25. Всё против нас [2012 год] (2/2)

— Будет сделано, Виктор Павлович.

И действительно, Виктория не подвела. Как только Витя переступил порог дома, пресс-секретарь вручила ему огромную стопку бумаги. Пчёлкин нервно кашлянул, пролистав страницы с пёстрыми заголовками.

— Спасибо, можешь быть свободна, — произнёс Пчёлкин и занялся отнюдь не увлекательным чтением. О его «романе» писала вся жёлтая пресса. Одно заглавие смачнее другого. Фальшивые очевидцы говорили, что видели, как Витя с Дашей въезжали в гостиницу; добавляли слухов о том, что Даша ранее была эскортницей. Всё это возмущало Витю. Он сидел, сжав журнал в пальцах, и тяжело дышал, стуча ногой по полу. Его злило, как люди смели лезть туда, где им явно не место.

Но если Витя просто ограничился плохим вечером, то у Даши дела шли хуже в несколько раз.

Она, как обычно, провела уроки и заполняла документацию, когда её позвала завуч начальных классов.

— Даша, тебя к директору. Срочно.

— Я закончу через полчаса и приду.

— Нет, Даш, там прям… — Завуч замялась, а затем пожала плечами. — Тебе просили передать, чтобы ты явилась срочно. Инна Владимировна даже кричала. Уж не знаю, где ты так провинилась…

И Даша тоже не знала. За время пути до директора она обдумала всю карьеру учителя. Ни единого пропуска, письма в РОНО, звонка от родителей. Что не так? Котова смутно догадывалась, что дело могло быть в вечеринке, но она считала своё поведение достойным. Танец, небольшая беседа с моделью и ужин. Всё.

Даша выдохнула и робко постучала в дверь с золотой табличкой «Инна Владимировна Робова, директор».

— Котова, зайди! — Требовательный, поставленный голос уже предвещал большие проблемы.

Даша открыла дверь, с усилием надавив на ручку. Тишина. Помимо директора, в кабинете находилась мама одной из учениц. Их взгляды, которые хотели разорвать Дашу в клочья, устремились на неё одну. Даша старалась не выдавать страха и кивнула головой, вежливо говоря:

— Добрый вечер, что-то случилось?

— Случилось! — А вот директор не старалась хранить запас нервных клеток и ударила по столу ладонью, медленно поднимая с кресла тучное тело. — То, что ты, оказывается, падкая на деньги и мужиков!

— Инна Владимировна, я понимаю, что Вы старше меня и выше по статусу, но я требую, чтобы Вы выбирали выражения! — Выпалила Котова. Так начался их словесный поединок.

Директриса начала ходить по кабинету, крича:

— Сегодня Ольга Ильинична, — Она кивнула на маму, — сообщила мне, что Вы, Котова, позволяли себе заниматься… Этим!

— Как учитель биологии, скажу, что этот процесс естественен, ведь без этого не появится новая жизнь. Но как раз-таки я в таком не могла быть замечена, — Даша оборонялась юмором, улыбалась, но ей стало всё ясно.

Особенно, когда директор швырнула ей под нос номер «Тайн Звёзд», где — на первой же полосе — располагалось фото поцелуя.

— И что? Да, я целовалась с Виктором. Я с ним в отношениях. И Вы из-за этого меня вызвали к себе? А Вы, Ольга, — Даша обратилась к матери, — завидуете что ли? Вы с мужем не целуетесь?

— Дарья, да как вы не понимаете! — Директор продолжила орать и брызгать слюной в радиусе пятидесяти метров. — Вы ПЕДАГОГ! — Она погрозила пальцем возле глаз Котовой. — Вы пример для детей! Вы должны блюсти образ наставника! Проводника знаний! Вы должны быть порядочной женщиной! А Вы спите с мужчинами за деньги! Как Вам не стыдно вообще!

— Мне, что, теперь в монастырь уйти, раз я учитель?! — Даша резко перебила директора. — Я не имею права на личную жизнь?! Вы хотите, чтобы мы все были злыми, как Вы сами? Учителя тоже люди. Я не совершила ничего такого, за что могла бы потерять свой статус. Я поцеловала мужчину, которого… Люблю. И который любит меня. Да, это попало в СМИ, потому что Виктор — первое лицо в российской экономике. Но это не мои проблемы. Как учитель, я выполняю свои обязанности на все сто процентов. Мои ученики призёры олимпиад по биологии, имеют оценки не ниже пятёрки.

— Дарья, это же отец вашей ученицы! Побойтесь Бога!

— Бога нет, Инна Владимировна. Я сторонник идей Ницше. Я не собираюсь оправдываться перед вами. Мои отношения — это моё личное дело. Я повторюсь: я тоже человек, и я хочу быть любимой, счастливой, и желанной. Я хочу семью, детей, брака. Я — не монашка. Я имею право носить ту одежду, которую я хочу, жить так, как я хочу, без оглядки на свой статус. Никакого разврата, если вы хотите знать, не было. Мы разъехались по домам. Вам следовало бы извиниться за свои мерзкие слова, — Котова замолчала, ожидая следующего нападения.

Сил не оставалось, и броня, в виде юмора и беспечности, уже таяла на глазах. Даше было больно за то, что за много лет она доверилась мужчине, а он не защитил её от нападок прессы и позволил скандалу случиться.

Директор замолчала. На неё подействовал аргумент, что у Дарьи с Пчёлкиным не было совместной ночи. Котова скрестила руки на груди и ноги.

— Всё равно, дети не должны знать о том, что происходит в Вашей жизни. Статус педагога накладывает на себя определённые обязательства. Если Вам это неизвестно, мне очень жаль.

— Мне известно о функциях педагогики, уж поверьте. Два высших образования — медицинское и педагогическое, говорят сами за себя. В уставе школы не сказано, что преподаватели должны хранить целомудрие.

— Как ты со взрослыми разговариваешь?! — У директора произошла новая вспышка гнева. — Тон смени!

— Инна Владимировна, — Ольга встала с кресла. — Дарья права, я зря показала Вам публикации.

— Нет, вы абсолютно правы! Это важный сигнал! Дарья, я поставлю вопрос о Вашем увольнении.

Даша едва устояла на ногах после этой фразы. Щит равнодушия больше не мог держаться, и Котова отвернулась, хлопая глазами, где противно щипали слёзы. Даша чувствовала себя настолько грязной и отвратительной, хотя не могла ответить себе на вопрос, в чём заключалась её вина. В том, что она полюбила впервые за много лет?

Директриса улыбалась, сидела с такой гордо поднятой головой, будто уложила самого титулованного бойца UFC. Даша утирала слёзы на глазах и, когда она смогла выдавить из себя улыбку, повернулась, и сказала:

— Да пожалуйста. Увольняйте. Просто попробуйте найти тех, кто готов был бы из чистых побуждений работать сверхурочно за три копейки и думать, как бы интересно преподнести материал, хотя дети хотят играть в Doodle Jump на переменах. Всего доброго.

— Дарья Николаевна, — Ольга подскочила, — подождите!

— Разговор окончен, — Котова хлопнула дверью и ушла из кабинета, ощущая себя изнасилованной в моральном плане.

***

На следующий день Настя пошла в школу, как обычно. На переменках она вела переговоры по обмену наклеек с одноклассницами, слушала в Sony треки из «Школы» и прыгала через резиночку. Оставался последний урок — русский язык. Настя не любила последние уроки, потому что они отделяли от заветной свободы. Сосредоточиться было практически нереально!

— Добрый день, уважаемые дети. У меня для вас новость: завтра урока биологии не будет. Вы идёте домой.

Естественно, детвора обрадовалась, даже не захотев узнать причину. Пчёлкина тоже кричала от восторга, предвкушая, как пойдёт домой и будет отвечать на вопросы в «Спрашивай. Ру». После этого Татьяна Георгиевна начала урок. Пчёлкина болтала ногами, конспектируя через раз происходящее на доске.

Её телефон зазвонил. Настя отключила его, убедившись, что это не папа. Но собеседник стремился поговорить с девочкой, поэтому звонил ещё пять раз. Татьяна Георгиевна остановилась и сказала:

— Настя, выйди из класса и реши все свои вопросы. Ты отвлекаешь остальных.

— Извините, — Настя ушла с телефоном в женский туалет. Закрывшись в кабинке от старшеклассниц, она набрала звонившему.

— Алло? У меня урок, зачем вы звоните?

Кто-то засмеялся, так по-доброму, что Настя передумала злиться.

— Анастасия, я очень сильно извиняюсь, что отвлекаю Вас от процесса получения знаний. Меня зовут Дмитрий Глушков, я журналист и член Союза Журналистов России.

Настя присела. Эти слова не требовали дальнейшего пояснения. Её письмо дошло, и цель была достигнута. Разгадка так близка!

— Здравствуйте, Дмитрий. Очень приятно. Вы по поводу моего письма?

— Да, Настя. Мне его передали. Хочу сказать, что ты очень грамотно и интересно пишешь, молодец. Я работал много лет с твоей мамой и был очень хорошо с ней знаком. Поэтому я хочу тебе рассказать о том, какой она была.

— Почему была? Что с ней сейчас? — От нетерпения Настя не сдерживалась и бежала вперёд паровоза. Дима не осудил девочку, потому что понимал ситуацию.

— Это не телефонный разговор, Настенька. Вот как мы с тобой поступим: я завтра буду в Москве, один день. Ты же сейчас в городе?

— С моим отцом выехать куда-то одной весьма проблематично, — хмыкнула Настя.

— Он заботится о тебе. Если бы ты знала, что пережил твой отец, ты бы поняла. Я готов с тобой встретиться и поговорить. Ты подготовься, обдумай всё, что хочешь узнать — я тебе подробно отвечу. Хорошо?

— Да! Я готова. У меня завтра как раз отменили последний урок. Я готова встретиться в час дня. Вы сможете?

— Вполне. Я сообщу тебе место встречи по SMS. Запиши мой номер, чтобы не потерять.

— Как Вас, ещё раз, зовут? Я хочу почитать Ваши материалы, — Настя трясущимися руками записывала в тетрадку по русскому цифры.

— Дмитрий Глушков. И не почитать, посмотреть. Я специальный корреспондент.

— Спасибо Вам большое, Дмитрий! Я обязательно завтра буду.

— Не буду тебя отвлекать от урока. Беги, учись хорошо. До встречи, — Дима завершил разговор, и Настя влетела обратно в класс, улыбаясь.

Татьяна Георгиевна, увидев её лучезарную улыбку, только пошутила:

— С мальчиком, что ли, была?

***

После школы Настя даже не приступала к домашнему заданию — его можно было запросто скатать у одноклассников. Пчёлкина занялась составлением вопросов для Дмитрия. Это было просто, потому что Настя терзалась ими много лет. Однако, Пчёлкина хотела, чтобы вопросы звучали красиво. Всё-таки, она будет общаться с журналистом.

Настя отложила ручку, когда ощутила, как мозг закипает и залезла в «Яндекс», чтобы посмотреть выпуски с участием Дмитрия. Ей вылезли архивные материалы телеканала «Москва-24» и «Россия». Настя нажала на случайный и сильно была шокирована. Дима стоял в камуфляже, с каской на голове и рассказывал об обстановке в Чечне. Если он работал в таких местах, то где вообще была её мама?

Настя переключила, потому что ей стало тревожно. В 2010 Дмитрий уже выбирал мирные темы, например, последний звонок или что-то вроде этого. Пчёлкина заслушалась — журналист обладал приятным голосом и очень грамотной речью.

Одно движение мышки — и Настя вернулась на главную страницу сайта, где размещались новостные заметки. Крупным планом там находилась фотография отца. Настя привыкла к таким моментам и не перешла бы по ссылке, если бы не то, что папа целовал её учительницу. В губы. Очень даже по-взрослому. Её друзьям на такие моменты в фильмах закрывали глаза.

«Виктор Пчёлкин заявил о своих отношениях с Дарьей Котовой.

В этот четверг, 17 октября издание «РБК» праздновало свой юбилей. На нём присутствовали все ведущие экономисты России, в том числе и Виктор Павлович. Весь вечер он был в окружении таинственной незнакомки. Впоследствии журналисты сделали кадр, где по окончании вечеринки Виктор целовался с этой женщиной.

СМИ провели расследование и узнали, что Дарья преподаёт биологию для 5-11 классов в Лицее №458. Там же учится и дочь Виктора Пчёлкина, Анастасия. Возможно, там они и познакомились.

Издание «Московская Правда» приводит эксклюзивный комментарий Министра Финансов России:

— Я не собираюсь оправдываться за свой поступок. Да, я вступил в отношения с Дарьей. Мы поцеловались, это тоже правда. Ничего шокирующего в этом не вижу — политики тоже люди. Я не совершил то, что нарушило бы Законодательство РФ или этические нормы. Убедительная просьба не лезть в мою личную жизнь, в противном случае, каждое издание будет закрыто, — заявил Виктор.

Напомним, что Виктор ранее был женат на журналистике, Юлии Пчёлкиной.»

Настя надеялась, что это розыгрыш. Её отец изменял её маме, причём, делал это так бесстыдно. Ещё и с её учительницей! Как Настя вообще будет смотреть ей в глаза? Девочка попыталась представить их вместе, как они занимались этим, как говорили её ровесники между собой, и всё внутри сжималось. Насте было мерзко, так, будто она съела просроченный шоколад. Она не могла сдержать злости, и тут же пошла в кабинет отца.

— Пчёлкина, я занят. — Витя сидел с бумагами. — Вот гении, они собираются создавать программу льготной ипотеки, а мне как планировать бюджет?

— Папа, я буду краткой, — Настя улыбнулась. — Ты вообще больной? Ты зачем спишь с моей учительницей?

— Настя, следи за языком, я твой отец. Ты мелкая еще, чтобы такое обсуждать.

— Ты позоришь меня и мою мать! — Закричала Настя. Она размахивала руками.

Витя, наконец, поднял глаза от бумаг. Равнодушные и скучающие.

— Ты ей изменяешь! Ещё и с моей, блять, учительницей! Как так можно?! Это вообще маразм!

Витя дослушал крики дочери. Он знал, как сможет отплатить ей. Когда Настя умолкла, чтобы вдохнуть кислород, Витя сказал без эмоций, как судья:

— С этого дня ты под домашним арестом.