1. Малышка Настя [2000-2001 года] (2/2)

— Да, вы правы, — вмешалась одна из мамочек. — Здесь все по записи, все стоят очередь. Я понимаю, если бы ваши дети сильно болели, допустим. Но они совершенно здоровы.

— Правильно, вас, молодой человек, жена бросила, скорее всего, налево пошла, от такого урода подальше. Вот вы с одним ребенком и остались отцом-одиночкой, — язвительно произнесла многодетная мать. Витю это убило. Он поставил Настю на землю.

— Вот где ваша супруга?! — Продолжала издеваться женщина. Кто-то из очереди напрягся, так как узнал Пчёлкина.

Витя сжал кулаки, чтобы не ударить эту идиотку. Он не отошёл от принципа «женщин бить нельзя», так как до сих пор корил себя за тот момент, когда он избил Юлю. Пчёла испытывал ахиллесовский гнев. Но он сделал несколько глубоких вдохов, успокоился, чтобы выглядеть достойно. Он невозмутимо сказал то, от чего часто рыдал по ночам, не спал.

— Моя жена на Троекуровском кладбище. Уже два года, как. Умерла на Чеченской войне, чтобы вы правду знали. Хотите, можете ей передать ваши слова.

Все в очереди прониклись сочувствием. Уже раздалось несколько голосов:

— Позорище! Что она вырастит из своих детей!

— Бедный мужчина...

— Как ей не стыдно!

Мамаша замолчала, хлопая километровыми ресницами.. Она явно не ожидала такого поворота событий.

— Я не говорю, что ваши дети, скорее всего, залётные. Потому что вы даже ими не занимаетесь. Ваша дочь уже облизала все стены, вы ей ничего не сказали.

— И-извините меня... — Пролепетала мать.

— Я знаю, что я не идеально справляюсь с дочерью, но хотя бы получше вас.

— Я не знала...

— Так, Пчёлкина Анастасия здесь? — Врач-ортопед выглянула в коридор. Витя запустил Настю в кабинет, подошёл вплотную к женщине и прошипел:

— Нахуй засунь свои извинения. За базаром следи.

После этого он с чувством выполненного долга зашёл к врачу. Это была молодая девушка. Её взгляд излучал добро. Она заполнила карточку Насти и приступила к осмотру.

— Настенька! Как ты выросла! — Ласково сказала она. Настя засмеялась. Витя сидел на стуле, дожидаясь, когда врач посмотрит ребёнка.

Вскоре врач снова села за стол, записывая что-то в медицинской карте.

— Что с Настей? Всё же нормально? Я слежу за её осанкой, если чё...

— Виктор Павлович, всё в целом хорошо.

Подобное начало не понравилось Вите. Совершенно.

— В целом?

— Просто дисплазия. Это не страшно совершенно.. Она у каждого второго ребёнка.

— Ди-чё? Это заразно?

— Успокойтесь. Дисплазию просто нужно вовремя начать лечить. Потребуются массажи, лечебная физкультура. Этим просто нужно заниматься, — успокаивала доктор.

— А что будет, если не вылечить эту штуку?

— Может быть искривление ножек. Но такой вариант происходит, если ничем не заниматься.

— Почему это возникло?

— Причин может быть много. Инфекционные болезни во время беременности, наследственность. У девочек этот диагноз встречается в 6-7 раз. Может, у вашей жены была дисплазия в младенченстве...

— У меня нет возможности спросить. Я вдовец.

Врач менее активно начала писать. Она покраснела, отвела глаза.

— Извините.

— Нормально, я привык. Потому и страшно, думал, сам проглядел эту дис...

— Это очень распространённое заболевание. Через него проходят все. Просто это нужно пролечить. Вот вам направление на ЛФК, гимнастику. Сеансы массажа также потребуются, в нашей поликлинике их делают.

— Платно?

— Массажи — да.

Врач закончила заполнение карточки и передала её потрясённому Вите. Она хотела как-то подбодрить Пчёлкина, но не знала, как. Лишь пыталась донести, что ничего пугающего нет. Витя попрощался с доктором и вышел из кабинета с Настей на руках.

Слова той женщины ещё долго не давали покоя. Он думал о них, когда Шмидт вёз его в пресс-центр. Он вспоминал те фразы даже когда садился за стол возле таблички «Виктор Пчёлкин, министр финансов».

Витя никогда не думал, что из бандита станет государственным человеком. Он, в отличие от Белова, не жил мечтой сделать жизнь страны лучше. Его привлекали привилегии и регалии, которые сулила высокая должность. Витя быстро включился в работу. Его мозг, заточенный на деньги и финансы, легко прогнозировал ситуации на рынке и придумывал методы решения вопросов.

Единственное, к чему Витя никогда не привыкнет — внимание журналистов. Его рабочий и личный телефон разрывались от звонков СМИ, которые умоляли дать хоть один комментарий. Пчёла не умел говорить, связно излагать мысли, поэтому любое интервью было очень стрессовым.

Плюс, любой разговор с ним плавно от финансов переходил к личной жизни и Юлии Фроловой. А говорить о ней без дрожащего голоса, трясущихся рук и влаги на глазах Витя так и не научился. Камеры наводили панику. Витя терял самообладание, не зная, как вести себя на публике...

Судьба будто решила помочь. Рядом с собой Витя обнаружил табличку «Александр Белов, депутат Госдумы РФ». Как ни крути, присутствие друга успокаивало.

Сегодня Витя был необычайно красив и официален. Пиджак чёрного цвета, изысканная белая рубашка, галстук, выглаженные брюки. Таким же был и Белов, зашедший в зал.

Постепенно подтянулись и другие государственные лица. Все держались отстраненно друг от друга, ограничиваясь рукопожатиями.

Только Витя с Сашей крепко обнялись, хлопнули друг друга по плечу.

Пресс-конференция началась. Журналисты выкрикивали вопросы, перебивая друг друга, стараясь взять силой голоса. В лицо Вите тыкнули сразу десять микрофонов.

— Так, ребята! — Заорал вдруг Белов. — Каждый по одному!

Витя напрягся. В голове — белый шум. Он забыл своё имя, весь русский язык...

— Виктор Павлович, как вы оцениваете ситуацию с рублём на международном рынке?

А Витя застыл, испытывая дичайшую панику. Вдох. Выдох.

И вдруг Пчёла вспомнил совет Юли, который она дала перед съёмками интервью. Он представил перед собой своих друзей и ответил:

— Сейчас мы принимаем все меры, чтобы укрепить положение валюты на рынке...

Белов молча оценивал поведение Вити. Он следил за каждым его словом. Саша знал взрывной характер друга, поэтому он долго размышлял перед тем, как дать пост Вите. Но видя, как Пчёла умирает в одиночестве без Юли, как ему тяжело оставаться наедине с болью, Саша решился.

— Александр Николаевич, как вы смотрите на наши отношения с Западом?..

— Виктор Павлович, как вы будете решать проблему безработицы?..

Все вопросы крутились в основном вокруг острых социальных тем. Люди хотели убедиться в правильности выбора, сделанного в декабре 1999. Саша говорил уверенно, пламенно, зажигая своей выдержкой толпу. Витя был более робким. Чтобы скрыть мандраж, он вцепился в папку.

Пресс-конференция подходила к концу. И вдруг кто-то из сотрудников СМИ крикнул:

— Виктор Павлович, какие у вас были отношения с Юлией Фроловой?

— Я не даю комментариев по поводу личной жизни на этой пресс-конференции, — грубо сказал Витя.

— Хотя бы немножко скажите... Что вы чувствуете относительно её гибели?

— Нахер пойти не желаете с такими вопросами? — выпалил Витя. Белов сжал руку Пчёлы, приводя его в чувство. Белый вовсе не хотел осуждать Витю. Он понимал, где лежат корни его грубости. Чтобы осудить человека, нужно побывать на его месте. Саша не был, и быть не желал.

Зато на следующий день цитата Вити разошлась по всем газетам. Журналисты всё же получили эксклюзив...

***

Накануне трёхлетия Насти Витя лежал рядом с дочкой в кровати. Малышка разглядывала папу, трогала его нос, хватала за свитер и приветливо улыбалась. За окном был вихрь дождя и разноцветных листьев.

— Моя маленькая девочка... Ты так дорога мне. Мою любовь к тебе невозможно выразить словами. Ты растёшь так быстро... Её хватит на двоих. На мне много тяжких грехов, а руки запачканы кровью. Осколки прошлого однажды долетят и до нас с тобой. Я буду беречь тебя от правды так долго, как смогу; знаю, что ты не простишь меня. Я защищу от всего, что когда-либо видел.<span class="footnote" id="fn_35543883_0"></span>