28. Во все тяжкие [2012 год] (1/2)
Белов рефлекторно поднял руки вверх. Зрачки забегали, выдавая страх, и Настя улыбнулась, положив палец на курок.
— Вроде, сорок лет тебе, ты такой криминальный авторитет, а боишься маленькой девочки.
— Настя, положи пистолет, это не игрушка, — строго, будто провинившемуся сыну, сказал Белов. Это не остановило Пчёлкину — и она сделала шаг ближе. Белов мог бы уже схватить нож со стола и как-то ответить Насте, ударить её. Но он дал клятву перед Богом, что не причинит зла Насте.
— Нет, теперь всё будет справедливо. Ты забрал у меня маму, а я заберу у твоих детей отца! — Настя кивнула, приоткрыв рот. Сейчас её рука уже не так непоколебимо держала пистолет — Настя осознавала, что сейчас реально убьёт человека.
— Я не забирал у тебя мать. Я не виноват в случившемся. Это была инициатива Каверина, а он уже убит. Что ты знаешь?!
— Что ты потащил мою мать в политику, заставлял пропагандировать твою кандидатуру, а потом не предоставил ей защиты! Не парь мне мозг. Я убью тебя.
— Настя, я не тащил никого. Твоя мама сама согласилась, — Белов шумно сглотнул, понимая, как серьёзно положение. — До этого она шла в отказ, и я не трогал её. Но потом она узнала о беременности тобой и решила, что любой ценой должна сделать меня депутатом. Если бы им стал Каверин, то я бы умер, и твой папа – тоже. Мама бы воспитывала тебя одна, если бы и её не грохнули. Я знал, какой это большой риск для Юли. Она была мне близким человеком, я не хотел подвергать её опасности.
— Близким человеком? — Настя не поняла ничего. Её рука едва не опустилась, но Настя не сдалась, чтобы Белов не потерял бдительность.
— Да, Насть. Мы… Мы хорошо понимали друг друга. Ты ещё маленькая, не поймёшь. Между нами была связь душевная. Мы не были никогда в отношениях, я даже не думал об этом. Но мы были друзьями, хорошими.
«Декабрь 1999 года...
— Ты с ума сошёл? Саш, ты пьян, завязывай с этим разговором! — С лёгкой злостью сказала Юля.
— Я много думал об этом. Мы с тобой очень схожи. Мы родственные души. Оба умные, сталкивались с предательством, потерей семьи. Мы сильные личности, с дикими амбициями, — он положил ладонь на щёку Юли, проводя большим пальцем по щеке...»<span class="footnote" id="fn_39000792_0"></span>
— По поводу защиты… — Саша нервно усмехнулся. — Это было нереально. Если бы твоя мама не приняла решение о командировке в Чечню, то я бы сделал всё, что мог. Лучшая охрана, защита от прослушки. Но какая протекция на войне? Ты себя слышишь?
— Ты мог её остановить. Ты знал, что такое война, ты прошёл через Афганистан…
— Да не мог я! — Саша вскрикнул и Настя отшатнулась. Она никогда не видела крёстного таким взволнованным. — Я не мог! Я в первый раз с ней говорил, рассказывал, как разрывало моих товарищей — она рогом упёрлась и полетела! А потом Юля всем сказала, что всё будет хорошо, она должна была лететь на десять дней. Только десять, хотя командировка длится в разы больше…
— Почему?
— Потому что у неё была годовалая ты. Ей все говорили, что она совершает ошибку. Даже профессиональные военкоры могут умереть. Редакция, твой отец, я — она не слышала никого. Она мечтала делать глобальные вещи в журналистике, у неё была адреналиновая зависимость, жажда риска. Я поверил, что всё будет нормально, а потом мы приехали в больницу и врач сказал о её смерти… — Саша замолчал, садясь на диван. Те воспоминания, которые он отгонял от себя так старательно, вновь пришли к нему. Тяжкий груз вины повис на сердце, причём перед самой близкой, после дочери, девочкой.
— Думаешь, мне плевать было на всё это? Нет. Я знал, что я — убийца, что моё решение привело к такому исходу. Даже после смерти Каверина, я не успокоился, потому что твоя мама в могиле. Именно поэтому я старался делать для тебя всё, что мог.
— Но вы все не сделали самого главного. — Настин высокий голос зазвенел от горечи. — Вы не рассказали мне о маме.
— Так было нужно, Насть. Ты можешь злиться на нас, мы понимаем, но по-другому было никак. Насть, убери пистолет и никогда не наводи оружие на человека. Я один раз так сделал и подписал себе приговор на беспокойную жизнь. Тебе только 14, но ты уже можешь уехать в колонию за убийство. Не ломай себе жизнь.
— Хорошо. — Настя менее крепко сжала пальцы на курке. — Я не буду тебя убивать, но при одном условии.
— Спасибо за одолжение, — огрызнулся Белов, скрывая своё сильное облегчение.
— Я хочу, чтобы ты честно ответил на два вопроса. — Девушка отложила пистолет, но так, чтобы если что, схватить его за секунду. — Я хорошо чувствую ложь, видимо, сказываются гены мамы. Поэтому если попытаешься обмануть — я прострелю тебе колено или плечо. Окей?
— По-моему, сейчас в тебе проявляются гены отца.
Пчёлкина проигнорировала реплику и сказала:
— Первый вопрос: мой отец когда-нибудь изменял моей матери?
— Откуда у тебя такие мысли? — Белов раскрыл широко глаза, не ожидая такого поворота.
— Я читала личный дневник матери, и там она писала, что она осталась с отцом, даже несмотря на попытку изнасилования и измены.
— Да, измена была одна. Когда твоя мама была в Чечне, Витя напился с горя и переспал с другой женщиной, танцовщицей из клуба. Это была физическая измена, а не моральная, а ещё по пьяни, так не считается.
— Это также мерзко, всё равно. Ну да ладно, — Настя села в кресло напротив, закинув ногу на ногу. Только сейчас Белов обратил внимание на изменения в одежде. Пчёлкина сидела в короткой джинсовой юбке и туфлях на маленьком каблуке. Саше даже стало неловко, что он видит бёдра своей малолетней крестницы.
— Второй вопрос: кем был мой отец до того, как стал министром финансов Российской Федерации? — Настя провела дулом пистолета по своей коже, улыбаясь. Саша молчал, очень долго, хотя ответ мог состоять из одного слова. И вот, Белов произносит:
— Бандитом.
Настя довольно усмехается, поднимаясь с кресла. Всё, что она хотела услышать, услышала. Подозрения сбылись. Её отец убивал людей, рэкетировал, отжимал бизнесы. Короче, всё, что показывали в «Бумере» и «Брате».
— Мы все были в связке, я был главным. Твой отец отвечал за финансы. По-другому было не выжить.
— Получается, вы врали мне и здесь. Прелестно. Ни о каком уважении больше не может быть и речи, — Настя поднялась на ноги и направилась к выходу из квартиры, на ходу крикнув:
— Пока!
Саша ещё долго сидел в тишине, пытаясь оправиться от шока. Когда ему удалось, он набрал Пчёлкину и сказал:
— Вот сейчас не пытайся сделать вид, что ничего не происходит.
— Саня? Ты чего? — Витя в это время готовил отчёт о затратах на культуру за месяц. Белов буднично, будто на пленарном заседании, сказал:
— Ну я ничего. Просто твоя дочь, по совместительству, моя крестница, попыталась убить меня. Неприятненько.
— Настя?! Ты чё, прикалываешься?! — Воскликнул Витя. — Во дела…
— Я напомню о своём вопросе, — оборвал поток возмущения Белов.
— Саша, я сам устал бегать от вас. Давай встретимся с пацанами, приеду и всё расскажу?
— Вот так-то лучше!
***
Саша основательно подготовился и накрыл небольшой стол по случаю приезда друзей, налил коньяка, поставил вкусные закуски и пошёл открывать дверь. Мужчины, как обычно, громко приветствовали друг друга и пожимали руки, только после этого прошли за стол.
— Вы как-то празднично сидите, хотя новости у меня дерьмо, — Пчёлкин выпил коньяку и выдержал паузу после этих слов.
— Праздник — то, что нам удалось собраться вместе. С возрастом это стало сложно, — Фил чокнулся с товарищами. Витя не стал долго тянуть и сразу заявил:
— У меня есть две новости. Плохие. Выбирайте, с какой начать.
— С той, что менее плоха, — предложил Космос, жуя кусочек ананаса. Витя кивнул и рассказал о том, что Настя всё узнала и не хочет общаться с ним.
— Я даже не ожидал, что не буду готов. Каждый день с трудом встаю, зная, что Настя опять будет смотреть, как на врага народа, и молчать. Я скучаю по тем временам, когда она была маленькая, радовалась сладкой вате и считала меня самым сильным.
— Вить, всё образуется. Настя обязательно тебя поймёт, рано или поздно. Это же подросток, забей. Перебесится и успокоится, — посоветовал Космос.
— Дай Бог, пацаны... Ну, а новость номер два... — Витя сделал глубокий вдох, словно собираясь с силами, и осушил бокал до дна. — У меня ВИЧ.
Эти слова повисли в воздухе, словно тяжёлый туман. Друзья буквально подавились своими кусками еды, их лица побледнели. Витя быстро поднялся, чтобы похлопать каждого по спине, стараясь успокоить, хотя сам был на грани паники. Молча, они смотрели друг на друга, пытаясь осознать услышанное. Страх и жалость отражались в их глазах.
Прошло несколько долгих секунд, прежде чем кто-то снова заговорил. Витя всё ещё стоял, тяжело дыша, будто пытался справиться с нахлынувшими эмоциями.
— Я поэтому избегал встреч с вами, — наконец, выдавил из себя Витя, не поднимая глаз, — не хотел вас нагружать своими проблемами. Не знал, как вы отреагируете... — Он замялся, нервно теребя рукав футболки. — Вот...
Вдруг Саша, обычно спокойный и рассудительный, резко повернулся к нему:
— Вить, ты что, серьёзно? Думал, мы тебя кинули бы в такой момент? Испугались бы? — Глаза Саши горели решимостью. — Мы всегда будем рядом! Ты нас знаешь!
— Просто... я не знаю, что меня ждёт, сколько мне осталось... — Голос Вити дрогнул, он опустился на стул, спрятав лицо в ладонях. — Какие теперь у меня могут быть отношения?
Космос мягко коснулся плеча Вити, но тот вздрогнул, словно обожжённый.
— Витя, с ВИЧ люди живут и даже рожают детей, — сказал Космос, не отводя руки. Витя резко поднял голову, его взгляд стал диким, полным ужаса.
— Не трогай меня! — Закричал он, пытаясь отстраниться.
Но Космос оставался непоколебимым, продолжая держать Витино плечо и смотреть ему прямо в глаза.
— Помнишь, кем я был в девяностых? — Тихо спросил он. — Тогда я познакомился с одной девушкой. Она принимала наркотики внутривенно. Однажды у неё воспалились лимфоузлы, поднялась высокая температура. Врачи посоветовали ей сдать анализы на ЗППП. Результат оказался положительным. Она была в ужасе, думала, что жизнь кончена. Но именно это заставило её бросить наркотики и начать лечение. Сейчас она замужем, работает визажистом, у неё ребёнок. Всё хорошо.
— Сколько ей лет? — Хриплым голосом спросил Витя, все ещё напряжённо глядя на пальцы Космоса, лежащие на своём плече.
— Щас 43 ей. Узнала она лет десять назад. Видишь? Да, вирус неизлечим, но с ним можно жить, — уверенно ответил Космос. Витя слушал, но в его голове звучала только одна фраза: «Это не лечится». Из-за этих слов, он перестал чувствовать себя полноценным человеком, достойным любви.
— Пацаны, давайте не будем больше об этом. — Витя попытался сменить тему, нервно срывая кожуру с банана. — Просто обещайте, что не перестанете общаться со мной. Ваша поддержка для меня сейчас очень важна.
— Ни в коем случае! — Решительно заявил Саша, протягивая руку. Валера тут же наложил свою поверх, следом Космос, а Витя последним завершил эту пирамиду рук. Он увидел, что друзья не боятся прикасаться к нему, делиться с ним едой, проводить время вместе.
— Завтра у меня повторный тест, — пробормотал Витя, пытаясь справиться с комком в горле, — надо ещё Даше рассказать...
— Вот это будет настоящей проверкой, — задумчиво произнёс Саша, — если она действительно любит тебя, то не бросит.
Эти слова прозвучали как гром среди ясного неба. Витя понимал, что впереди его ждут сложные времена, но теперь, глядя на своих друзей, он почувствовал, что не одинок.
***
В школе популярность Насти росла с каждым днём. На уроках она то и дело разгребала записки с признаниями в любви, получала розы в целлофане, и шоколадки. Пчёлкиной нравилась её жизнь с оттенками жизни Оли Будиловой.
Однажды на уроке ей в плечо ткнул ручкой Вадик Исаев. Настя закатила глаза и спросила:
— Чё тебе?
— Сиськи покажешь?
— У матери попроси, — Пчёлкина отвернулась обратно к тетрадке. Шла контрольная. Настя, хоть и не слушала ничего, смогла по логике вывезти примеры. Вадик больше не лез, пока не прозвенел звонок.
Настя встала, чтобы пойти в столовую, но Исаев схватил её за руку.
— Пчёлкина, моя просьба актуальна.
— Мой ответ актуален. Матери позвони.
— Настя, ну блин… Я тебе реально не нравлюсь?
Ей просто нравилось унижать короля школы.
— Не-а. Мне не нравятся парни с большими носами. А ещё у тебя дешманские духи.
— Духи поменяю, клянусь. Просто покажи, пожалуйста… — Вадим кивнул на грудь Насти. Пчёлкина жевала жвачку, думая.
— Какую я извлеку выгоду?
— Могу заплатить и решить за тебя контрошу по истории сегодня. Я шарю за бои с Наполеоном.
— Блять, история… — У Насти была спорная оценка, поэтому ей очень важно было хорошо справиться с контрольной. Наконец, она решилась и сказала:
— Быстро только. Но деньги вперёд, — Настя протянула ладонь, в которой через секунду оказалась купюра в три тысячи. Глаза Пчёлкиной округлились:
— Ты наркоман, что ли? Откуда такие бабки?
— Я просто бате помогаю. Всё законно. Ну что, пойдём?
Настя на секунду замешкалась. Ей Исаев совсем не нравился. С другой стороны — она же обещала жить по-взрослому и больше не быть хорошей папиной дочкой. И Пчёлкина кивнула.
Исаев пошёл с ней за руку в туалет, который, на удивление, был пуст. Он закрыл дверь и поставил рюкзак, чтобы она не открылась. Настя замерла.
— Ты в первый раз это делаешь?
— Тебя это ебать не должно, — грубо ответила Настя и, наконец, расстегнула пуговицы рубашки, обнажая изящную грудь. Исаев задохнулся от восторга и мгновенно покраснел. Пчёлкина мигом забыла о стеснении — ей нравилось, что парень смотрел на неё так жадно, с таким вожделением.
— Можно я потрогаю? Быстро, честно.
— Нихера ты наглый! — Настя дала ему щелбан. — Ладно, давай.
Холодная ладонь парня легла на одно полушарие. От контраста температур Настя дёрнулась. Большой палец прошёлся по соску, резко надавливая. Настя приспустила рубашку и расстегнула лифчик. Исаев осмелел и начал сжимать грудь двумя руками грубо, будто пытаясь насытиться. Настя чаще дышала, сжав губы и пытаясь не застонать громко, потому что слышала голоса парней с параллели.
Минут через десять, Исаев убрал руки, с явной неохотой, и сказал:
— Можешь идти. Я тебе ещё с тремя контрольными помогу.
— Вот и славно, — Настя захлопнула дверь, выходя. На возмущения окружающих, что это мужской туалет, Пчёлкина ответила средним пальцем.
Лишь когда она сидела в столовой и ела пирожок с чаем, Настя обдумывала произошедшее и приходила к выводу, что ей безумно понравилось. Пчёлкиной хотелось бы ещё раз почувствовать это приятное тепло внизу живота.
***
Вечером Вити не было дома. Настя очень обрадовалась этому и побежала к компьютеру. Там ей уже писал Влад, спрашивал, как у неё дела. Настя не стала рассказывать, что с ней случилось — она поняла, что Владу это не понравится. Хотя, они не были в отношениях, так что можно было и попробовать что-то новое. Они переписывались долго, обсуждая разные темы, и вдруг Влад написал:
Влад, 17:45
«Я давно хотел тебе сказать, что ты мне очень нравишься, как девушка. Я не могу представить без тебя свою жизнь. Пусть тебя не пугает, что я старше тебя — я обещаю, что буду нежным и осторожным.»
Настя взвизгнула, прыгая по комнате. Она ждала от Влада этих слов, которые бы развенчали все сомнения. Пчёлкина тут же начала печатать:
Настя, 17:50
«Я согласна. С тобой я не боюсь ничего. Мы встретимся?»
Влад, 18:02
«Да, мы обязательно встретимся. Я знаю, как это произойдёт. Но, перед этим, я хочу убедиться в серьёзности наших чувств.»
Настя, 18:03
«Я сделаю всё для тебя.»
Влад, 18:05
«Прежде всего, поставь меня в СП<span class="footnote" id="fn_39000792_1"></span>.»
Влад объяснил, как это сделать, и Пчёлкина поставила, что влюблена в Влада. Лис отправил довольный смайлик и перешёл к следующему действию.
Влад, 18:20