16. Юность в сапогах [2009 год] (2/2)

Вот такое первое испытание в армии…

Дальше шла борьба за место у раковины. Очередь выстроилась просто невообразимая, поэтому пускали по взводам. Долго задерживаться было нельзя — минута отводилась на чистку зубов. Иначе отсюда бы никто не вышел. Ваня никогда не забудет неповторимый аромат мокрых носков…

После умывания каждый получил по швабре и отправился на уборку казармы. Ваня орудовал тряпкой, а сам думал, когда он успел до такого докатиться. Дома ему не позволяли даже кружку за собой помыть!.. Права качать не стал, хотя хотелось.

Активнее всех поручения выполнял Дима. Он так агрессивно драил полы, что Ваня даже позавидовал ему. Белов очень боялся, что Диму отправят в другую роту. Видимо, судьба решила способствовать зарождению армейской дружбы.

После уборки Ваня безумно устал. Он еле разогнул спину. Руки нещадно болели. Увидев состояние «зелёного», старшина лукаво улыбнулся и сказал:

— Это только начало, Ванёк.

Не успел Ваня опомниться, как всех отправили в строй маршировать. Конечно, он обладал этим навыком, так как физрук очень любил привносить в уроки оттенок армии. Но иногда Ваня путал ноги, за что ему пригрозили наказанием. Только после этого Ваня стал внимательнее. Он украдкой взглянул на остальных ребят и убедился, что у него всё не так плохо.

А потом всех снова собрали для чего-то, выстроили в одну длинную шеренгу. Раздалась команда:

— На вечернюю поверку становись!

Все выпрямились, встали в строй и устремили взгляд на командира. Ване хотелось сильно спать с дороги, и он клевал носом, зевал. Один только Дима балдел от происходящего. Он так улыбался, так радовался каждой команде…

Начали проверять присутствие призывников. Всё, как в школе на уроках физкультуры.

— Белов!

— Я! — Выкрикнул Ваня, зачем-то подавшись вперёд. Кто-то хихикнул над его прытью. Остальные смиренно ждали очереди.

Без проблем не обошлось. Когда дошли до Юшкевича (он был сто двенадцатым в строю), то он прослушал себя и не дал сразу знать о себе. Из-за этого расчёт повторился вновь. Вся рота тяжело вздохнула и проглотила нецензурную брань, как могла. В общем, в этот момент все очень полюбили Юшкевича. Им повезло, и второй раз стал на сегодня заключительным.

А дальше был самый неловкий момент для Вани. За пять минут до отбоя всех собрали вместе на осмотр. Всё бы ничего, но для этого пришлось остаться в одних трусах. Ваня стоял, смущённо пряча глаза и пытаясь закрыть не то плечи, не то грудь.

— Барышня! Не красней! Руки по швам! — Громко сказал командир.

Белов опустил руки и выпрямился. Краем глаза он разглядывал сослуживцев и оценивал их с точки зрения силы. Ваня был сильнее среднестатистического парня, но нашлись двухметровые амбалы.

Медбрат прошёлся мимо них. Ничего нельзя сказать: каждого он осматривал досконально. Особенно его интересовали синяки и царапины. Белов связал это с возможностью драки и успокоился. Значит, точно бить не будут. Врач зафиксировал результаты проверки. Лишь после этого раздалась долгожданная команда «Рота, отбой!».

Ваня залез на верхнюю койку, сложил руки около груди. Прислушался к окружающим его звукам: сослуживцы искали удобную позу, кто-то уже сопел во всю. Белов смотрел в потолок, не шевелясь. Только сейчас пришло осознание: Ваня в армии. Его ждёт год, полный разных событий. Какими они будут?

Ваня не знал ответа на этот вопрос. Но одно он твёрдо себе пообещал: он будет хорошо служить, чтобы не ударить в грязь лицом. Чтобы папа смог с гордостью сказать: «Это мой сын!».

***

Четырнадцатого октября Витя проснулся с заведомо плохим настроением. Дело в том, что ему исполнялось сорок лет.

Этого числа Витя панически боялся. Он не мог принять тот факт, что не всегда будет молодым и юным Пчёлкиным. Когда-нибудь сердце начнёт шалить, а волосы теперь уже полностью покроются сединой, как ветки деревьев инеем. Кстати, Витя уже получил седину, но она затронула только корни. Это произошло, когда врач сказал, что сердце Юли остановилось.

Утром Витя проснулся и обречённо вздохнул. Сорок лет… Что с ним будет? Из разговоров Витя услышал понятие «мужского климакса» и очень этого боялся.

Пчёлкин поднялся с кровати и подошёл к зеркалу. Там на него смотрел взрослый мужчина. Витя долго смотрел в стекло, изучая тело. Единственное, что предательски выдавало возраст — морщины на лбу и на лице

Витя обратил внимание на свой взгляд. Он отметил про себя, что он стал более осознанным и сосредоточенным. Как будто пройденные испытания закалили его и заставили смотреть на мир по-другому. Боль сожгла в нём беззаботную наивность и беспечность.

Витя провёл рукой по коже и с ужасом понял, что она стала суше. На самом деле, изменение произошло значительно раньше.

— Я старею, — Витя огорчённо вздохнул и спустился на первый этаж, чтобы поручить горничной приготовить завтрак. Настя ещё крепко спала. Даже от шагов отца по лестнице девочка не дёрнулась.

Витя на ходу застегнул рубашку и отдал поручение девушке, затем отправился в ванную, чтобы умыться. Это сделать не вышло. Витя был с щёткой во рту, когда к нему подошла секретарша с телефоном.

— Что-то срочное? — резко спросил Витя, видом давая понять, что не открыт к диалогу. Работница, привыкшая к грубости начальника, невозмутимо сообщила:

— Вам Дмитрий Анатольевич звонит.

Витя смягчился, выплюнул пасту, вытер лицо и через минуту бодро сказал в телефон:

— Да, Дмитрий Анатольевич?

Нынешний Президент России долго и оптимистично поздравлял Витю с праздником. Желал сибирского здоровья, успехов во всех делах и помнить о величии собственной страны. Пчёлкин пять раз сказал спасибо и один — до свидания, хорошего дня.

Именно с этого звонка началась волна поздравлений. Витя параллельно будил ребёнка, говоря с Набиуллиной об экономическом законопроекте. Политика дала ему возможность побывать в шкуре Гая Юлия Цезаря.

Через час Витя хотел только одного — тишины и отключённого телефона. Пчёлкин исполнил второе желание и стал ждать друзей.

Свои сорок лет Витя хотел встретить скромно. Это в корне отличалось от его мечтаний.

Когда-то, десять лет назад, Пчёлкин дал обещание никогда не стареть. Для этого, как ему виделось, нужно постоянно быть весельчаком, балагуром, не бояться пить коньяк и развлекаться с прекрасными девицами. Можно даже всю ночь, без перерыва. Однако Витя рассмешил судьбу своими планами, и она послала ему Юлю Фролову. Соответственно, желание спать с проститутками уже пропало. Из-за поста министра финансов нельзя было появляться пьяным. Да и сам Витька пришёл к тому, что хочет спокойствия и гармонии, умиротворения.

Возможно, это последствия бурной жизни в криминале, когда он спал с пистолетом под подушкой. А может, так подействовал траур длиной в четыре года. Витя этого не знал.

Настя проснулась, надела самое красивое платье и отдала папе подарок — часы. Их она купила на карманные деньги. Витя знал, что часы не самые дорогие в плане марки. Только их ценность была выше, потому что их подарила любимая дочь.

Вечером к Вите пришли бригадиры. Никого больше Витя не хотел видеть. Друзья не ожидали такого бесшумного праздника. Кос не удержался от вопроса:

— Что-то случилось? Где все? Мы одни?

— Всё хорошо, ребята. Просто сорок лет для меня не праздник. И сегодня я хотел собрать самых близких для меня людей. Так что все в сборе, это главное…

Горничная принесла огромный шоколадный торт для Насти, разлила вино по бокалам и поставила закуски для мужчин. Стол накрывался на глазах.

— Спасибо, Маша, можешь идти, — Витя ласково коснулся плеча горничной.

Её Витя нанял месяц назад, когда убедился, что в доме не хватает женской руки. Искусство уборки дома для него было неподвластно. Насте, которая без мамы растёт, так тем более. По объявлению Витя нашёл Машу — девочку двадцати лет из деревни.

Ему понравилось в Марии скромность и невинность. По разговору Витя понимал, что это совсем ещё маленький ребёнок, который мечтает о поступлении в столичный ВУЗ и красивом принце. Маша улыбалась, но без намёка на сексуальность. Витя не мог представить Машу как похитительницу средств и нанял её к себе.

— Витька, с днём рождения! Моё пожелание стабильно — чтоб стоял и деньги были, — Космос посмеялся, демонстрируя тридцать три. — Но ещё добавлю. Здоровья тебе, Вить. Чтоб все невзгоды тебя обошли стороной. Ты много натерпелся. Теперь кайфуй.

— Дай мне что-то сказать ещё, — перебил его Саша. — Вить, я от всей души поздравляю тебя с днём рождения.

— ООО, ну началось, депутат, — Витя расхохотался, ожидая услышать речь на три года. Белов говорил красиво, но долго.

— Я присоединюсь к пожеланиям Космоса и добавлю ещё, чтоб Настя тебя радовала. Я хочу сказать, что она очень светлая и воспитанная девочка. Она добрая, послушная. Я уверен, что она вырастет человеком, с большой буквы. И это всё твоя заслуга, Пчёлкин. Ты прекрасный папа, не вздумай думать иначе.

Также я тебе советую воспринимать сорок лет не как крест на дальнейшей жизни, а как шанс всё изменить. После сорока ещё можно жениться, попробовать себя в новом амплуа. Не сдавайся, Пчёлкин!

— Если бы я тебя не знал, Витя, я бы тебе дал… — Фил не успел закончить фразу, потому что парни её красиво оборвали.

— Вите бы все дали! — Космос съел на эмоциях лимон и даже не поморщился.

— Пацаны, ну ё-моё, с вами не соскучишься. Мы столько лет дружим, а всё весело. Но давайте завязывайте с такими шутками. А то я вчера наткнулся на статью в американской газете, что я сплю с Сашей.

— Со мной?! —Воскликнул Белов.

— Ага. Вот так! — Витя подмигнул. — Но если серьёзно, спасибо тебе за поздравление, Сашка. Мне очень ценно слышать от тебя такие слова, особенно про Настеньку. Я очень стараюсь воспитать её достойно, чтобы она не пошла по моим стопам.

— Если бы у меня был такой отец, как ты, я был бы счастлив, — признался Фил, которому не довелось почувствовать родительской теплоты. — Витя, братишка, с юбилеем. Оставайся таким же позитивным и отзывчивым человеком. Успехов в политике. Всех благ тебе. Ура!

Пацаны завизжали, чокаясь бокалами и отпивая вино. Даже Фил подключился, хотя он не любил всё это дело.

***

Однажды Витя приехал домой после пленарного заседания. К нему тут же подошла секретарша и вручила записку. Пчёлкин был уверен на миллион, что это от журналистов. Но он никак не ожидал увидеть:

«Виктор, срочно подойдите в школу 17 октября в 15:00.»

Стояла подпись классной руководительницы. Значит, не развод. Пчёлкин напрягся, скомкав листочек в руке. Что такого могла устроить Настя, что его зовут в школу?

Он ехал в школу, ожидая услышать всё, что угодно. Что Настя пыталась взорвать здание. Разбила что-то на лямов пять… Картинки в голове были не лучшими. В конце концов, Пчёлкин сдался и отказался от размышлений. Они не помогут прийти к разгадке, но расшатают нервы.

Пчёлкин с помощью первоклассников нашёл кабинет и открыл дверь. За партой, в совершенно пустом классе сидела молодая учительница. Каштановое каре было отлично уложено. На лице ни грамма макияжа, только губы подкрашены блеском. Одежда — прям учительская: блузка и юбка-карандаш.

— Виктор? — Уточнила она. Витя застыл, не понимая, что с ним происходит. Он стал робеть и тупить на ровном месте. Например, тянул ручку от себя, хотя надо наоборот. Пчёлкин наконец разобрался с дверью и сел напротив учительницы.

— Простите, я не помню, как Вас зовут.

— Дарья Николаевна. Я учитель биологии у Настеньки.

— Ваше лицо мне почему-то знакомо, — Витя открыто присматривался к строгим чертам девушки, от чего та опустила глаза и кашлянула громко.

— Извините. Я не рассматривал Вас, как девушку. Я просто пытался напрячь бошку и вспомнить, где я Вас видел.

— Ничего, бывает. Мы виделись первого сентября, когда вы перепутали классы и говорили со мной.

«Блять», — почти сорвалось с уст Вити. Тот косяк он запомнил навсегда. Судя по всему, не он один. Витя захотел провалиться сквозь землю от стыда.

— Значит, я хорошо облажался, что вы это помните спустя пять лет, — с нотками злости сказал Витя. Учительница ласково улыбнулась и начала вновь успокаивать Витю:

— Всё хорошо, Виктор Павлович. Я запомнила это не потому, что ужасная ситуация… Просто необычно.

— Вам кстати лучше с распущенными. Вы тогда с пучком были.

Сегодня Витя устанавливал личный рекорд по внезапным, неуместным высказываниям. Совсем не вовремя. Дарья Николаевна не могла больше держаться нейтрально.

— Виктор Павлович, — Щёки женщины вспыхнули, как два лепестка розы. — Вы забываетесь!

— Я ничего такого сказать не хотел. Не воображайте о себе многого, — огрызнулся Витя. Дискомфорт Дарьи Николаевны передавался и ему. Поэтому пчела внезапно выпустила жало.

Наступило молчание. Дарья думала, как реагировать. Она проглотила неприятные слова и приступила к делу:

— Я Вас вызвала, чтобы сказать, что у Насти выходит тройка по моему предмету, — Она убрала прядь волос с лица лёгким взмахом руки. — Это единственная плохая оценка у девочки.

— Мне что, оркестр закатить по этому поводу? Поставьте ей пару лишних пятёрок за присутствие и всё будет окей, — Пчёлкин подмигнул учительнице и откинулся на стул. По крайней мере, его дочь ничего страшного не сотворила, можно выдохнуть.

— Виктор Павлович, я не ставлю оценки просто так, я хочу, чтобы мои дети обладали хорошими знаниями. Даже то, что Настя дочь политика, не сыграет роли. Ей нужно переписать три работы, чтобы я вытянула её на три с половиной. Я не хочу портить табель девочке.

— Ну так и не портьте. Вы преподаёте биологию, — Витя придвинулся ближе к учительнице. — У меня по ней тройбан был, потому что мама носила конфеты с коньяком. Но я успешно овладел нужными разделами. Результат одного из них учится у Вас. Я вам гарантирую: Настя не пойдёт на биолога, она будет экономистом. Так зачем ломать девочке судьбу, а?

— Так, ну знаете!.. — Она вскочила со стула и опёрлась руками об стол. От злости у неё загорелись глаза. — Я знала, что толку от разговора с Вами не будет! Вы привыкли, что Вам все должны и обязаны. Но я поблажек не сделаю! Особенно после Ваших пошлых намёков!

— Про разделы биологии я имел в виду рождение ребёнка. Больше пошлостей не было. Если это всё, что Вы хотели мне сообщить, то я должен покинуть Вас, — Витя взглянул на часы. — Я поговорю с дочерью, но не гарантирую успеха. Всего Вам доброго, — уже более спокойно сказал Витя.

Но Дарье Николаевне уже было обидно и неприятно. Витя в её глазах стал несносным, бестолковым человеком. Раньше она его записывала в лик святых отцов. Когда дверь за ним закрылась, Даше стало легче, будто в жаркую погоду включили кондиционер на всю мощность.

— Придурок, — вслух объявила Даша и открыла тетради, чтобы проверить их.

***

— Дура, — вслух сказал Витя. Друзья, с которыми он обсуждал день рождения Белова, оторопели и подняли все вместе непонимающий взгляд.

— Да училка прикопалась к Насте из-за биологии, хочет трояк ей поставить. Просит поговорить с ней, чтоб внимательнее была.

Молодая стерва. Если она поставит, я пойду в РОНО.

— Вить, не горячись. Если бы она хотела поставить три, она бы это сделала, без возможности исправить, — потушил костёр Белов. — Судя по твоим рассказам, милая девушка.

— Нет, — после недолгого молчания сказал Витя. Слишком эмоционально и громко, убеждая себя в том, что Даша не симпатична. — Обычная дурочка. Ладно, что там с твоей днюхой?

— Короче, план таков, — Саша налил себе воды. — Я хочу свалить куда-то из Москвы и хорошо так потусить. Вдали от лишних глаз. Я уже нашёл в Перми неплохой клуб. Билеты и прочие расходы я беру на себя. Ваша задача — привезти свои морды и повеселиться.

— Как клуб называется? Я там слышал один. Что-то с лошадьми связано, — Витя наморщил лоб, прогуливаясь по воспоминаниям о барах.

— Да, вот туда мы и отправимся.