8. Таинственный незнакомец [2005 год] (1/2)

С тех пор Настя сформировала вокруг себя элиту из пяти человек. В неё нельзя было войти детям обычных рабочих. Пчёлкина могла посмеяться над ребёнком, у которого поломанная игрушка. Она ходила, гордо задрав маленький нос. Отцовские наставления дали свои плоды, и Настя ощутила себя выше других ребят.

Пока Настя была маленькой, это никак не вредило. Однако рано или поздно приходит подростковый период...

***

У Вити конец октября был сумасшедшим. Нужно было готовить итоговую документацию, закрывать декларации за год. Голова шла кругом. Витин блокнот с заданиями на день пух от записей.

Здесь пригодилась немецкая пунктуальность. Год жизни в Берлине научил Витю ценить своё время. Витя делил свои дела в соответствии с масштабом и срочностью, что помогало ему избегать лишних стрессов. Пчёлкин скучал по Германии и хотел туда поехать на пару дней. Летом. С Настей. Однако пока отпуска не предвиделось.

В конце октября заканчивалась первая четверть учёбы Насти. Девочка заканчивала год хорошо. Были четвёрки по физкультуре и окружающему миру. Последняя случилась, потому что Пчёлкин заявил, что не будет тратить время на создание поделок, которые оценивает учитель в маразме. Один раз она влепила двойку за то, что у ёжика был слишком кривой носик. За это Пчёлкин послал всех куда подальше и объявил, что плевать хотел на данный предмет. Дочери советовал сделать то же самое.

— Я ебал, — возмущался Витя по телефону. — Я просто в шоке. Раньше труд был нормальным предметом. Табуретки делали, девчонки борщи варили и фартуки шили. Правда, потом трудовик спился. Но зато сигареты стрелял мне в старших классах... — Пчёлкин кашлянул: Настя внимательно слушала разговор. — Пчёлкина! Дуй математику делать! Бегом!

В принципе, Настя могла плюнуть на всё. Школа очень дорожила такой девочкой с крутым отцом, который мог решить множество финансовых проблем заведения. Насте никто слова не смел сказать.

То, что Пчёлкин пришёл на родительское собрание, все считали великим чудом. Он редко являлся на всяких мероприятиях для родителей. Даже на праздники не приходил, где Настя выступал. То реформы принимают, то заседания, то... Этот список после то можно было продолжать, он бы вышел длиннее древнерусской летописи.

Но Витя пришёл. С опозданием на двадцать минут.

— ... Таким образом, мы собираемся закупить тетради для прописей. Виктор, здравствуйте, — классная руководительница кивнула. Мамы повернулись к нему, разглядывая с интересом. Витя сел на последнюю парту, где обычно сидела его дочь.

— А Пчёлкину не нужны собрания, он же крутой! — Крикнул чей-то отец. Никто его шутку не поддержал, потому что боялись санкций от Вити. Чинопочитание ощущалось во всей красе.

— А вам деньги на шторы сдавать не нужно, но вы чёт молчите об этом. Всегда вижу вас в списках должников, — без иронии ответил Витя. — Так какие новости?

— Мы собираемся покупать новые учебники, а также прописи для детей. Их почерк оставляет желать лучшего. Также я очень прошу вас обратить внимание на скорость чтения ваших детей. Из всех хорошо читает только Настя Пчёлкина. Вообще, Виктор, — учительница поправила очки. — Я бы советовала вам задуматься о том, чтобы отдать вашего ребёнка в театральное или на писательское. Настенька такие сочинения пишет. Глаз радуется. Вся в маму, видимо.

Очередной внеплановый укол. Витя сжал в пальцах ручку и исподлобья взглянул на классрука. Той стало не по себе от того, сколько боли было в его глазах.

— Извините, Виктор Павлович. Примите мои соболезнования. Я не хотела Вас задеть. Ещё хочу передать жалобу от учителя по окружающему миру. Очень многие дети разговаривают на её уроке. Пискаревский вообще самолётик кинул во время занятия. Девочка молодая, ей сложнее, чем остальным. Но это не означает, что этим нужно пользоваться.

— Настя так делает? — Спросил Пчёла.

— Нет. Но её поведение тоже не самое лучшее. Например, вчера на уроке она на доске нарисовала огромную пчелу.

— Боже, какой кошмар, — хмыкнул Витя. — Я жопы рисовал.

— Ну потом может дойти до этого. Также Настя смеётся над детьми, которые обеспечены не так, как Вы. Поговорите с ней на этот счёт.

— Обязательно, — кивнул Витя, а сам мысленно послал всех далеко и надолго.

Какая-то неизвестная сила заставила Пчёлкина обернуться на третий ряд. Он взглянул туда и увидел мужчину, который что-то записывал в блокноте. Всё бы ничего, но на шее у этого человека было родимое пятно бурого цвета.

Нет. Этого же не может быть? Прошлое не может вплетаться с настоящее. Витя опустил глаза и снова поднял их на парня. Взгляд был пойман, и отец отправил ответный. Пропитанный животной ненавистью, злобой и агрессией. Так смотрят львы перед тем, как напасть. Они узнали друг друга.

«Привет из прошлого», — Витя помотал головой и вновь вслушался в монотонную речь учительницы. Она ругала Диму, что лез в трусы девочкам.

***

Алёна Сергеевна отметила позитивные тенденции в Витиной «истории болезни». Он уже меньше думал о Юле, не так остро реагировал на что-то, связанное с ней. Пчёлкин мог без истерик смотреть новости на Первом, покупать ребёнку шоколад. Пятнадцатое декабря стало обычным днём. Из-за этого Алёна решила, что можно приступать к проработке остальных проблем.

— Я не могу спокойно жить из-за криминала. Я постоянно живу в тревоге. Никогда не могу расслабиться. Мне даже Саша сказал, что у меня вечно сжатые кулаки.

— Как бы вы описали свою тревогу? — Алёна щёлкнула ручкой. Пчёлкин не любил вопросы на описание. Он не мог описать то, что внутри него. Вот если бы Алёна оказалась в нём и могла посмотреть его чувства, было бы круто.

— Бесконечные мысли. Я предугадываю все негативные сценарии, их варианты развития. Я не могу отключить свою голову. Вот можно же сделать так, — Витя взмахнул рукой. — Чтобы я не тревожился?

— Спешу вас огорчить, — Алёна закинула ногу на ногу. — Нет. Такой вариант невозможен. Понимаете, тревога это первородный инстинкт. Наши предки были в состоянии готовности, потому что мог напасть, условно, зверь. Наша задача — минимизировать тревогу и сделать её более комфортной. В вашей же ситуации повышенная тревожность обусловлена тем, что вы десять лет были в криминале. В этом мире всё работает по законам джунглей. Соответственно, вот и результат.

На столе зазвенел маленький будильник. Алёна отключила его и объявила:

— Время сеанса закончено.

— Алён, я хотел бы... — Витя протянул руку, останавливая психолога. — Пообщаться вне кабинета. Ну я имею в виду... — Витя начал искать слова, потому что Алёнины щёки вспыхнули от стеснения. Сигнал того, как по́шло прозвучало его предложение.

— Я имею в виду, пообщаться. Где-нибудь посидеть. Ничего большего, я вам обещаю.

— Виктор Павлович, это невозможно, я уже объясняла. Я вне кабинета вас вообще знать не должна. Не воспринимайте это на свой счёт. И потом, мой муж будет не очень рад такому повороту. Вдруг мордобой будет, — Алёна накинула на себя пальто. Она собиралась ехать домой.

— Я дерусь хорошо. Девяностые научили. Я обещаю, я приставать не буду. И это не повлияет на нашу с вами работу, — выдавил из себя Пчёлкин. Давно он не упрашивал женщину остаться с ним. Алёна Сергеевна остановилась в дверях, бросила:

— Я подумаю.

И покинула кабинет. Витя воспринял столь расплывчатый ответ как утвердительный и очень сильно обрадовался.

***

Дома Алёна закинула стирку и прошла к мужу в комнату. Он сидел в компьютере и писал что-то научное. Алёна сделала подобный вывод по тексту, который был оформлен строго по ГОСТу.

Алёна и Денис познакомились на четвёртом курсе университета. Оба учились в одной группе, но всегда проходили мимо друг друга. Алёна была увлечена Сергеем, а он, в свою очередь, Наташей. В-общем, классическая для студенчества Санта Барбара.

Общение их ограничивалось «привет» и «пока». Ничего большего. Однако преподаватель по общей психологии решил иначе. Он раздавал темы для докладов и сам делил студентов на пары. И вот он сказал:

— Алёна и Денис делают доклад по теме «Психоанализ за пределами клиники: использование психоаналитических идей в современных научных исследованиях субъективности».

Они спокойно отреагировали на такое распределение. Неприязни не было. Вместе так вместе. В конце концов, просто доклад сделать и вновь отстраниться друг от друга.

Тогда никакого Интернета, социальных сетей не было и в помине. Поэтому Алёна взяла в районной библиотеке нужные книжки и пошла к Денису прямо на квартиру. Денис, или как его все называли, Дэн, неожиданно активно принимал участие в разработке доклада. Вместе с Алёной он разработал структуру, искал теорию, оформлял работу.

После завершения задания они начали общаться на личные темы и обнаружили много общих точек соприкосновения. Они оба увлекались детской психологией и тяготели к расстройствам личности. Они слушали одну музыку, читали одних и тех же классиков, даже мороженое покупали в одном ларьке.

Роман начался не сразу. Сначала Денис ухаживал за Алёной. Действовал решительно, в силу своего характера. Он забирал её с пар и катал на «Волге» (папиной, но опустим), дарил цветы, подарки. И наконец Алёна сдалась, хотя не очень-то и хотела вступать в отношения.

Денис также стал первым мужчиной Алёны. В двадцать два она лишилась девственности. Поженились после вручения дипломов. Их брак был спокойным — оба умело решали спорные вопросы и искали компромисс.

Но со временем сказка закончилась. Основной причиной стало то, что они оба начали смотреть в разные стороны. Денис хотел стать профессором, для этого писал кучу диссертаций. Он хотел стажироваться в разных странах. Алёна хотела оставаться в России. Конфликт был на грани того, чтобы разразиться.

— Дэн, ты кушать будешь? — Алёна чмокнула супруга в щёку. Денис продолжил стучать пальцами по клавиатуре, остановился на секунду и открыл меню сносок. Кажется, это была сто двадцатая.

— Денис, ты вообще меня не замечаешь. Я понимаю, ты загружен очень сильно, но я хочу немножко внимания. Мы очень давно никуда не выбирались, например. Может, ты сделаешь перерыв, и мы сходим в парк? Тебе легче самому станет, — мягко говорила Алёна. Денис на грани раздражения сказал:

— Я занят.

— Денис, но...

— Если тебе так хочется от кого-то внимания, — Ден развернулся на кресле к Алёне. — Иди к своему Пчёлкину.

Алёна аж отшатнулась в сторону. Денис никогда не ревновал. Сейчас он язвил, острил и был резок.

— Денис, ты больной? Он мой клиент, я не имею права с ним быть вместе. Твоя ревность бессмысленна. Тем более, где я и где он. Он министр финансов России, большой политик. У него жена умерла, как я буду с ним?!

Денис поднялся с кресла, не смотря на супругу, взял в руки конверт и положил его Алёне. Судя по тому, что конверт легко открывался, его уже вскрывали. Алёна достала красочное приглашение.

— Отправитель: Виктор Пчёлкин, — хмыкнул Денис. — Ну правильно, он более состоятельный, красивый. Куда уж мне. На сегодня же у тебя с ним встреча? Поезжай.

Алёне стало противно. Она восхищалась Денисом, что он не проявлял ревности. Но сейчас он уличал её в предательстве. Алёна не выдержала. Она схватила пригласительное. Яркая бумага слегка помялась.

— Я поеду! — Чисто случайно выпалила Алёна, чтобы вызвать эмоции у супруга, заставить его одуматься. Он же должен остановить её! Денис же видит угрозу перед собой. Денис махнул рукой в сторону двери:

— Поезжай.

Внутри Алёны рухнула надежда на спасение брака. Она с холодным расчетом сказала:

— Поеду. Спи с диссертацией в обнимку. И вали в свою Канаду, если тебе наука дороже меня. — Она хлопнула дверью и спустилась по лестнице на улицу.

Алёна действительно была другой за дверьми кабинета. Она могла вспылить, сказать лишнего. Теорию не так легко применять, когда ты бушующий ураган. Когда ты кричишь там, где тебя не слышат и стоит абсолютная тишина.

Витя позвонил Алёне именно в этот момент. Она ответила на вызов и сразу сказала:

— Я еду с вами. Куда Вы меня приглашаете?

— В ресторан. Хорошее заведение. Вы решились?

— Да. Но я сразу очерчу границы: никаких поцелуев, никакого продолжения. Я просто хочу развеяться, потому что у меня неприятности дома.

— Значит, муж не мифическое существо? Жаль, — Витя сел за руль и завершил разговор. Алёна стала нервно ждать приезда Пчёлкина. Лето было календарным; по факту, дул сильный ветер. Алёна укуталась в свою кофту, вглядываясь в даль. Наконец подъехал «Мерседес» с затонированными стёклами. Из него вышло двое мужчин во главе с Витей. Алёна невольно ощутила себя любовницей президента.

— Садись, миледи.

— Виктор, я предупреждала же... — Вздохнула Алёна, подавая руку. Витя посадил Алёну на заднее сиденье и уставился в окно. Охрана также продолжала следить за ситуацией.

— Погода дерьмо, да?

— Полнейшее.

Витя поглядывал на Алёну сквозь зеркало. Она ему нравилась, даже несмотря на то, что вид у девушки был совершенно не парадный. Алёна явно не была готова к поездке, и решение было спонтанным. Иначе как объяснить, что на ней был строгий костюм и кофта?

— Из-за чего с мужем поцапалась?

— Я предпочитаю не распространяться о своей личной жизни клиентам, — тактично указала Алёна на ошибку Виктора. Она не держалась грубо, как можно подумать по фразе. Просто старалась ограничить Витю.

Вечер выдался ненастным. Дождь убаюкивающе стучал по окнам, оставляя за собой следы на стёклах, будто хвосты комет. Алёна прислонила голову, залипая на пейзаж и невольно выдала смешок вслух. Она почувствовала себя в клипе на песню типа «Вдох-выдох».

На самом деле, это был последний весёлый момент для Алёны. Склонная к рефлексии, обработке своих эмоций, Алёна думала о ссоре с мужем. Неужели она изменит ему? Пчёлкин обещает без интима. Но куда их вдвоём занесёт? Никто не знает.

Алёна смотрела то на дороги, то в окна, открывала и закрывала сумку, подаренную на годовщину и дёргала ногой. Думать. Думать. Срок на раздумья — путь до ресторана.

Алёна воспользовалась методом от противного и представила свою жизнь без Дениса. Получилась удручающая картина. Она не могла допустить душевных потрясений — они скажутся на клиентах. Всё можно решить словами, компромисс найти. Сдаваться и бросать всё — максимально подло.

Тем более, Алёна пользовалась чужой болью, чтобы проучить Дениса. Да, он поймёт, что на неё ещё есть спрос. А что будет с Витей? Он снова будет разбит. Он и так после Жени ещё не оклемался...

Но вдруг Витя Пчёлкин — её судьба? Хороший, перспективный мужчина. Точно останется в России. Как выяснилось на сеансах, умеет любить и заботиться. Он одинок, полностью привязан.

Алёна вяло поддерживала активность в диалоге с Витей. В голове она думала и крутила разные сценарии, анализировала свой мир. И наконец она вслух сказала:

— Остановите машину.

Витя попросил повторить.

— Мне нужно выйти.

— Если Вас тошнит, я могу дать пакетик.

— Вить, дело не в этом. Выйдем, я скажу, — фраза вылетела излишне эмоционально. Витя кивнул Шмидту, и он затормозил на Большом Каретном. Алёна вышла из машины, будто из тюрьмы и вздохнула глубоко. Она знала, что скажет Вите, как объяснит ему всё.

— Витя, я так не могу. Это неправильно, — Алёна погладила лоб двумя ладонями. Витя подошёл ближе, успокаивая:

— Это нормально. Я не претендую на Вас. Никоим образом. Просто благодарность... Как-то странно, Вы копаетесь в моем дерьме, а в ответ ничего. Я правда...

— Вить, я знаю, что ты всё равно на что-то рассчитываешь. Ты не осознаешь этого, но ты хочешь отношений со мной. Но это неправильно, потому что я психолог, а ты мой клиент. Это кончится плохо. Сотрутся границы, и мое слово для тебя ничего значить не будет. Ты не сможешь получать помощь.

Я вне кабинета другая женщина. Я могу сказать что-то не то, потому что я не робот. Наши отношения могут разрушиться, и тебе будет больно.