитой, разваленной внутри девочкой. Она не могла принять смерть матери. То, что она должна была пережить много лет назад, теперь приходилось терпеть сейчас. Настя плакала в подушку и кусала кожу запястий, чтобы переключиться на физическую боль, но это не помогало.
Пчёлкина много обдумывала всю историю. Для девочки четырнадцати лет многое было очевидно не сразу. Например, Настя поняла, что отец виноват в гибели мамы, потому что отпустил в Чечню. Но конкретно этой ночью Настя осознала, что её крёстный отец, которого она любила, тоже был виновен. Дмитрий сказал, что Каверин отдал приказ чеченам убить Юлю из-за выборов. Саша должен был обеспечить протекцию. Не должен был вообще втягивать маму в политику.
Это несправедливо — он сидит в уютном кресле депутата, в полной семье, а Настя потеряла маму. Пчёлкина не отпускала эту мысль, и она трепетала в ней, словно бабочка, которую поймали и крепко сжимали в ладони. С каждой секундой ненависть к Саше росла всё больше — и Настя поняла, что она должна что-то сделать.
Поднявшись с кровати, она направилась в комнату отца.
Он спал непробудно, под снотворным. Настя на цыпочках подошла к шкафу и начала искать там оружие. Наконец, тонкие пальчики нащупали пистолет ТТ. Настя была довольна добычей и быстро ретировалась обратно к себе в комнату.
На следующий день, девушка с рюкзаком пришла к Беловым. Саша пустил её, ничего не подозревая. Оля была в филармонии, Ваня в институте, Лиза в школе. Идеальные условия для кровной мести. Настя зашла в комнату к Белову с каким-то глупым вопросом, типа где полотенце взять. Саша объяснил и потянулся, чтобы обнять крестницу, но Настя отошла на несколько шагов и направила дуло пистолета в Белова, не говоря ни слова.