Часть 24. Святочный бал (2/2)

Едва Баяр отошёл от Ильды, как к ней почти одновременно приблизились Саша Петров и, кажется, Блейз Забини — Ильда мельком видела его на уроках.

— Позволь пригласить тебя на танец, — галантно протянул ей руку Саша.

— С удовольствием.

Менуэт. Тяжёлый, медленный танец, настоящая тренировка на выносливость. Поворот-поклон-реверанс, поворот-поклон-реверанс… Тут и не побеседуешь почти!..

Гарри исполнил вальс, поинтересовался, куда бы хотела отправиться его спутница и не желает ли станцевать с ним следующий танец. Получив последовательно ответы «Обратно на диванчик» и «Нет, Вы милы, но я хочу посидеть», он отправился к Рону и Гермионе.

Уже звучал менуэт, танцующие кланялись и приседали, что особенно величественно выходило у русских, в их огромных платьях и торжественных костюмах.

Рон и Гермиона менуэт не танцевали, а сидели и потягивали лимонад.

— Привет, дружище, — поприветствовал Гарри Рон.

— Привет.

— Привет, Гарри. У русских такая странная одежда. Я читала что-то о бале с ними, но нигде не упоминались их наряды. Так странно видеть их в этих платьях и костюмах, как на иллюстрациях девятнадцатого века.

— Гермиона, давай просто посидим, и ты не будешь говорить о том, где и что ты читала? — предложил Рон.

— Хорошо, — согласилась девушка. — Постараюсь сегодня больше не упоминать книги.

Очередной танец закончился. К ним подошёл парень во фраке в компании Дина Томаса. Дин коротко представил их с Гермионой друг другу и ушёл.

— Господа не будут против, если я приглашу даму на танец? — с лёгким полупоклоном Ян Жук осведомился у Гарри и Рона.

— Нет… — растерянно отозвались они.

— Позвольте пригласить Вас на гавот, — он подал руку девушке.

Гермиона согласилась. Так странно было ощущать вместо тёплой кожи прохладный шёлк. Танец был подвижней менуэта, но всё также был тяжёл и размерен.

К концу танца Гермиона почувствовала усталость. Болели мышцы, устали ноги. Даже дыхание сбилось.

Наконец, прозвучал последний аккорд.

— Куда Вас проводить?

— Обратно к диванчику, пожалуйста.

Едва она опустилась на диванчик, как с двух сторон её атаковали вопросами Гарри и Рон.

— Ну, и как это?

— Трудно.

Объявили мазурку. В центр зала вышли только русские пары. Зазвучала не слишком быстрая, величественная и не очень ровная музыка. Танец завораживал. Ленивые, медленные, плавные движения сменялись на резкие, стремительные, летящие. Шуршали платья, летели фалды фраков и свободные полы и рукава ментиков…

Шло время. Танец сменялся танцем. То тут, то там возникали и распадались группы общающихся. Ильда танцевала и танцевала. Наконец, почти за час до окончания бала объявили котильон. К ней подошёл Баяр.

— Позвольте ангажировать Вас на котильон, — церемонно произнёс он, подавая руку и слегка кланяясь.

— С удовольствием, — Ильда слегка порозовела, но руку приняла.

Конечно, брак с ним ей не грозил, скорее всего её супругом станет кто-нибудь из Кащеевых или Черноморов, с ними браки заключались больше века назад. Но тем не менее, такое внимание от Баяра смущало.

Целый час без перерыва — котильон. И, наконец, музыка смолкла, директора пожелали всем «Доброй ночи», и постепенно дети вытягивались в холл, где прощались и расходились кто куда.

Русские вышли организованной группой и собрались в одном из углов холла. После довольно душного и нагретого Большого зала холод холла и улицы показался даже суровым жителям Сибири, Аляски и Крайнего Севера пронизывающим. На ходу трансфигурируя из платков, ментиков, мундиров и фраков тёплые накидки, дети проверили свой состав и ушли к себе на корабль.

Все желали как можно быстрее улечься спать, потому что завтра они уйдут отсюда домой. А для этого нужно было освободиться от бальной одежды.

Впрочем, можно было воспользоваться помощью домового или специальным заклинанием.

— Вингардиаментиа, — Ильда прибегла ко второму способу.

Платье, нижние юбки и рубахи, корсет и чулки мигом оказались на стуле. Потом, повинуясь взмахам кисти, из причёски выскочили все заколки, шпильки и ленты и сложились на тумбочке. Теперь заплести косу. Ну, теперь и ложиться можно.

— Спокойной ночи, — желает она своим соседям и забирается под одеяло.

— Спокойной ночи, — слышится с соседних кроватей…