Глава 5: Разговоры (2/2)

Прежде чем ответить, он привычным рассеянным жестом запустил руку в волосы, но его непокорные и торчащие во все стороны лохмы сменились на более длинные, мягкие и слегка вьющиеся. Все еще было странно.

— Да, но не по тем причинам, о которых ты думаешь. Я действительно был очень искушен. Быть лордом Винтерфелла, стать Старком — я всегда хотел этого. И Вэль я тоже хотел — надо быть слепым, евнухом или шпагоглотателем, чтобы не хотеть ее. Я мог все это получить. Но никто не спрашивал мнения самой Вэль, а я хоть и бастард, но определенно не насильник. И став лордом Винтерфелла, я должен был позволить этой обезумевшей жрице сжечь богорощу, как Станнис сжег септу и статуи богов в Штормовом Пределе. Это означало бы противостоять всему, за что Дом Старков выступал восемь тысяч лет. Я следую за Старыми Богами. Не говоря уже о том, что Винтерфелл принадлежит тебе по праву, как старшему живому и законному ребенку Эддарда Старка. Я отказался. Думал, лучше меня убьют в Дозоре, чем делать что-либо подобное. В конце концов они и убили меня, но решили сначала избрать меня Лордом-командующим, — с юмором закончил он.

Санса фыркнула на шутку, но с любопытством продолжила. — А что насчет Сурового Дома?

— Я не уверен, поверишь ли ты мне. Я бы не поверил, если бы сам не видел.

Он попытался уклониться от темы. На самом деле не было необходимости обременять Сансу еще большими проблемами. Он помнил ее дрожащее тело, почти рухнувшее на пол прошлой ночью. Джон должен был распознать все симптомы, когда она вошла в его комнату — чувство вины, стыда, ночные кошмары. Все, через что он прошел раньше. Ему не стоит добавлять к ее горестям мифических ледяных некромантов из легенд.

— Я лучше узнаю сейчас, чем удивлюсь потом. Я поверю тебе, что бы это ни было. Ты никогда не умел лгать, — серьезно ответила Санса.

Джон оценивающе посмотрел на сестру. Она не дрогнула от его взгляда. Он тяжело вздохнул, Санса действительно выросла. Учитывая шрамы и раны на ее теле, это не должно было быть таким уж сюрпризом.

— Король Ночи и Белые Ходоки вернулись. Эти истории, которые рассказывала нам Старая Нэн? Они оказались больше, чем просто истории. Всех, кто умер они поднимают из мертвых, чтобы сражаться на их стороне. За последние пару лет они убили все живое к северу от Стены только для того, чтобы добавить их в свою растущую армию. Нам удалось спасти менее десяти тысяч вольных людей из Сурового Дома. Мертвых, которых они воскрешают, мы называем упырями. Обычное оружие не причиняет им вреда, но они уязвимы для обсидиана, огня и валирийской стали.

Он остановился, увидев, что Санса смотрит на него широко раскрытыми глазами. — Ты веришь мне?

Санса глубоко вздохнула и нерешительно заговорила. — Ты никогда не был лжецом, Джон. Как бы мне ни хотелось, чтобы это была какая-то сказка, она отлично объясняет, почему ты пропустил одичалых к югу от Стены. Ты вышел со мной живым из своего погребального костра с тремя драконами. Я действительно хотела бы, чтобы это была какая-то шутка, но… что мы можем сделать против них? — Лицо Сансы стало белым как полотно, когда она столкнулась с осознанием своего нового мифического врага.

— Пока Стена стоит и будет удерживать Армию Мертвых. Знаешь, драконы дышат огнем. А мои выросли вдвое за три дня. Через год они станут достаточно большими, чтобы сжигать тысячи тварей. У меня также есть валирийская сталь. Если нам удастся найти драконье стекло где-нибудь на Севере, мы сможем сражаться.

Санса заметно расслабилась, услышав его заверения.

— Первые люди побеждали их раньше. Мы, их потомки, можем сделать это снова.

Они погрузились в задумчивое молчание. Вскоре его прервали шаги снаружи, и в комнату вошли Мелиссандра Асшайская и сир Давос. До сих пор он старался избегать Красную Жрицу. Отчасти из-за слухов о ее деяниях, отчасти из-за недоверия Джона, а больше всего потому, что он вообще не хотел иметь с ней дело. Теперь, когда он был рядом с ней, он мог чувствовать потоки магии вокруг нее — кровавой, темной и искривленной. Казалось, на ней было что-то вроде гламура, закрепленного ее рубиновым колье.

Игнорируя все, Красная Жрица подошла к Джону и встала на колени.

— После того, как они зарезали вас, после того как вы умерли, куда вы пошли? Что вы видели? — Ее голос был мелодичным, и он чувствовал, что он слегка пропитан магией, делающей людей более восприимчивыми к ее словам.

Джон недовольно прищурил глаза, но просто сказал: — Ничего. Там ничего не было.

Было бы крайне глупо утверждать, что он душа из другого мира, тем более религиозному фанатику. А изменения в его характере и поведении можно было легко объяснить его смертью.

— Владыка Света позволил вам вернуться по какой-то причине. Станнис не был обещанным принцем, но им должен быть кто-то другой. Все признаки указывают на вас.

Это звучало слишком похоже на пророчество и гадание на его вкус. Если однажды тебя коснулись нити судьбы — спасения не было. А он отчетливо чувствовал их во время ритуала.

— И что же это за обещанный принц? Расскажите мне.

Мелиссандра встала и благоговейно заговорила. — Пять тысяч лет назад было предсказано: когда красная звезда истечет кровью и соберется тьма, Азор Ахай возродится среди дыма и соли. Дитя льда и огня пробудит драконов из камня, и со Светоносным в руке он победит Великого Иного в битве за Рассвет.

Он не мог не вздохнуть. — Кто этот Великий Иной? И откуда ты знаешь, что я тот обещанный принц? — Он хотел добавить, что он просто бастард, но знал другое. Может просто не спешил признаваться в этом самому себе. Он уже имел дело с избранностью, пророчеством и не ожидал второго раунда.

— Великий Иной ведет армии тьмы. Он стремится уничтожить всю жизнь. Ты разбудил драконов из камня, и падающая красная звезда украсила северное небо, прежде чем ты вышел из своего погребального костра. Ты выходил из пламени и раньше, я это чувствую. Огонь и лед в твоих жилах. Королевская кровь в тебе сейчас сильнее, чем в любом другом, — Джон выругался про себя.

Пророчество пятитысячелетней давности. Он действительно исполнил все знамения. Гадание всегда было сложным делом, но он знал, что лучше не недооценивать его. Но это было не так уж плохо. В конце концов, он все равно собирался иметь дело с так называемым Великим Иным.

— Ты говорила все это Станнису раньше. Ты сказала, что видела это в огне и он тебе поверил. И это убило его. Твой красный бог раньше ошибался, — обеспокоенно сказал сир Давос.

— Р’глор никогда не ошибается. Огни не лгут. Но глаза смертных не всегда понимают, что им показывают. Это я ошибалась.

Джон почувствовал, как начинает болеть голова. Она и раньше предупреждала его о ножах в темноте, но он не послушал и умер. У него на руках был сумасшедшая фанатичная провидица, которая любила жечь людей. Он не хотел иметь с ней ничего общего, но и отослать ее без причины он не мог. А некоторых врагов лучше держать поближе, чтобы следить за ними получше. Кто знает, какую бурю дерьма она может поднять?

— Итак, чего ты хочешь, Мелиссандра из Асшая? Следовать за мной? — устало спросил Джон.

— Да, следовать за вами и направлять вас. Чтобы помочь вам выиграть битву за Рассвет.

Джон пристально посмотрел в ее красные глаза. Похоже на глазенки Волдеморта. Он старательно держал на лице ледяную маску, скрывающую чувства и контролировал голос. — Если вы хотите следовать за мной, вы сначала ответите на несколько моих вопросов.

— Все для Азора Ахая.

— Вы знаете, что случилось с принцессой Ширен и Девоном Сивортом?

— Армия Станниса попала в снежную бурю. Я предложила просить благословения у Р’глора, чтобы он растопил снега, но нужна была жертва с королевской кровью в жилах.

Давос выглядел готовым взорваться, а Сансу казалось тошнит. — Станнис послал своего оруженосца Девона Сиворта за принцессой Ширен. Но тот решил сбежать с принцессой в северные снега. Битва была проиграна.

— Ты бы сожгла даже принцессу Ширен?! Она просто девочка! Слава богам, что у моего сына оказалось больше здравого смысла, чем у взрослых людей вокруг. — В голосе сира Давоса чередовались возмущение, гордость и облегчение.

Джон тщательно взвесил все варианты. Он мог держать жрицу рядом и позволить ей делать грязную работу — у нее бы точно не возникло никаких угрызений совести. Но с другой стороны, вера в Старых богов была воплощением поклонения природе. Это было очень похоже на старые языческие религии. Вера Семи или Р’глора слишком напоминала ему трижды проклятую головную боль, которой были христианство или ислам. Все они казались нетерпимыми к магии, если она не находилась под их контролем. Да и сваливать грязную работу на кого-то другого было совсем не в его стиле. Если он хотел что-то сделать — хорошее или плохое — он всегда делал это сам и с гордостью брал на себя ответственность.

Так поступали наши предки. Тот, кто выносит приговор, сам заносит меч.

Первые люди действительно были мудры. Но у него было много врагов и мало доверенных лиц. Наконец он решился и ледяным тоном произнес: — От тебя пахнет темным и извращенным колдовством, Красная Жрица. Я чую этот запах на тебе. Это земля моих предков. Если бы тебе и Станнису удалось взять Винтерфелл, древнее Чардрево сгорело бы, как септа в Штормовом Пределе. Не пощадили даже септонов Драконьего Камня. Вам каким-то образом удалось убедить Станниса Баратеона сжечь собственную дочь заживо. Меня не волнует ваш Красный Бог. Я следую за Старыми Богами Севера. И я все равно буду сражаться с армией мертвых, пророчество это или нет.

Он чувствовал, как его спокойствие ускользает, а магия и кровь кипят в жилах. Джон вдохнул, чтобы успокоиться, встал и посмотрел в ее красные глаза. — Но если ты действительно хочешь мне помочь, иди и возьми оставшихся людей Баратеонов, желающих следовать за тобой, найди принцессу Ширен и сына сира Давоса и приведи их ко мне живыми и здоровыми. Не смей никого сжигать и не проповедуй поклонение своему Красному богу. Считай это своим испытанием. — Он отпустил окклюментные щиты и объединил свое убийственное намерение со своей магией, пригвоздив взглядом Красную Жрицу и принуждая ее действовать по его правилам.

Его магия была слаба, правда. Но убийство миллионов людей и демонов сильно изменило его душу, поведение и ауру. Красная Жрица заметно побледнела всего через несколько секунд. — Будет сделано, Азор Ахай, — Мелиссандра низко поклонилась и быстро ушла. Старый рыцарь не мог найти слов. Санса выглядела обеспокоенной.

— Было ли это мудро, Джон? — спросила Санса. — От этой женщины у меня мурашки по коже.

— Да, она очень опасна. Чрезвычайно опасна. Но я сомневаюсь, что кто-то еще захочет и сможет найти юную принцессу в бескрайних снегах. У Красной Жрицы есть талант к предсказанию. Она предупреждала меня о ножах в темноте еще до здешнего мятежа, и, хорошо это или плохо, я не поверил. Если Ширен Баратеон вообще можно найти живой, она сделает это. И я предпочел бы, чтобы она была рядом и я мог контролировать ее, вместо того, чтобы позволять ей действовать свободно. Кто знает, какое бедствие она сумеет учинить? Я дал ей понять, что я о ней думаю, что я вижу сквозь ее уловки и что не стоит ей пытаться обмануть меня.

Было еще кое-что, о чем он умолчал. Технически он был ближайшим и старшим из ныне живущих родственников Ширен Баратеон. Он чувствовал себя обязанным позаботиться о ней теперь, когда ее родители умерли. Иначе, в лучшем случае ее используют как куклу для утоления чьих-то амбиций. Ее родители умерли, знаменосцы ее отца либо погибли, либо дезертировали, а сама она заблудилась где-то в северной глуши. Застенчивая и добрая девочка, любящая читать. Было бы невероятно сложно, если вообще возможно, найти ее без магии. К тому же, он не мог оставить сестру одну в Черном Замке. Он доверил бы Вольному Народу любую другую задачу, кроме этой. Они не любили Ширэн и не доверяли ей из-за ее серой хвори. Если отправка рьяной темной провидицы, жаждущей проявить себя вместе с последними солдатами Дома Баратеонов, лучший шанс для девочки — он это сделает.

По правде говоря, он сомневался, что юные беглецы смогут избежать поисковых отрядов Болтона. Да и просто вынести северную погоду без укрытия, теплых шкур и провианта. Было жестоко думать об этом, но, прожив более трехсот лет, он научился надеяться на лучшее и готовиться к худшему.

***

Рамси Болтон, Винтерфелл

Рамси сидел на высоком троне в Большом зале, лениво играя со своим любимым ножом. Наконец он стал лордом Болтоном. Пришлось лишь убить своего отца, мачеху и только что родившегося сводного брата. Злобная ухмылка появилась на лице Рамси при воспоминании об удивлении на лице Русе, когда он ударил его ножом в грудь.

Но эта победа казалась немного пустой. Станнис был убит, но не им. Его дорогая Миранда также была найдена мертвой, когда он вернулся с битвы. Вонючка и его Санса исчезли. О, он не сомневался, что она сбежала к своему брату-бастарду на Стену. Он отправил им письмо с рассказом о своей новой любимой игрушке, что подарил ему Дом Амбер — Риконе Старке. У них не было выбора. Они придут к нему, ведь они заботятся о младшем братике. Но пока ему было… скучно. Винтерфелл казался слишком тихим без криков Сансы и стонов Вонючки. Эта тишина была почти невыносимой. Рамси внезапно замер. Да, Вонючка сбежал с его женушкой. Но он всегда мог сделать еще одного Вонючку. Иногда они умирали до того, как ломались, но в любом случае, он повеселится. А крики Рикона Старка, наконец, разгонят эту тишину. Он схватил свой нож для свежевания и направился к подземельям со злой улыбкой на лице.